 |
| Правая.Ru | Алексей Чесноков | 12.07.2005 |
Отцу Павлу — священнику храмов иконы Знамения Божией Матери в Переяславской слободе и мученика Трифона в Напрудной слободе г. Москвы — посвящается…
С поклоном и признательностью…
Личность апостола Павла — это уникальный дар Господа. Этот дар усматривается и в той роли, которую сыграл «апостол языков» в миссионерском становлении Церкви, и в том избрании, которое получил бывший «преуспевающий в иудействе» Савл.
Несмотря на то, что Павел был пламенным миссионером, апостол был таким же человеком, как и его современники и потомки. Он также страдал от искушений, претерпевал многочисленные скорби, пережил большое количество несправедливости, болел серьезным недугом. Две стороны личности — реализованная уникальность апостольского дара и пламенность веры вместе с терпением и послушанием Господу — оказались переплетенными в одном из самых неоднозначных исторических персонажей.
То, что оставил нам Павел — это выражения в человеческом языке Истин, сущность которых в целом непознаваема здесь. А путь к Ним лежит совсем не через науку или научный анализ, а через личное — интимно-соборное — соучастие в жизни Тела Христова — Церкви и в устремлении к Господу. По слову святителя Григория Богослова, «все остальное будет почтено молчанием» 1.
Он был обычным человеком. То, кем стал он впоследствии, во многом есть результат и его стараний, его подвигов и смирения.
По крови апостол был иудеем. Родился в Тарсе Киликийском (Деян.21;39). Был римским гражданином (впоследствии использовал право «суда Кесаря» (Деян.16;37, 22;28, 25;10)). Вырос в родном городе в иудейской общине. Это важно потому, что языком общения стал у него греческий, что «позволяло ему писать послания к греческим Церквам» и читать «Ветхий Завет в греческом переводе» 2. К другим особенностям социального возрастания стоило бы отнести то, что будущий апостол являлся горожанином («употребляемые им образы связаны… с правовой областью» 3) и владел мастерством изготовления палаток и ремеслом кожевника (Деян.18;3, 2 Кор.11;8). Последнее впоследствии пригодилось ему. Воспитание и образование получил в строго фарисейском духе (Флп.3;5). Сам о себе апостол говорит, что был «ревнителем отеческих преданий» (Гал.1;14). Судя по всему, учение давалось ему, и из простого ученика Савл превратился в яростного защитника веры. Он был знаком с языческой (в сущности — эллинской) философией, о чем говорят приводимые им в посланиях образы (Деян.17;28, 1 Кор.15;33, Тит.1;12). Главных же успехов на ниве образования он достиг в Иерусалиме, где учился (и куда, видимо, стремился) «при ногах Гамалиила» (Деян.22;3). Учитель будущего апостола был глубоким и знающим человеком. Такой вывод можно сделать, например, по его отношению к суду над апостолами. Он говорит, что преследование апостолов напрасно, ибо человеческое дело погибнет само, а против Божественного замысла все человеческое бесполезно (Деян.5;38−39). Савлу удалось добиться успеха и из-за того, что он «преуспевал в иудействе более сверстников"(Гал.1;14), и по общему направлению мысли, что «вера без дел мертва» (Иак.2;17). Подтверждением этого являются факты охраны одежды побивающих камнями Стефана (Деян.7;58 и 8;1) и командировка в Дамаск для преследования христиан (Деян.9;1−2).
Такое развитие личности сделало Савла пламенным апологетом, серьезным и последовательным проповедником и, наконец, терпеливым и «упрямым» борцом. Характер — твердый и прямой — и интуиция сделали молодого Савла незаменимым орудием миссионерства. И, если эта энергия в иудействе была направлена на уничтожение, то уже в проповеди христианства — на созидание. Возможно, что молодость не позволила Савлу применить знания на почве иудейского учения или ревность его показалась раввинам нужной в практических действиях, но так или иначе до обращения Савл был лишь «инквизитором».
Таким образом, перед исторической поездкой в Дамаск Савл предстает уже взрослым, но не окрепшим в понимании жизни человеком. Его молодость и «неумеренность», успешность и образованность говорит о честолюбии и стремлении сделать карьеру. То, что он пламенно принялся преследовать христиан, помимо очевидного испытания свыше, говорит и о его целеустремленности. Путь здесь еще сквозит юношеский максимализм, но впоследствии из него вырастет несгибаемость и воля.
