 |
| Профиль, журнал | Протодиакон Андрей Кураев | 14.06.2006 |
— Хоть чем-нибудь вас роман удивил?
— Там нигде не рассказана байка про якобы бывший в древности церковный собор, обсуждавший вопрос, считать ли женщину человеком или нет. Лишь большинством в один голос святые отцы якобы все же признали наличие души и у баб. Любимая сказка антиклерикалов. Отдельное спасибо Брауну за то, что, воспев гомосексуализм Леонардо да Винчи, он все же сочетал Христа с женщиной, а не с…
— Вы уж как-то слишком глубоко копаете. Это же просто фантастика, легкое чтиво.
— Если бы книга оставалась в жанре фантастики — пожалуйста. В этом случае это была бы гипотеза в жанре «альтернативной истории»: «предположим, Наполеон выиграл битву при Ватерлоо», «допустим, в распоряжении Александра Македонского была танковая дивизия», «что было бы, если бы Сталин в 41-м постригся в монахи…». Но «Код да Винчи» с первой страницы рекомендует себя как книгу научную. Уже третий абзац утверждает, что «в книге представлены точные описания произведений искусства, архитектуры, документов».
Тем, кто говорит, что не стоит спорить с фантастической книжкой, я предлагаю сказать, что именно они в романе Брауна считают фантастикой. Боюсь, эти ряды окажутся очень разными у меня и у либеральных журналистов.
Упоминание Брауном о существовании масонских лож (прежде всего «Приората Сиона») я считаю самой правдивой чертой его повествования. А вот согласятся ли апологеты Брауна счесть фантастическими те страницы романа, где излагаются теории о том, что гностические апокрифы сохранили истинное и древнейшее учение Христа, что властолюбивые попы задушили ту свободу духовного творчества, которая была у гностиков, что до IV века христиане считали Христа простым человеком, который учил любви к женщине?.. Боюсь, именно эти действительно фантастические тезисы они станут утверждать как достоверные.
— Об инквизиции Браун правду написал?
— Браун говорит, что за три века охоты на ведьм инквизиция сожгла пять миллионов женщин (включая повитух). При таких масштабах странно, что в Западной Европе вообще хоть кто-то остался. И кто только рожал в те века европейцев в таких количествах, что они расселились по всему земному шару?!
— Но ведь имеет писатель право на фантазию!
— На такую — вряд ли.
Представьте себе, что некто написал книгу о том, что Любавичский ребе — транссексуал и лесбиян, втайне верящий в Иисуса Христа. И еще он писал доносы в царскую охранку, а мама у него вообще была полькой… Есть ли шанс на то, что фантастика с таким сюжетом будет издана миллионным тиражом, ляжет на лучшие полки всех книжных магазинов западного мира и по ней будет снято несколько художественных и «документальных» фильмов? Будет ли столь же неотступна и навязчива ее реклама?
— Ну и, как говорили римляне, — qui prodest? Кому это выгодно?
— «Код да Винчи» — типичное конспирологическое произведение, главная идея которого состоит в том, что миром правят тайные ложи. В романе это — «Приорат Сиона», структура вполне масонская, но «белая и пушистая». Сопротивление ей оказывает не менее секретная католическая организация Opus Dei.
И происходящее вокруг романа нельзя охарактеризовать иначе, как очередной залп в многовековой «холодной войне» между масонами и католической церковью. В рекламной кампании вокруг книги господина Брауна проявила себя реальная масонская структура, действующая в нашем мире.
— А кто такие масоны?
— Ну прежде всего это не ругательство. С социологической точки зрения — по-своему даже нужная структура. В традиционном обществе было всего две иерархические пирамиды: военная (дворянская) и церковная. Сегодня их множество: государственно-административная (с десятками независимых друг от друга министерств), военная, церковная, научная, масс-медийная, банковская, торговая, рекламная, промышленная… Человек делает карьеру в своей иерархии. Доходит до уровня принятия решений. И тут ему оказывается мало газетной информации. Ему нужен более широкий кругозор, нужен доступ к сведениям хотя бы «для служебного пользования» из пирамидки смежников. Нужны контакты с соседями по иерархическому этажу. И где же их завести? Вот тут и подходят разные «клубы по интересам». Играешь в гольф, а попутно обсуждаешь совсем неспортивные проблемы.
