Политика образовательного геноцида

Впоследнее время в российской образовательной политике произошли коренные изменения. Они всецело идут в русле нового антисоциального курса нынешнего правительства, которое как будто спешит реализовать прогнозы С. Бжезинского о неизбежной деградации и самоуничтожении России.

Этот курс явно обнажился в 2004 году, но возник он отнюдь не на пустом месте. Его истоки коренятся в политике «рыночного экстремизма», «рыночного необольшевизма» младореформаторов первой волны, которая привела к срыву демократических преобразований в России, к ее нещадному разграблению, в результате которого страна понесла потери, превышающие урон в Великой Отечественной войне.

Вторая волна «либеральных реформаторов» сделала следующий шаг. От безудержного разграбления производственной сферы страны она перешла к разграблению, фактически изничтожению социальной сферы. В этом русле выстраивается сегодня и антиобразовательная политика, которая уже породила рукотворный социально-политический кризис в образовании.

Корневые пороки этой «образовательной политики» проступают выпукло и обнаженно.

Первое. Сегодня происходит второй — после системного кризиса начала 90-х годов — исход государства из образования (как и из всей социальной сферы). Принципиальное отличие этого исхода состоит в том, что он является сознательным и целенаправленным. В его основе лежит генеральная концепция «либерального фундаментализма» о «минимизации роли государства» во всех сферах общественной жизни.

В начале 90-х годов государство попросту бежало из всех сфер российской жизни, еле удерживая штаны, под воздействием «шоковой терапии», учиненной младореформаторами. Оно само пребывало в шоке и занималось лишь самосохранением власти, бросив образование, как и всю социальную сферу, как и экономику, на произвол так называемого рынка, то есть попросту — на разорение. Образование в такой ситуации было обречено на самовыживание, которое стало возможным в основном благодаря прогрессивному закону «Об образовании» 1992 г., раскрывшему главный ресурс этого выживания — свободу.

Сегодня государство, которое всюду трубит об экономической стабилизации и пухнет от нефтедолларов, вновь снимает с себя ответственность за образование нации. Вопреки провозглашенному в «Концепции модернизации российского образования» (одобренной президентом, Государственным советом и правительством РФ в 2001 г.) лозунгу о «возвращении государства в образование» оно на деле обрекает образование на деградацию.

Об этом нагляднейше свидетельствуют: 1) социально-экономическое оскопление закона РФ «Об образовании», проведенное в ходе подготовки пресловутого закона N 122 «о монетизации льгот», снятие с себя государством всех ранее взятых социально-экономических обязательств перед образовательной сферой — от гарантий приоритетности образования, защищенности его бюджетный статей до заработной платы и социальных льгот педагогов, социальной поддержки детей, включая детское питание, проезд на транспорте, охрану жизни и здоровья детей и т. д. Этот погром закона «Об образовании», по точному замечанию ректора знаменитого питерского «Военмеха», депутата Госдумы Ю. Савельева, стал «контрольным выстрелом в образование»; 2) тенденция падения доли расходов на образование в ВВП: в 1994 г. она была 4,4 процента, в 2005 г. — 3,2 процента. В цивилизованных странах данный показатель в 2−3 раза выше. При том, что наш ВВП в сравнении с ВВП развитых стран — это кошелка нищего. В 2003 г. он был в 5,5 раза меньше, чем в Германии, в 10 раз меньше, чем в Японии, в 25 раз меньше, чем в США; 3) убожество нашего финансирования образования станет еще нагляднее, если сравнить расходы на одного учащегося: наши расходы на одного студента вуза в 20 раз меньше, чем в Финляндии, и в 40 раз меньше, чем в США; по расходам на одного учащегося средней школы в процентах к подушевому ВВП мы занимаем предпоследнее место в мире — перед Зимбабве; 4) более того, в условиях нескончаемого ливня нефтедолларов правительство не только снимает свои финансовые обязательства перед образованием, не только держит его на нищенском пайке, но и начинает прямое его обкрадывание.