Однако, постепенно честолюбие и карьеризм (про иудейский период сказать трудно, после обращения карьерой в современном понимании этого слова назвать его жизнь никак нельзя) уступают место чувству долга. Постепенно чувство долга становилось центральной чертой характера. Раз приняв идею, Савл готов был сделать все ради ее исполнения. Такая, к тому же, пламенная и образованная личность была надеждой иудейского раввината. Наверное, к этому можно добавить и позже появившееся чувство боязни потерять идею. Но важно понимать, что идеей был Бог, Которого будущий апостол, чувствовал, а, встретив, познал.
Обращение, как центральный момент жизни апостола, повлиял на всю его жизнь (Деян.9;5−6). Речь здесь даже не идет о его деятельности (Деян.22;14−16) — это очевидно из слов самого Павла: «Евангелие, которое я благовестовал, не есть человеческое… Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей, благоволил» (Гал.1;11, 15).
Характер апостола не изменился, но вместо честолюбия молодого иудея и возрастающего чувства долга у Павла появилась та вера, что может горы сдвигать (1 Кор.13;2). «Вся жизнь до обращения… была заблуждением… С этого времени св. Павел старается лишь о том, чтобы быть достойным этой благодати Божией» 4. Любовь, сначала к себе и к высоте славы, затем к чистоте учения, стала любовью к Богу.
Павел никогда не был наемником. Еще учась фарисейским наукам, апостол стал «рабом». Он не искал только награды, не жаждал только признания или материальных благ. И отнюдь не чувствовал себя профессионалом. Но после обращения Павел стал сыном, которому много позволено, все разрешено, но не все на пользу. В том числе, не все на пользу дела.
С другой стороны — все, что так или иначе приносило результат, увеличивая «небесную сокровищницу», было использовано им. Отсюда и борьба за авторитет, а, следовательно (лучше сказать — в сущности), стремление к активному миссионерству. Отсюда и борьба за свободу от закона для язычников. Чувство любви к Богу и приобретенные знания и склонность к активности — вот слагаемы характера «апостола языков».
Как уже упоминалось выше — апостол, говоря о Господе, о Его воскресении, как центре новой христианской действительности, нуждался в том, чтобы его слушали. Идти напрямую к иудеям он по понятным причинам не мог — уже известный и признанный он явился бы предателем. Многочисленные покушения на его жизнь (например: Деян.9;29, 2 Кор.1;9−10, 11;23−27) говорят сами за себя. Но избранный Господом на служении, он искал возможности рассказать миру. И он пошел к язычникам.
Хотя его проповедь начиналась с синагог (Деян.9;20−22), часто самыми лучшими слушателями оказывались принятые в иудейство язычники. Они были свободно «от голоса крови» и достаточно «живы» для восприятия нового. Но, чтобы говорить о Спасителе, надо было обладать авторитетом. Апостольство, на которое были призваны одиннадцать учеников Христа, а позже и избранный в их число Матфей (Деян.1;26), являлось следствием слов Господа и со-переживаний Его земной жизни. Противопоставить — точнее, со-поставить — Павел мог только явление ему Спасителя (Деян.9;5−6). И он делает это.
Здесь следует различать два взаимосвязанных аспекта. Слова, которые приводит Павел: «Не желаю хвалиться, разве только крестом Господа…, которым для меня мир распят, и я для мира» (Гал.6;14) и «Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа» (Еф.1;1), и их сравнение со словами, сказанными апостолам: «Когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангелия, то сказал Петру при всех…» (Гал.2;14). Это говорит о том, что для со-беседника Божия реальность была однозначна. Не важным становится метод общения Бога с человеком, важным становится факт. Это сопереживание все же опережает прагматическое стремление к утверждению своего авторитета. В итоге, апостолы признают за Павлом право проповеди и звания апостола (Деян.15;25).
