 |
| Интерфакс-Религия | Берл Лазар | 14.07.2005 |
— Почему Вы выбрали Россию для своей деятельности? Было ли трудно привыкать к жизни в новой стране? Какие положительные и отрицательные стороны своего выбора Вы видите?
— Когда я был еще студентом, мне несколько раз предлагали съездить в СССР. Формально — по туристической визе, фактически — чтобы помогать верующим евреям, заниматься с активистами движения за возрождение еврейства. Каждый раз я шел к Любавичскому Ребе, нашему духовному учителю, и получал от него благословение. Ребе не уставал напоминать нам, что помощь советским евреям, которые, по известным причинам, были оторваны от еврейства, является одной из главных задач каждого из нас.
Потом я женился, родилась дочь. Наступил 1990 год. И тут еврейская община в Марьиной Роще приглашает меня занять место раввина. Я иду к Ребе — он так обрадовался, что я сразу понял, что обязательно должен принять это приглашение и собираться в Москву. Единственное, что меня смущало — виза была выдана только на год, о большем сроке тогда даже просить было бессмысленно. Но Ребе мне сказал: «Разумеется, поезжай. Отработаешь год, а там видно будет».
Что имел в виду Ребе, я понял, уже начав работать. Было ясно видно, что евреи нуждаются в духовной поддержке — наверное, больше, чем в материальной или социальной помощи. Только тут мне стало ясно, какую почетную обязанность на меня возложил Бог. А тут и политическая ситуация стала быстро меняться — так что вместо года я смог остаться в России навсегда.
Да, в первое время трудностей в бытовом плане хватало, но это было нестрашно, мы жили так, как весь народ. Были проблемы гораздо более тяжелые, связанные с соблюдением еврейского Закона. Например, долгое время практически недоступна была кошерная еда, первые годы пришлось сидеть на достаточно жесткой диете.
Но мы ехали не за легкой жизнью, а выполнять волю Бога. Поэтому, если честно — в те самые трудные годы мы и не думали о том, трудно нам или легко. Точнее — было столько радостей каждый день от результатов работы, что, казалось — все легко. Только сейчас, задним числом, когда еврейская жизнь в Москве наладилась — да и в России в целом она уже гораздо более устроенная, чем была еще совсем недавно — только сейчас, вспоминая жизнь в начале девяностых, я задним числом понимаю, как было непросто вначале.
— Как обстояли дела с еврейской жизнью в России на момент начала Вашей деятельности? Каковы были главные проблемы? Что было самым трудным? В чем были главные препятствия?
— Когда я только приехал — не было еврейской общины. Нигде. Как только я находил людей, связанных с еврейской жизнью — глядишь, а они уже уехали. Слава Богу, это уже позади — теперь верующие евреи не только не уезжают, многие из уехавших тогда теперь возвращаются.
Конечно, главная трудность, главная проблема была в том, что все, что мы делали в первые годы, было ново. Не только для государственных чиновников — прежде всего для самих евреев. Российские евреи, которые много лет жили в условиях закрытой страны, в отрыве от своих национальных, культурных, духовных корней, просто не могли понять, как можно свободно жить еврейской жизнью. Мы приглашали людей публично отметить наши религиозные праздники — многие сразу же начинали возражать: дескать, зачем привлекать к себе внимание, это опасно, это вызовет антисемитизм! Каждое новое мероприятие приходилось пробивать с огромным трудом.
Еще тяжелее было убедить людей, что-то, что мы делаем — это не разовая кампания, что отныне так будет всегда. Ситуация в стране была крайне нестабильная, люди просто сидели на чемоданах.
Вот лишь один пример. В начале девяностых годов сгорела старая синагога в Марьиной Роще. Я иду к бизнесменам, прошу дать деньги на восстановление. А они говорят: мы бы и не против, да какой в этом смысл? Все равно все скоро уедут! Сейчас честно признаюсь — самая главная задача и самая большая трудность в то время была убедить людей остаться в России. Только когда ситуация в стране стабилизировалась, когда были полностью созданы структуры, обеспечивающие еврейскую жизнь, удалось преодолеть эту тенденцию.
