 |
| Седмицa.Ru | Владислав Петрушко | 24.06.2006 |
«И хотя папа неоднократно заявлял и продолжает заявлять о своем желании продолжать линию своего предшественника, однако в действительности все факты говорят за то, что он желает иметь свою самостоятельную линию. Внешне она будет продолжением линии Иоанна XXIII. Внутренне же, по своему содержанию, она будет несколько модифицированной и своеобразно павловской линией.
Суть ее, по-видимому, будет заключаться в том, что будут проводиться параллельно две линии. Одна рассчитанная на Восток, социалистические и нейтралистские страны. Здесь будет продолжаться линия Иоанна XXIII на нормализацию и улучшение отношений. Только в отличие от Иоанна XXIII это будет осуществляться очень медленно, осторожно, выжидая и используя наиболее благоприятные для Ватикана моменты и обстоятельства. При этом будут стремиться больше получить, нежели дать.
Параллельно с этим будет проводиться вторая линия в расчете на так наз. Западный мир. Суть ее будет состоять в том, что идеологическая борьба с так наз. „опасностью коммунизма“ и с марксизмом-ленинизмом (внешне имея в виду его атеистическую сторону) будет провозглашена одной из главных задач Церкви и будет проводиться в очень широких масштабах через так наз. апостолат мирян. Этим папа желает уверить западные страны и дать им гарантию, что им нечего бояться нормализации отношений Ватикана с Востоком. Одновременно эта вторая линия послужит своеобразным противоядием или, в крайнем случае, нейтрализацией и уменьшением того „зла“ и тех „вредных последствий и уступок“, которые, с точки зрения Ватикана, должны явиться неизбежным результатом нормализации отношений и его сближения с Востоком. Ватикан понимает, что, если он желает что-нибудь получить или достигнуть на Востоке, он в свою очередь должен многим поступиться и пойти навстречу чаяниям народов этих стран. Ватикан понимает, что это, так сказать, „неизбежное зло“. И нейтрализовать это „зло“, являющееся неизбежным последствием проведения первой линии (т.е. иоанновской линии на сближение с Востоком), должна вторая линия (т.е. павловская линия гарантий и соблюдения интересов т. наз. „западной цивилизации и западного мира“)».[2]
Из подобной политической схемы с неизбежностью вытекало более внимательное отношение Павла VI к Украинской Униатской Церкви и стремление использовать ее в новой восточной политике Ватикана. Переход к новому курсу в полной мере стал ощутим с началом 2-й сессии II Ватиканского собора, которая открылась 29 сентября 1963 г. Прот. Виталий Боровой свидетельствовал, что вокруг собора происходила закулисная борьба, связанная с попытками повлиять на формирование новой политической линии Святого Престола: «Если на самом Соборе дискуссии носили скорее спокойный и скучный характер и не имели важных практических последствий, то около Собора и около личности нового папы происходила в течение этого месяца очень оживленная политическая деятельность. Так как все чувствовали, что новый папа вырабатывает свою собственную политическую линию и в этом отношении что-то может или должно измениться по сравнению с правлением Иоанна XXIII, то консервативно-интегристская часть католической иерархии, внутри-итальянская реакция, дипломатия, политические круги атлантических держав и политическая эмиграция из Восточной Европы предприняли все усилия, чтобы добиться коренного изменения политики Ватикана в их пользу и в связи с этим проявили оживленную политическую деятельность».[3]
В посольствах США и Великобритании были созданы «специальные группы для проведения политики этих держав в Ватикане, влияния на Собор и нейтрализации „опасной“, по их мнению, деятельности и влияния русских наблюдателей».[4] С целью оказать воздействие на ход работы собора группа при посольстве США проводила регулярные совещания с американским епископатом и американскими экспертами, присутствовавшими на соборе. В Британском посольстве аналогичную группу возглавлял Вудроф, специалист по Восточной Европе и Украине.[5] Прот. Виталий Боровой отмечал: «Очень большую активность в противодействии мнимой „угрозе“ со стороны русских наблюдателей и выработке планов контр-акций через посредство украинцев проявляет второй английский специалист по Восточной Европе и украинскому вопросу Герберт Оберон. Отпрыск старинной аристократической семьи, он специализировался по проблеме так наз. „Федерации народов Восточной Европы“, особенно по Украине. Он является главным „покровителем и опекуном“ украинской политической эмиграции и ее подрывных организаций. Во время последней войны Оберон был политическим представителем Англии при армии польского генерала Андерса. Был в Польше и на Украине и хорошо знаком с польской и украинской политической эмиграцией. В настоящее время находится в Риме. Имеет виллу где-то на юге от города. Здесь руководит и координирует деятельность польских и украинских эмигрантов».[6]
С началом 2-й сессии II Ватиканского собора очень оживилась деятельность украинской политической эмиграции. Освобождение советскими властями митрополита Иосифа Слипого, переехавшего в Рим, убеждало лидеров эмиграции и епископат Греко-католической Церкви в возможности оказывать воздействие на СССР. Уловив новые веяния в восточной политике Павла VI, украинские иерархи в тесном союзе с представителями националистической эмиграции вновь обратились к идее учреждения Киевского униатского патриархата и начали разрабатывать новую масштабную церковно-политическую программу. Ее итогом теперь уже должна была стать не только консолидация греко-католической диаспоры в единый патриархат, но и легализация Униатской Церкви в советской Украине.
