 |
| Победа.Ru | А. Зотов | 14.06.2005 |
Сегодня он, кавалер многих боевых наград, вспоминает о том, что происходило в Потсдаме сорок пять лет назад.
Едва в Берлине отгремели последние бои, начальник административно-хозяйственного отдела 1-го Белорусского фронта генерал Л. Чернорыж вызвал начальника квартирно-эксплуатационного отдела полковника Г. Косогляда. Поручение было неожиданным — с группой офицеров объехать окрестности города и определить место проведения конференции руководителей трех держав, а также подобрать аэродромы, на которых должна базироваться специальная группа по ее обеспечению.
Выбор пал на дворец Цецилиенхоф неподалеку от парка Сан-Суси на окраине Потсдама. В отличие от других районов, зачастую сплошь превратившихся после бомбежек в руины и каменные завалы, здесь не было столь ощутимых следов войны. Удобными были подъезды к дворцу, хорош был внутренний интерьер. Словом, имелись все условия для продуктивной работы и отдыха глав великих держав. Маршал Советского Союза Жуков, а затем и Сталин одобрили выбор.
В промежутке между 10 и 15 мая меня, старшего инспектора политотдела 16-й воздушной армии, вызвал заместитель командующего по политчасти. Когда я прибыл, у него в кабинете находились начальник политотдела и начальник особого отдела. Сообщив о том, что уже определены аэродромы базирования спецгруппы обеспечения конференции и что строители приступили к их благоустройству, заместитель командующего обратился ко мне:
— По указанию члена Военного советаВВС вам завтра необходимо прибыть в административный отдел ЦК ВКП/б/. Командующий армией отдал распоряжение доставить вас почтовым самолетом утренним рейсом. Вылет в шесть нольноль. По прибытии на один из подмосковных или на Центральный аэродром вам необходимо доложить об этом по телефону… Конкретно задачу поставят в ЦК.
Начальник особого отдела добавил:
— Вас ожидает ответственное дело, связанное с выполнением особой задачи.
…Салон самолета Ли-2 напоминал склад с грудами почтовых мешков и посылок. Техник расчистил для меня сидячее место.
Приземлились мы на Центральном аэродроме имени М. В. Фрунзе. Пройдя таможенный досмотр, я позвонил по указанному телефону и получил команду срочно прибыть в адмотдел.
В кабинете заведующего отделом находились член Военного совета ВВС генерал-полковник Н. Шиманов, генерал-полковник авиации И. Туркель и еще человек десять в штатском. Позже я узнал, что одним из них был небезызвестный Абакумов, руководитель ведомства, о котором тогда не принято было говорить вслух.
Заведующий отделом сделал сообщение о том, что началась работа по подготовке Потсдамской конференции, а затем сказал:
— Начальником специальной авиационной группы по обеспечению конференции рекомендуется генерал-полковник Туркель. Комиссаром — бывший секретарь Ярославского обкома комсомола, старший инспектор политотдела товарищ Зотов… В состав группы будут входить экипажи самолетов авиадивизий особого назначения. Это хорошо подготовленные летчики, способные выполнять любые задачи днем и ночью. Руководству группы — быстро подобрать компетентных и проверенных людей на все участки. Необходимо хорошо подготовиться к авиационному обеспечению нужд конференции, достойно выполнить задачи по безопасности полетов. Вы — хозяева аэродромов, вам надлежит принять и разместить авиагруппы союзников…
Заведующий адмотделом ЦК обратился потом непосредственно ко мне:
— На вас, товарищ Зотов, возлагается задача наглядно оформить аэродромы. В первую очередь нужно подготовить проект альбома оформления и в самые сжатые сроки выслать его в отдел пропаганды ЦК ВКП/б/ для рассмотрения и корректировки. В вашем распоряжении будут находиться два художника-портретиста, а также оформители. Очень важно своевременно подготовить портреты глав делегаций и выставить их на самых видных местах.
Кратко высказался представитель отдела пропаганды. Обратившись к генералу Туркелю и ко мне, он заметил:
— У вас разные воинские звания и должности, но одинаковые партийные билеты, а значит, будете нести и одинаковую ответственность.
Выйдя из кабинета, мы с начальником группы ближе познакомились друг с другом. Этому способствовало и то, что нам дали понять о «равной ответственности».
Указанные аэродромы мне были известны. Один из них, Дальгов, располагался рядом с будущей границей Западного Берлина. На нем в тот момент еще дислоцировалась 296-я истребительная дивизия под командованием полковника В. Сталина. Аэродром имел две прекрасно оборудованные взлетно-посадочные полосы, достаточное количество жилья, две столовые и клубные помещения. С Сан-Суси аэродромы связывали отменные автомобильные дороги.
