 |
| Победа.Ru | Владимир Рогоза | 01.08.2005 |
В Российской Империи государством были созданы специальные организационно-штатные структуры и правовая база для обеспечения взаимодействия Русской Православной Церкви и силовых ведомств. К началу ХХ века в стране активно действовали корпус военных священников, органично вошедший в структуру российской армии и флота, а так же штатное духовенство спецслужб и правоохранительных учреждений, чья деятельность регламентировалась государственными законами и нормативными актами.
Создавая регулярную армию, Петр I учитывал значение религии в жизни народа и роль, которую исторически выполняла Православная Церковь в деле защиты России. В новой армии солдатам предстояло провести всю жизнь, поскольку служба при Петре была пожизненной. Поэтому армия остро нуждалась в эффективной системе нравственного воспитания и сплочения военнослужащих, стержнем которой могло стать только православие. Церковь для этого необходимо было интегрировать в систему государственного управления. В числе прочих, это стало одной из причин проведения церковной реформы. Основным законодательным актом, закрепившим результаты реформы, стал Духовный регламент. (Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. Собрание 1-е. (далее — ПСЗ I) Т. VI. — СПб., 1830. N 3718, N 4022.)
В результате реформы Церковь стала одним из важнейших государственных учреждений, которое действует «под наблюдением и руководством из офицеров, человека добраго и смелаго», как говорилось в указе о назначении обер-прокурора от 11 мая 1722 года.
В начале XVIII века священнослужителей было явно недостаточно, чтобы удовлетворить потребность в них армии и флота. Характерное свидетельство этого — «Инструкция или Артикулы военные Российскому флоту», которая была высочайше утверждена в апреле 1710 года и действовала вплоть до издания Устава Морского в 1720 году. В ней кратко изложен порядок богослужений на кораблях и предусматриваются жесткие меры за его нарушение. Но обязанности по организации богослужений возложены не на священника, а на командующего офицера, который «по вся утры и вечеры на своем корабле или кораблях имеет Господу Богу молиться». ( История флотского духовенства. — М., 1993. С. 45).
Полтора десятилетия создаваемый институт военного и морского духовенства действовал в России без четкого определения его функций и специфических задач, связанных с духовным окормлением военнослужащих. Впервые должностные обязанности и права военных священников получили законодательное закрепление 1716 г., когда указом Петра I был утвержден «Устав воинский». В этом документе при командующем армией вводилась должность обер-полевого священника, являвшегося священноначальствующим для военных священников входивших в полевую армию воинских частей, госпиталей и других подразделений. В Уставе были определены требования к обер-полевому священнику, а так же его права и обязанности: «Оный имеет управление над всеми полевыми Священниками. Буде чрезвычайное какое моление, или торжественный благодарный молебен при войске имеет отправлен быть, то долженствует он прочим полковым Священникам по указу командующего Генерала приказать: како при каждом полку оныя отправлять. Когда ссоры и несогласия между полковыми Священниками произойдут, тогда должен он оных помирить и наставлять их к доброму житью, паче же сам он в достоинстве чина своего учен, осмотрителен, прилежен, трезв и доброго жития должен быть…». (ПСЗ 1. Т. V. 1713−1719. — СПб., 1830. N 3006).
На флоте сложилась практика привлечения для службы на военных кораблях священнослужителей в основном из числа черного духовенства — иеромонахов. При подготовке «Морского устава» (ПСЗ 1. Т. VI. 1720−1722. — СПб., 1830. N 3485.), утвержденного указом от 13 января 1720 г., Петр I все это учел, и ввел священноначальственную должность обер-иеромонаха флота. Обязанности и права флотского духовенства закрепили «Пункты о Иеромонахах, состоящих при флоте» (ПСЗ 1. Т. VI. 1720−1722. — СПб., 1830. N 3759).
Деятельность и структура военного духовенства на различных этапах отечественной истории достаточно подробно освещена в литературе, поэтому остановлюсь только на основных этапах ее развития.
Император Павел I, стремясь во всех государственных институтах ввести иерархические структуры с четкой вертикалью подчиненности, обособил военное духовенство от епархиального, создав для руководства им особый орган во главе с обер-священником.
В XIX веке развитие военно-духовного ведомства происходило весьма активно при непосредственной поддержке императоров, Синода и военного руководства. Окончательно структура военного духовенства сложилась в 1890 г., когда императорским указом от 12 июня было утверждено «Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств». (СПб., 1890. — 32 с., 2 л. прил.)
