Если свет в конце туннеля?

На минувшей неделе обозреватель «Правды.Ру» принял участие в научной конференции, посвящённой деятельности русских эмигрантов в Чехословакии в 1920—1930 гг., проходившей в Институте Славяноведения РАН. После научной части он поговорил с группой молодых чешских учёных, которые занимаются нашей страной и, возможно, будут определять политику Чехии на российском направлении. В этой беседе были затронуты самые больные вопросы как двусторонних отношений, так и отношений России и Европы в целом.

Сама конференция оставила двоякое впечатление. С одной стороны, она подняла важный вопрос, касающийся нашей истории. Деятельность многих деятелей науки и культуры, оказавшихся в числе белоэмигрантов и осевших в Чехословакии, почти не изучалась в советское время, и с помощью такой конференции мы открываем забытую часть нашей культуры, истории и науки. С другой, для привлечения к ней интереса широкой общественности практически ничего не было сделано. Темы докладов были такими, что не могли вызвать широкого интереса к мероприятию, и даже светила науки практически ни о чём не могли поспорить друг с другом.

Между тем, такая конференция прошла в Москве впервые. Учитывая слабость связей между современными Россией и Чехией, ею можно было воспользоваться для обсуждения самых широких проблем в двусторонних отношениях, корни которых во многом уходят в указанный период. Например, белочехи незаконно вывезли из охваченной войной России огромную партию золота. И это золото надо учитывать в рассмотрении вопроса о нашем долге Чехии в Парижском клубе. Кроме того, отношение к России первого президента Чехословакии Т.Г. Масарика во многом до сих пор определяет отношение к нам чешской, да и не только чешской политической элиты, а значит, и межгосударственные отношения. Об этом, конечно, говорилось, но в весьма малом количестве докладов.

Куда более содержательной выдалась застольная часть конференции, где обозревателю «Правды.Ру» удалось поговорить с тремя чешскими молодыми учёными.

— Ребята, вы впервые в России?

— Да, впервые.

— Визу сложно было получить?

— Не очень. Неделя — и всё готово. Правда, бумаги пришлось собирать за полгода до поездки.

— Как вам Москва? В Европе некоторые её называют «столицей азиатских варваров».

— Нет, такого впечатления не было. Вполне европейский город. Только очень грязный и цены очень высокие. В то же время здесь очень своеобразные достопримечательности, которых в Западной и Центральной Европе нет.

— Что вас здесь особо поразило?

—  Думали, что у вас на каждом углу портреты Путина висят (Смеются). Нет, на самом деле у вас очень красивый Кремль. Только не понимаем, почему вход на его территорию платный. Ещё церкви, конечно. Мы думали, что церкви у вас, как в Греции или Болгарии. Но эти золотые купола ни с чем не сравнимы.

—  Что вы думали о нас до приезда сюда?

— У нас есть две точки зрения о русских. Первая, что вы — азиаты и с вами невозможно разговаривать. Вторая — что вы такие же европейцы, как и мы, потому что наши языки похожи друг на друга. На самом деле люди здесь разные и всё зависит от конкретного человека. Мы поняли, что у вас много особенностей, вы отличаетесь от Западной Европы, но всё же вы — Европа. Прежде всего, потому, что у нас с вами общие корни — христианские. Славянская Чехия — Европа, православная Греция — Европа, славянская и православная Болгария — Европа, значит, и Россия — Европа.

— Стоп! Это — двойные стандарты. Значит, политически от нас надо отгораживаться стеной, а Толстой, Чайковский, Чехов и т. д. — часть европейской культуры. Тут только два варианта: либо они — не Европа, либо Россия — европейская страна во всех смыслах. Впрочем, Чехова вы, наверно, за фамилию любите.

— Знаешь, о последнем мы подумали только сейчас. А так, культура — отдельно, политика — отдельно. Культура и наука объединяют людей, политика разделяет.

— Как вы оцениваете российско-чешские отношения?

— Может, не надо?

— Думаю, необходимо. Иначе вместо нас их будут оценивать дилетанты. Причём в военной форме.

—  Ладно. Мы, да и большинство чехов, не считаем Россию врагом. Хотя на 1968 год обижены. Россия для нас очень важна как противовес другим странам — прежде всего, США и Германии. Но речь идёт о демократической, дружественной России, а не о России имперской.