Бывали дни, когда я и сам начинал сомневаться, что сумею выполнить задачу, возложенную на меня Любавичским Ребе. Но всякий раз мне на помощь приходила наша Святая Тора. Тора требует от человека решать прежде всего задачи сегодняшнего дня, а о завтрашнем дне Б-г позаботится. Как говорит народная поговорка, «будет день — будет пища».
— Каковы предварительные итоги Вашей деятельности? Вспомните самые светлые и самые мрачные моменты, с чем они связаны? Какие трудности Вам пришлось преодолеть? Какие из них были неожиданными? Кто помогал Вам?
— Главный итог — изменилось отношение людей к еврейству. Я не раз слышал от Ребе, что евреев в СССР гораздо больше, чем показывают любые переписи и любая официальная статистика. Сейчас это получило новое яркое подтверждение. По статистике во всей России меньше четверти миллиона евреев — а в еврейских общинах и организациях число активистов гораздо больше! Еще каких-нибудь десять лет назад мы с трудом находили желающих посетить синагогу в шабат — не говоря уже о том, чтобы отдать детей в еврейскую школу. Сейчас это стало едва ли не модой — люди не просто не скрывают своего еврейства (тем более — не стесняются своего еврейства) — они гордятся тем, что они евреи, гордятся своей верой, своей культурой, своей духовностью. Причем не только в Москве и в крупнейших городах, но и в так называемой «глубинке» — люди сами приходят, чтобы поработать на благо общины, помочь своим братьям. Еврейских школ в России уже несколько десятков, и люди с удовольствием отдают туда детей, потому что убедились, что они дают в полном объеме программу общеобразовательной государственной школы, а дополнительно к этому знание нашего еврейского языка, нашей культуры, литературы, религии. Есть десятки детских садов; тысячи детей в эти месяцы отдыхают в еврейских лагерях «Ган Исроэл».
Если говорить о самых светлых моментах — знаете, у меня каждый день такие светлые моменты. Каждый раз, когда я встречаю еврея, который чувствует себя более уверенно, который познал радость полноценной еврейской жизни, я радуюсь, наверное, не меньше этого еврея. Но отдельно, пожалуй, хотел бы рассказать две истории. Первая относится к концу 1991 года. Тогда мы приняли решение отпраздновать Хануку в Кремлевском дворце съездов. Все 6000 билетов разошлись мгновенно, в последние дни кассы стояли пустые. А тут вдруг телевидение и радио сообщают, что организация «Память», она тогда была у всех на слуху, объявила мобилизацию — дескать, выставим пикеты вокруг Кремля, не допустим, чтобы еврейская нога попирала священные камни мостовой. Некоторые тогда выражали сомнение — а не испугаются ли евреи? Придут ли на праздник? И вот настал день Хануки. Вместо 6000 человек явилось 10 000 — почти половина без билетов, рассчитывая на чудо. «Память» привела в Александровский сад где-то сотню активистов, которые просто потерялись в толпе — и исчезли. Концерт в КДС прошел при несмолкающих овациях. Это был знаковый момент. Все увидели две вещи — что в России можно быть гордым евреем и что антисемитизм в России обречен оставаться маргинальным. С той поры, кстати, начался закат «Памяти», сейчас о ней, почитай, и забыли.
И еще один, не менее знаковый, момент — это сентябрь 2000 года, когда мы построили Еврейский общинный центр в Москве. Мы знали, конечно, что будет приветственное послание от президента страны. Но буквально за сутки до церемонии торжественного открытия пришло сообщение из Кремля, что президент решил лично присутствовать и выступить с приветственным словом. Для нас это был очень важный знак — не просто знак уважения к еврейскому народу, к еврейской религии, но, прежде всего, убедительное доказательство того, что государственная власть не допустит в стране никаких проявлений антисемитизма на официальном уровне.
Что касается самого мрачного момента — наверное, это было в 1993 году, когда антисемиты подожгли синагогу в Марьиной Роще, и в 1996 году, когда ее пытались взорвать. В эти моменты приходила даже мысль о том, что зря мы все это затеяли, нет смысла строить здесь еврейскую общину, поскольку нас окружают лишь те, кто хочет нас уничтожить или выгнать отсюда. Сейчас, слава Богу, можно констатировать, что этот период агрессивного антисемитизма позади. Конечно, инциденты еще случаются, но далеко не таких масштабов.