Наблюдателям от Русской Православной Церкви о деятельности украинских греко-католиков в продолжение лета 1963 г. стало известно следующее: «В течение лета была запланирована и хорошо подготовлена новая тактика в наступлении на СССР. Новым оружием в этом наступлении был избран вопрос о легализации „украинской католической церкви“ в СССР (под этим названием разумеется бывшая униатская церковь в Западной Украине). Вопрос этот завуалирован под новой формулой об учреждении Киевского украинского католического патриархата».[7]
После совещаний по поводу нового политического проекта лидеры украинских националистических организаций диаспоры и группа украинских конгрессменов украинского происхождения были приняты президентом США Джоном Кеннеди. В беседе с ними американский лидер дал понять, что администрация США окажет им содействие в случае, если они через Ватикан начнут добиваться легализации Униатской Церкви в Советском Союзе. Затем некоторые из лидеров украинских националистов (в частности, Уолтер Душник) побывали в госдепартаменте США, где также провели ряд собеседований.[8] «Душник, например, был принят заведующим „сэкьюрити боорд“ госдепартамента (т.е. заведующим отдела службы госбезопасности американской дипломатии) Теплинским (или Теплицким), американцем польского происхождения. От него Душник получил инструкции и даже своеобразный вопросник, т. е. список вопросов, интересующих указанный отдел в отношении СССР, Польши, Украины, Русской Православной Церкви и сношений Ватикана с Москвой»,[9] - отмечали наблюдатели Русской Православной Церкви.
Из США лидеры украинской эмиграции приехали в Италию. Здесь в местечке Рокка ди Папа близ Рима прошла серия совещаний т.н. «Украинского христианского комитета». В состав комитета вошли все участвовавшие в работе II Ватиканского собора епископы-украинцы во главе с митрополитом Слипым, представители украинских националистических организаций диаспоры, возглавляемые Душником, и украинская профессура — всего свыше 30 человек. По мнению участников совещания, к тому времени сложилась ситуация, наиболее благоприятная для осуществления давления на Советский Союз. Давление это, как предусматривала программа, разработанная в ходе совещаний «Украинского христианского комитета», должно было осуществляться по трем направлениям:
«Первое и основное — это давление самого Ватикана (папы) в переговорах с представителями советского правительства. Осуществляться будет через дипломатические каналы статс-секретариата.
Второе и не менее важное — это организация широкой кампании в прессе и среди всемирного общественного мнения для нажима на СССР извне. Для этой цели Комитет располагает очень большими денежными средствами (источники неизвестны, но можно догадываться откуда). Мобилизованы все наличные кадры и силы специалистов по пропаганде. Предполагается соглашение с крупнейшими газетами США, Англии, Франции, Германии и Италии. Негласно это поддержат и правительства некоторых стран (Кеннеди обещал; поддержка ФРГ также обеспечена — в Мюнхене ведь их центр).
