 |
| Новая политика | Степан Артамонов | 23.06.2006 |
Говоря о демографической ситуации в нынешней России, принято упоминать, прежде всего, падение рождаемости. На этой теме сосредоточился и президент. О рождаемости можно даже весело пошутить, пообещав, как один известный политик, предъявить в течение 5 лет три свидетельства о рождении детишек. Гораздо меньше принято говорить о другой стороне демографического кризиса — росте смертности. Но сегодня мы скажем именно об этом.
С началом форсированного строительства капитализма в России в течение всего нескольких лет произошли следующие демографические процессы:
— Вдвое — с 17 промилле (единиц на тысячу) до 8−9 промилле упала рождаемость.
— В полтора раза — с 10 промилле до 15−16 промилле выросла смертность.
В результате, смертность примерно вдвое превысила рождаемость, и население страны стало вымирать темпами примерно в 1 миллион человек в год (впрочем, часть вымирающих россиян замещается иммигрантами). С тех пор демографические показатели в стране колеблются около указанных величин, но в принципе не меняются.
Что же случилось со смертностью? Невиданным в демографической истории образом она выросла не среди стариков а, прежде всего, у людей молодого и среднего возраста (от 20 до 49 лет). Причем мужчины пострадали существенно сильнее, чем женщины.
При достаточно длительном сохранении в России современного уровня смертности в рабочих возрастах, из числа нынешних 16-летних юношей доживут до 60 лет лишь 58%. Эта ситуация со смертностью близка к той, что имела место в стране в конце 19 века, но тогда большая смертность более чем компенсировалась очень высокой рождаемостью.
Из-за сверхсмертности мужчин в средних возрастах среднестатистическая россиянка обречена сейчас на 13−15 лет вдовства.
Сверхсмертность в России, рассчитанная из сопоставления советского и нынешнего уровня смертности, составляет порядка 900 тысяч человек каждый год.
Заметим, что смертность увеличилась у всех народов страны, но у некоторых в существенно меньшей степени (например, у народов Северного Кавказа, у которых и рождаемость осталась на достаточно высоком уровне). Из крупных народов страны наиболее стремительно вымирают сегодня русские, по преимуществу русские мужики трудоспособного возраста.
В структуре российской сверхсмертности наибольшая доля (порядка 48%) приходится на сердечно-сосудистые заболевания. С 1985 по 1995 год заболеваемость ишемической болезнью сердца выросла в 2,3 раза, в том числе инфарктом миокарда — в 4,4 раза!
Что же говорит по этому поводу официальная демография? Вы скажите, у нас сейчас нет официальной демографии? Ничего подобного! Еще как есть. Официальная, угодная власти точка зрения на демографические процессы представлена в документах Комитета по охране здоровья населения Госдумы, Министерства социального развития, Совета безопасности, в материалах большой части научных конференций. Практически только эта точка зрения имеет право на существование и в СМИ.
Официальная демография, по сути, делает упор на старые и новые пороки россиян — пьянство, курение, наркоманию, СПИД. Что же, на всех этих направлениях за годы капитализма наметились существенные «достижения». Только вот можно ли объяснить сверхсмертность порочностью россиян?
В реальности, в расчете на душу населения Россия по-прежнему пьет меньше, чем многие «цивилизованные» страны — Португалия, Франция, Германия и т. д. Да, алкогольная мафия, паленая водка, но причем здесь сотни тысяч «сверхплановых» смертей от инфарктов?
Россия до сих пор далеко не самая курящая страна. Наши женщины, в сравнении с «цивилизованными» странами, все еще остаются малокурящими.
Число больных СПИДом в стране оценивается числом от 260 до 350 тыс. человек. Средняя продолжительность жизни больного СПИДом — от 7 до 12 лет. Таким образом, очевидно, что смертность от СПИДа не может сейчас превышать нескольких десятков тысяч человек в год. То есть, свалить на пресловутую «чуму 20 века» значительную часть российской сверхсмертности не удастся. Впрочем, учитывая нынешние темпы распространения болезни, СПИД станет важным фактором российской сверхсмертности примерно после 2010 года.
Число инъекционных наркоманов в России оценивается в 300−350 тыс. чел. Считается, что продолжительность жизни инъекционного наркомана — 5−6 лет. То есть, опять таки смертность от наркомании не может быть больше нескольких десятков тысяч в год.
К тому же и СПИД и наркомания пока еще уносят в основном жизни молодых россиян. А сверхсмертность наиболее заметна в среднем возрасте.
Экологическая ситуация в стране в целом улучшилась из-за существенного падения промышленного производства.
Из-за уменьшения, в сравнении с советским временем, потребления мяса, яиц, молока у россиян в среднем сократилось содержание холестерина в плазме крови, что является одним из наиболее существенных факторов риска смертности. При капитализме россияне постройнели, так как средняя калорийность питания упала примерно на 11−15%.
Капитализм заставил миллионы россиян работать сразу на 2−3 работах. Как следствие, выросла двигательная активность за счет неизбежного увеличения дистанции ежедневной ходьбы. Гиподинамия отдыхает!
Так в чем же дело? Со скрежетом зубовным официальная демография уже готова среди причин сверхсмертности добавить к неистребимой порочности россиян также падение уровня медицинского обслуживания и снижение благосостояния. Но и это полуправда!