Но он, стремясь соблюсти себя в чистоте веры и послушания, сначала проповедует вместе с Варнавой (Деян.11;25) в Антиохии, где под влиянием проповеди апостола «верующие из иудеев и язычников слились…в одно тело Церкви» 5, и только затем отправляется в первое путешествие по велению Духа. Этот момент совместной проповеди очень важен. Он говорит о том, что Павел воспринял роль, которую ему отвел Господь — «Я далеко пошлю тебя к язычникам» (Деян.22;17−21), как смысл жизни. «Судя по-человечески — обращение… иудеев и язычников казалась невыполнимой» 6.
Его миссионерство началось не яростным броском на проповедь, не вещанием среди людей. Он знал, что нужно делать. Тем более, что иудеи начали преследовать бывшего «своего». Тут сошлись два интересных явления: решимость миссионерствовать и невозможность оного тут же. И ради послушания апостол сначала едет в Иерусалим (отвозит пожертвования — Деян.9;28−30). Это говорит о серьезном изменении в характере.
Любовь к Господу оказалась столь глубокой, что понимание собственной значимости, хотя и в столь нужном деле, отступило на второй план. Ибо раньше его «неумеренность» могла бы привести к соблазну. Раньше он бы бросился говорить всем правду, невзирая на перекошенные от ненависти лица. Теперь его жизнь принадлежала общине, начертанным путям проповеди, где в конце виднелись дома и храмы Рима.
Теперь понимание соблазна — отвержения людей от Бога — пришло к Павлу. Он стал апостолом — «предавшим душу свою за имя Господа» (Деян.15;25), о котором Святой Дух провозвестил остальным апостолам: «Отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их» (Деян.13;3).
Так началась миссионерская жизнь апостола. Ретроспектива биографических фактов дает обильную пищу для размышлений. Не менее важны и стиль и эмоции при написании посланий. Можно сказать, что на первом этапе: первые два путешествия — апостол проповедовал, он звал, свидетельствовал и делился своей любовью. Именно эти два периода можно назвать основательными. И потому, что он стал духовным лидером многих церквей, и потому, что осознал будущее Церкви.
В первых двух путешествиях апостол стал тем, кем он остался в предании Церкви. К наиболее характерным его чертам: «ревности», основательности, последовательности, честности и образованности — прибавились деятельная энергия, целеустремленность, уравновешенность. Во-первых, Павел начал писать послания. Благодаря им постепенно становится понятной произошедшая перемена. Перемена здесь подразумевается, как обновление личности, осмысление связи действие-ценность. «Я — меньший из апостолов» (1 Кор.15;9).
Третье путешествие освещено идеей посещения Рима. Сам Господь явил ему это (Деян.23;11). Сами послания уже более касаются догматических идей. Но можно смело сказать, что «менее всего он был абстрактным мыслителем» 7. Апостол научен опытом. Он использует все средства, чтобы донести идеи. Он стал всем для всех, он знает аллегорические приемы (Флп.3;2) и иронизирует (Тит.гл.1, Кол.2;8), способен дать аргументированную оценку событиям (1 Кор.15;33 — цитата из комедии, 1 Кор.4;9 — о жизни, как пьесе), всегда в курсе последних новостей. Павел становится более чем наставник — он становится систематизатором уже понятых и принятых идей. Он принимает на себя функции организатора 8. Он вбирает в себя и ньюсмейкера, и комментатора, и политика, и духовного наставника. Возможно, что его посланиями зачитывались, его слог становился общепринятым в общинах, его взгляд целеполагал дела людей. И он видел вдаль времени.
Перед самим путешествием Павел и Петр через горнило спора пришли к выводу о необязательности обрезания для язычников (Деян.гл.15). Здесь проявилась последняя яркая черта Павла — целеустремленность. Теперь он уже был не просто проповедающий, но идущий к цели. Трудно сказать, что именно превалировало — Рим, язычники или организация работы Церквей, но такая черта, как доведение дела до образцового порядка, стала присущей Павлу.
Это видно также из споров с иудействующими, которые принимают жесткий оборот. «Апостол идет от факта к факту и — на основании их взаимной гармонии по существу — из первого извлекает… второе… Этим способом разрушалась агитаторская очаровательность лжебратьев и… иудаистическое обольщение» 9.
