 |
| Гудок | Андрей Сидоренко | 05.07.2005 |
Уже постановочная статья главного редактора газеты «О Концепции национальной безопасности» честно и откровенно обозначила все болевые точки этой важнейшей для современного развития России проблемы.
Но дальнейшее обсуждение показало, что в вопросах национальной безопасности есть огромный пласт не только не решенных, но даже и не поставленных еще проблем.
Как мне представляется, вопрос этот в современных условиях настолько актуальный, что по значимости, статусу Концепцию национальной безопасности (КНБ) я бы поставил на второе место после Конституции РФ. Существенное ее отличие от Основного Закона состоит только в том, что этот документ должен быть более динамичен, подвижен. В его текст в силу изменения внешних и внутренних факторов и обстоятельств могут и должны вноситься соответствующие уточнения, изменения и дополнения.
При конструировании нового текста КНБ России необходимо исходить из общепринятого уже постулата, что наша страна все еще находится в нестабильном состоянии, вызванном распадом СССР, который Владимир Путин справедливо охарактеризовал как «крупнейшую геополитическую катастрофу века».
В новом тексте Концепции безопасности необходимо отразить сразу несколько важнейших параметров, среди которых на первое место я бы поставил национальную идентичность.
В Преамбуле Конституции РФ, статьях 1 и 3, указывается лишь на многонациональность народа России. Что касается национальной идентификации нашей страны, то, несмотря на то что наша страна называется Россия, Конституция определяет российский народ как многонациональный. В связи с этим возникает очень сложный вопрос: что следует тогда понимать под словом «национальный» в Концепции безопасности?
Русские: народ или нация…
В прошедшей в стенах редакции дискуссии о национальной безопасности России доктор исторических наук Игорь Янин, анализируя заложенное в Конституции противоречие, справедливо ставит вопрос: «А как совместить термин „национальная безопасность России“ и понятие „российский многонациональный народ“?» И далее приходит к парадоксальному, на первый взгляд, выводу: «Если вернуться к теме «нации», то надо нам трезво смотреть на вещи и называть их своими именами. Нет такого явления, как «российская нация». Более того, слово «нация» неприменимо даже к русскому народу. В «нацию» он просто еще не сложился. И завтра не сложится. У него уже просто нет времени на это. И если мы и употребляем этот термин, то условно, с оговорками, как синоним сразу трех понятий — и «общественный», и «государственный», и «народный».
Между тем парадоксальной эту позицию можно признать только на первый взгляд. Противоречия на этот счет заложены в сам текст Конституции. Хотя если смотреть в целом, текст Основного Закона содержит основания для трактовки национальной идентичности России как страны и государства.
В частности, статья 1 не случайно определяет двойное название государства: «Российская Федерация — Россия». А статья 68 устанавливает, что государственным языком РФ на всей ее территории является русский язык.
Тем не менее неопределенность в этом плане существует и желательно бы иметь в этой сфере большую четкость. России пора выходить из анабиоза псевдодемократического «смутного времени». Она имеет все основания утверждать себя как мононациональное государство, стержнем которого является государствообразующий, численно абсолютно превосходящий все другие народности русский народ.
Вся предыдущая история России показывает (и доказывает), что все многочисленные этносы на территории России выжили в течение веков исключительно благодаря тесной дружбе с русским народом, который не уничтожал их, как это янки делали с индейцами в Америке, а создал условия не только для выживания, но и для сохранения национальной идентичности. Поэтому ни у кого не может возникнуть оснований для появления какого-то страха перед словом «русский».
Но как быть с тезисом, что «русский народ еще не сложился в нацию»?
У доктора Янина в этом плане был предшественник, который хоть и в более узком аспекте, нежели И. Янин, но все же подходил к этой проблеме. Я имею в виду русского историка и социолога, публициста и политического деятеля Павла Милюкова (1859 — 1943), который из своих 84 лет 26, после 1917-го, прожил в эмиграции.