Основные несущие конструкции советской системы медицинского обслуживания еще не разрушены. В доказательство можно указать на то, что в стране еще существенно не вырос уровень младенческой и детской смертности.
Падение уровня жизни? Что же, если принять во внимание общественные фонды потребления, то благосостояние россиян упало до уровня 1960-х годов. Но вот в чем закавыка! Именно в эти 1960-ые годы в СССР был один из самых низких уровней смертности среди развитых стран.
Сделаем выводы. В капиталистической России имеет место сверхсмертность. К этому процессу нечувствительны дети и малочувствительны старики. Вымирают люди среднего возраста, по преимуществу мужчины. Официальная демография либо не может, либо не хочет объяснить эти смертоносные процессы.
Наша гипотеза заключается в констатации следующего факта: капитализм поверг большую часть населения страны в непрерывный патологический стресс (дистресс). Именно этот стресс вызвал чудовищный рост сердечно-сосудистых заболеваний и сверхсмертность.
Обозначим основные факторы этого стресса. Чувство неуверенности в завтрашнем дне, опасение потерять работу, бизнес, страх за свое будущее и будущее своих детей. Сознание постоянно и грубо нарушаемой социальной справедливости. Чувство своей социальной неполноценности у безработных и миллионов россиян, которые вынуждены были сменить высококвалифицированную работу на стояние на продовольственных и вещевых рынках. Снижение межличностной поддержки, разрушение социальных связей — каждый сам за себя.
Добавим сюда стрессогенные факторы, связанные с пропагандистским обеспечением разрушения СССР и перехода к капитализму, — чувство исторической вины, национальной ущербности, цивилизационной отсталости, утрата ясного смысла существования.
Симптоматика массового стресса легко выявляется исследованиями. Медико-социологические исследования россиян констатируют истощение жизненных сил у каждого третьего, подавленное настроение — у каждого второго, мысли о невозможности продолжать жить — у каждого пятого.
Психосоматический механизм убийства человека социальным стрессом также хорошо изучен. Исследования, проведенные на большом клиническом материале (А. М. Пономарева, Н. Н. Байкова), показали, что ощущение несчастья, чувство депрессии, безысходности характеризуются уменьшением интенсивности кровообращения, снижением обмена веществ, повышением спазмированности сосудов. Наоборот, удовлетворенность жизнью, социальный оптимизм, желание жить формируют в мозгу доминантные очаги оздоровительного действия. Они способствуют повышению обмена веществ, усилению тканевого кровообращения, снижению сосудистой напряженности. При сравнении наихудших и наилучших значений перечисленных показателей (10%-ные крайние интервалы) различие смертности достигает для мозгового инсульта — 110 раз, для инфаркта миокарда — 40 раз, для злокачественных новообразований — 15 раз, для остальных причин — 20 раз.
Почему больше умирают мужчины? Капитализм грубее деформировал их социальную роль. В нашей культуре, как и в большинстве других культур, мужчина воспитывался как кормилец и защитник семьи. Именно неспособность полноценно исполнять эту свою основную социальную роль или угроза не исполнить ее в непредсказуемом будущем повергает значительную часть наших мужчин в состояние непрерывного стресса. Кроме того, мужчины всегда были ориентированы на высокооплачиваемую и более престижную работу. Соответственно, они более тяжело переживают и потерю такой работы. Наконец, организм женщины просто более устойчив к действию стресса.
Заметим здесь, что если в современных условиях все русские вдруг бросят пить, то это не уменьшит, а увеличит общую смертность. Если алкоголизм действительно убивает, то умеренное пьянство — естественная защитная реакция нашего народа на стресс жизни при капитализме. Впрочем, при длительном использовании эта защитная мера чревата тем же алкоголизмом.
Почему стресс жизни при капитализме сравнительно мало давит на стариков? Их социальное положение не так уж сильно изменилось. Государство пока еще регулярно платит им пенсии, жизнь стариков намного меньше зависит от игры рыночных сил, чем жизнь их детей и внуков.
Вы спросите, почему же стресс не косит население других бедных капиталистических стран? Всяких там Бразилий и Индонезий? Потому что мы — все еще советские люди. Большинство наших стереотипов социального поведения сформировалось тогда. Мы все еще считаем, что государство должно о нас заботиться, а как же иначе? Вроде бы уже привычные платные медицина и образование все еще чужды нам на подсознательном уровне. Мы все еще считаем, что детей не нужно отправлять работать лет в 13−15 (как это и происходит в сравнимых с Россией по бедности капиталистических странах), а надо содержать и учить лет до 25. И многое, многое другое. Стресс рождается во взаимодействии капиталистической реальности и наших социальных стереотипов.
Почему, наконец, русские мрут быстрее других народов России? У многих народов (прежде всего, у северокавказских) сохранились сильные общинно-родовые структуры. В условиях капитализма они оборачиваются сплоченностью, коллективной защитой, коммерческой взаимопомощью. Представитель народа с традиционной культурой знает, что при любом раскладе о нем будет кому позаботиться. А вот «атомизированные» русские остались каждый один на один — с капитализмом и со стрессом.
