 |
| Коммерсант | Борис Дубин | 16.06.2006 |
МНЕНИЕ СОЦИОЛОГА
Утверждения о «религиозном возрождении» в стране в последние годы стали расхожими, темпы роста показателей массовой приобщенности к вере завораживают. И действительно, сейчас к православным себя относят 62% россиян, к неверующим — 28% (в 1996 году — 44 и 43% соответственно). Причем быстрее всего доля тех, кто называет себя верующими, росла в последние годы не среди пожилых людей или женщин, как можно было бы подумать, а среди молодежи, мужчин, респондентов с высшим образованием. Среди последних доля посещающих церковь не реже одного раза в месяц выросла за 1990-е годы в 3,5 раза. Это, в свою очередь, дает представителям ведущих конфессий основания все чаще делать заявления — в том числе и политического характера — от имени общества в целом. Однако при более внимательном взгляде на само содержание религиозных верований россиян претензии эти оказываются сомнительными.
Новые русские верующие Раннехристианская мысль и последующая богословская традиция связывали с верой в Христа избавление человечества от языческих суеверий. Нынешние россияне верят в приметы, вещие сны и гороскопы куда больше, чем в ад, рай и вечную жизнь. Сравнение недавних опросов в России и США показывает, что россияне заметно чаще американцев верят в ведьм (соответственно 37 и 24% опрошенных) и в астрологию, хиромантию (42 и 29%), тогда как в Бога, рай и ангелов, в дьявола и ад в полтора-два раза чаще верят американцы.
При этом больше всего приверженцев популярной магии и астрологии именно среди более молодых и образованных респондентов. Такого рода элементы и прежде входили в состав массовых православных верований, но были связаны с традиционализмом более пожилых групп православных. Теперь же они (среди прочего, благодаря влиянию массовой культуры) включаются в популярное православие как проявления относительно новых, более универсалистских и рационалистических течений. По данным международного исследования досуговых интересов населения к политике, истории, технике, культуре, различным сторонам повседневной жизни, проведенного в 1995 году в 43 странах мира, россияне по уровню заинтересованности были среди лидеров только в одной категории, а именно в том, что касается интереса к оккультизму, магии, НЛО. О безоговорочном интересе к этой тематике говорили 38,9% россиян, что несколько ниже, чем на Украине, близко к Венесуэле и Мексике, но намного больше, чем в Западной Европе. Причем в России этот интерес был выше статистической нормы в том числе и среди специалистов с высшим образованием. Он концентрировался не только на селе, но и в столице, и был особенно заметен среди самых молодых россиян со средним образованием и низкими доходами.
Прихожане и «захожане» Данные показывают, что православная церковь играет чрезвычайно малую роль в приобщении россиян к религии — куда важнее влияние семьи и массовой культуры. Не играет церковь значительной роли — даже на обрядовом уровне — и в религиозной жизни верующих. Правда, доля изредка посещающих церковные службы за 90-е годы несколько выросла, а доля тех, кто никогда не ходит к причастию, сократилась с 83% в 1991 году до 59% в 2004 году. Однако доля причащающихся регулярно (не реже раза в месяц) оставалась прежней — на уровне 2%. В 2002—2004 годах 75−77% россиян заявляли, что никогда не молятся, не соблюдают религиозных постов и праздников (80% не соблюдали Великого поста весной 2006 года).
Заявление о своей принадлежности к православию не влечет за собой для подавляющего большинства россиян ни регулярного соблюдения основных обрядов, ни более или менее частого посещения церковных служб, ни практического участия в жизни храмовой общины, ни вообще какой бы то ни было реальной деятельности по воплощению христианских идеалов в повседневную жизнь. В 1998 году, например, 83% из тех, кто отнес себя к верующим, ни разу за предыдущие 12 месяцев не совершали актов благотворительности, 93% не занимались никакой деятельностью в пользу церкви. Для сравнения, по данным службы Гэллапа, в 1992—1998 годах еженедельно бывали в храме или синагоге до четверти молодых американцев (моложе 29 лет) и половина людей старшего возраста. Неудивительно поэтому, что преобладающая часть россиян считает: церковь играет незначительную роль в повседневной жизни окружающих их людей, а вера других — по преимуществу мода или показуха.
Русские и православные Доля тех, кто явно выступает за социальные привилегии для приверженцев православия, и в целом по России, и по отдельным социально-демографическим группам за 90-е годы не выросла — зато заметно сократилась доля их активных противников. Резче всего — на 23% (при 11% в среднем по выборке) — противодействие сегрегации по религиозному признаку снизилось именно у наиболее образованных респондентов, а это, напомним, как раз тот слой, который активнее других за последнее время приобщался к православной вере. Неофиты заметнее других озабочены символической демаркацией своих вновь обретенных позиций — проведением границ между «нами» и «ими».
Показательно и то, что из обрядов российские православные чаще исполняют такие, которые однократны, — крещение (собственное или детей), чин погребения родных. Разовая инициация (как правило, пассивно пережитая в младенческом возрасте) навсегда предопределяет для них принадлежность к православию и не накладывает далее никаких собственно религиозных обязательств, не требует ритуалов солидарности с собратьями по вере и с религиозным целым, которое представляет церковь. Равно как, кажется, не предопределяет она и сознания важности веры для повседневного поведения, ее воплощения в конкретных делах. Самообозначение «православный» в подобных условиях все больше принимает семантику «русского», соединяясь, во-первых, с комплексом идей и символов российской исключительности («русским мифом»), а во-вторых — с ксенофобическими установками в отношении этнических чужаков, Запада, Америки, которые разделяются сегодня большинством общества, в том числе большинством не верующих сейчас и не веровавших никогда.
БОРИС ДУБИН, ведущий научный сотрудник «Левада-центра»