Но ряд этих закрыто-элитарных клубов оказался связан с более древней «клубной» традицией, пропуском в которую было принятие религиозных воззрений, альтернативных по отношению к господствующему христианству.
— Вы сами масонов видели?
— Я знаю людей, которых приглашали в масонские ложи. В 1990 году в Бухаресте я беседовал со священником, которого приглашали в ложу сразу после того, как он окончил университет одновременно по двум специальностям — теологии и филологии. В межвоенный период в Румынии открыто правили ложи. В центре Бухареста до сих пор стоит «масонский храм» (не христианский храм с масонской символикой; таких много, и эту символику несет на себе даже один из приделов храма, где я служу, а здание, специально построенное для встреч членов ложи). Лишь переворот Антонеску положил этому конец и затем наступление коммунистической диктатуры. Выпускник отказался от предложения, от которого отказываться было нельзя. И ему устроили распределение — он стал военным священником в воюющей армии. Дошел до Сталинграда, где и попал в плен. Десять лет карагандинских лагерей. Затем репатриация и еще десять лет лагерей за то, что был офицером королевской армии. Затем его время от времени то отпускали, то снова забирали. На свободу из-под домашнего ареста он вышел уже только в день расстрела Чаушеску.
Кстати, в 1990 году, в первые «послереволюционные» месяцы в главной демократической газете Румынии Romania Libera я сам видел объявления в стиле: «Хочешь увидеть мир, поработать в Европе? — Вступай в „Великий Восток“!» (масонская организация. — «Профиль»). Из Румынии же в начале 2000-х годов вернулся мой бывший студент по МГИМО и рассказал, что на различных приемах румынские высокие чиновники постоянно приглашали его вступить в «Ротари-клуб».
Отказываются, впрочем, далеко не все. В апреле 2003-го в аэропорту Ларнаки встречает меня советник нашего посольства на Кипре. Беседуем о погоде, ждем багаж. И тут я замечаю в лацкане его пиджака небольшую золотую шестеренку с шестью спицами (значок «Ротари-клуба»). Он перехватывает мой взгляд: «Вы знаете, что это такое?». — «Да». — «И как вы к этому относитесь?» — «Плохо!» — «Ой, ну вы знаете, мы дипломаты, мы должны всюду бывать, со всеми знакомиться, а такого рода странные организации как раз есть прекрасное место для завязывания неформальных контактов…». Аналогичный ответ я получил от одного профессора МГИМО, когда спросил его, зачем он пишет заведомо ложные и хвалебные рецензии на деятельность Международного Центра Рерихов: «МГИМО — это часть мидовской структуры. Я человек несвободный, а разные оккультные кружки есть прекрасное место для работы дипломатов…» Один политтехнолог, активно работавший на Ельцина в президентской кампании 1996 года, а затем уехавший на Запад, говорил мне в марте 2005 года: «Здесь, если твой бизнес достигает годового оборота в 2 млн евро, тебе предлагают вступить в „Ротари“. Если ты отказываешься — тебе мило улыбаются, прощаются, ободряюще хлопают по плечу. Но затем вдруг у тебя на пустом месте начинаются проблемы. То поставщик задержал комплектующие. То кредита ни в одном банке взять нельзя. То складских помещений найти не можешь… В общем, через два года ты уже на нуле. Но никто не объяснит тебе, из-за чего вдруг ты пошел под гору».
— А если это не масоны, а просто дельцы, которым все равно, на чем делать деньги?
— То это еще хуже. В опусе Брауна историки насчитали более 600 ошибок. Это сочинение двоечника. Злого двоечника. Зачем же навязывать миру этот увечный текст?
