 |
| Труд | Александр Рар | 17.09.2005 |
— С практически решенным вступлением в ЕС Румынии и Болгарии в Евросоюзе окажется почти три десятка государств с далеко не во всем одинаковыми интересами. Ставит ли Германия цель выстраивать самостоятельную политику на постсоветском пространстве?
— Этого быть не может, поскольку ФРГ — часть ЕС, и Евросоюз, несмотря на провал с принятием конституции, имеет структуры для проведения общей внешней, оборонной политики. В рамках ЕС Германия выступает за укрепление стратегического соседства со странами, возникшими после крушения Советского Союза, прежде всего с Россией, Украиной, Белоруссией. Не сомневаюсь, что ФРГ при любом исходе выборов в бундестаг будет придерживаться этой линии. В области экономического сотрудничества важную роль призван сыграть энергетический альянс.
— Но не все сводится к торговле или инвестициям, каким хочет видеть постсоветское пространство ЕС и сама Германия?
— Отвечая коротко, скажу: мы заинтересованы в стабильном положении в Европе, во всем упомянутом регионе, а это невозможно без разрешения этнически-территориальных конфликтов, которые в том или ином виде существуют там уже более 15 лет. ЕС, Германия будет конкретнее, чем раньше, работать вместе с другими партнерами, например, над проблемой Приднестровья. У России виден интерес в замораживании подобных конфликтов, чтобы удержать свое влияние в данных регионах. А у Евросоюза — в размораживании, в окончательной ликвидации таких конфликтов. Мне кажется, ситуацию в Приднестровье и даже в Нагорном Карабахе легче умиротворить, чем в Абхазии или Южной Осетии, но стремиться к этому необходимо.
— И как же — ЕС намерен вмешиваться во внутренние дела, пересматривать границы территорий, может быть, даже содействовать смене существующих режимов?
— Ни в коем случае. Мы хотим влиять таким образом, чтобы распространить на эти страны европейскую систему ценностей — рыночную экономику, демократические структуры, гарантии свобод и прав человека. Германия убеждена и будет придерживаться позиции, что решение таких проблем не может производиться без непосредственного участия России. Речь идет о поисках взаимоприемлемых решений, которые бы никоим образом не привели к возникновению некоего подобия «холодной войны». Хотим мы или не хотим, для ЕС жизненно необходима стабильность везде, но особенно за восточными границами, хотя бы потому, что здесь нет моря, которое, например, отделяет Европу от Африки. Назову и такое обстоятельство, связанное с дестабилизацией, как массовый поток беженцев в Германию и другие «сытые» европейские страны. За несколько недель во время балканских событий в ФРГ прибыло 300 тысяч человек, с которыми наши власти просто не знали что делать.
— И тем не менее: не будут ли выглядеть попытки западного влияния стремлением оттеснить, даже выдавить Россию из определенных регионов? Ведь не все руководители стран ЕС думают так, как правящие элиты Германии или, добавлю, Франции.
— Эти два государства играют, по крайней мере пока, решающую роль в Евросоюзе, и они не собираются решать проблемы, связанные с постсоветским пространством, в ущерб России. Действительно, ряд других государств, например, Польша, считающая, что ее экономические беды обусловлены пребыванием в соцлагере, могут стремиться, возможно, при негласной поддержке США, к образованию между Россией и ЕС буферных государств, изолирующих вашу страну от Европы. В таких настроениях кроются определенные опасности, и жизнь покажет, какая позиция и в какой мере возобладает на практике. Хочу еще раз подчеркнуть, что Германия не мыслит принятия важных решений, осуществления важных мер на Старом континенте без полноправного и масштабного участия России. Мы преодолели тяжелое прошлое в отношениях между ФРГ и СССР, каждый немец понимает, что без содействия вашей страны в конце концов не могло бы произойти объединения Германии. И ФРГ сделала и продолжает делать больше, чем любая другая страна, для интеграции России в европейские процессы.
— Одно время в политических кругах Запада заговорили об оси «Париж — Берлин — Москва». Думается, это не правомерный термин для определения отношений между данными странами…
— Об оси, конечно, говорить не следует, но особую важность взаимоотношений руководства наших трех стран нельзя не подчеркнуть. «Тройка», в определенных случаях можно упомянуть в данном контексте Италию, Англию, является великим, исторически абсолютно необходимым инструментом. Он, в частности, дает возможность в тот период, когда Россия еще не является членом ЕС, а может быть, и не станет им, создавать реальные механизмы сотрудничества на благо Большой Европы. Если этот механизм будет разрушен, то будет разрушена вся система стратегического партнерства. Такого допустить нельзя.
— В политических и научных кругах Европы, да и не только этого континента, крепнет убедительное, на мой взгляд, мнение о том, что на мировой арене на первый план — наряду с США — все больше выходят «азиатские тигры», а Европа как бы оттесняется на периферию.
— По моему убеждению, этот процесс очевиден. Чтоб не оказаться на задворках истории, быть мощным, конкурентоспособным субъектом мировой политики и мирового хозяйства, у Европы нет иного пути, кроме фактической консолидации в Большую Европу непременно вместе с Россией. Это единственно правильная философия для Европы.
Колчанов Рудольф, соб. корр. «Труда».
Берлин.