Документы Минобрнауки объявляют в качестве одного из приоритетов «создание благоприятного инвестиционного климата в образовании». Но это явная демагогия. Во всем мире такой климат создается системой налоговых льгот для образования и его инвесторов. У нас же правительство каленым железом выжигает эти льготы, предусмотренные ранее законом «Об образовании». Мало того, оно собирается с будущего года ввести в образовании налог на землю и имущество. Размер этого налога только по образовательным учреждениям федерального уровня достигнет в 2006 г. почти 160 млрд руб. Тогда как весь федеральный бюджет на образование в 2005 г. составляет 154,5 млрд руб. Это уже — по ту сторону здравого смысла. Фискальная политика правительства попросту банкротит образование.

В своем известном споре с правительством по социальной политике Ю. Лужков вынужден был перейти от слов к делу, чтобы остановить эту фискальную паранойю. Московская городская дума приняла закон, освобождающий не только московские, но и федеральные образовательные учреждения от намечаемого драконовского налога на землю.

Второе. Концепция либеральных экстремистов о «минимизации роли государства» предполагает не только его прямое уклонение от социальной ответственности за образование, но и перенос всей тяжести образовательных расходов на плечи населения. Отсюда — целый ряд крайне негативных социальных последствий. Назову только два из них.

1. Максимальное расширение платности образования. В соответствии с названной концепцией наши квазиреформаторы рассматривают образование лишь как «сферу услуг». И естественно — платных. Эту бредовую идею Минобрнауки вот уже год усиленно вбивает в общественное сознание. «От термина бесплатное образование, — заявляет министр Фурсенко, — надо уходить.

Так как бесплатного образования не бывает: за образование платит или государство, или бизнес, или сам учащийся». Приведенное заявление — или дремучая некомпетентность, или беззастенчивая ложь. Ибо во всем мире вот уже более двухсот лет бесплатным (для населения) называется образование, за которое платит государство — подчеркну — за счет средств налогоплательщиков.

Иными словами — народ уже заплатил за образование, но наши псевдореформаторы пытаются заставить его платить вторично. Они хотят под видом «борьбы с теневыми потоками в образовании» изъять в карман Минфина те деньги, которые дают родители, чтобы поддержать нищую школу. Школа лишится этих средств, станет еще беднее, и нам придется платить еще и еще раз. И так будет до тех пор, пока народу не перестанут вбивать в сознание лживые понятия.

Пока народ наконец не спросит у правительства: какой процент от подоходного и других налогов расходуется на образование? Как, впрочем, и на другие социальные сферы — науку, культуру и т. д.

Идея введения платности в общее среднее образование в корне противоречит не только Конституции РФ, но и всей мировой образовательной практике. Весь цивилизованный мир в отличие от нашего правительства понимает, что образование не является сферой рынка, что оно — всеобщее социально значимое благо. И потому в развитии образования государство и общество заинтересованы даже больше, чем отдельный гражданин, ибо от этого зависят и благосостояние, и конкурентоспособность страны. Наше же правительство, вводя платность среднего образования, подрубает и то, и другое под корень. Своей циничной торгашеской идеологией оно превращает социальную норму в товар, в предмет куплипродажи.

Минобрнауки уже заложило в тайно подготовленный проект Федеральной целевой программы развития образования (ФЦПРО) 60 млрд руб. на оплату населением или регионами «платных услуг» в средней школе. Это — четверть всех расходов на школу, которые хотят снять с государства набитое до краев шальными деньгами ведомство местечкового бухгалтера Кудрина и его прислужники из Минобрнауки.

Расширение платности образования в полной мере соответствует стремлению «либеральных необольшевиков» к социальной сегрегации населения. Образование, разделяемое ими на два сектора — для «элиты» и для «быдла», становится средством этой сегрегации. Оно превращается в социальный лифт, опускающий большинство нации только вниз. Оно создает замкнутый круг воспроизводства бедности. Дети из малообеспеченных семей не смогут вырваться из этого круга, так как они не в состоянии заплатить за качественное образование.