Специфика пастырской службы в войсках отразилась в особенностях устройства института военного духовенства. Хотя ведомство имело очень много общего с епархиальным устройством, существовали и принципиальные отличия. Общим было то, что возглавлявший военное и морское духовенство протопресвитер, подобно архиерею, назначался Синодом и утверждался императором. Он подчинялся непосредственно Синоду и имел духовное правление по образу консистории, представлял в Синод ежегодный отчет о вверенном ему управлении, мог поощрять и наказывать подведомственное ему духовенство.
Должность протопресвитера военного и морского духовенства была высшей иерейской должностью в Русской Православной Церкви. При поставлении ему давалась митра, он был присутствующим или постоянным членом Священного Синода, а подчиненность военному министру по военным вопросам и право личного доклада императору, утверждавшему его назначение, делали его положение относительно независимым. Кроме своих должностных обязанностей протопресвитер не нес дополнительного послушания. По служебному положению и материальному обеспечению в военном ведомстве он приравнивался к генерал-лейтенанту, а в духовном мире — к архиепископу.
Высокое положение протопресвитера и специфика руководимого им ведомства неоднократно вызывали дискуссии в церковных кругах о том, кто должен возглавлять военное духовенство. Поэтому неоднократные предложения заменить в русской армии протопресвитера архиереем не имели успеха. «Государственные и военные власти не хотели этого потому, что с протоиереем легче было обходиться, чем с архиереем», считал митрополит Вениамин (Федченков). (Митрополит Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. — М., 1994. С. 239). Кстати, именно митрополит Вениамин по решению архиерейского Синода возглавил в 1920 г. военное духовенство в Русской Армии барона П.Н. Врангеля. Это беспрецедентный случай в 220 летней истории военно-церковного взаимодействия.
«Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств» позволило создать институт военного духовенства, по своей структуре и функциональному предназначению соответствующий организационно-штатному построению Российской армии и флота и решаемым ими задачам.
В такой структуре, без существенных изменений институт военного духовенства встретил революционные события 1917 г., кардинально изменившие государственный строй России. Система взаимоотношений Русской Православной Церкви и российской армии просуществовала в стране до 1918 года, а в белых армиях — до 1921 г.
Практика исторического развития военно-религиозных отношений в Российской Империи сложилась так, что определяющую и регулирующую роль в них взяло на себя государство, создав стройную систему взаимодействия силовых структур с РПЦ. С первых дней появления в силовых структурах России штатных священников, их деятельность стала жестко регламентироваться со стороны, как государства, так и Церкви. Нормативно-правовые документы, основным среди которых с 1890 г. стало «Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств», регулировали все аспекты деятельности военно-духовного ведомства и священно-церковно-служителей в войсках. Соответствующие нормативные акты, регулирующие деятельность штатного православного духовенства, были приняты в спецслужбах и правоохранительных учреждениях.
В наши дни, в связи с развитием взаимодействия РПЦ с государственными структурами, в том числе и в сфере обеспечения национальной безопасности, и фактическим появлением в рядах силовых структур военных и тюремных священников, несомненную практическую значимость представляет изучение исторического развития правового положения и обязанностей духовенства, входившего в штат специальных ведомств Российской Империи, а так же нормативного регулирования организации его деятельности. Особый интерес представляет рассмотрение прав и обязанностей священников, которые непосредственно работали в армии и пограничных войсках (ОКПС). Это тем более важно, что РПЦ уже приступила, пока только внутри своей структуры, к созданию института военного духовенства, создав Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями и поставив задачу «укрепить подготовку военных священников в Духовных школах» (Определение Освященного Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви // ОВЦС МП. Сообщение для органов информации от 16.08.2000 года. С. 4).
В Российской Империи правовое положение и функции военного священника существенно отличали его от приходского. И главное отличие — военный священник находился на государственной службе: он назначался на должность государственным органом, получал постоянное жалование, казенную квартиру, существенные льготы, как во время службы, так и при увольнении на пенсию. Он материально не зависел от прихожан и имел высокую степень самостоятельности при решении как богослужебных, так и внебогослужебных задач. В значительной степени подобное положение было и у священников в ОКПС и тюремном ведомстве. Эти священнослужители, хотя и оставались в епархиальном подчинении, финансовое и материальное довольствие получали в своих ведомствах. Такое положение духовенства силовых структур позволяло предъявлять к нему высокие требования, постоянно расширять круг его обязанностей, которые существенно отличались от обязанностей приходских иереев.
