 |
| Росбалт | Тимур Исаков | 27.06.2005 |
— Тимур Аспекович, если посмотреть на карту мира, то видно, что практически все так называемые «горячие точки» совпадают с центрами производства наркотиков. Что, по-вашему, первично: кому-то выгодно создавать напряженность там, где царят наркотики, или наркотики уже потом приходят туда, где идет война?
— Говорить, что наркотики создают нестабильность, было бы неправильно. Но обратная связь легко доказуема. «Горячие точки» создают правовой вакуум, а наркотикам хорошо там, где нет контроля. То есть, наркотики идут вслед за нестабильностью.
— А если брать ближе? В соседней Андижанской области сегодня очень неспокойно. Между тем мы знаем, что именно Ферганскую долину пересекают наркотрафики, по которым афганский опий и героин идут на север. Есть у вас данные, что наркомафия каким-то образом причастна к андижанскому путчу?
— Утверждать, что наркобароны организовали беспорядки в Андижанской области, я не могу. Скажем так: эту информацию я сегодня не могу ни опровергнуть, ни подтвердить. У меня ее просто нет. Мы знаем ряд узбекских «лидеров» в этой сфере, и я должен сказать, что их фамилии не мелькали в связи с беспорядками в Андижане. На самом деле, четкого вывода о том, что произошло в Узбекистане, мы пока не вправе делать — слишком мало информации. Не исключаю, что это было просто выступление доведенных до отчаяния простых людей. В Узбекистане живет трудолюбивый народ. И больно видеть, как узбеки буквально за 20 сомов в день ($ 1 приблизительно равен 41 сому) ходят батрачить к нам в Кыргызстан.
— Беспорядки сказались на показателях незаконного оборота наркотиков на юге Киргизии?
— События в Андижане и на юге Кыргызстана массового наркопотока не вызвали. Скорее, наоборот. Наркобизнес пока осел на дно, ждет, когда ситуация стабилизируется. Понимаете, груз стоимостью в $ 1 млн. не повезешь на машине в районе, где происходят беспорядки. Где гарантия, что машину не остановят, не сожгут? Эти люди четко улавливают, куда ветер дует.
— Как у вас складывается взаимосвязь с соседними Таджикистаном и Узбекистаном? Ведь именно оттуда к вам идет основной поток афганского героина и опия…
— С Таджикистаном сотрудничаем больше, с Узбекистаном — меньше. Это обусловлено, в первую очередь, наркопотоком, а кроме того — характером работы структур, занимающихся борьбой с незаконным оборотом наркотиков. А основной поток наркотиков идет к нам как раз через Таджикистан. С Узбекистаном чуть меньше точек соприкосновения еще и потому, что характер операций, проводимых правоохранительными органами, у нас разный. Кстати, на территории СНГ действуют только три похожих специализированных структуры: в России это — ФСКН (Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков), у нас — Агентство по контролю наркотиков, и такая же служба действует в Таджикистане. Все мы стоим на единых основах — «сконструированы» под одно дело, потому и работать вместе нам проще, легче найти общий язык.
Узбекистан пошел по другому пути, там действует госкомиссия иного формата, ее возглавляет премьер-министр, а наркотиками занимаются МВД, СНБ, таможенная служба. Единого органа, координирующего оперативно-следственную деятельность в этой сфере, там еще нет. Это затрудняет работу.
— На ваш взгляд, законодательство в этой сфере должно либеральным или максимально жестким?
— Здесь палка о двух концах, как говорится. С одной стороны есть наркоман — деградированная личность. «Пересажать» кучу больных людей и говорить, что у нас хорошая статистика по борьбе с наркоманией, вряд ли правильно. Я считаю, что у нас, в Кыргызстане, чересчур жесткое законодательство. Уголовная ответственность наступает за любой размер наркотиков. Я думаю, если зависимый от наркотиков человек попался первый раз с малой дозой, должна наступать административная ответственность. То есть либерализация законодательства нужна по отношению к тем, кто употребляет наркотики. А по отношению к распространителям должно быть строгое соблюдение закона и жесткий подход. Но и тут я бы не стал усердствовать, подход все же нужен дифференцированный. Кто у нас перевозит наркотики? Зачастую это — многодетные женщины, подростки из бедных семей. Это — не наркобароны, часто они работают за кусок хлеба. В Узбекистане за это полагается смертная казнь. Ну и что из того, что расстреляют несчастную мать или нищего подростка? Тот, кто стоит у начала цепочки, кто получает от наркотиков сверхприбыль, останется при своих интересах.
Мы сегодня в Кыргызстане имеем мораторий на смертную казнь. Я считаю, что мы вообще совершенно безболезненно можем отказаться от нее, наше общество уже доросло до такого решения. И я бы считал правильным ввести пожизненное заключение для организаторов и главарей наркобизнеса. Наказание должно быть умным.
— Ваше отношение к идее легализации легких наркотиков? Голландия стала в этом смысле уже хрестоматийным примером.
— Я понимаю Голландию, им трудно отказаться от этого. У них многовековая история взаимоотношений с коноплей. Закон о праве на выращивание конопли был принят более 300 лет назад. Конопля была одной из основ благосостояния Голландии. Здесь, как в одной из главных морских держав мира, она использовалась в кораблестроении, из нее изготовлялись паруса, канаты. Для голландцев конопля никогда не была злом, поэтому для меня лично является логичным, что легализация «легких» (или как их еще называют — «мягких») наркотиков произошла именно в Голландии. Сегодня там считается допустимым иметь при себе 30 граммов марихуаны — это количество, по подсчетам, соответствует сбору с разрешенных к культивации нескольких кустов конопли.