Последствия такой «образовательной политики» катастрофичны. Уже сегодня более 800 тыс. детей школьного возраста неграмотны и более 3 млн. находятся вне школы. Образовательный уровень нации резко падает.

Это — прямое следствие проводимой правительством политики образовательного геноцида.

2. Минобрнауки заявляет, что при «реформировании» образования оно намерено «освободить ПТУ от обременения социальными обязательствами», которые якобы «мешают профессиональной подготовке».

Известно, что ПТУ всегда решали важнейшие социальные задачи поддержки наиболее бедной части учащихся, поскольку свыше 90 процентов их контингента — дети из малообеспеченных семей или вообще неимеющие родителей. Государство всегда высоко ценило эту социальную миссию ПТУ, всегда — и во время войны, и в период обвала 90-х годов оказывало их учащимся посильную помощь, организуя питание и обеспечивая обмундированием. Теперь же, когда казна не знает, куда девать свалившиеся в нее деньги, Минобрнауки считает, что надо прекратить питание беднейших учащихся ПТУ, ибо оное — «помеха их профессиональной подготовке». Это верх и социального цинизма, и профнепригодности. Поскольку нищая, голодная система ПТУ по определению не может производить конкурентоспособный продукт.

В условиях катастрофического дефицита квалифицированных рабочих кадров в стране данное обстоятельство, однако, не волнует ни министерство, ни правительство. Они обвально сбросили ПТУ в регионы, без необходимой финансовой поддержки, без всяких нормативно-правовых гарантий их сохранения и развития. На вопрос корреспондента одной из газет: «Просчитывало ли Минобрнауки последствия и риски такой акции», высокопоставленный чиновник министерства спокойно и холодно ответил: «Нет».

Так проводятся у нас и образовательная, и другие социальные реформы. В результате мы видим массовую ликвидацию ПТУ в регионах, продажу их имущества «с молотка» и выбрасывание учащихся на улицу. Такая вызывающе безответственная, каннибальская по своему духу образовательная политика делает государство не только прямым участником разрушения образования, но и организатором системного формирования бедности, социального сиротства, малолетней преступности. Она превращает государство в субъект саморазрушения.

Она является провокацией социального взрыва в стране.

Третье. Политика либеральных экстремистов по «минимизации государства» нацелена на максимальную передачу государственной собственности в частные руки.

Первая волна «либеральных реформаторов» произвела опустошительный набег на госсобственность в производственной сфере, раздев государство «до трусов». Вторая волна «реформаторов» собирается сделать то же самое в социальной сфере, приняв в глубокой тайне еще в 2003 г. законопроект под названием «Принципы реструктуризации бюджетного сектора». По этому законопроекту, под видом «совершенствования» организационно-правовых форм учреждений бюджетной сферы, все они без какоголибо учета специфики образования, науки, культуры, здравоохранения и т. д. тотально погружаются в состояние ГАНО (весьма изящная аббревиатура: государственные автономные некоммерческие организации).

Но тотальные меры, как показала зурабовская «монетизация льгот», по определению провальны.

И к тому же безудержно расточительны: на «монетизацию» правительство планировало выделить 170 млрд руб., истратило же все 500. Это, однако, не останавливает либеральных экстремистов. Ибо генеральные цели «погружения в ГАНО» — захват собственности в социальной сфере и ее принудительная коммерциализация.

Тотальное превращение образовательных учреждений и учреждений социальной сферы в ГАНО влечет за собой: уход государства от ответственности за их финансирование; откровенное их подталкивание к банкротству и приватизации; лишение работников этих учреждений многих гражданских прав; массовое выбрасывание их на улицу, в безработицу. При этом согласия образовательных учреждений на преобразование в ГАНО не требуется: образовательные учреждения по сути выводятся за пределы юрисдикции закона «Об образовании» и устраняются от принятия своих учредительных документов. Все решения принимают «внешние управляющие» в лице попечительных советов.