Впервые обязанности военных священников были закреплены в петровских Уставе воинском (1716 г.) и Морском уставе (1720 г.).
В связи с расширением государством круга задач, которые должны были решать военные священники, постоянно пополнялся и перечень их должностных обязанностей. В 1869 г. обязанности полковых священников были систематизированы и состояли из 19 пунктов (См.: Голов Г. В. Прохождение службы по военному ведомству. Кн. VII Свода военных постановлений 1869. — СПб., 1907. С. 9). В 1887 г. были систематизированы и упорядочены их права; императором было утверждено «Положение о служебных правах и окладах содержания военного духовенства». Наиболее полно общие обязанности и права полковых священников были изложены в Положении об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств, а так же некоторых документах, принятых в последующие годы (табели окладов жалования и столовых денег, пенсионный устав, решения всероссийских съездов военного и морского духовенства 1914, 1917 гг., постановления Св. Синода, инструкции и указания, подготовленные ведомством протопресвитера) (См.: Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств. — СПб., 1890. — 32 с., 2 л. прил.).
Деятельность священников в ОКПС и тюремном ведомстве также регламентировалась специальными нормативными актами, циркулярами и инструкциями (См.: Циркуляр N 10 от 21 апреля 1909 года // Сборник циркуляров, изданных по Главному тюремному управлению в 1879—1910 гг.: В 2-х ч. — СПб., 1911). Отдельные положения, касающиеся духовенства силовых ведомств, были закреплены в общегосударственных законах: Своде основных государственных законов, Своде законов о состояниях, а также в уставах о земской повинности, духовных дел иностранных исповеданий, об общественном презрении, врачебном, о паспортах. Для священников военного ведомства и ОКПС обязанности по деятельности в боевой обстановке и внебогослужебной деятельности были определены в воинских уставах, приказах, циркулярах и распоряжениях командования, а также в ряде статей протопресвитера военного ведомства. (См.: Всероссийский съезд военного и морского духовенства в 1917 г. в Петрограде. — СПб., 1917. — 36 с.; Шавельский Г. Служение священника на войне. // Военный сборник, 1912. N 11. С. 115−128; N 12. С. 93−108.) Анализ приведенных документов позволяет выделить в обязанностях священников силовых структур пять основных направлений деятельности:
— обязанности по богослужебной деятельности;
— обязанности в связи с нахождением на территории конкретной епархии;
— служебно-ведомственные обязанности по внебогослужебной деятельности;
— обязанности по административно-хозяйственной и финансовой деятельности;
— обязанности по личному поведению.
Богослужебная деятельность, несомненно, была главной для священников силовых структур и обязанности по ней были наиболее обширными. Но в целом они совпадали с обязанностями приходских священников. В дополнение к ним священники силовых структур были обязаны:
— совершать таинства и молитвословия для чинов ведомств в служебных помещениях и их домах, не требуя за то вознаграждения;
— преподавать Закон Божий в ведомственных учебных заведениях;
— ограждать чинов ведомств и заключенных от вредных учений, искоренять в них суеверия, предотвращать от отступления от православия и заботиться об утверждении их в вере и благочестии;
— для совершения таинств и богослужений периодически объезжать все подразделения, чины которых, в связи с исполнением служебных обязанностей и удаленностью расположения, не могут посещать ведомственную церковь;
— при оборудовании временных (походных) церквей в приспособленных помещениях или палатках лично устанавливать, а затем убирать иконостас с царскими вратами и завесой, жертвенник и престол.