Душник по этому поводу из Рима поедет в Мюнхен, оттуда в зап. Берлин (имеются в виду радиостанции „Голос Америки“, „Свободная Европа“, „Освобождение“), дальше — в Париж, потом в Мадрид (где имеется украинское радиовещание, финансируемое правительством Франко). В Риме имеются два украинских радиовещания: одно — при Ватикане (с ним соглашения не будет), другое — при итальянском правительстве (заведующий проф. Федорчук или Федоренчук; с ним соглашение будет).
Третье, незначительное по результатам и размаху, но важное в моральном отношении — это пропагандистское воздействие на само население Западной Украины. Епископы Гарбо [10] (Лат. Америка) и Борецкий (Сев. Америка) похвалялись, что украинская политическая эмиграция и в частности украинский епископат имеют очень хорошо налаженные и регулярные подпольные связи и сношения с бывшими униатами Галиции и Львовщины. По их словам, там имеется много тайных униатских священников и даже епископов, которые остались верны унии и папе и имеют контакты с верующими, тоже в душе сохранившими верность унии. По словам Слипого, таких „верных униатов-католиков“ имеется там не менее одного миллиона. Сколько в этом правды, сказать трудно, но, с другой стороны, нам стало известно, что католики из Литвы имеют налаженные сношения с кардиналом Вышинским, который даже рукополагает ксендзов из Литвы.
Для ознакомления бывших униатов со всем, что касается желательной украинцам легализации (восстановления) униатской церкви в Зап. Украине и организации Киевского патриархата, предполагается отпечатать на очень тонкой бумаге особые воззвания и информационные листки и распространить их в Галиции и Львовщине. Украинские деятели уверены, что это технически возможно».[11]
Прот. Виталий Боровой отмечал, что большим влиянием в Католической Церкви пользуется новый, но очень могущественный орден Вербистов, главой которого в то время являлся немец Иоганн Шютте. Наиболее влиятельным представителем ордена в Италии и Риме в период работы II Ватиканского собора был американец Уильтген, который создал пресс-бюро, дававшее более полную и интересную информацию о соборных заседаниях, чем официальное пресс-бюро Ватикана. Наблюдатель от Московского Патриархата отмечал, что «Уильтген очень тесно связан с украинцами и несомненно им поможет по второму и третьему пунктам"программы, разработанной в Рокка ди Папа.[12] Члены «Украинского христианского комитета» также выражали надежду, что в СССР «бывшие униаты помогут им в осуществлении их планов своими просьбами и ходатайствами пред соответствующими советскими органами о регистрации их приходов». Участники совещаний в Рокка ди Папа собирались вместе с нелегально направляемой в Западную Украину литературой посылать греко-католикам Советского Союза инструкции, согласно которым последние должны были действовать в направлении достижения намеченной цели.[13]
Представителям Московского Патриархата стали известны сформулированные униатами в ходе заседаний «Украинского христианского комитета» ближайшие цели: «…Путем концентрированного тройного нажима на Советское Правительство украинские лидеры надеялись заставить его пойти на уступки. Конкретная цель: открытие двух епархий — во Львове и Киеве; возвращение Слипого и признание за ним титула киевского патриарха, легализация украинской церкви и регистрация приходов и духовенства, пожелавших вернуться из православия в эту церковь или оставшихся верными ей до сих пор. Расчет: желая улучшить отношения с Западом, Советское Правительство пойдет на эти «ничего для него не стоящие уступки», чтобы приобрести большой моральный капитал в мировом общественном мнении. Соглашение можно оформить в виде договора с Ватиканом, и это будет гарантией его соблюдения. Таким образом, существование приходов новой украинской церкви будет иметь солидную юридическую базу и международные гарантии (что-то вроде частичного конкордата между Москвой и Ватиканом)».[14]
Итоги совещаний в Рокка ди Папа были отражены в официальном постановлении Синода украинских греко-католических епископов, которое было направлено в Конгрегацию Восточных Церквей.[15] Перемену в отношении к украинским униатам Папа Павел VI продемонстрировал, приняв всех членов «Украинского христианского комитета» во главе с митрополитом Слипым вскоре после проведенных в Рокка ди Папа совещаний. Газета «L'osservatore Romano» опубликовала сообщение о приеме и текст обращенной к униатам папской речи.