Милюков нацию рассматривал как явление культурологического характера и подходил к ее определению через религиозную идею и психическое взаимодействие индивидов. А главными факторами русской культуры считал церковь и школу. В этом плане, полагал он, к 1917 году русские еще не успели сложиться как носители стабильного культурного потенциала. Народ, сложившийся в веках, был, а нация не сложилась.
…или этнос?
Поскольку два таких, в общем-то, коррелирующихся между собой подхода имеют место быть, есть смысл напомнить содержание понятий «этнос», «нация», «народ» в применении к России.
В литературе, несмотря на некоторые разночтения, в принципе устоялось общее понимание, что «этнос» — категория антропологическая и представляет собой исторически сложившееся сообщество людей, обладающих свойственными ему культурой, языком, религией. Основная часть этого сообщества проживает на исторической территории, входящей в состав России.
«Нация» — категория государствообразующая. Такой нацией в любом государстве является тот этнос, что количественно превосходит все другие этносы данного государства, либо содружество оных.
Русский этнос явился стержнем, вокруг которого сформировался единый народ России.
Но категория «народ» не может существовать без названия. Единый народ великой многоэтнической страны России по праву получил название «русский народ».
Вот почему представляются абсолютно несостоятельными высокомерные гримасы людей, у которых по какой-то непонятной причине возникает аллергия на само слово «русский». А между тем определить понятия «нация», «народ» без этого исконного, выстраданного и выстоявшегося слова совершенно невозможно. Не живет же наш народ в некоей мифологической, анонимной, безродовой семье, без государствообразующего национального стержня.
Надо исходить из непреложной истины: более 80 процентов населения России составляют русские.
А это, если быть беспристрастным, означает, что она является мононациональным государством.
Но тогда возникает другой вопрос: кто мы — единый народ или многонациональная страна? Утверждение о многонациональности России по определению содержит в себе допущение разделения России на множество государств, что по объективным причинам является невозможным.
Вследствие этого необходимы концептуальные разъяснения, что на территории России исторически сложилось и существует содружество этносов, но единая нация, получившая название от государствообразующего, количественно абсолютно преобладающего русского народа.
Категория «русский», таким образом, не имеет генетического происхождения. Поэтому и обозначается не именем существительным, как, например, немец, француз, поляк, чех, а прилагательным, отвечает на вопрос не «кто?», а «какой?» — русский.
Русская нация формировалась веками по этнокультурному, этнопсихологическому складу, и именно из совокупности этих качеств и происходит понятие «русский».
У кого, например, возникает сомнение в том, что Карамзин — великий русский историк? А ведь этнически он был татарином. И таких примеров множество. Достаточно побывать в квартале Нью-Йорка Брайтоне, чтобы увидеть: выехавшие туда из России евреи сами считают и представляют себя русскими. Таким же образом идентифицируют их и местные жители.
С точки зрения Концепции национальной безопасности следует исходить из того, что нация выше государства, она создает государство для управления ее делами.
В то же время государство является формой существования нации.
Поэтому и в вопросах безопасности на первое место должно выдвигаться обеспечение интересов нации.
5 февраля 2004 года Владимир Путин, находясь в Чувашии, сделал очень важное заявление: «Полагаю, что сегодня мы имеем все основания говорить о российском народе как единой нации. Есть, на мой взгляд, нечто такое, что нас всех объединяет».
В принципе речь идет о выстраивании следующей цепи категорий: «этнос» — «народность» — «нация» — «народ». «Нация — это семья этносов, соединенных идеей будущего и пониманием своей миссии в настоящем и будущем» (А. Кольев. «Миф масс и магия вождей». М., РАН, 1998, стр. 324).
Народ в русском языке является синонимом нации. Многонациональных государств не существует, как не существует многонационального народа. Русская нация едина. Она состоит из великороссов, малороссов, белорусов и других коренных этносов России. Эти принципы являются неколебимыми независимо от существующего временного разобщения единой русской нации. В них, на мой взгляд, содержатся приоритетные гарантии национальной безопасности России.
Андрей СИДОРЕНКО,
кандидат юридических наук
Москва
