 |
| Труд | Сергей Бирюков | 02.07.2005 |
Вернувшийся из рабочей поездки в Бурятию А. Соколов встретился с журналистами и подтвердил произнесенные им неделю назад в телеэфире слова. Правда, сказал он, сейчас бы не судиться надо, а совместно решать, как помочь нашей культуре.
— Честно говоря, реакция Швыдкого меня удивила, — признался министр. — Вместо делового разговора — отстаивание чести мундира… В обществе все более заметно стремление отторгнуть прежнюю систему администрирования, разъеденную раковой опухолью коррупции, и я надеюсь, нынешний конфликт тоже послужит катализатором этого процесса. В наше министерство приходит множество писем с мест, где люди делятся горьким опытом общения с «надменной кастой чиновников» (слова из недавнего обращения президента России к Государственной Думе). В особенно тяжелом положении российская провинция. До 2004 года (т.е. до момента замены старого Министерства культуры новым — Министерством культуры и массовых коммуникаций. — С.Б.) 80 процентов финансовых средств оседало в Москве и Санкт-Петербурге. К сожалению, ситуация продолжает ухудшаться, особенно после принятия федеральных законов 95 и 122, увеличивших нагрузку на регионы. Тут бы и прийти им на помощь. Но происходит обратное. Недавно, например, я был в Вологодской области. В результате появилось множество интересных предложений в рамках федеральной программы «Север России» — например по развитию туризма. Министерство сформулировало их и направило в федеральное агентство, которое, по существующему положению, распоряжается средствами для конкретных проектов. И каков был ответ? Резкое, я бы сказал, демонстративное сокращение финансирования области из центра, о чем меня с тревогой информировал губернатор.
На вопрос корреспондента «Труда», может ли повлиять на ситуацию существующая в структуре министерства Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства, А. Соколов ответил:
— Должна, хотя создана она совсем недавно, гораздо позже, чем аналогичные службы в других министерствах. И кажется, я начинаю понимать, почему создание ее кем-то так задерживалось.
Министр считает, что надо четче сформулировать право его ведомства на определение приоритетов в государственной культурной политике и контроль за реализацией программ федерального агентства. Но сообщение о конкретных правонарушениях будет сделано им не сейчас, а через адвокатов — в прокуратуру и другие компетентные органы.
Что же до судебного иска М. Швыдкого, то, будь таковой предъявлен, у него нет перспективы, считает министр. Согласно статье 152 Гражданского кодекса и 129 Уголовного («Клевета») поводом для претензий может служить сообщение сведений, порочащих честь и достоинство лица или подрывающих его деловую репутацию. Соколовым же была лишь высказана общая оценка дел в отрасли, ни одно конкретное лицо при этом не названо.
— А вот Михаил Ефимович мою фамилию склонял неоднократно, — заметил министр. — И связывал с моими личными качествами конкретные трудности нашей культуры. Например, недостаточный уровень ее финансирования в бюджете на 2006 год и в программе на среднесрочную перспективу. Хотя замечу: на заседании правительства, где обсуждались эти документы, я выразил резкое несогласие с тем, что наша заявка на финансирование отрасли удовлетворена лишь на 30 процентов. Так что если говорить об оскорблении чести и достоинства, то основания вчинить иск есть как раз у меня…
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Председатель Государственной Думы РФ Борис Грызлов согласен с тем, что у судебного иска М. Швыдкого против А. Соколова нет перспективы. Общаясь с журналистами, спикер выразил надежду, что этот конфликт в скором времени будет исчерпан.
Ну, а сами депутаты намереваются провести парламентское расследование деятельности М.Швыдкого. По этому поводу ими принято соответствующее решение.