Служебно-ведомственные обязанности по внебогослужебной деятельности во многом зависели от предназначения ведомств и постоянно расширялись. Перед первой мировой войной они включали в себя:
— проведение внебогослужебных бесед, собеседований и чтений с нижними чинами и заключенными;
— посещение жилых помещений нижних чинов, столовых, гауптвахт, тюремных камер и мест общего пользования для проверки их санитарного состояния и наличия условий для индивидуальных и групповых молитв;
— посещение госпиталей и лазаретов для назидания и утешения раненых и больных;
— создание библиотек и читален духовной литературы, раздача нижним чинам и заключенным книг и брошюр религиозно-нравственного содержания;
— обучение нижних чинов, заключенных и их детей грамотности;
— попечительное отношение к инославным и иноверным воинским чинам и заключенным, принятие мер к недопущению распространения брошюр и листовок, оскорбительных для других исповеданий и вер;
— миссионерская работа среди инославных и иноверных воинских чинов, заключенных и местного населения;
На военных священников в период нахождения в зоне боевых действий налагались дополнительно многочисленные служебные обязанности:
— во втором эшелоне за несколько дней до выдвижения на передовые позиции проводить дополнительное говение, а затем исповедь и причащение всех подразделений части;
— в день отъезда на передовые позиции организовывать торжественные проводы: служить молебен, произносить проповедь, окроплять воинов святой водой, вручать им образки и крестики, если таковых у них не имелось;
— перед боем обходить роты, благословлять их, желать Божьей помощи;
— в ходе боя находиться на перевязочном пункте, но быть в готовности пойти туда, где требуется помощь и участие;
— утешать, ободрять, напутствовать раненых, помогать врачам в перевязке раненых;
— бывать в боевой линии, чтобы своим появлением ободрить и утешить там находящихся;
— если окруженному неприятелем полку придется пробиваться сквозь неприятельские ряды, идти впереди с крестом;
— погребать умерших по установленному чину и с соблюдением соответствующих христианских обрядов, заботиться о поддержании в порядке воинских могил и кладбищ;
— извещать родственников убитых и умерших о дне и причине смерти, последних минутах усопшего, о напутствии его святыми тайнами, его предсмертной воле, если она известна священнику, — вообще обо всем, что может утешить близких и облегчить их скорбь, а так же о месте погребения и о том, что на могильном кресте сделана соответствующая надпись;
— организовывать в своих частях общества помощи семьям убитых и увечных воинов;
— устраивать походные библиотеки;
— собирать и представлять протопресвитеру сведения о выдающихся подвигах воинов, военных врачей, священнослужителей;
— исполнять богослужения и требы для местных жителей, оставшихся из-за боевых действий без священников.
Особые обязанности были у священников тюремного ведомства и духовенства, взаимодействующего с полицейскими подразделениями.
Тюремные священники были обязаны поддерживать контакты с попечительными и патронажными организациями, которым разрешалось работать в местах заключения, и направлять их деятельность на духовно-нравственное воздействие на заключенных и нижних чинов. Отдельные обязанности налагались на них, как на членов тюремного совещания по вопросам внутреннего распорядка.
Священники, взаимодействующие с полицейскими подразделениями, разъясняли полицейским чинам особенности различных вероисповеданий, привлекались к расследованию преступлений, совершаемых в сфере религиозных отношений, вели проповедь законопослушного поведения, трезвого образа жизни, а также привлекали население к борьбе с преступностью.
По многочисленным вопросам как богослужебной так и внебогослужебной деятельности штатные священники силовых структур, в том числе и военного ведомства, находились под наблюдением архиереев тех епархий, на территории которых они проходили службу. Это налагало на них особые обязанности:
— представляться епархиальному архиерею по прибытии к месту службы, а затем обращаться к нему в случаях, требующих епископского разрешения и наставления;
— в церкви во время богослужений возносить по чиноположению имя местного архиерея;
— принимать участие в крестных ходах и других торжественных служениях, совершаемых всем местным духовенством;
— в случае безотлагательной надобности совершить духовные требы за епархиальных священников;
— при назначении для проведения служб приходских церквей или предельного храма, согласовывать с местным приходским священником порядок и последовательность проведения богослужений.
В обязанности священников силовых структур входил широкий круг задач по административно-хозяйственной и финансовой деятельности . Они были обязаны:
— вести и законным порядком хранить следующие документы: описи церквей, их имущества и капиталов; клировые ведомости; приходорасходные книги и отчетность по ним; метрические книги;
— ежегодно представлять своему благочинному отчет, в котором показывать: состояние церкви; религиозно-нравственное состояние нижних чинов и заключенных; сведения об обучении нижних чинов и заключенных Закону Божию, о произнесенных проповедях и внебогослужебных собеседованиях; о пожертвованиях в пользу церкви или причта вещами или деньгами на сумму свыше 100 рублей; о присоединившихся из других вероисповеданий и иноверия к православию;
— выдавать выписки с приложением церковной печати о крещениях, браках, погребениях, присутствии на исповеди и т. д.;
— заведовать совместно с ктитором и церковным старостой церковным имуществом, библиотекой, архивом, а также приходом и расходом церковных сумм.