Кстати, и из таких мрачных переживаний можно сделать позитивные выводы. Когда нас хотели выжить из Марьиной Рощи, мы, слава Богу, поняли, что правильный ответ на провокации — это не только не отступать, а строить, строить и строить. Все равно те люди, которые нас ненавидят, составляют ничтожное меньшинство, и они знают это. Их агрессия — это истерика слабого. И когда они видят, что любые их попытки помешать возрождению еврейства приводят лишь к росту и укреплению общины, к появлению новых синагог и культурных центров, у них опускаются руки.
— Каковы, на Ваш взгляд, перспективы различных направлений иудаизма в России? Как Вы строите отношения с мировыми еврейскими организациями, с Израилем, с русскоязычными евреями за границей?
— Здесь два вопроса в одном, так что позвольте ответить на каждый в отдельности. По-моему сейчас не совсем корректно ставить вопрос о перспективах различных направлений иудаизма. На нынешнем этапе главное для евреев — это возвратить ту традицию и культуру, которая была потеряна. Если мы говорим о «возвращении», по самому смыслу этого слова должно быть ясно, что первоочередная цель — это вернуть еврейскую традицию в таком виде, какая она была до коммунистического режима. Мы ни в коем случае не стремимся навязать кому-то свои взгляды и представления о том, каким должен быть богобоязненный еврей. Но я знаю, у нас в России множество евреев, которые пока не вернулись к религии, но для всех них «быть евреем» означает вернуть в дом те ценности и тот дух, которые были у их собственных прадедушек и прабабушек. Вернуть то, что эти люди еще как-то помнят из своего детства, чтобы не пресеклась традиция еврейства, чтобы было, что передать своим детям и внукам.
Что же касается второго вопроса — разумеется, отношения и с Израилем, и с международными еврейскими организациями у нас хорошие. Мы благодарны им за ту помощь, которую наши братья, евреи за рубежом, оказывали нам на первых этапах возрождения общины. Вместе с тем теперь наши отношения выходят на принципиально новый этап. Русское еврейство — уже не «бедный родственник», которого надо жалеть и опекать, оно стало весомым фактором в еврейском мире в целом. Теперь чем больше, тем чаще израильтяне, американцы и европейцы не только нам советуют что-то, но и сами обращаются к нам за советом.
Конечно, до сих пор существует проблема недостаточной информированности. К сожалению, на Западе до сих пор не вполне адекватно себе представляют, что такое российское еврейство и что такое жить в России. Поэтому мы прилагаем большие усилия к тому, чтобы Россию посещало как можно больше израильских еврейских делегаций высокого уровня. Мы заранее знаем, что они приезжают с известными предубеждениями — это не вина их, а беда, издалека просто невозможно понять, как живет общество в стадии коренных перемен. С удовольствием должен констатировать, что, увидев здешнюю жизнь своими глазами, поговорив с русскими евреями, с представителями администрации, члены делегации начинают другими глазами смотреть на то, что у нас происходит, и на то, как мы живем.
Наконец, если говорить о русскоговорящих евреях за границей — мы стояли у истоков создания Всемирного конгресса русскоязычного еврейства три года назад. Первый съезд этой организации был проведен в Москве. Недавно состоялся второй съезд ВКРЕ, на сей раз в Иерусалиме. Сейчас это авторитетная в еврейском мире организация, имеющая офисы в Москве, Иерусалиме, Нью-Йорке и Берлине, отделения во всех странах бывшего СССР, во многих странах Евросоюза, в ряде штатов США, где есть большие еврейские общины. Конечно, ВКРЕ пока находится в начале пути объединения русскоязычного еврейства, но результаты его работы в еврейском мире уже ощутимы. Еще сравнительно недавно к русским евреям, которые приезжали в Израиль и в общины стран Запада, было отчасти высокомерное отношение, как к выходцам из стран третьего мира. Сейчас мы видим, как картина меняется на глазах. Все более ощутимым становится вклад русского еврейства в материальный и духовный потенциал общин. Соответственно, все большим уважением пользуются в общинах русскоязычные евреи.
