 |
| Новые Известия | Оксана Семенова | 08.07.2005 |
Буддистские монахи принимали нас как дорогих гостей. Открывали молельни, показывали мандалы, росписи, золоченые статуи Будды. Особой отрешенности в лицах монахов я что-то не заметила. Назвать их аскетами язык не поворачивается: кельи раскрашивают в яркие цвета, играют с детьми, постоянно смеются и подшучивают друг над другом. В них нет ни грамма отрешенности, хотя все дни напролет они проводят в молитвах. В них жизнь бьет ключом, хотя земные радости им недоступны. Они такие неформальные, потому что у них неформальный лидер — Далай-лама XIV.
В гостях у Бога
Далай-лама XIV — настоящий скромняга. Местечко Дхармсала, которое тибетские монахи обустроили по своему вкусу, по сути — настоящая деревня. Две параллельные улицы Грязная и Чистая, и маленький дом на горе — резиденция Далай-ламы. Он кажется таким крошечным на фоне огромного неба и синих рериховских гор. После оккупации Китаем Тибета не его древняя столица Лхаса, а крошечная индийская Дхармсала стала сердцем целого народа в изгнании.
Два металлоискателя, куча охранников, бумажка для обязательного заполнения — порой для получения солидного кредита в банке нужно дать о себе меньше сведений. Мобильник остается у постового, девушка в отдельной комнатке с милой улыбкой на устах обыскивает быстро и профессионально. Наконец, нас пускают в святая святых — на территорию резиденции живого Будды.
Дети, женщины, монахи… Они жмутся к бетонной стене и терпеливо ждут взмаха рукой. Срываются, будто спецназ по команде, и застывают в почтительном поклоне на просторной террасе. Секунда — распахивается дверь, и перед паломниками появляется Далай-лама. Тихие вздохи сливаются в гул, но его святейшество в обычных красных монашеских одеяниях тут же весело от них отмахивается. Хотя он, как никто другой, понимает, какой ценой далась им эта встреча.
Ради этих минут паломники месяцами шли по горным перевалам, нелегально пробирались через китайскую границу, надеясь на чудо — караул устал и выстрелов не будет, откупались от непальских пограничников, готовых в любой момент сдать бегущих тибетцев в китайскую тюрьму. Сейчас они не думают, что некоторым из них придется возвращаться назад, на Тибет, где за эту встречу их могут лет на пять посадить в тюрьму. Паломники ловят каждое слово. Головы почтительно опущены, ладошки сложены домиком.
«Вы должны много учиться, — обращается Далай-лама к детям и монахам. — Одна из самых главных вещей в жизни — это образование. Оно разовьет в вас критический взгляд на вещи. Я против слепой веры, должен быть анализ, критический анализ. Только он рождает в нас убежденность. А убежденность приводит к усилиям, которые мы прилагаем на пути».
Далай-лама говорит минут пятнадцать, не больше. А потом благословляет каждого из них. Надо видеть их лица, когда его святейшество дотрагивается до руки или головы настоящего буддиста. Снимай, фотограф, не экономь пленку — вот оно, счастье.
«Я довольно скучная личность»
Он говорит, что никой он не Бог, а простой буддийский монах. И тоже постоянно учится. Но все же люди ему не верят. Тогда он принимается рассказывать о себе. Говорит, что очень любит печенье с шоколадной крошкой, которое он ест тайком от всех по вечерам, когда большинство буддистов соблюдают пост. А также держит у своей кровати пневматический пистолет, чтобы отпугивать ястребов, охотящихся на маленьких птиц. Говорит, что встает в четыре утра. Читает мантры и пьет горячую воду — это очень полезно, такая вода — главнейшее средство в тибетской медицине. Затем выходит прогуляться, читая молитвы, и в пять утра садится завтракать, а за едой тоже читает священные тексты. До восьми медитирует, после — изучает буддийскую философию. В час он уже у себя в офисе, занимается делами правительства и принимает посетителей. По возвращении домой — опять молитвы и просмотр телевизора — что-нибудь успокаивающее, вроде канала, где показывают жизнь животных. Потом опять молитвы, а в девять часов — отбой. На следующий день — все то же самое.
«Я к такой жизни уже привык и редко меняю распорядок дня, — объясняет Далай-лама. — Из-за этого я плохой попутчик в самолетах. Человек на соседнем кресле пытается завязать со мной разговор, а я читаю молитвы и ни на что не реагирую. Вообще, я довольно скучная личность».
Главный дар — сострадание
Он входит в комнату, и от былого напряжения не остается и следа. Живой Будда улыбается, подмигивает и заливисто смеется.
«Вы можете задавать мне любые вопросы, но знайте — у меня есть право на них не отвечать», — предупреждает он заранее и тут в камеру строит смешную гримасу.
Как жить? Кто виноват? Что делать? — терзают русскую душу вечные вопросы. А он то хохочет, то вдруг становится страшно серьезным, чтобы снова через минуту засмеяться, как ребенок.
«Обычно человек приходит к Богу, когда ему плохо, — говорит Далай-лама. — И я считаю, что религия — лучшее лекарство, которое способно излечить человека от всех его духовных болезней. Но поскольку религии разные, то и болезни разные. И русским надо лечиться с помощью веры в Христа, а тибетцам — верой в учение Будды. И никак не наоборот».
Через пять минут складывается такое ощущение, что с Далай-ламой ты знаком всю жизнь. На душе легко. Релакс, эйфория, нирвана. Так бывает только с самым закадычным другом. Он все время подчеркивает, что человек должен развивать в себе дар сострадания. Этот дар — самый главный из всех. Не можешь помочь, то хотя бы не навреди. Закон причинно-следственной связи прост: если приносишь вред живым существам, в конечном итоге будешь страдать сам. Даешь другим больше тепла, внимания и любви, в конечном итоге становишься счастливее сам.
Слишком просто? Живой Будда говорит с каждым на понятном ему языке. И каждый после этого общения обязательно чувствует себя чуть-чуть Буддой. Если это кажется вам противоестественным — значит, вы еще не «просветлены». Ведь Будда — это все. И Великая Пустота, и Свет, и даже «кусок дерьма», как утверждает буддистское учение…
