 |
| Правая.Ru | Протодиакон Андрей Кураев | 29.06.2005 |
Диакон Андрей КУРАЕВ: Сейчас востребована уличная демократия. Многие на постсоветском пространстве политические партии, политические и даже государственные лидеры считают, что очень важно обзавестись своим «майданчиком». Может, и боевиками, чтобы уличными методами можно было разгонять «майданы» своего противника
На вопросы корреспондента Правой.Ру Сергея Чеснокова отвечает богослов, миссионер диакон Андрей Кураев
Правая.Ру: Отец Андрей, Вы не раз говорили, что православная молодежь должна стать более активной, стремиться сделать карьеру, чтобы своими успехами способствовать вниманию к православию. Но как молодому человеку понять, когда он проявляет собственную активность, а когда он нарушает некие православные нормы, главным образом — послушание?
о. Андрей Кураев: Я говорил об этом в расчете на немного другую ситуацию. Вот человек живет мирской жизнью, совмещая молитву и церковную жизнь. Почему принято, что у человека хорошая высокооплачиваемая работа, высокая должность, но он чужд молитвы? И наоборот, молящийся обязан быть чуждым, маргиналом. Если лишние сомнения убрать, то становится понятно, что христианство — это не профессия, поэтому оно может быть совместимо с любой профессией. Христианство — это не социальный статус, и поэтому христианская вера, активность церковной жизни могут быть совместимы с любым социальным статусом: хоть раб, хоть император. Но главное ты помни, что, тем не менее, раб ли ты или император, попробуй «остаться сыном даже в том звании, в котором ты призван». У нас почему-то эти слова апостола Павла забывают очень часто. Если ты оказался на таком месте, которое тебе дает некоторую обеспеченность средствами, финансами, определенным влиянием, тогда не забывай, что ты христианин и, пользуясь этими возможностями, старайся помогать людям.
— Журналистика связана с принципом «успей первым». Есть риск, что материал может оказаться неверным или будет не достаточно соответствовать идеологии издания. Как быть православному журналисту, тем более молодому, чтобы заявить о себе. Ведь у него при таких условиях практически нет шансов, чтобы стать заметной фигурой.
- В этом случае, я считаю, что нормальный православный журналист — это не уличный репортер, не оператор скандальной хроники — это аналитик. В аналитике нет спешки. Т. е. надо претендовать на статус обозревателя. Вообще, я считаю, что журналистская этика как раз и означает, что необходимо, опять же получить хорошее образование, идти на журфак. Чтобы миссия была успешной, кругозор должен быть больше, чем у коллег. И в то же время, чтобы быть профессионалом, иметь наработанные связи, понимать специфику, язык, логику, качество аргументации. Вот на этих условиях тогда можно идти в православную журналистику. А если на первое место ставится работа папарацци, тогда православным журналистом быть нельзя. Между этими понятиями нет знака тождества. Есть другая — интеллектуальная — журналистика. Вот там православный может работать.
— А как тогда быть православным людям, чувствующим в себе политическое призвание? Ведь известно, что политика — это грязное дело.
— Это тоже зависит от того, как себя поставить. Ведь не всегда политика бывает грязной. Социальная концепция Русской Церкви не запрещает христианам участвовать в политической деятельности. Это недопустимо для священника. Но именно в расчете на то, что Церковь не состоит только из священников, она благословляет мирян. Церковь вне политики в том смысле, что смысл нашей жизни вне политики. Как, например, вне автобусного парка. Я, конечно, езжу на автобусе, но моя жизнь протекает вне московского автобусного парка. Я, конечно, могу поинтересоваться, что-то высказать. Но моя жизнь никак не входит в круг проблем парка. Какое отношение Церковь имеет к политике? Это не то, чем мы живем, не то, что входит в круг нашей ориентации. Но иногда жизнь привлекает к себе внимание именно этой стороной. И если на нее реагировать, то по-христиански себя вести. Например, тот же автобусный парк развален, автобусов мало и они ходят не по расписанию, а я должен ездить. Я, конечно, могу начать материться в адрес шофера, автобусного парка и всех их родственников по материнской линии. А могу по-христиански себя вести в том же автобусе. Такое же отношение и к политике.
— Может ли священник быть для паствы «политическим учителем», т. е. рекомендовать за кого голосовать или говорить о своих политических взглядах?