— То есть, вы за легализацию легких наркотиков?
— Нет, конечно. Для нас это однозначно неприемлемо. Я категорически против такой постановки вопроса у нас. На моей памяти есть страшные примеры. Легкий наркотик — самое лучшее средство для стирания интеллекта. Я просто пытаюсь вам объяснить их точку зрения и взгляд на вещи. Голландия оказалась сегодня со своей легализацией в трудном положении. Отказаться от этого они пока не могут, у них очень болезненное восприятие всего, что они считают нарушением своих прав. Поэтому власти ищут финансовые пути ограничений торговли, устанавливают повышенные налоги, ставят ряд серьезных условий для тех, кто хочет получить право на продажу наркотиков. На самом деле там легализация ни к чему хорошему не привела. Как минимум, вызвала волну заболевания СПИДом. Они вынуждены обучать наркоманов, раздавать шприцы, презервативы. Повторяю: легализация для нас — нет и нет! Но изучать их законодательство, брать что-то позитивное из опыта — это другое дело. Мы должны быть где-то посередине — между жесткими и либеральными мерами.
— Сколько в Киргизии наркоманов?
— Официальная статистика дает цифру более 7 тысяч человек. У нас идет медицинская регистрация наркоманов, правоохранительным органам дают только их число, фамилии не передают. Каждый год в стране умирает 1% из всех наркозависимых. Но эта статистика ничего на самом деле нам не дает. Во-первых, точно причина смерти не всегда регистрируется. Человек умер от передозировки, а зарегистрировано как от сердечной недостаточности. Или в состоянии наркотического дурмана попал под машину, покончил жизнь самоубийством. Так отчего он умер?
Мое мнение, мы имеем более 50 тысяч человек реальных наркоманов, и умирает их, конечно же, больше одного процента.
— Кого вы считаете наркоманом? Сколько и как часто человек должен употреблять наркотиков, чтобы считаться наркоманом?
— Для меня человек, который попал в зависимость от наркотиков, это уже наркоман. Независимо от употребляемого количества. Тем более что и тут все относительно. Например, считается, что единовременный прием 0,15 грамма героина является смертельной дозой для человека, который впервые употребил наркотик. При этом наркоманы со стажем ежедневно употребляют до 2 граммов героина и продолжают жить.
— Какие наркотики наиболее распространены в Киргизии?
— Это, главным образом, опиаты (то есть все, что производится из опиумного мака) и продукты каннабиса (конопли). «Экстази», слава богу, пока до нас не дошли.
— И последний вопрос, возможно, риторический: как победить наркоманию и каким образом это можно сделать?
— Наркоманию окончательно победить невозможно. Но удерживать на уровне, не опасном для общества — реально. И мы обязательно к этому придем. Не сегодня, конечно, и не завтра. Но справимся. А для этого необходима консолидация всех здоровых сил общества. Консолидация усилий международного сообщества. Наркоугроза не имеет национальности, и бороться с ней надо всем вместе. В одной отдельно взятой стране ее не победить.
Беседовала Ольга Крупенье, ИА «Росбалт», Бишкек — Санкт-Петербург
Тимур Аспекович Исаков — советник директора Агентства Кыргызской Республики по контролю наркотиков, полковник Службы по контролю наркотиков. В этом году Тимуру Исакову исполнилось 44 года. Из них 28 лет он отдал службе в правоохранительных органах Кыргызстана. В 1981 году с отличием закончил Карагандинскую высшую школу МВД СССР, по специальности — юрист. Долгое время находился на оперативной работе. Начинал ее в Межрегиональном управлении по борьбе с организованной преступностью МВД Кыргызстана. В Управлении по борьбе с наркобизнесом МВД Кыргызской Республики прошел путь от оперативного работника до заместителя начальника управления. В этой должности проработал 7 лет. На его личном счету организация и проведение более сотни операций, в ходе которых изъяты из незаконного оборота тонны наркотиков. Один из основных разработчиков Наставления об основах организации и тактики ОРД органов внутренних дел, разработчик Инструкции о порядке проведения «проверочных закупок» наркотиков.
В 1992 году предложил идею создания государственного органа, который бы координировал взаимодействие с международными организациями, а также осуществлял контроль законного оборота наркотиков. После создания Государственной комиссии при правительстве Кыргызской Республики по контролю наркотиков (ГККН) стал ее первым работником.
Еще до образования Агентства Кыргызской Республики по контролю наркотиков, вошел в состав Рабочей группы, которой подготовлена вся нормативная база ее дальнейшего функционирования. Являюсь автором проекта закона Кыргызской Республики «Об органе по контролю наркотиков».
Работу в созданном в 2004 году Агентстве КР по контролю наркотиков начал в качестве заместителя начальника Южного управления. Под его руководством в 2004 году проведен ряд успешных операций, в ходе которых из незаконного оборота было изъято более 50% опия, конфискованного всеми правоохранительными органами страны.
В 2004 году предложил идею разработки и создания Национальной концепции противодействия наркотизму, является автором ее основ. Национальная концепция была принята указом президента КР.
Заочно обучается в адъюнктуре Академии МВД Кыргызской Республики, работает над кандидатской диссертацией.
23/06/2005