Когда я говорю о масонах, то тем самым стараюсь оправдать «промоутеров» Брауна. В этом случае у них есть хоть какая-то логика, какие-то свои вера и цель, ради которых они впихивают Брауна в глаза и уши человечества, и в каком-то приближении идея эта все же гуманистическая: мол, ради счастья свободного человечества мы ведем борьбу с мракобесием. Но если промоутеры это делают просто ради денег, то это просто сволочи. Значит, не масонский гуманизм вдохновляет их, не культ Человека, а нутряное презрение к людям. «Пипл хавает». Руководство Первого канала российского телевидения пусть само выбирает, кем оно желает слыть — масонами или бездонно жадными подонками.
25 мая я участвовал в передаче «Судите сами» (Первый канал, ведущий Максим Шевченко, эфир в полночь 26 мая 2006 года). Эфир был прямой — но только для Дальнего Востока. Из московского же эфира (через 8 часов передача шла уже в записи) были вырезаны все мои вопросы, которые я адресовал именно этой корпорации. И упоминание о двукратном показе рекламного фильма о кине «Код да Винчи». И упоминание о ежедневной оккультно-антихристианской передаче «Малахов плюс Малахов». И упоминание о том, что даже в рекламной паузе, разбившей саму нашу дискуссию, был рекламный ролик «Кода да Винчи».
Но верхом режиссерской цензуры оказались манипуляции с громкостью звука. В передаче участвовал Еремей Парнов, автор самой черной метки, которую получила горбачевская перестройка при своем рождении, — книги «Трон Люцифера» (М., Политиздат, 1985, тираж 200 000 экз.). Это был первый учебник по магии, пришедший на смену учебникам по атеизму. Имя на обложке было именно такое, не паспортное, — «Еремей Парнов», что заставляло предполагать, что это просто русский дедушка из брянских лесов, чуть ли не «дед Берендей». В передаче Иеремия Иудович врал, будто «Приорат Сиона» — это иллюминаты, а иллюминаты — это масоны, родившиеся и умершие в XVIII веке, а потому сегодня никаких тайных структур, кроме «Опус Деи», в мире не существует…
Так вот, каждый раз, когда я к нему вежливо обращался по имени-отчеству, в московском эфире микшировали звук, так что у зрителя не было шанса узнать, как же зовут знатока масонства, отрицающего само существование предмета своей компетентности. Так что есть у наших демократов люди, о которых не то что фантазировать, а даже и простых анкетных данных сказать нельзя. Впрочем, одно из жестких правил «Ротари-клуба» — это запрет называть по отчеству. У «братьев» — только имена.
— Как, по-вашему, должна реагировать церковь на историю с «Кодом да Винчи»?
— Мне представляется, что со стороны Московского патриархата самым корректным ходом было бы связаться с Гоблином и профинансировать скорейший выход гоблиновского перевода «Кода да Винчи».
Кроме того, нормальной реакцией христианской и научной общественности на эту картину могла бы быть развернутая контрпропагандистская кампания. Сама книга — это фэнтези, придумка от начала до конца, по сути — попса, и об этом надо напоминать. Но она может стать поводом к тому, чтобы привлечь интерес к реальной истории христианства.
Вот пример православного айкидо. В 60-х годах ХХ века уполномоченный Совета по делам религий (то есть официальный гонитель Церкви) вызывает к себе батюшку и говорит: «Вы должны произнести проповедь на тему „Гагарин в космос летал, Бога не видал!“ Не произнесете — лишу регистрации и прихода, сошлю туда, куда Макар телят не гонял!» У священника дом, семья, дети. Куда ж ему деваться? Ответствует: «Хорошо». И вот в назначенный день батюшка выходит на амвон и молвит: «Братья и сестры! Говорят, Гагарин в космос летал, Бога не видал! А Бог Гагарина видел и благословил его!»
