 |
| Росбалт | Анвар Артыков | 07.07.2005 |
— Ошская область всегда была одним из политических законодателей в стране, и от того, как поведет себя народ на юге республики, во многом зависит сегодня исход будущих выборов. Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в регионе?
— Ситуация достаточно стабильная, неконтролируемых процессов нет. Противозаконных действий практически не наблюдается, проходят мирные митинги, народ выражает свое мнение. Я бы не стал говорить об обострении политической обстановки накануне выборов, как пытаются представить некоторые политологи. Наоборот, я вижу желание людей очистить общество от наследия последних лет правления Акаева, когда коррупция достигла ужасающих размеров. Сегодня все знают, что общество, которое построил Акаев, было несправедливым. Народ был сам по себе, власти — сами по себе. Сегодня люди чувствуют заботу. Мы хотим построить открытое общество, где не народ будет для власти, а власть — для народа. Я бы сказал, что в обществе идет процесс самоочищения.
— А как на Ошскую область влияют события в соседнем Узбекистане? Как складывается ситуация на узбекско-киргизской границе?
— Как ни странно, ситуация на границе сегодня лучше, чем была до событий в Узбекистане. Открыты дополнительные пункты пропуска, усилились торговые потоки, у людей появилась возможность поддерживать отношения с родственниками. Мы чувствуем больше внимания со стороны узбекских официальных властей.
— Криминальная обстановка в области после перехода беженцев из Узбекистана не обострилась? Я слышала, что кроме беженцев в лагере в Джалалабадской области, есть немало людей, которые перешли границу и рассеялись по югу Киргизии.
— Нет, криминальная обстановка у нас не ухудшилась. Андижанские события на нее не повлияли. Что касается беженцев… Мы с первых же дней проводим паспортный контроль. Выявили только единичные факты, когда люди живут у родных в гостях. Законов они не нарушают. Ничего плохого в этом нет, вы же знаете, что у жителей Андижанской области здесь много родственников.
— Как вы вообще оцениваете сегодня киргизско-узбекские отношения в регионе? Известно, что на юге Киргизии бывали острые межэтнические конфликты…
— Я бы сказал, что сейчас киргизско-узбекские отношения гораздо лучше, чем до революции. Вспоминаю, как едины были в мартовские дни узбеки и киргизы. Их объединило общее желание построить лучшее общество. И теперь они ходят друг к другу в гости, на свадьбы. Такого теплого и искреннего отношения между людьми давно не было. Даже такой момент возьмите, я по национальности — узбек. 19 марта на курултае в Оше, который во многом предшествовал началу революции, меня избрали новым губернатором. Если бы народ не был един в своих устремлениях, за меня не стали бы голосовать на курултае, где только 10−15% присутствующих были узбеками. Должен отметить, что узбекское население в Ошской области очень активно вовлеклось в процесс построения нового общества. Это положительная тенденция для народа, который традиционно пассивен в политике и, как правило, поддерживает существующую власть. Мы их встряхнули, помогли перешагнуть через комплексы.
— Президент Узбекистана обвинил зачинщиков беспорядков в Андижанской области в приверженности исламскому радикализму. А насколько сильны эти настроения в Ошской области?
— Я достаточно верующий человек, и должен сказать вам, что в традиционном исламе не вижу ничего плохого. Что проповедует Коран, который является сводом непреложных законов для мусульманина? Не воруй, не укради, призывает к чистоте отношений между мужчиной и женщиной, соблюдению гигиены. Все это общечеловеческие ценности, и общество будет чище, если будет им следовать. Что касается ваххабизма, ортодоксального течения в исламе, то и оно, на мой взгляд, не столь агрессивно по своей сути, как его часто представляют.
— А организация «Хизб-ут-Тахрир», против которой так борется нынешняя власть в Узбекистане?
— Сегодня отделения этой организации есть во всех мусульманских государствах, есть ячейка и в Ошской области.
— Ее деятельность разрешена в Киргизии?