Они могут банкротить вузы и распоряжаться их имуществом, которое ранее считалось федеральным. Таков путь приватизации в образовательной и в целом в социальной сфере.

Четвертое. Нынешнюю образовательную политику отличают предельно убогий утилитаризм, взгляд на образование лишь как на прислугу экономики.

В своем докладе на парламентских слушаниях в Совете Федерации министр А. Фурсенко открыл новый «социальный закон»: «Образование, — заявил он, — сфера вторичная по отношению к экономике».

Следуя такой «инновационной» логике, легко дойти до абсурда, который и исповедуют экономические экстремисты: духовность, нравственность, культура, составляющие основу образования, так же вторичны по отношению к экономике, как вторичен по отношению к ней и сам Человек.

Что в сущности означает «открытый» г-ном Фурсенко новый закон «экономического фундаментализма», равно как и исполненный в его логике министерский документ «О приоритетных направлениях развития образовательной системы Российской Федерации»? Ответ весьма прост. Это крайне примитивная попытка подчинить образование решению лишь утилитарных задач, свидетельствующая о полном непонимании сущности и предназначения образования. Не случайно в «конструкторских моделях» министерских утилитаристов общеобразовательная школа выступает не как признанный во всем мире фундамент нации, не как сфера становления личности, формирования демократических ценностей и национальной идентичности, не как основа системы образования, а только как поставщик «сырья» для профессиональной подготовки. Так плавно мы перешли от «сырьевой экономики» к «сырьевому образованию».

Такая, с позволения сказать, образовательная идеология имеет и отчетливый политический смысл. Это по существу возврат к тоталитарному взгляду на образование только как на «кузницу кадров». Это современная модификация «теории» подготовки «винтика», его нового образца — квалифицированного специалиста-манкурта или менеджера-манкурта, без рода-племени, без гражданского, нравственного, духовного фундамента, готового обслуживать любой политический режим, любую производственную систему — от Силиконовой долины до Освенцима.

Пятое. Абсолютное невнимание Минобрнауки к материальнотехнической базе школ, о которой в министерских документах не говорится ни слова. Тогда как на наших глазах школы рушатся, горят, в результате чего гибнут дети.

Сегодня требует капитального ремонта каждая вторая школа, не имеют канализации также каждая вторая, водопровода — каждая третья, центрального отопления — каждая пятая школа. У министерства нет даже тени расчетов, какие ресурсы необходимы для устранения этого плачевного положения. Проект ФЦПРО обходит его молчанием. Между тем очевидно, что дотационные регионы без федеральной поддержки не смогут справиться с данной тяжелейшей проблемой.

Шестое.

Ничего не говорится в министерских «реформаторских» документах и о мерах по повышению нищенской зарплаты работников образования.

Но без этих мер реформа — просто блеф или откровенная авантюра, обреченная на провал.

Что убедительно показала провальная попытка проведения так называемого очередного этапа реформы образования в 1997 г.

тогдашним вице-премьером О.

Сысуевым. Где теперь г-н Сысуев? Он политический труп. Нынешнее министерство хочет повторить опыт его политического суицида.

Сегодня средняя зарплата в сфере образования составляет 65,4 процента от средней зарплаты в стране. Средняя зарплата учителя — всего 49,7 процента, работника дошкольного учреждения — 40,5 процента. Между тем общеизвестна мировая закономерность: государство, где заработная плата учителя ниже средней по стране, неспособно к развитию. Посему не случайно, что мы имеем лишь видимость экономического роста (весьма хилого и проблематичного). Но не имеем даже видимости развития.

В свое время Джон Кеннеди заявлял: мы не можем себе позволить, чтобы автослесарь, который возится с нашей машиной, и ее заправщик на бензоколонке зарабатывали больше, чем учителя, которым мы доверяем своих детей, то есть будущее страны.