Первым делом мы с генералом Туркелем побывали на самих аэродромах, встретились с начальником 80-го района авиационного базирования полковником Щербатюком и начальником политотдела полковником Широченко. Они доложили, что полным ходом идут восстановительные работы на аэродроме Калдов. А как только полковник Сталин освободит Дальгов, незамедлительно начнется интенсивная подготовка и этого участка.
С Василием Сталиным мы были знакомы с лейтенантских лет. Впервые встретились на комсомольской конференции Московского военного округа. Оба оказались в президиуме. Конференция проходила два дня, и нам представилась возможность основательно узнать друг друга. Затем встретились в Сталинграде. Все это позволило мне быстро найти общий язык с комдивом. На третий же день он освободил все помещения.
С Иваном Лукичом Туркелем мы вдоль и поперек обошли оба аэродрома, прежде чем выбрали. места расположения портретов, государственных флагов, других элементов оформления. Не теряя времени, я приступил к подготовке проекта альбома. Здесь мне существенно помогло то, что Иван Лукич был весьма эрудирован во многих вопросах, четко представлял себе, какой должна быть наглядная агитация этих аэродромов. Его рекомендации очень пригодились прибывшим из Москвы художникам, и мы к 1 июня подготовили и отправили в ЦК проект.
Ответ пришел очень быстро. 12 июня я уже держал в руках пакет с альбомом и сопроводительной запиской. В ней сообщалось, что в основном мы поработали творчески, и давались подробнейшие советы. Определялись и размеры портретов — два на три метра. Разместить портреты рекомендовалось в местах подруливания самолетов.
Учитывая полученные указания, мы начали подготовку всех элементов оформления в двух экземплярах. За дело взялись художники, столяры, маляры. Строители крепили портреты с учетом большой парусности материала. Мне пришлось напряженно потрудиться над плакатами и лозунгами, которые по содержанию должны были отвечать мирному духу конференции, способствовать откровенному общению с союзниками.
Тут уместно сказать об одной неожиданной и довольно сложной ситуации, возникшей уже в ходе конференции. Как известно, Черчилль, глава английской делегации, вылетел для участия в парламентских выборах. Мы были в полной уверенности, что он вновь станет премьером и поэтому подготовили только его портреты. Но произошло непредвиденное — к власти пришло лейбористское правительство во главе с Эттли.
Ни у нас, ни у представителей английской делегации в Потсдаме не оказалось фотографии Эттли для изготовления портрета. Союзники с пониманием отнеслись к возникшей проблеме. Немедленно в Лондон на самолете были посланы советский и британский представители. В тот же день фотография нового премьера была доставлена, и портрет Эттли был готов вовремя.
Режимом на конференции ведал зам-наркома внутренних дел Круглое. Только он один имел право подписывать пропуска. Начальнику режима подчинялись подразделения охраны аэродромов, делегаций, их резиденций и парка Сан-Суси.
В канун ожидавшегося прибытия особого рейса, которым должны были прилететь Сталин и Молотов, Круглое организовал особую охрану аэродрома Дальгов и трассы, ведущей к Цецилиен-хофу. На аэродроме были закрыты и опечатаны все чердачные помещения зданий, канализационные, связистские люки. Зачехлили и опечатали даже кучи поломанных самолетов и двигателей, которые не успели вывезти. Аэродром, вся трасса и парк Сан-Суси были оцеплены тройным кольцом — офицерами, сержантами и солдатами НКВД. Эта охрана содержалась почти трое суток, хотя уже на вторые мы правильно, как потом выяснилось, догадывались о том, что делегация уже прибыла поездом и разместилась в своей резиденции.
Несколько позднее мы узнали, что Сталин сразу же отверг план перелета на «Дугласе». Берия, ссылаясь на мнение специалистов, пытался доказать, что перелет будет совершенно безопасным. Но Сталин был непреклонен. Очевидно, он не мог забыть миг, когда летел в конце 1943 года в Тегеран и где-то над горами самолет несколько раз провалился в воздушную яму. Вцепившись в подлокотники кресла, с искаженным от страха лицом, Верховный едва пришел в себя, долго не решался посмотреть на Ворошилова, сидевшего в кресле напротив: заметил ли тот его беспомощное состояние. Поэтому в Берлин решили ехать поездом. Берия проработал специальный маршрут — севернее обычного. Спецпоезд с бронированными вагонами, особой охраной, особым сопровождением.