Особые требования предъявлялись к личному поведению священников силовых структур. Духовный пастырь должен был вести свою жизнь так, чтобы воинские чины и заключенные видели в нем назидательный для себя пример веры, благочестия, исполнения обязанностей службы, доброй семейной жизни и правильных отношений к ближним, начальствующим и подчиненным. Ему запрещалось входить в состав и принимать участие в каких бы то ни было союзах, группах, организациях, товариществах, партиях и т. п. создаваемых с политической целью; присутствовать на собраниях, обсуждающих политические вопросы. А так же, принимать непосредственное участие или присутствовать в скопищах, сходках и манифестациях, какого бы они рода ни были.
Особый вклад в конкретизацию обязанностей, особенно по внебогослужебной деятельности, внес Всероссийский съезд военного и морского духовенства в июле 1914 г. На нем была принята памятка-инструкция военному священнику (Памятка-инструкция военному священнику. — СПб., 1914. — 32 с.). В ней существенно расширялись его обязанности и повышалась ответственность за воспитание воинов в духе непоколебимой преданности православной вере, верности до самопожертвования государю и Отечеству, беспрекословного повиновения начальству.
В тесной взаимосвязи с обязанностями военных священников рассматривались и их права. Протопресвитер Шавельский Г. И. в одном из своих выступлений перед военным духовенством отмечал: «На первый план всегда и везде надо ставить вопрос об обязанностях, а на второй — о правах. Когда исполнены обязанности, тогда и права непременно придут, во всяком случае тогда легче отстаивать права, приятней говорить об них».
Священники силовых структур имели широкие права, обусловленные их службой:
— получать по месту службы казенную квартиру, квартиру по отводу у обывателей или квартирные деньги для поднаема жилья;
— бесплатно лечиться в лечебных учреждениях своего ведомства или за счет казны в лечебных заведениях других ведомств и больницах общественного призрения;
— награждаться как церковными, так и общегосударственными наградами;
— приобретать потомственное дворянство;
— по собственной просьбе увольняться за штат;
— подавать прошение о сложении священного сана;
— подавать жалобы в Святейший Синод на решения священноначалия и приговор духовного суда;
— после выхода за штат по преклонности лет или по болезненному состоянию получать пенсии, постоянные пособия из средств призрения, помещаться в богадельни;
— получать единовременные пособия из сумм призрения в случае тяжких и продолжительных болезней, потери имущества от пожара, кражи и других несчастий.
Особо стоит отметить право на награждение. Если пожалование приходского священника орденом было событием исключительным, то некоторые священники силовых структур, особенно военного ведомства и ОКПС, имели столько наград, что даже стеснялись их все сразу надевать. А около 20 полковых священников были сопричислены к высшей военной награде России — ордену святого Георгия 4 степени. Это был единственный орден, знак которого разрешалось носить «духовным лицам при совершении богослужения в священном облачении» (Свод законов Российской Империи. Т. 1. — СПб., 1913. Ст. 94).
Разработанные с учетом особенностей и реальных потребностей ведомств, закрепленные законодательными и нормативными актами права и обязанности священнослужителей силовых структур позволяли им эффективно выполнять функции духовного окормления военнослужащих, чинов специальных ведомств и заключенных.
Необходимо отметить, что в России полной регламентации была подвергнута не только деятельность РПЦ в силовых структурах, но и работа командиров, начальников и руководящих органов ведомств по обеспечению взаимодействия с духовенством РПЦ, обязанности личного состава по соблюдению в повседневной жизни требований религии. Причем в конце XIX — начале XX веков неоднократно принимались меры по совершенствованию нормативных документов, регулирующих эту деятельность. Еще в 1859 г. были сформулированы правила «Об исполнении христианских обязанностей войсками» (Свод военных постановлений. Ч. III. Кн. 1. Гл. 1. Ст. 538−540). В январе 1900 г. был утвержден и направлен в войска «Перечень мер по улучшению религиозно-нравственного воспитания войск» ( РГВИА. Ф.400. Оп.36. Д. 1. Л. 201−202). В Уставе внутренней службы, высочайше утвержденном 23 марта 1910 г., этим вопросам посвящена X глава и приложение 14 к статье 318.
В мае 1831 года комитетом министров была утверждена тюремная инструкция, которая на долгое время определила правила внутреннего распорядка. В этом документе X глава «О Церкви» подробно регламентирует правовое положение Церкви, обязанности администрации в сфере религиозных отношений, порядок посещения арестантами церковной службы и отправления религиозных обрядов (Гернет М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1. — М., 1951. С. 106).