Среди наших властных временщиков нет людей с таким политическим мышлением. Нынешние маргиналы во власти безответственны перед страной и народом.

Безответственны перед Историей. И История вынесет им суровый приговор.

Седьмое. Отмеченные пороки навязываемой стране образовательной реформы и обуславливаются, и усугубляются абсолютной закрытостью и крайним непрофессионализмом нынешних руководителей образования.

Впервые в новейшей истории российского образования эта реформа готовится в тайне, за спиной общества и без его участия.

Документы, связанные с подготовкой реформы, ни разу не публиковались и не обсуждались ни обществом, ни педагогическими коллективами (несмотря на то, что и президент страны, и председатель правительства неоднократно требовали провести широкое обсуждение этих документов). Никто в обществе и образовательном сообществе не имеет представления о сути и целях намечаемой реформы образования. Даже для депутатов Госдумы после парламентского часа Минобрнауки 15 июня с. г., как отмечала «Учительская газета», «осталось непонятной стратегия министерства: чья модель образования взята за основу реформирования, где его концепция, одобренная научным сообществом».

Но таковой концепции не было и нет. Потому министерство и играет с обществом в прятки.

Потому и водит всех за нос, говоря сегодня одно, а завтра — совсем другое.

Что же касается модели реформирования, то, судя по сегрег, а ц и о н н ы м действиям Минобрнауки и нищенскому состоянию российского образования, его нынешние руководители ориентируются на африканскую модель — Никарагуа или Зимбабве.

Более того, Минобрнауки старательно прячет от общества и педагогов документы по реформе образования. Оно заявляет, что эти документы якобы размещены на министерском сайте. Но это дешевое лукавство. Общеизвестно, что на сайте можно хоть ежечасно вносить различные изменения в документы в зависимости от того, куда дует ветер. К тому же, если вы сегодня откроете сайт министерства, то обнаружите, что в пресловутых «Приоритетных направлениях…» зияюще отсутствует раздел 5.3, посвященный общему среднему образованию. Тому две причины: 1) министерство абсолютно не понимает, что нужно делать в данной сфере; 2) именно этот раздел был подвергнут сокрушительной критике и общества, и специалистов.

Минобрнауки, например, совершенно не знает, что делать с малокомплектными сельскими школами. На вопрос корреспондента одной из газет: «Как вы планируете поступить с этими школами», руководители ведомства, не моргнув глазом, ответили: «Будем доукомплектовывать».

Но это ответ клоуна у ковра. А ведь речь идет об острейшей проблеме, о которой даже не догадывается Минобрнауки: как сделать систему образования адекватной демографическим условиям расселения в стране. Между тем сегодня в России сельские населенные пункты с числом жителей до 10 человек составляют 30 процентов, а с числом жителей до 500 человек — 88 процентов. Кто-либо в министерстве, в правительстве думал, как в этих условиях оптимально выстроить образовательную сеть? Ни у кого ни одной идеи.

Нынешнее руководство Минобрнауки в силу своего полного непрофессионализма неспособно решить ни одной проблемы в образовании. При этом оно изгнало всех профессионалов из нового суперведомства, рожденного провальной «административной реформой», превратив его образовательный сектор в кадровую пустыню.

Созданием нового управленческого монстра административная псевдореформа фактически разрушила управление образованием на федеральном уровне. Иного и не могло быть.

Ибо безграмотное, волюнтаристское выстраивание управления любой системой в конечном итоге, если не разрушает эту систему, то ввергает ее в глубочайший кризис. Что и произошло с системой образования, наукой, здравоохранением, социальной сферой и т. д. Увы, насколько же был прав Гете, говоря, что хуже невежества только воинствующее невежество.