— Так я и думал, что вы вспомните 1968 год. Но до него было ещё кое-что. Например, в годы Гражданской войны ваши предки из чехословацкого корпуса (белочехи — ред.) награбили здесь тонны золота и основали целый банк в Праге. В Сибири о вас до сих пор вспоминают с содроганием. И это золото стоит немало — сотни миллионов, а то и миллиарды долларов.

— Может, конечно, и награбили. Только потом вы задолжали нам не меньше.

— За что?

— Трамваи, локомотивы, обувь, станки. Оккупация 1968 года, наконец. Да если бы не приход социалистического строя, мы бы жили не хуже, чем в Австрии. Ведь до войны так оно и было.

— А сама война? Не Советский Союз ли освободил вас от нацистов и спас от насильственного онемечивания?

— Да, это так. Мы благодарны советским солдатам. Но потом нам навязали социализм, задушили свободу, и на 40 лет мы фактически снова лишились независимости.

—  А сейчас как? При социализме связи были. Сейчас почти все они разорваны, визы всё жёстче.

— Визы, конечно, это плохо. Визовый режим надо если не полностью отменять, то выдавать визу на границах. Политика не должна мешать людям общаться.

—  Насчёт политики. Как вы оцениваете российско-чешские отношения ввиду того, что Чехия вступила в ЕС и НАТО?

— Евросоюз даст нам новые возможности. Мы — страна в центре Европы, и не можем быть от него в стороне. Хотя мы против передачи всей власти бюрократии в Брюсселе. Вам не стоит бояться ЕС. Он не направлен против России. Он сможет установить с ней особые отношения, а лет через 30 вас, может быть, туда даже и примут.

— А как быть с Украиной, «оранжевой революцией»?

— Украина ближе к Европе. Вероятно, её в Евросоюз возьмут раньше, хотя тоже нескоро. Её вступление в ЕС также не направлено против вас. Мы знаем, что Киев — мать городов русских, это — колыбель Русского государства, поэтому её вхождение в единую Европу — шаг к приближению к ней самой России.

— То есть, Россия нужна Европе как сырьевой придаток. Об этом говорили многие ваши деятели. Она — главный рынок сбыта чешских товаров…

— За этим, конечно, тоже. Но не только. У вас есть много чего кроме полезных ископаемых. Во враждебной Европе России не заинтересованы большинство европейцев. И Чехия — в первую очередь.

— А НАТО? Вам известно, против кого он создавался?

— НАТО — более сложный вопрос. С одной стороны, мы должны участвовать в принятии решений в военно-политической области, а они принимаются в Североатлантическом альянсе. С другой, мы были против бомбардировок Югославии и вторжения в Ирак. Современное НАТО, как нам кажется, не угрожает России. Если Альянс, не дай Бог, начнёт войну с Россией, большинство чехов, да и остальных европейцев, выступит против.

—  Перейдём к Чечне. Ваша пресса и ряд политиков называет людей, совершивших 15 терактов только в одной Москве, в том числе и тех, кто захватывает детей в театре и школе и взрывает жилые дома, «повстанцами» и «борцами за свободу». Как вы к этому относитесь?

— Нам говорят, что среди чеченских сепаратистов есть умеренное крыло. Но террор нельзя оправдать ничем. Насчёт слов — наши СМИ просто отрабатывают заказ. Не все в Чехии доверяют им, в том числе и по поводу Чечни. Лично мы исламистов боимся куда больше русских. Мы считаем, что если бы Россия дала Чечне независимость, Россия бы развивалась куда быстрее. Хотя не знаем, возможно ли это сейчас, и будет ли возможно в будущем.

— А про «диктатуру Путина» и «отступление от демократии»?

— В Чехии боятся возвращения России к тоталитаризму. Нам нужна демократическая Россия, такая Россия будет нашим союзником и партнёром. Нам показалось, что авторитарные тенденции у вас есть, но их масштабы наша пресса преувеличивает. Наверно, нельзя после советского социализма сразу стать демократической страной. А массовый культ личности Путина — вымысел.

— Проблем много. Какой выход видите?

-Надо чаще встречаться, лучше узнавать друг друга, и говорить о более приятных вещах. О том, что сближает, а не разделяет. Сначала друг к другу тянутся люди, и только потом они вынуждают своих руководителей пойти себе навстречу. Тем более, что у русских и чехов для этого есть все предпосылки. Да и у русских и остальных европейцев тоже.

http://www.pravda.ru/printed.html?news_id=20 235