— Эта организация у нас запрещена, и мы действуем в рамках закона. Когда появляются листовки, изымаем их, задерживаем распространителей, не разрешаем вести агитацию. Но обходимся без репрессивных мер, как в Узбекистане. Что хотят хизб-ут-тахрировцы? Они ставят перед собой несколько задач — заменить конституцию Кораном, построить халифат. Это часто пугает политиков. Но насколько я знаю, силовые методы в «Хизб-ут-Тахрир» не предусмотрены, только пропагандистские. Главная задача — увеличивать число своих сторонников и ждать, когда общество само созреет до выполнения поставленных задач. Они готовы ждать даже сто-двести лет. Я лично не могу сказать, что там есть какая-то агрессия.
В чем, на мой взгляд, ошибка узбекских властей? Любые исламские движения, высказывания на религиозную тему воспринимаются агрессивно, применяются жестокие карательные меры. Не надо забывать мудрую истину: без давления нет сопротивления. А неправомерное давление всегда вызывает бурную обратную реакцию.
— Некоторые называют революцию в Киргизии «дворцовым переворотом». Ваше мнение на этот счет?
— Нет, неправда, все пошло от народа, снизу. Это была настоящая революция, говорю вам как человек, бывший в самом центре событий. Митинги против режима Акаева проходили в стране уже в ноябре-декабре. Последней каплей стала фальсификация результатов парламентских выборов, когда в него прошли в основном сторонники Акаева, а также его дети. Он был у власти последний срок, и, получив большинство в Жогорку Кенеше, думаю, мог начать готовить почву к изменению законов, чтобы оставаться и дальше президентом.
В принципе, все решающие события начались с Оша. Можно сказать, что падение режима в Оше спровоцировало и его падение в Бишкеке. Я горжусь тем, что все произошло спокойно, без кровопролития и практически без мародерства. Мы в первую же ночь взяли ситуацию под свой контроль, организовали народные дружины. Конечно, криминальный элемент поднял голову, они попытались начать громить на окраинах магазины и помещения. Помню, народ начал гоняться за милиционерами, хотели разгромить УВД. Я вышел к толпе, сказал, что мы уже взяли власть в свои руки, теперь это наше имущество, наше добро, зачем его уничтожать? Не надо ломать, надо строить.
— Что было самым сложным для вас в эти дни?
— Труднее всего было ни начать революцию, народ был к ней готов, и даже ни взять власть в свои руки, а не допустить погромов, прекратить беспорядки, и все повернуть в мирное русло. Так сказать, негатив превратить в мажор. Мы буквально через полтора-два часа после того, как стало известно о падении власти Акаева, стали раздавать людям цветы, транслировать на улице музыку, проводить мирные митинги. Объявили народный праздник и в течение двух дней подготовили его. Плов приготовили и стали кормить на улице людей, организовали народные гуляния. До 100 тысяч человек вышли на площадь в Оше. Люди пришли с цветами, шарами, флагами, оделись в праздничные одежды, взяли с собой детей. Пели песни, обнимались. Я такого никогда не видел!
— Что сейчас делает прежний губернатор Ошской области Кубаныч Жолдошев?
— Не знаю, где он. Его никто не преследует, он не арестован, уголовных дел на него не заводилось.
— Как вы считаете, почему так легко удалось свалить режим Акаева? Почему он так легко отказался от власти?
— Лидеров выбирает время. Время Акаева прошло, сегодня время сделало лидером Курманбека Бакиева.
Беседовала Ольга Крупенье, ИА «Росбалт»
Ошская область расположена в Ферганской долине, граничит с Узбекистаном, Таджикистаном и КНР. Самая большая область в Киргизии, многонациональное население насчитывает более 1,3 млн. человек, почти треть населения республики. Также самая густонаселенная область Киргизии, причем безработица составляет здесь около 1% трудоспособного населения. Средний возраст жителей — 24 года. Главная отрасль реальной экономики — сельское хозяйство. Область дает 13% ВВП республики, из которых 44% - сельское хозяйство и только 5,6% - промышленность.
Областной центр Ошской области — город Ош, один из древнейших городов мира. По сведениям историко-географических источников, являлся узловым центром южной ветви Великого шелкового пути. В настоящее время в городе проживает около 130 тыс. человек.
