 |
| Труд | Сергей Ищенко, Олег Матвеев | 22.06.2005 |
А началось все на Юго-Западном фронте в тяжелейшем сентябре 41-го, Прядко и в ту пору служил начальником склада ГСМ, только носил звание техника-интенданта 1-го ранга. Техник-интендант вместе со своим складом оказался в окружении. Два месяца лесами пробирались к своим. Повезло только под зиму, когда уже и не очень верилось, что дойдут — 27 ноября услыхали родное «Стой, кто идет?» Самый грозный оклик на родном языке казался тогда ласковой музыкой.
Дальше, как и положено, в расположении нашей 6-й армии окруженцами занялась советская контрразведка. Выясняли, кто и как оказался за линией фронта, как вел себя во вражеском тылу, что видели и слышали дорогой. Видно, что-то в оборванном и исхудалом интенданте вызвало у следователя особое доверие. Прядко ушам своим не поверил, когда ему предложили отправиться обратно к немцам, проникнуть в абверкоманду-102 при штабе 17-й армии вермахта. Ну какой из него, снабженца, разведчик? Контрразведчики пояснили интенданту, что особых навыков и не потребуется. А отвага и хитрость пригодятся, поскольку предстояло сыграть роль дезертира-перебежчика.
Все же полтора месяца на отдых, инструктаж и на то, чтобы вжиться в разработанную легенду, Прядко получил. В ночь с 14 на 15 января 1942 года он снова перешел линию фронта. С готовностью, изображая большую радость от встречи, поднял руки перед первым же немецким солдатом. И оказался в Славянске, на сборном пункте военнопленных. Среди тысяч бедолаг и отчаявшихся людей гитлеровцы искали кадры для собственной разведки. Прядко, согласно легенде на чем свет хаявший советское командование, приглянулся и абверовским вербовщикам. Ему предложили сотрудничество. Но было понятно, что столь скороспелым «кадрам» в абверкоманде-102 не особенно доверяют и станут проверять. Что ж, за этим и шел…
Немцы наудачу во множестве засылали в наш тыл подобных «шпионов» из числа военнопленных. Не особенно заботились даже о подготовке: выживет, значит выживет. И только с теми, кто, выполнив задание, приходил назад, начинали работать серьезно.
Прядко с инструкциями абверовцев забросили в советский тыл в ночь на 26 января. Он тут же оказался перед теми, с кем расстался 11 дней назад — в особом отделе НКВД 6-й армии. Не с пустыми, естественно, руками. Сообщил ценные сведения об абверкоманде, ее сотрудниках и о 12 агентах из числа бывших военнопленных, подготовленных к заброске в наш тыл. Особо засиживаться в тепле и безопасности ему не дали и на сей раз — ожесточавшееся противоборство разведок требовало энергичной работы. По мнению советских оперативников, теперь интенданту надо было быстро закрепить свои позиции в абвере.
14 апреля того же года его вновь отправили к немцам. С собой он нес специально подготовленную в НКВД, но выглядевшую очень правдоподобно дезинформацию о советских войсках. Гитлеровцы остались довольны рейдом Прядко. И уже 17 мая с новым поручением отправили его через линию фронта. На этот раз он помог советской военной контрразведке задержать четырех немецких шпионов, уже оказавшихся в расположении 6-й армии, и сообщил данные о еще 14 агентах, готовящихся к переброске.
В мае-июне 1942 года под Харьковом в котле оказались сотни тысяч советских бойцов и командиров. Среди них и техник-интендант Прядко. Выбраться к своим шансов у него на сей раз не было — танковые клинья врага все дальше отодвигали передовую на запад. И Прядко решил начать самостоятельную дуэль с абвером: снова сдался немцам. Давно заученный пароль избавил от ожидания. Его прямиком доставили в абвергруппу-102. На допросе у начальника группы Петр Иванович рассказал самостоятельно разработанную легенду о своих действиях в советском тылу. Офицеры гитлеровской разведки похвалили Прядко за находчивость и успешное выполнение задания.
Теперь его сочли ценным агентом, которым не стоило рисковать просто так. И доверили весьма ответственную должность — изготовление документов прикрытия для агентов, которых готовили к отправке в наш тыл. Оказалось, и новое дело можно использовать как грозное оружие. При оформлении фальшивок Прядко умышленно допускал мелкие неточности. Такие, которые, по его расчетам, могли вызвать подозрение у проверяющих и помочь разоблачить врага.
Петр Иванович пытался всячески мешать гитлеровской разведке. Ему удалось тайно выявить дислокацию абвергруппы, и ей пришлось срочно переезжать в другое место. Бросил тень подозрения на нескольких важных сотрудников, которых отстранили от разведывательной работы. Пытался даже поджечь здание, где расположилась абверкоманда. Но не сумел, огонь потушили, сочтя причину бытовой.
У своих Прядко вновь оказался лишь через полтора года. Осенью 1943-го, когда война повернула вспять. При отходе немецких войск спрятался на кукурузном поле, отсиделся, а потом пришел в отдел контрразведки СМЕРШ. Тогда и узнал, что о его работе во вражеском разведоргане начальник главного управления контрразведки НКО СССР В. Абакумов докладывал лично Сталину. Неудивительно. Итоги самоотверженной работы тогда уже майора выглядели впечатляюще: советская контрразведка получила от него установочные данные на 101 вражеского агента, причем на 33 из них он добыл фотографии. Собрал данные на 24 сотрудника абвергруппы-102, сообщил подробные сведения о формах и методах ее работы, способах изготовления документов прикрытия для агентуры… На основе информации, добытой Прядко, после освобождения Полтавы от оккупантов управление контрразведки СМЕРШ 2-го Украинского фронта арестовало 7 агентов и одного содержателя конспиративной квартиры, оставленных немцами для шпионской работы.
Дальнейшие рейды Прядко в фашистский тыл были признаны слишком рискованными. Отблагодарили его на удивление скромно — единственным орденом. А фронтовая карьера вернулась к тому, с чего началась в 41-м — Петр Иванович вновь стал начальником топливного склада. Там и встретил Победу.
После войны до 1960 года служил в армии. Потом работал в Ростове-на-Дону. В 1996 году получил звание «Почетный сотрудник контрразведки», которого удостаиваются лишь самые заслуженные из профессионалов этой спецслужбы.
