 |
| Время и Деньги | Юрий Алаев | 23.07.2005 |
Было заметно, что и Минтимер Шаймиев, и Алексий Второй пребывают в хорошем настроении и весьма довольны тем, что произошло, и друг другом. Отвечая на неизбежные вопросы представителей СМИ о взаимодействии религий и культур, воспитании толерантности и тому подобного, Президент и Патриарх не упускали случая напомнить, как много сделали и делают для укрепления дружбы и братства народов России, соответственно, Русская православная церковь, духовные управления мусульман и Татарстан в целом — как образец мудрой и взвешенной межконфессиональной и межнациональной политики.
Например, отвечая на вопрос о том, как они относятся к идее преподавания в светских школах основ религий, и Алексий Второй, и Минтимер Шаймиев высказались в том смысле, что это будет способствовать развитию духовности подрастающего поколения и, опять же, взаимопониманию и взаимоуважительному отношению представителей разных народов и религий. Нюансы ответов свелись к тому, что Патриарх сделал уточнение о «традиционных для России религиях», а Президент — о необходимости написать специальный учебник под условным названием «История мировых религий», и так, чтобы его содержание «устраивало все конфессии».
Когда журналисты завели речь о том, что стоит за понятием «исламский экстремизм», Алексий Второй заявил, что считает опасным употребление такого выражения в принципе. «То, что происходит, — разъяснил Патриарх, — не имеет никакой связи с религией, и если экстремисты связывают себя с исламом и называют себя последователями ислама, то этим они хотят только прикрыться».
По словам Его Святейшества, ни одна религия не проповедует экстремизм, насилие или жестокость. «Ислам не проповедует экстремизм, и мы общими усилиями должны укреплять взаимное сотрудничество между традиционными религиозными объединениями», — считает Патриарх. Воспользовавшись случаем, он выразил благодарность представителям мусульманской общественности за то, что они участвовали в божественной литургии, которая прошла в Благовещенском соборе Казанского кремля. «Мы приветствуем друг друга как братья, и это хороший пример для всех. Если верующие видят, что их лидеры вместе, то они понимают, что тоже должны быть вместе, — заметил Алексий Второй. Мы должны укреплять взаимопонимание между традиционными религиями, а не противостоять друг другу».
Полностью согласившись с этими высказываниями, Минтимер Шаймиев в то же время счел необходимым углубить тему. «Мы много слышим об угрозе экстремизма и международного терроризма, — сказал Президент Татарстана, — и слышим и видим, что лидеры демократических государств объединяются в борьбе с международным терроризмом. Но почему же он живет и даже ширится? Может быть, пришла пора главам демократических государств объединиться не только в борьбе с экстремизмом, но и в изучении его причин, питающих его истоков? — задался риторическим, в общем-то, вопросом, лидер Татарстана. — Подумать, например, над тем, правильно ли всем навязывать единый, по западным стандартам, образ жизни, правильно ли насаждать демократию силой оружия, когда одно государство бомбит другое и полагает, что это благое дело… Обратите внимание, — продолжал Минтимер Шаймиев, — не европейский лидер, а президент Ирана выступил с призывом о налаживании диалога культур и цивилизаций, но не видно, чтобы к этому призыву прислушались так, как он того заслуживает».
А затем настала пора высказаться без экивоков и Патриарху Московскому и всея Руси. Поводом послужил вопрос, не было ли одним из условий передачи Казанской иконы Божьей Матери из Ватикана в Россию присутствие при церемонии ее возвращения в Казань, на место обретения, представителя Римско-католической церкви.
Алексий Второй заявил на это, что ни о каких подобных условиях не могло быть и речи, поскольку этот список Казанской иконы Божьей Матери имеет к Ватикану такое же отношение, как к США или Германии, где икона находилась годы на пути в Россию. «Это русская икона, — напомнил Патриарх, — перед ней молились наши предки, и возвращение ее в Россию — законное явление».
В то же время Его Святейшество, отвечая на вопрос о перспективах его встречи с папой римским Бенедиктом XVI, подчеркнул, что она возможна при соблюдении Ватиканом определенных условий, — тех же, что выдвигались РПЦ и при папе Иоанне Павле II. Первое и главное — официальное заявление, что Римско-католическая церковь откажется от политики прозелитизма, то есть по сути принуждения православных к переходу в католицизм.
В свое время советское правительство запретило в СССР Греко-католическую церковь, — напомнил Алексий Второй, — и русские православные храмы в течение 50 лет окормляли паству этой церкви, а семинарии готовили из ее числа священнослужителей. Потом наступила свобода религии, но Русская православная церковь не дождалась от братской церкви даже «спасибо». Зато в обстановке воинствующего национализма стали захватываться православные храмы, изгоняться и избиваться их служители, прозелитизм расцвел не только на Украине, но и в ряде других республик бывшего СССР".
И это происходило не в средневековье и происходило в отношении Русской православной церкви, которую второй Ватиканский собор назвал церковью-сестрой. Это не укладывается в сознании", — отметил Патриарх.
Он подчеркнул, что никогда в истории Предстоятель РПЦ и папа римский не встречались, и эта встреча могла бы оказать благодеятельное влияние на весь христианский мир, но только в том случае, если бы была увенчана подписанием основополагающего совместного документа. Алексий Второй рассказал, что в 1997 году предполагалась его встреча с тогдашним папой Иоанном Павлом II. «Мы тогда поставили условие о подписании документа, осуждающего прозелитизм, а также о том, что уния — не путь к единству церквей, однако папа вычеркнул за десять дней до встречи два этих пункта, и встреча не состоялась. В Ватикане хотят, чтобы мы встретились перед телекамерами, а мы считаем, что такая встреча должна дать конкретные шаги в улучшении отношений между двумя церквами, и только тогда мы пойдем на такую встречу», — заявил Патриарх.
Минтимер Шаймиев и Алексий Второй ответили также на вопрос «ВиД» — о том, как они видят будущее Богородицкого монастыря, в котором поместится Казанская икона Божьей Матери, — только ли как именно монастыря или и как паломнического центра международного значения, подобного Лурдскому и Фатимскому и способного в перспективе привлекать в Казань ежегодно сотни тысяч не только верующих, но и просто туристов, которые воочию смогут убедиться, что Татарстан являет собой если не чудо, то действительно образчик межконфессионального и межнационального согласия.
Твердо Президент и Патриарх ответили только на первую часть вопроса — монастырь однозначно будет действующим. Что касается паломнического центра и его светской составляющей, то сложилось впечатление, что об этом проекте глава РПЦ и глава Татарстана всерьез пока не задумывались. Будем надеяться, что вопрос тем не менее не останется втуне и Казань в обозримом будущем станет в результате совместных усилий властей центром международного притяжения.