Свою дальнейшую восточную политику Павел VI строил на балансе двух составляющих: одновременном развитии контактов с Русской Православной Церковью и покровительстве украинским греко-католикам. При этом вопрос о создании униатского патриархата Папа мог использовать в качестве «козыря» в переговорах с Москвой, тогда как интерпретация контактов с Русской Православной Церковью в контексте экуменической деятельности Святого Престола позволяла понтифику оправдывать сдерживающие меры в отношении украинских униатов.
Перемены, происшедшие в восточной политике Святого Престола с началом понтификата Павла VI, обусловили и резкое изменение отношения к представителям Русской Православной Церкви на II Ватиканском соборе, что стало очевидным с началом 2-й сессии собора. «Уже было симптоматично то, что их никто не встретил. Объяснялось это техническими причинами (неполучение телеграммы из Москвы), но тем не менее каких-либо сожалений или извинений от Виллебрандса мы не слышали. Сделал это формально его II-й помощник. Первые дни наши многочисленные друзья на Соборе приветствовали нас, выражали пожелания встречаться, беседовать, приглашать к себе или в ресторан. Однако через пару дней все сориентировались, что что-то меняется или может измениться в политике нового папы. И тогда мы встречали только лишь вежливость, но прежней сердечности уже не было. С приглашениями тоже сочли за лучшее воздержаться. Бэа и Виллебрандс при случайных встречах были очень вежливы и предупредительны, но к себе не приглашали и деловых разговоров избегали. В прессе после первых сообщений о нашем прибытии наступил своего рода заговор молчания. Мы ходили на Собор, возвращались в гостиницу, там работали, участвовали во всех официальных встречах и совещаниях, и только»,[16]- так обрисовали свое новое положение наблюдатели от Московского Патриархата.
По поводу новых реалий восточной политики Ватикана прот. В. Боровой отмечал: «Характерным мерилом новой атмосферы было отношение к нам Слипого. Когда мы были на траурной мессе по Иоанну XXIII в июне, кардиналы Тэста и Бэа очень нас благодарили за Слипого и объяснили, что Слипой болен и сам не может сделать этого. Когда мы были на коронации Павла VI, Слипой присутствовал там, но с нами не встречался. Это можно было формально объяснить тем, что мы были в Риме лишь два дня, и на 2-й день нас принимал папа. Теперь же на Соборе мы встречались ежедневно, видели друг друга, но Слипой избегал с нами встречаться. Правда, Виллебрандс при случайных встречах с нами упоминал, что Слипой, мол, хочет встретиться с нами. Мы немедленно выражали наше согласие, но этим дело и кончалось. Слипой явно не хотел этого. Виллебрандс же говорил это, утешая нас и себя, так как он правильно понимал всю необходимость для Слипого такой встречи. Но и с самим Виллебрандсом поговорить было довольно трудно. Он все время был «очень занят». По своей же инициативе, как это было во время I-й сессии, а также и весной и летом этого года, когда все самые серьезные газеты писали, что Русская Церковь лидирует в православном мире, теперь в настоящих условиях, он повидимому, встречаться с нами, беседовать и советоваться со мною не находит нужным». [17]
В создавшейся ситуации прот. Виталий Боровой счел необходимым серьезно и откровенно поговорить о происходящем с Виллебрандсом. Об этой беседе о. Виталий сообщал: «В частности, я сказал, что мне ясны и новая атмосфера вокруг нас, и тактика папы, и позиция Слипого, и планы украинцев. Результат этой беседы был очень весомый. Виллебрандс был очень смущен, уверял меня, что ничего не изменилось. Относительно Слипого и украинцев полностью со мной согласился, хотя и уверял меня, что ему ничего это не известно. Виллебрандс, несомненно, доложил об этой беседе кому следует». [18]