— Я думаю, что говорить священник может — он тоже человек. Но только в частном общении. С церковного амвона, я думаю, не стоит. А в частной беседе — почему нет. Служба кончилась, все начинают что-то спрашивать, как вы думаете, каково ваше мнение. При этом в данном вопросе священник не имеет права говорить от имени Церкви. Есть моя позиция, есть такой человек, которому я доверяю, а есть такие, которые мне не симпатичны. Но говорить так, что ваш долг, как всех чад Православной Церкви, отдать все голоса тому-то, нельзя. Так уже нельзя. Когда приходится на эту тему говорить не в храме, а в аудиториях, на лекциях, то делать это надо в рамках задаваемых вопросов, дискуссии.
Например, я приезжаю в какой-нибудь город в России, в которой случается раз в четыре года стихийные бедствия под названием выборы. Они длятся по полтора-два месяца. Это не значит, что в это время я должен отказываться от работы и не появляться на людях. Но после лекций люди начинают спрашивать не только о том, чему была посвящена лекция, но и том, чем они сегодня живут. Я не считаю, что обязан уходить от таких вопросов. В своих ответах я стараюсь опираться не на газетные сообщения, а на, действительно, личный опыт общения с той системой или с теми политическими лидерами. Я стараюсь рассказывать о том, какие отношения у меня с ними есть и каково может быть их отношение к Церкви, которое для меня приоритетно.
— Как на Ваш взгляд — способно ли православие сегодня стать политической силой? И способна ли современная православная молодежь реально войти в политическую элиту и привнести в нее свои ценности?
— Я думаю, что так вопрос ставить преждевременно — сразу войти в политическую элиту. Это все же очень закрытый миф, который сильно снизился за путинские годы, потому что ряд региональных выборов отменен и так далее. Сегодня политическая элита — это очень узкий круг, чем даже семь лет назад. Кроме того, когда старшеклассник решает поступать в Университет, он же не ставит пред собой цель сразу войти в руководство, стать членом президиума Российской Академии Наук. Ты сначала докажи свое право быть студентом, потом раз в полгода надо доказывать свое право продолжать там учебу, потом докажи свое право называться кандидатом наук, а потом уже твои заслуги, твой опыт — научный, исследовательский — приведут тебя в состав президиума Российской Академии Наук. Также и здесь — надо работать по принципу «глаза боятся, а руки делают».
— Какие методы, скажем так, православно-политического действия сейчас могут быть востребованными обществом — новые СМИ, православно-ориентированные партии?
— Это вопрос не ко мне, и он не в моей компетенции. Но то, что я вижу по газетам, по обсуждениям, кажется, что сейчас востребована уличная демократия. Многие на постсоветском пространстве политические партии, политические и даже государственные лидеры считают, что очень важно обзавестись своим «майданчиком». Может, даже и боевиками, причем так, чтобы уличными методами можно было разгонять «майданы» своего противника.
— Вы очень много путешествуете, бываете и в российских регионах, и за границей. Есть ли какие-то примеры реальной православной политики?
— На региональном уровне, конечно, бывает. В Смоленской области, например, принято решение о преподавании «Основ православной культуры» во всех школах региона. Это добрая весть. Бывают регионы, где осуществляется поддержка рождаемости, помощь многодетным семьям. Или храм где-то стоит вне программы. Скорее, все же это частности. Отдельные благие дела.
— Ваша миссионерская деятельность — это умение говорить с разными людьми на их языке. Где, если позволите такой вопрос, могут этому научить? И, вообще, как целеустремленному православному человеку строить свою карьеру?
— Во-первых, я ничему этому не учился. Я не прочитал в своей жизни ни одной книжки по общественной психологии социологии, по риторике, какой-нибудь, нейро-лингвистическому программированию, PR или политтехнологиям. Даже книжку Карнеги я не читал. И это мое принципиальное убеждение — нельзя манипулировать людьми и уж тем более нехорошо учиться манипуляции людьми. Поэтому я не знаю, как этому учатся.
— Как Вы считаете, появится ли в итоге православная активная востребованная молодежь?
— Я думаю, что, конечно, появятся какие-то отдельные люди. А так, чтобы целое поколение — об этом пока остается только мечтать. Невозможно это предвидеть или обещать в ближайшем каком-то будущем. Ведь культура политическая, как и любая культура, подобна английскому газону — вырастает не за неделю, а за несколько столетий.
— Спасибо.