Управление образованием в такой огромной стране, как Россия, объективно крайне осложнено не только ее многонациональностью, бесконечным разнообразием регионов, культурно-национальных задач, потребностей производства, рынков труда, но и многоуровневостью структуры образовательной системы (от детского сада до переподготовки кадров), многослойностью ее проблем (от содержания образования до экономики системы образования). Не говоря уже о сложности управления образовательной сферой в условиях глубочайших социально-политических сдвигов, которые сегодня переживает страна и которые выдвигают перед российским образованием ответственнейшие задачи, связанные с формированием новых гражданских и духовных ценностей, с возрождением достоинства и самосознания нации, общероссийской идентичности, воспитанием свободного, самостоятельно мыслящего и действующего гражданина новой демократической России, созданием нового уклада жизни школы как модели гражданского общества. Кроме того, нельзя не учитывать и того фундаментального обстоятельства, что в современном информационном обществе образование испытывает едва ли не самые крупные внутренние изменения за всю свою историю. В этих условиях ставить во главе образовательной сферы бесконечно далеких от нее людей — значит сознательно или бессознательно ввергать образование в кризис.

Так оно и произошло. «Кризисные управляющие», рекрутированные административной квазиреформой якобы для реформирования образования, поставили систему образования на грань социально-политического кризиса. И это закономерно. Ибо г-н Фурсенко (это я говорю ответственно как историк российского образования) блистательно доказал, что он не только самый безграмотный министр в истории отечественного образования, но и один из самых махрово-реакционных министров.

Сегодня, когда всеми фактически признан провал «административной реформы», пора наконец отказаться от социально опасных, безжизненных управленческих схем и управленческого «глобализма». Пора осознать, что эксперимент по насаждению во власть маргинальных непрофессионалов, которые без тени самооценки и ответственности перепрыгивают, как наши простодушные предки, с одной управленческий ветки дерева власти на другую, ломая все на своем пути, что этот эксперимент не только лопнул, но и пустил под откос всю систему управления в стране.

Посему в данном конкретном случае уже давно пора воссоздать полнокровное, профессиональное, дееспособное Министерство образования, которое сможет эффективно решать сложнейшие проблемы образовательной сферы. Вместо того чтобы разрушать ее, снимая к тому же все «предохранители» социального взрыва, как это делает сегодня Минобрнауки, полностью дискредитировавшее себя в глазах общества и специалистов.

Выводы: 1. Сегодняшняя образовательная политика предельно деструктивна и непрофессиональна, что делает ее социально опасной и разрушительной.

2. Эта политика — органическая часть общей антисоциальной политики нынешнего правительства, политики социального и духовного геноцида.

3. Эта политика: антинародна, так как она насаждает социальную сегрегацию населения; антинациональна, поскольку ее результатом будет резкое оскудение человеческого капитала нации; антигосударственна, ибо она не только полностью противоречит задачам укрепления российского государства, но ведет к его разрушению, к превращению его в «несостоявшееся государство» африканского типа.

В своем Обращении к президенту В. Путину работники образования на пятом съезде отраслевого профсоюза 5 апреля с. г. вынесли окончательный приговор этой образовательной политике: «Делегаты съезда заявляют, что не могут мириться с таким проведением реформ, которое ведет к дальнейшему углублению дифференциации населения, деградации человеческого потенциала и как следствие к росту социальной напряженности в обществе».

Сегодня под Обращением работников образования стоит уже БОЛЕЕ ТРЕХ МИЛЛИОНОВ ПОДПИСЕЙ. Это беспрецедентное событие в истории не только российского, но и мирового образования, которое представляет по существу «образовательный референдум».

В основе этого Обращения лежат отнюдь не «вечные» нерешаемые властью проблемы повышения зарплаты педагогов, хотя и они поставлены жестко, ибо учительство устало жить в нищете. В самой крупной учительской забастовке, направленной против этой нищеты, 13−17 января 1997 года участвовали 511 164 учителя.

Под Обращением стоит в шесть раз больше подписей.