Запрещать людям нюхать дерьмо, увы, нереально. Но нужно хотя бы давать параллельную, научно проверенную информацию. Браун дал нам повод поговорить о раннем христианстве и современном масонстве. Если мы воспользуемся этим поводом, то миллионам людей станет понятно, что Церковь атакуема до сих пор и что прощание с коммунизмом отнюдь не означает, что христианству гарантировано спокойное будущее в западном мире.
Американский католический политолог Патрик Бьюкенен справедливо сказал: «Если вы захотите узнать, кто управляет современными культурными процессами, спросите себя: „Кого недопустимо оскорбить?“ Таким образом, вся эта шумиха, сопровождавшая экранизацию романа Дэна Брауна, непрозрачно намекает нам о том, чей „бог“ дозволяет обман и чья вера разрешает нападение».
Оскорблять нельзя: геев, евреев и с недавней поры мусульман. Христианам еще предстоит борьба за включение своих святынь в список не подлежащих окарикатуриванию. Пока же каждый год к Рождеству и Пасхе «Приорат Сиона» радует нас открытиями.
К католической Пасхе 2006 года все СМИ задыхались от восторга по поводу новоопубликованного «Евангелия от Иуды». Мол, опять Церковь не права, а вот Иуда оказался парень что надо!
К католическому Рождеству 2002 года столь же бурны были восторги по поводу «реконструкции облика Иисуса Христа». Довольно страшная образина смотрела с телеэкранов и полос газет под шапкой «Ученые составили фоторобот Христа».
На самом деле речь шла о реконструкции анонимного черепа, найденного в палестинском захоронении начала нашей эры. С тем же успехом можно разрыть любую русскую могилу ХХ века и сказать, что найденный в ней череп дает представление об облике Анны Ахматовой.
Протесты христиан, оскорбленных очередным кощунством, у нас сегодня принято парировать ссылкой на свободу выбора. Если я начинаю возмущаться в ответ на предлагаемую мне кощунственную передачу или книгу, тут же раздается ответ Познера: «Но ведь вы свободный человек? Вы вправе переключиться на другой канал». Свободу одного таким образом действительно защитить можно, но дальше встает вопрос о защите свободы миллионов. Я, конечно, переключу на другой канал, а тысячи людей, в том числе и детей из христианских семей, вряд ли сделают то же, будучи просто привлечены картинкой, и сами даже не смогут понять, какую ядовитую вещь они при этом проглатывают. Кроме того, хорошо ли, если моим соседям внушат мысль о том, что моя святыня строится на лжи, корыстолюбии и невежестве?
— То есть, с церковной точки зрения, смотреть «Код да Винчи» — грех?
— Греха во взгляде нет, греховно убийство времени. Все равно как в картишки поиграл. Мало ли на что смотрит человек? Вопрос в том, как он себя соотносит с увиденным. Врач смотрит на самые интимные места и (надеюсь) не грешит в своих мыслях. Мне, как ассенизатору, приходится читать самые отвязные сектантские трактаты — но не для того, чтобы с ними согласиться. Но если человек будет мысленно постоянно возвращаться к изложенному, переваривать его с целью приятия и в конце концов примет «Код да Винчи» как свою мировоззренческую концепцию и потому удалится от Церкви, то это будет… Нет, не грех. Это будет чем-то хуже греха — дуростью. Поэтому весть об этом происшествии меня не очень огорчит. Ведь если человек не в состоянии отличить научный трактат от фантастики, то он просто дурак. А дураки Церкви не нужны.
Это я мягко сказал. Том Хэнкс, сыгравший роль Лэнгдона в этом фильме, в интервью Sun Entertainment сказал резче: «Это не документальный фильм. Люди, принимающие его за правду, возможно, более опасны, чем те, кто просто рассуждает над возможностью такого развития событий».
— Вы сами пойдете смотреть фильм?
— Только не в кинотеатре! Зачем же давать деньги врагам Церкви? «Лицензию» тоже покупать не буду. Подожду, пока кто-то из раскаявшихся прихожан не принесет мне пиратскую копию.
