 |
| Труд | Валерий Коновалов, Михаил Сердюков | 22.06.2006 |
«В конце 1930-х годов вместе с родителями я дважды побывал на Валааме — в Спасо-Преображенском мужском монастыре на Ладожском озере. Древняя обитель с ее традициями монашеской жизни, природа северного края произвели на меня, девяти- и десятилетнего мальчика, неизгладимое и до сего дня впечатление. Запомнились встречи с духоносными старцами и насельниками обители, их открытость, доступность для каждого паломника, какая-то особая чуткость — все это поражало. Письма валаамских старцев до сих пор хранятся в моем личном архиве. Во многом посещения Валаамского монастыря и определили мой дальнейший жизненный путь.
В зрелом возрасте я впервые посетил Валаамский монастырь только через пятьдесят лет. Сегодня я возглавляю Попечительский Совет по возрождению Спасо-Преображенского Валаамского монастыря».
«Мое детство было самым обыкновенным: забавлялся с домашними животными, в том числе и с Тузиком, играл с младшими сестренками — двоюродной и троюродной, и в детский сад ходил, и в школе учился… Все это было, как и в жизни, наверное, любого нормального ребенка. И картошку окучивал — помогал взрослым на огороде. Летом в лес за грибами бегал — увлечение „тихой охотой“ осталось на всю жизнь… Нормальное детство со всеми сопутствующими этому чудесному периоду человеческой жизни атрибутами. А в шесть лет я уже разливал крещенскую воду в храме — это было первым моим церковным послушанием — и твердо знал: стану священником и никем иным».
«Есть в Подмосковье такое местечко — Переделкино. Там в патриаршей резиденции у нас содержатся домашние животные: куры, козы, коровы, собаки, кошки. С ними я отдыхаю и на какое-то время отключаюсь от повседневной текучки. Все наши меньшие братья окружены здесь заботой и лаской. Конечно же, они меня узнают и радуются встрече. Я их иногда кормлю с руки».
«Мои родители: отец, Михаил Александрович Ридигер, уроженец Петербурга, потомственный дворянин, и мама — Елена Иосифовна Писарева, тоже дворянка, дочь полковника царской армии из Ревеля, его расстреляли большевики. Наш род дал России знаменитых военачальников и юристов. Среди них, например, герой Отечественной войны 1812 года генерал-адъютант граф Федор Васильевич Ридигер, имя которого было увековечено на одной из памятных досок в храме Христа Спасителя. После революции 1917 года отец со своими родителями, братьями и сестрой оказался в эмиграции в Эстонии. Здесь и сочетались браком мои родители. Я у них единственный сын. У нас была очень дружная семья, которую объединяли не только узы кровного родства, но и сердечная душевная дружба. Но главное — всех нас связывал особый дух православной церковности, когда жизнь неотделима от храма Божия и сама семья становится, говоря словами апостола Павла, «домашней церковью».
На этом снимке изображены сразу три Патриарха Русской Православной Церкви, сменявшие друг друга: Алексий I, Пимен и Алексий II (справа налево). «Одним из главных людей в моей жизни стал Патриарх Алексий I (Симанский). Я сразу почувствовал его отеческую заботу обо мне. На этой основе возникло огромное доверие, с которым Святейший Патриарх Алексий с самого начала моей деятельности в качестве епархиального архиерея, а чуть позже и заместителя председателя Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС) неизменно относился ко мне. В 1964 году именно по представлению Святейшего Патриарха Определением Священного Синода я был назначен Управляющим делами Московской Патриархии и стал постоянным членом Священного Синода.
Скромность Святейшего Патриарха Алексия, его благородство, высокая духовность — все это оказывало на меня огромное, непреходящее влияние. Последнее богослужение, которое он совершил незадолго до своей кончины, было в 1970 году, на Сретение. В патриаршей резиденции в Чистом переулке после его отхода в мир иной осталось Евангелие, раскрытое на словах: Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром… (Лк. 2,29)».
«В поездках своими глазами видишь гораздо больше, чем узнаешь из отчетов или со слов епархиальных архиереев. А ведь перемены во многих местах таковы, что еще недавно их трудно было даже представить. Возвращаются верующим храмы, восстанавливаются, открываются новые. За последние годы резко возросло число приходов — сегодня их у нас уже 28 тысяч. С жизнью большинства наших епархий как в России, так и в ближнем и дальнем зарубежье я знаком не понаслышке, посещал их, встречался с прихожанами и клиром. Так, в 1996 году во время визита в Киргизию состоялось путешествие по озеру Иссык-Куль».
«В 1982 году во время паломничества на Святую гору Афон приходилось преодолевать горные дороги и верхом, и пешком. С полной уверенностью можно сказать: нет такого русского христианина, который бы не слышал о Святой горе и не благоговел перед подвигами ее насельников. Многое можно сказать о тесных исторических связях Руси и Афона. Даже в самые тяжкие годы воинствующего атеизма знали русские люди, что их соотечественники-святогорцы вместе со всем афонским братством сочувствуют их страданиям и испрашивают им сил и крепости».
«Совместно с Армянской Апостольской Церковью мы неоднократно участвовали в межрелигиозном миротворческом диалоге. В сентябре 2001 года по случаю празднования 1700-летия принятия Арменией христианства состоялся наш визит в Армянскую Апостольскую Церковь. В свою очередь, Католикос Гарегин II многократно посещал нашу Церковь, в ходе чего мы всегда имели искреннее братское общение».
«В 1955 году мы отдыхали с родителями на Чудском озере. Всю мою жизнь отношения с родителями оставались сердечными и трогательными. Я старался не упустить любую возможность общения с ними. К сожалению, с годами времени для отдыха и семейного общения оставалось все меньше. Тем дороже были моменты наших встреч».
«Когда я создал патриаршее подворье Пюхтицкого монастыря в Москве, настоятельницей его стала игумения Филарета из Пюхтиц. Вот уже много лет она несет послушание у меня и является моей бессменной экономкой. Несмотря на почтенный возраст, это удивительно созидательный человек. Она даже лично делала проекты некоторых хозяйственных построек. Ведь Пюхтицкий монастырь долгие годы был, помимо прочего, образцовым сельскохозяйственным предприятием: все 76 гектаров земли обрабатывали сами монашествующие. И здесь, в Подмосковье, матушка Филарета с другими монахинями активно развернула хозяйственную деятельность: завели живность, посадили фруктовый сад, возделывают огороды. Между прочим, такую деятельность монастырей надо только приветствовать».
«Неизгладимое впечатление произвело на меня обретение честных мощей преподобного и богоносного отца нашего Серафима Саровского. Он учил нас стяжанию благодати Святого Духа, которая освящает, спасает и укрепляет каждого, кто с верой и упованием обращается к Богу. В преподобном Серафиме нам явлена истинность слов Христа о том, что Царствие Божие внутрь вас есть. Но входит это Царство в нас лишь крестной дорогой. Мощи преподобного Серафима Саровского мы пронесли через всю Россию: из Петербурга через Москву, Ногинск, Орехово-Зуево, Владимир, Арзамас, Нижний Новгород — в Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь. Это было в 1991 году. Неспокойное, тревожное время, когда всем нам было жизненно необходимо стремиться к пониманию, терпимости, доброте и сердечности».