В 1882 году обязанности тюремной администрации по обеспечению выполнения заключенными религиозных требований были конкретизированы. В специальном циркуляре даже предусматривалось соблюдение религиозных прав осужденных других вероисповеданий (См.: Циркуляр N 183 от 20 августа 1882 года. // Сборник циркуляров, изданных по Главному тюремному управлению в 1879 — 1910 гг.: В 2-х ч. — СПб.: ГТУ. Тип. Санкт-Петербургской одиночной тюрьмы, 1911. С. 52).
Большая работа проводилась в военном ведомстве и ОКПС на местах, в этих случаях меры по совершенствованию организационно-религиозной работы и воспитания военнослужащих определялись приказами соответствующих командиров. Интересен в этом отношении приказ войскам Варшавского военного округа, который является характерным примером нормативного регулирования религиозной работы в войсках:
Приказ войскам Варшавского военного округа
N 289 от 17 ноября 1912 г. (См.: Циркуляр N 183 от 20 августа 1882 года. // Сборник циркуляров, изданных по Главному тюремному управлению в 1879 — 1910 гг.: В 2-х ч. — СПб.: ГТУ. Тип. Санкт-Петербургской одиночной тюрьмы, 1911. С. 52)
В некоторые части войск мною был командирован состоящий при мне генерал для поручений генерал-майор Игельстром для ознакомления с постановкой дела религиозного, духовно-нравственного развития нижних чинов и условиями их быта. Причем доклад означенного генерала был разослан всем начальникам частей с целью высказать свое мнение по затронутым вопросам. Ознакомившись с представленными мне заключениями старших начальников, предлагаю впредь принять к руководству и исполнение нижеследующее.
В исполнении религиозных обязанностей нижними чинами в точности руководствоваться указаниями, данными в главе Х устава внутренней службы.
В некоторых частях требуемая в хоровом исполнении молитва за Царя (ст. 297 устава внутр. службы) смешивается с народным гимном. Нижние чины должны уметь петь народный гимн и таковой должны исполнять в торжественные дни и преимущественно пред портретом Государя, чем еще более повысится духовное значение гимна.
Духовно-нравственные беседы и собеседования должны вестись священниками на точном основании ст. 559 и прилож. 14 к ст. 318 устава внутр. службы. Продолжительность всякой беседы должна быть ограничена ½, самое большее ¾ часа времени и сопровождаться непременным условием удобства размещения слушателей и если производиться вечером, то в достаточно освещенном помещении.
В праздничные дни и в послеобеденные часы необходимо устраивать раз — два в месяц игры и разного рода состязания как в зимнее, так и в летнее время; спектакли в исполнении нижними чинами, в особенности героического, военно-исторического характера имеют большое воспитательное значение, и проявленная многими начальниками частей в этом направлении забота заслуживает полного внимания. Производство каких-либо других занятий в праздничные и воскресные дни совершенно воспрещено.
Что касается мер способствующих поднятию воинского духа и значения своей части, принять к исполнению, где по условиям квартирования это возможно, чтобы новобранцы в первые же недели обучения были в торжественной обстановки ознакомлены с своей полковой святыней — знаменем или штандартом.
Увольнение нижних чинов в запас армии тоже должно совершаться торжественно: напутственное молебствие, прощание с полковым знаменем, или штандартом, парад, всему полку, — обычай этот воспринятый от старейших полков нашей армии, должен обязательно сохраняться в частях, как имеющий особое воспитательное значение.
Торжественное празднование выдающихся боевых событий полка должно неукоснительно поддерживаться в каждой части. Во всех подобных случаях, включая и присягу новобранцев, необходимо предпосылать нижним чинам соответствующие разъяснения.
Память о чинах полка, погибших на войнах и во время службы, должна неизменно сохраняться в части. Воспоминания о них в сообщениях, поминовение в церквах являются вполне целесообразными. Обязательно ознакомление с памятниками воинской доблести, находящимися в местах или вблизи стоянок.
При недостатке отдельных помещений для устройства читален в каждых роте, эскадроне, сотне, батарее и команде должно быть уделено место столу для чтения и письма с достаточным освещением.
Библиотеки, с целью облегчения пользования книгами для чтения, должны быть в каждых р o те, эскадроне, сотне, батарее и команде. При сосредоточенном расположении части не возбраняется заведение общих библиотек, но при условии вполне доступного пользования книгами.