Раз и насегда решив вопрос о присоединении язычников, апостол уже не отступает от него. Хотя по отношению к Израилю у Павла проскакивают грустные нотки, что он «желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим.9;3), цель — утверждение пути присоединения к Церкви становится гораздо выше. И когда, по мнению Павла, цель достигается (в том числе посланиями), миссия пути в Рим становится главной.
По достижении Рима апостол пишет Тимофею, чтобы последний пришел поскорее в Рим, ибо готовится Павлу «венец правды» (2 Тим.4;8−9, 21). Теперь Павел спокоен. Можно сказать, что он выполнил свою функцию (2 Тим.4;6−8). Он даже называет себя старцем (Флм.9), а отсыл к трудностям жизни говорит о том, что старец — это понятие метафизическое, как человек, завершивший свой путь.
Таким образом, перед взором читателя Деяний и Посланий появляется законченный образ. Последовательный, иногда жесткий, иногда снисходительный, всегда честный и прямой небольшого роста человек (возможно, с «невзрачной внешностью» (по 2 Кор.10;10)). Овеянный светом миссии, Павел исполняет свой долг. Он пребывает в Рим, где впоследствии и принимает смерть усечением.
Трудно представить себе этого человека. О самом себе, о своей внешности апостол не пишет ничего. Единственное, что известно — это болезнь. Поэтому образ Павла — удел воображения читателя. Однако, на основе его биографии и посланий можно делать какие-то выводы, в основном, что очевидно, касающиеся его личности. Да и то, они будут крайне субъективны.
Как бы ни относиться к Павлу — это человек, создавший образец миссионера. В тяготах и трудностях, парадоксах и радостях он оставался необыкновенно цельным человеком. И выходившие из-под его пера послания, звучавшие из его уст речи создают впечатление, как будто апостол все готовил заранее, просчитывал наперед производимый эффект. Где надо — было обличение, но не до отчаяния. Где надо — поддержка, но не восхваление. Как будто он читал души, насквозь был пронизан эпохой, но остался чуть выше, чуть дальше, там, где язык не говорит и жизнь утрачивает земное.
Его историческая значимость очевидна: он любим и ненавидим. Одни считают его выдающимся святым, другие — корыстным идеологом. Довольно точную характеристику апостолу дал всегда ироничный и самодовольный Ренан: «он был… человеком действия» 10. Возможно, даже — наверняка, у него были минуты сомнений, часы раздумий и внутренней борьбы. Где-то он мог перейти за грань, где-то мог недоработать. Но он избежал этого, остался верен «царскому пути». Он был орудием Господа, настоящим сыном, ради любви готовым на все, даже на смерть. Смысл его жизни был в Боге, а сама жизнь принадлежала и принадлежит нам, людям, к которым он пришел.
Ведь сам себя Павел называл «избранным Господа» (Гал.1;15−16). Пожалуй, эта характеристика личности наиболее полна. И объективна. И слова апостола «всем для всех, чтобы спасти по крайней мере некоторых» — выражают всю его жизнь. Она перестает быть чисто человеческим уделом. И потому, когда «он услышал небесный глас,… он был готов. Это приготовление было тоже в путях Божественного промышления». Своей жизнью Павел заслужил это.
1 Святитель Григорий Богослов. Слово 45, на св.Пасху. Апология христианства // http://apologia.narod.ru/catholic/gregor/gslovo45.htm
2 Митрополит Владимир (Сабодан). Апостол Павел и его эпоха. Киев, 2004 г. c.15
3 Там же
4 Архиепископ Аверкий (Таушев). Четвероевангелие. Апостол. М., 2002 г., с. 533
5 Священник Н.Рудинский. Жизнь и труды святого апостола Павла. СПб, 1912 г.// репринт: М., 1994 г. с. 11
6 Там же, с. 12
7 Протоиерей Александр (Шмеман). Исторический путь православия. М., 1993 г., с. 38
8 Епископ Кассиан (Безобразов). Христос и первое поколение христиан. М., 2001 г. сс.201−202
9 Глубоковский Н.Н. Благовестие христианской свободы в послании святого апостола Павла к галатам. София, 1935 г.// репринт: М., 1999 г., с. 157
10 Ренан Э. Апостол Павел. СПб., 1907 г.// репринт: М., 1991 г. с. 241