Вероятно, в Римской курии испугались, что столь ясное понимание особенностей восточной политики Ватикана наблюдателями от Русской Православной Церкви может поставить под угрозу претворение в жизнь многих ее элементов, а также негативно скажется на экуменической деятельности Католической Церкви. Незамедлительно последовал ряд мер (надо отметить, довольно неуклюжих), призванных убедить представителей Московского Патриархата в неизменной к ним благожелательности Святого Престола и даже украинских греко-католиков. В частности, уже через день после разговора Борового с Виллебрандсом митрополит Иосиф Слипой пригласил к себе наблюдателей от Русской Православной Церкви. Об этой встрече о. Виталий сообщал: «Был в высшей степени любезен, угощал радушно, но разговор вел чисто протокольного характера. На наш вопрос, как себя чувствует в Риме, ответил, что он — советский гражданин и желает вернуться на родину, но, конечно, митрополитом или даже патриархом».[19]
Через два дня Слипый через Виллебрандса попросил прот. Виталия Борового зайти к нему вновь, но уже одного. Об этой новой встрече представитель Русской Православной Церкви сообщал: «В присутствии Виллебрандса состоялась очень серьезная деловая беседа. Слипой решительно отмежевался от всех планов украинцев и от их действий. Жаловался, что многие злоупотребляют его именем. Пишут и говорят о нем всякие небылицы, чего он никогда не говорил и не писал. Американцы предлагали ему полтора миллиона долларов за его мемуары о пребывании в заключении. Он отказался. Говорил о своем желании вернуться и что ввиду этого он не позволит себе сказать или сделать что-либо вредное для советского государства».[20] Трудно сказать, насколько искренними были слова Слипого. Быть может, они отражали определенные колебания униатского митрополита относительно программы действий, разработанной под руководством Душника. Вероятно, как человек, который многие годы провел в заключении в советских тюрьмах и лагерях и был знаком с советской действительностью гораздо лучше, чем эмигрантские деятели, Слипый сознавал, что политизированный в антисоветском духе проект Душника делает практически нереальной перспективу согласия советских властей на легализацию Униатской Церкви в СССР и возведение ее на степень патриархата. И, тем не менее, вскоре митрополит Иосиф целиком и полностью примкнул к эмигрантским планам.
Через день после беседы со Слипым с о. Виталием пожелал встретиться сам Уолтер Душник. «Разговор был очень серьезным. Он пытался представить планы украинцев в совершенно безобидном виде», — отмечал представитель Русской Церкви. По словам прот. Виталия Борового: «Украинцы были так напуганы, что даже наиболее непримиримые их епископы (Гарбо и Борецкий) выражали желание встретиться со мной и поговорить. Мой отъезд в Москву помешал этому».[21]
Однако в целом потепление отношения к представителям Русской Православной Церкви мало повлияло на позицию греко-католических иерархов. Очевидное внимание Павла VI к униатскому вопросу и его покровительство украинским греко-католикам обусловили переход последних к самым решительным действиям. Наиболее ярко это проявилось в выступлении митрополита Слипого на 2-й сессии II Ватиканского собора. На соборном заседании 11 октября 1963 г. Слипому было предоставлено слово, и униатский митрополит выступал в течение 20 минут. Слипый сделал в своем выступлении весьма далекий от объективности «исторический» экскурс. В нем митрополит отметил, что его «предшественники» ранее уже присутствовали на Вселенских Соборах (их количество и порядок митрополит Иосиф определял в соответствии с католической традицией). К числу своих «предшественников» униатский митрополит почему-то отнес епископов Готского (на I-м Вселенском Соборе) и Херсонского (на II-м). В ряду Предстоятелей Киевской Церкви Слипый также назвал никогда в реальности не являвшегося таковым Петра Акеровича (присутствовал на I Лионском соборе 1245 г.). Глава галицких униатов также отметил, что на 2-й сессии II Ватиканского собора присутствуют 20 украинских епископов. Митрополит Иосиф высказал свою точку зрения на ряд затронутых на соборе проблем. В частности, он говорил о епископате и примате Папы Римского. В конце выступления Иосиф Слипый предложил создать Киевский греко-католический патриархат.[22]