Командующий войсками, генерал-адъютант Скалон.
В соответствии с руководящими документами широкие обязанности по организации религиозной деятельности возлагались на командира полка. Основными среди них были:
— оказывать содействие своим подчиненным, не исключая и прикомандированных, в исполнении религиозных обязанностей, налагаемых на них их вероисповеданием;
— объявлять в приказе по части когда и какие роты должны говеть;
— устанавливать порядок размещения воинских чинов во время богослужения в войсковых церквах;
— давать распоряжения о назначении офицеров для наблюдения в церкви за нижними чинами;
— давать распоряжения о проведении для нижних чинов православного исповедания религиозных бесед, не менее как по одной в месяц;
— устанавливать порядок отправления исповеданий неправославными нижними чинами.
Кроме этого, приложением 14 к ст. 318 Устава внутренней службы предусматривалось, что «религиозно-нравственное воспитание лежит по преимуществу на обязанности священника части; со стороны начальников же требуется содействи e ему. Командир части может:
а) назначать для духовных бесед священника дневные часы, включив эти беседы в расписание занятий;
б) предоставить возможность священнику по вечерам вести собеседования и чтения с туманными картинами;
в) принять меры к надлежащему обучению церковного хора пению, чтобы богослужения отличались должным благолепием;
г) назначать церковником развитого, хорошо грамотного нижнего чана, умеющего громко и внятно читать в церкви;
д) разрешать в ротные (эскадронные, сотенные, батарейные, командные) праздники чинам соответствующей части посещать церковь;
е) приглашать священника посещать возможно чаще жилые помещения нижних чинов, лазареты и гауптвахты, раздавая для чтения листки, брошюры, книжки; особенно полезно посещение священником только что прибывших новобранцев». (Устав внутренней службы. — СПб., 1910. Приложение 14 к ст. 318).
Религиозная деятельность накладывала отпечаток на всю жизнь и боевую учебу в воинской части, причем регулировалась она конкретными нормативными актами, от общегосударственных законов до приказов командира полка (О мерах религиозно-нравственного воспитания воинских чинов // ВВМД, 1913. N 9. С. 322). Начиная службу в части, новобранец попадал в учебную команду, вся система обучения и воспитания в которой была проникнута идеями православия. Например, в пограничной страже программа курса молодого солдата состояла из 6 разделов, первым из которых был — «Молитвы». При обучении и воспитании пограничников особое внимание обращалось на усвоение ими Символа Веры и 10 Заповедей Господних, а также на проповедь Христианства и Православия, объяснение сути христианского военного обучения. В первый месяц молодые солдаты должны были выучить Молитву Господню, а Символ Веры и 10 Заповедей — к концу учебных сборов (Плеханов А.М. Отдельный корпус пограничной стражи России. М., 1993. С. 159, 173 ).
Затем молодой солдат принимал военную присягу, в которой «Всемогущим Богом, пред Святым Его Евангелием» клялся «верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови» императору всероссийскому, «храброе и сильное чинить сопротивление» его врагам. «В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий. В заключение же сей моей клятвы, целую слова и крест Спасителя моего. Аминь» (Свод военных постановлений 1869 года. 2 изд. ч. 11, кн.6 Комплектование войск и управлений, заведений и учреждений военного ведомства. — Спб., 1907.- Ст.6). Для воинов неправославных исповеданий текст присяги был изменен.
Опыт активного участия руководства специальных ведомств Российской Империи в регулировании религиозных отношений в своих структурах и наличие, в связи с этим, ведомственной нормативной базы, стали использоваться в наши дни при возрождении взаимоотношений силовых структур и религиозных организаций. Закрепление в Общевоинских уставах обязанностей должностных лиц по обеспечению свободы совести (Общевоинские уставы Вооруженных Сил Российской Федерации. — М., 1994. С. 40−41, 61, 68.) , издание внутриведомственных нормативных актов, регулирующих отношения с религиозными организациями, обучение офицеров практике военно-церковного сотрудничества позволили в рамках действующего законодательства в определенной степени обеспечить удовлетворение «духовных потребностей личного состава» (С. 61, 68.). Понятно, что эта деятельность находится на начальном этапе и требует дальнейшего совершенствования и развития.
Владимир Рогоза, полковник запаса, кандидат исторических наук