Корень, суть Обращения — в приведенных выше его словах, в протесте педагогического сообщества страны против проводимой с е г о д н я реакционной образовательной политики, насаждающей платность образования в школе и социальную сегрегацию. Чего, повторим, нет нигде в цивилизованном мире. Именно из-за этого политического, гражданского протеста, впервые за все годы реформ открыто заявленного работниками образования, их Обращение испуганно замалчивают и Минобрнауки, и правительство, и Государственная дума, как и все коленопреклоненные СМИ, включая педагогические.

Показательно и то, что в Обращении речь идет не только о сфере образования, но и об антисоциальной политике в целом.

Образовательное сообщество резко ставит вопрос, который старательно обходит правительство, — о борьбе с бедностью, о политике в области доходов населения. «Настаиваем, — говорится в Обращении, — на включение в программу социально-экономического развития России на среднесрочную перспективу (2005−2008 гг.) раздела о политике в области доходов населения, предусматривающего не только меры по борьбе с бедностью и совершенствованию адресной поддержки отдельных групп населения, но и порядок повышения доходов работников образования… Делегаты, подтверждая заинтересованность в повышении конкурентоспособности России в мировой экономике, выражают обеспокоенность тем, что в стране нарушены условия воспроизводства рабочей силы, являющейся основой обеспечения экономического роста и развития государства. И 57-е место России в рейтинге стран по индексу развития человеческого потенциала, во многом обусловленное низкими доходами населения, подтверждает это».

В 1996 году одного миллиона подписей против войны в Чечне хватило, чтобы ее остановить.

Интересно, хватит ли трех миллионов голосов, чтобы остановить войну против отечественного образования и собственного народа? В последнее время меня часто и недоуменно спрашивают, почему учителя в Обращении к президенту страны потребовали так мало — увеличить свою зарплату лишь вдвое, хотя живут они в нищете? Этот недоуменный вопрос «бьет» в самую сердцевину проблемы. Ибо он обнажает всю пропасть между народом, учительством и обезумевшим от жиру высокопоставленным чиновным жульем типа Адамова.

Все эти сановные нувориши проросли из политической навозной кучи, в которую превратилась слившаяся с олигархией власть, предавшая страну, народ, демократию. Они рвутся лишь за длинным рублем, поскольку им отпущено короткое время. Учителя же растут из иной природной среды — из вековых духовных корней российской интеллигенции. У них абсолютно другие базовые ценности — совесть и долг. Для них категорически неприемлемо жить за счет народа и во вред народу. Потому они и требуют только одного — чтобы их зарплату уравняли с той, которую в среднем получает население страны. И это отнюдь не «просьба подаяния», не «бунт на коленях», как заявляют идеологические холопы власти.

Это неведомые им и давно утраченные их хозяевами, утонувшими в нравственной плесени, чувство собственного достоинства, чувство человеческой и профессиональной чести.

Вместе с тем работники образования в своем Обращении предупреждают, что если в ближайшее время не произойдут кардинальные изменения в образовательной и социальной политике правительства, то 12 октября они проведут Всероссийскую акцию протеста. Эту акцию намерены поддержать работники культуры, здравоохранения и что особо примечательно — студенты. Правительству мало не покажется. Это будет для него встряской, несравнимой с зимними протестами против «монетизации льгот». И вряд ли оно устоит после этой встряски.

И последнее. Есть расхожее мнение, что каждый народ имеет такое правительство, которого заслуживает. Это мнение весьма поверхностно, а потому ложно. Что наглядно демонстрирует нынешнее наше правительство, которому абсолютно чуждо укорененное в российском народе ЧУВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ.

Это правительство много ниже нашего народа — умственно, нравственно, духовно. Оно недостойно ни своего народа, ни своей страны.

Эдуард ДНЕПРОВ, академик Российской академии образования, министр образования РФ в 1990—1992 гг.

Россия N 28 2005 г.

http://www.russianews.ru/archive/pdfs/2005/28/4−28−2005.pdf