Отклик на выдвинутое греко-католическим первоиерархом предложение описывают по-разному. Униатские авторы уверяют, что идея Киевского патриархата у многих участников собора вызвала восторженную реакцию.[23] Прот. Виталий Боровой отмечал иное: «Когда Слипый говорил свою речь в Соборе (в общем безобидную и малоинтересную) и выдвинул идею создания Киевского патриархата, обосновав его исторически со времен Петра Могилы (начало XVII века), то статс-секретариат потребовал от ген. секретаря Собора Феличи впредь не допускать подобного рода речей. Однако сам папа не занял такого определенно отрицательного отношения».[24]
Проблемы создания Киевского греко-католического патриархата вслед за митрополитом Слипым в своем выступлении 20 ноября 1963 г. также коснулся украинский униатский епископ из Аргентины Андрей Сапеляк. Он отмечал, что существующие в Католической Церкви восточные униатские патриархаты имеют крайне немногочисленное количество приверженцев, тогда как украинские греко-католики, которых намного больше, чем других униатов, до сих пор не имеют своего патриархата.[25]
Вскоре после этого выступления, 25 ноября 1963 г., украинские униатские епископы опубликовали «Совместное пастырское послание украинских католических владык, присутствующих на Второй сессии II Ватиканского Вселенского Собора в Риме». В послании к пастве, в частности, сообщалось: «Не сомневаемся, Дорогие Братья и Сестры, что и Вы все бесконечно благодарны Божественному Спасителю и Его Пресвятой Матери за то, что в итоге, после долгих молитв, ожиданий и неуверенности, наша молчащая Церковь на землях Украины имела возможность дать ощутить на этом Вселенском Соборе свой голос, напомнить Отцам Собора свое великое и славное прошлое и поручить им создание для себя Украинского Киевско-Галицкого Патриархата».[26] В послании также говорилось о событии, которое ярко подтверждало покровительственное отношение Папы Римского к новым инициативам украинских униатских иерархов: «Наша радость по этому поводу тем более велика, что этот голос нашей родной Церкви звучал возле гроба Святого Священномученика Иосафата, Покровителя Украины и апостола единства Христовой Церкви, ибо Его святые мощи именно теперь во время второго Вселенского Собора положены в престоле св. Василия Великого в базилике св. Петра в Риме, а 25 ноября с.г. сам Святейший Отец Папа Павел VI захотел отслужить торжественный молебен в честь этого нашего Мученика Соединения в сослужении всех нас украинских Владык, в присутствии Кардиналов, Патриархов, Епископов, священников, всей нашей общины в Вечном Городе и многочисленных верных разных обрядов».[27] Речь шла о помещении в Соборе св. Петра в Риме останков единственного на то время униатского святого — Иосафата Кунцевича, фанатика, насаждавшего унию в Белоруссии жестокими репрессивными мерами и убитого за это доведенными до отчаяния православными жителями Витебска в 1623 г. То, что останки Иосафата были положены рядом с мощами особо почитаемого на Православном Востоке святителя Василия Великого, вероятно, также должно было подтвердить стремление Святого Престола при новом понтифике отводить украинским униатам весьма значимое место в своей восточной политике. В своем послании униатские епископы сообщали и о том, что 18 октября 1963 г. Папа Павел VI вновь продемонстрировал свое благоволение к ним, дав аудиенцию украинской общине.[28]
Униатский историк священник Исидор Нагаевский сообщал, что наблюдатели, представлявшие на II Ватиканском соборе Русскую Православную Церковь, направили госсекретарю Ватикана кардиналу Чиконьяни протест по поводу высказанного митрополитом Слипым пожелания о создании Украинского униатского патриархата. Представители Русской Церкви будто бы усмотрели в этом проекте покушение на каноническую территорию Московского Патриархата и объявили, что в случае принятия собором положительного решения по данному вопросу они прекратят участие в соборных заседаниях и вернутся в Россию.[29] Однако отчеты московских наблюдателей не содержат упоминания о каких-либо специальных заявлениях по данному вопросу.