— Как живется евреям в России сегодня?
— В общем и целом так же, как другим народам нашей страны. Иначе и быть не может: мы — одна семья, в ХХ веке вместе пережили такие бедствия, какие немногие иные народы могут себе представить. Вместе были в печали, вместе и в радости. Если говорить о возможностях жить еврейской жизнью — никаких препятствий мы уже давно не ощущаем. Власти во многих регионах даже помогают, чем могут. Другое дело, что возрождение еврейства — это очень трудоемкий и длительный процесс, слишком много было утеряно и погублено за годы правления воинствующих безбожников, слишком страшный удар по русскому еврейству нанес Холокост.
Если говорить о возвращении евреев в Россию, мне думается, этот процесс вызван отчасти экономическими, отчасти культурными факторами. Большинство евреев покинули Россию либо спасаясь от коммунизма, либо испугавшись общественной и экономической нестабильности конца восьмидесятых — начала девяностых годов. Сейчас в экономической области Россия дает самое широкое поле для самореализации энергичным и образованным людям. Зато в Израиле и во многих странах Запада иммигранту сейчас устроиться сложно, да и второму поколению приходится сталкиваться с большими трудностями из-за падения темпов экономического роста. Вместе с тем приезжают и такие люди, которые материально хорошо устроились за границей, но не сумели вписаться в иную культуру. Как только эти евреи убедились в том, что в России они могут теперь спокойно жить еврейской жизнью, их потянуло в тот город, где они родились, где похоронены их предки
Будет ли этот процесс иметь развитие? Сложный вопрос. Слишком много факторов влияют на принятие решения каждой отдельной семьей. Думаю, что когда экономическое положение в Израиле улучшится, какая-то часть реэмигрантов снова туда уедет. Хотя это будет зависеть от того, насколько успешным будет в это время экономическое развитие России. Вполне может быть, что они будут жить одновременно в России и в Израиле — благо, нынешний уровень отношений между нашими странами это позволяет. Что касается «культурных реэмигрантов», пока в России свобода, в том числе свобода быть евреем, они, скорее всего, останутся здесь. А дети их, возможно, захотят увидеть мир или поедут в Израиль.
Вообще, мир сейчас становится все более открытым. Пусть люди живут, где хотят, лишь бы чувствовали себя хорошо. Тогда они в любом случае будут хорошо относиться к стране, где родились, и придут на помощь в случае необходимости.
— Какова на данный момент обстановка с антисемитизмом в России? Как смотрит на эту проблему власть, и как Вы оцениваете ее действия в этом направлении?
— Скажу вот что: за весь период развития независимой России у нас ни разу не возникло сомнений в том, что антисемитизм здесь явление маргинальное. В народе уж точно. А вот иные политики…
События последних месяцев доказывают, что эта зараза если откуда-то и идет, то именно из политических кругов. Пресловутое «письмо 19-ти», подписанное членами Думы от «Родины» и КПРФ, затем «письмо 500», затем более чем странная реакция прокуратуры — точнее, отсутствие реакции на антисемитские провокации Ясно прослеживается стремление некоторых представителей политического класса разыграть «еврейскую карту», чтобы попасть в телепередачи, чтобы, как сейчас говорят, «отпиарить себя». Разумеется, мы их не боимся. Призыв запретить еврейские организации в России… Думаю, даже сами организаторы провокационных писем в Генпрокуратуру ни на минуту не надеялись, что что-то подобное может произойти в нынешней России. Поддержки антисемитам в народе мы тоже не чувствуем. Но проблема в том, что эти маргиналы очень громко кричат, а СМИ их вопли тиражируют на весь мир. Это создает крайне неблагоприятную динамику. Во-первых, наносится очень тяжелый удар имиджу нашей с вами страны в мире — особенно в связи с тем, что власть все никак не может дать ясный ответ на этот вызов. Ну, а во-вторых, вся эта недостойная возня просто нервирует. Причем не только евреев — я прекрасно понимаю резкую реакцию на антисемитские письма президента Татарстана Минтимера Шаймиева, который увидел в выпадах против евреев прежде всего попытку взорвать принципы взаимного уважения, на которых традиционно строится многонациональное и многоконфессиональное российское общество. Хотелось бы, чтобы в Москве власть проявила такую же дальновидность, как в Казани.
