 |
| Lenta.ru | Борислав Козловский | 07.07.2005 |
Точка зрения, высказанная отцом Всеволодом, вполне соответствовала времени и месту — его речь прозвучала на круглом столе «Религиозное возрождение в России, терроризм и права человека», где незадолго до этого замгенпрокурора РФ Владимир Колесников рассказал собравшимся, что «правоохранительная система возрождается». Вероятно, близкое звучание терминов и было той причиной, по которой представитель РПЦ упрекнул правозащитников в невыполнении правоохранительных функций: пресечь «произвол работодателей» или «деятельность сект и культов» они оказались неспособны.
Это неприятное обстоятельство успели заметить и другие: участники известного православного форума уже предлагали борцам за права предотвратить вырубку деревьев, от которой «страдают простые граждане», или «решительным заявлением» осудить вылазку террористов.
У конфликта правозащитников и Московской патриархии — долгая история, которая вряд ли могла бы закончиться компромиссом. Но до недавнего времени высказывания руководства РПЦ все-таки отличались от реплик «простых православных патриотов» вынужденной деликатностью. Хотя все претензии уже были сформулированы, их мишенью были абстрактные «некоторые силы». Именно они «пытались раскачать межрелигиозную ситуацию в стране» и «организовать волнения верующих». Причем разговоры о недопустимости экстремизма ничуть не мешали церковному начальству откровенно сочувствовать «волнениям», если они были направлены против «секулярных вольностей».
Самый известный случай — выставка «Осторожно, религия», организованная в Сахаровском центре группой художников и разгромленная «православными гражданами». События, однако, развивались так, что никакой терминологической путаницы не возникло: суд установил, что экстремисты — именно художники и примкнувшие к ним правозащитники.
Тогда же, когда прокуратура не могла помочь РПЦ с определением экстремизма, приходилось обходиться своими силами. Получалось вот что: «Сегодня Россия вынуждена проходить между Сциллой и Харибдой: между ужасом исламского терроризма и не менее страшной силой тех, кто пытается воплотить в жизнь тотальную американскую гегемонию» — так отозвался о событиях 11 сентября 2001 года Тихон Шевкунов, духовник нынешнего президента. После этого априорная вина правозащитных организаций, не живущих на средства российского бюджета, должна была стать понятна всем.
Проходя между Сциллой и Харибдой, удержать равновесие было трудно. Незадолго до начала войны в Ираке, по поводу которой мнения самих правозащитников разделились, РПЦ заняла четкую и недвусмысленную позицию. Делегация во главе с митрополитом Смоленским Кириллом посетила «с визитом солидарности» Ирак, где вручила послание патриарха президенту страны Саддаму Хусейну. Находясь там, митрополит призвал к «немедленному снятию санкций и экономической блокады». Позже, когда были опубликованы списки организаций, участвовавших в незаконной торговле нефтью с Ираком, протоиерей Всеволод Чаплин уточнил: «Солидарность нашей Церкви с народом Ирака, которая проявлялась в форме заявлений церковного священноначалия и визитов наших делегаций в эту страну, конечно, никак не связана с какими-либо меркантильными интересами».
В осуждении войны РПЦ была, возможно, даже выразительнее борющихся за права человека мирян. «Горят города, гибнут мирные жители, страдают невинные дети, женщины и старики. Лишены крова и нормальных бытовых условий миллионы людей. Потоки беженцев уже исчисляются тысячами. Ракетно-бомбовые удары затронули соседние с Ираком страны. Подвергаются опасности уничтожения многие исторические памятники. Для всего мира стало очевидным, что на Ближнем Востоке разрастается настоящая гуманитарная катастрофа и с каждым днем ее границы только расширяются» — писал патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй генеральному секретарю ООН.
Впрочем, иногда война бывает оправдана: «Сбросив все маски, терроризм явил свое сатанинское лицо: поправ все святое, Бога не боясь и людей не стыдясь, так называемые „борцы за свободу“ подняли свои обагренные невинной кровью руки на детей». Это тоже написано патриархом, но о Чечне. И в этом контексте напоминания общества «Мемориал» и «примкнувших» о мирных жителях, гибнущих во время военных действий, куда менее уместны.
Если же речь не шла о пролитии крови и порче икон, правозащитная деятельность представлялась РПЦ «сотрясанием воздуха» — по крайней мере, ее старались не замечать. Патриархия предпочитала оставаться в тени, когда обсуждалось «письмо пятисот» про «сионистский заговор», опубликованное в православной газете и подписанное православными священниками. Правда, на прямые обвинения в ксенофобии иногда все-таки реагировала.
«Основы православной культуры» авторства Аллы Бородиной, рекомендованные для использования в школах, стали поводом для обращения в суд движения «За права человека». Податели иска утверждали, что учебник, богатый сомнительными формулировками, далек от изложения фактов и проповедует нетерпимость к другим религиям. «Подросткам внушают такие не соответствующие евангельскому тексту представления, как-то, что „иудеи распяли Христа“, а также учат различать „сектантов“, „сатанистов“ и „еретиков“ и сообщают, какие народы ведут себя более благородно на русской земле, а какие — менее» — говорилось в открытом письме. Книгой были недовольны и в РПЦ: по словам Чаплина, «такой общий курс может быть только минимумом». Иск, разумеется, отклонили.
Естественно предположить, что бывшие правозащитники, переключившиеся на улучшение условий в домах престарелых, были бы более приятны церкви. Но пока рассчитывать на диалог с ними (или хотя бы на вежливое молчание) не приходится, остается возлагать надежды на прокуратуру — самого эффективного арбитра в споре защитников веры с защитниками прав.