Перед отъездом из Рима в Москву представителей Русской Православной Церкви, завершивших свою работу на 2-й сессии II Ватиканского собора, 6 декабря 1963 г. принял Папа Павел VI. Прот. Виталий Боровой сообщал о беседе с понтификом: «Отдельно папа спросил (и это, повидимому, было главное ради чего он хотел говорить со мной), что по моему мнению следует делать для улучшения взаимоотношений Католической Церкви с СССР, социалистическими странами и что, в частности, можно было бы сделать для нормализации положения католиков на Украине (униаты) и в Литве».[30]
Двойственность позиции Папы Павла VI, который, покровительствуя украинским униатам, одновременно стремился продолжить начатый при Иоанне XXIII диалог с Москвой, была причиной того, что в Ватикане отсутствовала единая позиция по вопросу об Украинском патриархате. Среди высших иерархов Римской курии были как сторонники, так и противники его учреждения. К числу последних относились, главным образом, приверженцы политики расширения экуменических контактов с православным миром в целом и Русской Православной Церковью в частности. Эти деятели закономерно опасались осложнения отношений с Московским Патриархатом в условиях начавшейся активизации униатов. Возможно, что именно сторонники сближения с Москвой смогли оказать давление на некоторых украинских епископов: трое из восемнадцати униатских архиереев, подписавших определение синода Украинской Греко-католической Церкви о предоставлении ей статуса патриархата, вскоре дезавуировали свои подписи и сообщили об этом в Конгрегацию Восточных Церквей.[31]
В конечном счете рассмотрения вопроса об учреждении Киево-Галицкого униатского патриархата на 2-й сессии II Ватиканского собора так и не состоялось. Посольство СССР в Италии в справке, посвященной итогам 2-й сессии собора сообщало: «В ходе II сессии собора было отмечено некоторое оживление деятельности украинских эмигрантских униатских епископов. В своем выступлении на соборе митрополит Слипый внес предложение о создании украинского униатского патриархата с центром в г. Киеве, что является открытым призывом к легализации украинской униатской церкви на территории советской Украины. Это предложение Слипого не нашло прямой поддержки в руководящих кругах Ватикана, что следует расценивать как их стремление не обострять отношений с Советским Союзом».[32]
Примечания:
[1] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 508. Л. 69−70.
[2] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 44−45.
[3] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 51.
[4] Там же.
[5] Там же.
[6] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 51−52.
[7] Там же.
[8] Там же; ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 508. Л. 10.
[9] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 55−58.
[10] Прот. Виталий Боровой допускает неточность в написании фамилии и указании места служения иерарха: имеется в виду униатский епископ г. Чикаго (США) Ярослав Габро.
[11] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 55−58.
[12] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 59.
[13] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 59−60.
[14] Там же.
[15] Нага? вський I. Iсторiя Римських Вселенських Архi? ре?в. Ч. 4. Iвано-Франкiвськ-Львiв, 1999. С. 125.
[16] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 60−61.
[17] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 61.
[18] Там же.
[19] Там же.
[20] Там же.
[21] Там же.
[22] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 508. Л. 130−131; Архив ЦНЦ «Православная энциклопедия». Ф. ОВЦС МП. Д. 18/355 (U II). «Материалы к изучению взаимоотношений Москвы и Ватикана. Организации, биографии. II». Кардинал Иосиф Слипый (биография); Архив ЦНЦ «Православная энциклопедия». Ф. ОВЦС МП. Д. 18/355 (U II). «Материалы к изучению взаимоотношений Москвы и Ватикана. Организации, биографии. II». Иосиф Слипый.
[23] Сапеляк А. Ки? вська Церква на Слов’янському Сходi. Буенос-Айрес-Львiв, 1999. С. 196−197; Нага? вський I. Iсторiя Римських Вселенських Архi? ре?в. Ч. 4. Iвано-Франкiвськ-Львiв, 1999. С. 78−79.
[24] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2, Д. 509. Л. 60.
[25] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 112−113.
[26] Полный текст документа опубликован в: Нага? вський I. Iсторiя Римських Вселенських Архi? ре?в. Ч. 4. Iвано-Франкiвськ-Львiв, 1999. С. 317−324 (перевод с украинского мой — В.П.).
[27] Там же.
[28] Там же.
[29] Нага? вський I. Iсторiя Римських Вселенських Архi? ре?в. Ч. 4. Iвано-Франкiвськ-Львiв, 1999. С. 125.
[30] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 64−67.
[31] Нага? вський I. Iсторiя Римських Вселенських Архi? ре?в. Ч. 4. Iвано-Франкiвськ-Львiв, 1999. С. 125.
[32] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 509. Л. 167−170.
http://www.sedmitza.ru/index.html?sid=77&did=34 430&p_comment=belief&call_action=print1(sedmiza)