— Как складываются отношения еврейской общины и Русской православной церкви? Как Вы оцениваете отношения с мусульманами?
— Отношения с руководством традиционных религий России, в первую очередь с Русской церковью, складываются очень позитивно. Разговоры о том, что якобы православное духовенство несет ответственность за разжигание антисемитизма, можно объяснить либо незнанием реальной ситуации, либо стремлением свалить вину с больной головы на здоровую. На самом деле у нас одна цель — вернуть народам России духовность и мораль, которые на протяжении трех поколений пытались вытравить из людей агрессивные безбожники. Мы активно взаимодействуем в рамках Межрелигиозного совета, вместе прилагаем все усилия к тому, чтобы эта организация повысила свой авторитет и могла внести максимальный вклад в возрождение нашей страны. Если вы прочтете заявления руководства Церкви и еврейской общины по актуальным проблемам России, думаю, что вы сразу обратите внимание, насколько они близки по видению обстановки и по выводам.
Отношения с руководством российских мусульман также развиваются в весьма позитивном русле. Я не думаю, что сейчас можно найти много стран, где христиане, мусульмане и евреи не просто время от времени публикуют совместные заявления, но и сотрудничают в повседневной деятельности. Россия вообще имеет уникальный опыт обеспечения межконфессионального мира. Думаю, даже Западу есть чему у нас поучиться.
— Вы добивались отмены поправки Джексона-Вэника, расскажите об этом поподробнее.
— Мы добивались отмены поправки Джексона-Вэника, мы продолжаем добиваться отмены поправки Джексона-Вэника — в эти дни я буду в Вашингтоне, и мы снова поднимем этот вопрос Но, к сожалению, воз и ныне там. По-моему сами американцы уже забыли, что послужило причиной внесения этого законопроекта! 30 лет назад это была борьба за святое дело, поправка Джексона-Вэника позволила многим евреям просто остаться в живых — их не сгноили в лагерях за то, что они хотели остаться верующими, за то, что они хотели жить в Израиле. Но этой причины уже давным-давно нет! Еще много лет назад надо было торжественно сказать: «Поправка Джексона-Вэника выполнила благородную задачу, сейчас ее цель достигнута, в России нет никакой дискриминации евреев, пришло время отказаться от любых дискриминационных актов в отношениях с Россией». А когда сейчас иные сенаторы в Вашингтоне говорят, что надо эту поправку сохранить из-за какого-то там экспорта кур или из-за любых других экономических интересов, я не могу испытывать ничего, кроме стыда.
— Расскажите о Ваших планах на будущее — что Вы намерены еще сделать для развития еврейской жизни в России? Что для Вас значит эта страна?
— Что намерен сделать для развития еврейской жизни? Разумеется, продолжать строительство общин в российской глубинке, продолжать текущую работу по строительству новых синагог, общинных и культурных центров. Вновь и вновь буду повторять, что мы еще в самом начале пути, что нельзя успокаиваться, пока каждый еврей не будет иметь возможности поддерживать связь с общиной, жить полноценной в духовном плане жизнью. Важное место в работе на ближайшее будущее займет создание Российского еврейского музея. Я полагаю, что это будет не только место, где каждый еврей сможет ознакомиться с традициями своих предков, но и структура, призванная воспитывать молодежь в духе толерантности и уважения ко всем народам России.
А что значит для меня эта страна? Знаете, я думаю, что уже вправе позволить себе называть Россию не «эта страна», а «наша страна». Да, я не родился здесь, у меня нет российских корней, но я приехал сюда на всю жизнь, я живу здесь уже много лет, здесь родились почти все мои дети — так что «эта страна» стала для меня родной.
http://www.interfax-religion.ru/print.php?act=interview&id=31