Операция по доставке «вождя народов» в Берлин готовилась, пожалуй, тщательнее, чем иные боевые операции. Сталин требовал частых докладов о ходе подготовки к конференции, об обеспечении его переезда, интересовался деталями, давал указания. К операции по доставке и жизнеобеспечению Верховного были подключены десятки тысяч человек. За две недели до поездки на столе у генералиссимуса лежал документ, который как нельзя лучше характеризует отношение Сталина к собственной персоне:
«Товарищу Сталину И. В. Товарищу Молотову В. М.
НКВД СССР докладывает об окончании подготовки мероприятий по подготовке (так в тексте. — Авт.) приема и размещения предстоящей конференции. Подготовлено 62 виллы (10 000 кв. метров) и один двухэтажный особняк, для товарища Сталина: 15 комнат, открытая веранда, мансарда, 400 кв. метров. Особняк всем обеспечен. Есть узел связи. Созданы запасы дичи, живности, гастрономических, бакалейных и других продуктов, напитки. Соданы три подсобных хозяйства в 7 км от Потсдама с животными и птицефермами, овощными базами; работают 2 хлебопекарни. Весь персонал из Москвы. Наготове два специальных аэродрома. Для охраны доставлено 7 полков НКВД и 1500 человек оперативного состава. Организована охрана в 3 кольца. Начальник охраны особняка o генерал-лейтенант Власик. Охрана места конференции — Круглов.
Подготовлен специальный поезд. Маршрут длиной в 1923 километра (по СССР — 1095, Польше — 594, Германии — 234). Обеспечивают безопасность в пути 17 тысяч войск НКВД, 1515 человек оперативного состава. На каждом километре железнодорожного пути от 6 до 15 человек охраны. По линии следования будут курсировать 8 бронепоездов НКВД.
Для Молотова подготовлено 2-этажное здание (11 комнат). Для делегации 55 вилл, в том числе особняков.
2 июля 1945 года. Л. Берия»
По поводу режима на конференции вспоминается еще один эпизод, который, на мой взгляд, ярко характеризует одного человека. За два дня до начала конференции, 15 июля, в одиннадцать утра, к нам на бывший «свой» аэродром, на фешенебельном автомобиле с двумя охранниками прибыл 25-летний комдив полковник Сталин, попросил разъяснить ему, как попасть в Цецилиенхоф. Разумеется, его направили к генералу Круглову. Тот незамедлительно выписал пропуск. Затем мы с Иваном Лукичом проводили гостя до резиденции. Но генерал Туркель сделал полковнику замечание, указав на его неряшливый внешний вид и поношенное обмундирование, в котором-де не стоило бы являться к главе делегации. Василий Сталин пренебрежительно отнесся к этому. Приехав на место, уверенно зашагал к резиденции.
Только мы вернулись обратно, он снова прибыл к нам, но уже с возмущенным видом. Очевидно, отец сделал ему серьезное внушение. Тут же В. Сталин связался с полковником -Щербатюком и приказным тоном велел ему незамедлительно пошить парадный костюм. Следует заметить, что полковник Щербатюк по службе В. Сталину не подчинялся. К тому же ему было уже пятьдесят шесть лет.
15 июля произошло событие, которого мы все так ждали, — на аэродроме Дальгов встречали руководителей делегаций США и Великобритании. Самолеты прибыли друг за другом с часовым интервалом, каждый в сопровождении тридцати одного истребителя. Одновременно с самолетом главы делегации садились по четыре машины, следовавшие слева и справа от него. Остальные двадцать три истребителя, совершив облет аэродрома, без посадки возвращались в зону оккупации своих государств. Точно такой же порядок сохранился и когда прибыл Эттли. Улетали в таком же сопровождении.
При посадке самолетов союзников наш командный пункт посещали руководители их авиагрупп. Мы же обеспечивали руление самолетов высылкой к ним «Виллиса» с яркой надписью на английском и русском — «Следуй за мной».
У входа на аэродром руководителей делегации каждый раз встречали одни и те же лица — первый заместитель наркома иностранных дел Вышинский и замнаркоминдел Деканозов. Сталин и Молотов на аэродроме ни разу не появлялись.
Очень вольно держался господин Черчилль, все время старался оторваться от охраны и сопровождающих. Не вынимая изо рта сигары, обошел портреты глав государств, любезно улыбнулся в адрес хозяев аэродрома. До дворца делегации сопровождали несколько специальных машин с автоматчиками.
На этом же аэродроме в дни работы конференции приземлялись самолеты с польской и французской делегациями. Здесь проходили очень интенсивные полеты, связанные с частым прибытием и убытием специалистов самого разнообразного профиля. Работать членам спецгруппы приходилось напряженно.
Нет, не просто проходило обеспечение конференции. Но особенно трудно стало примерно с того момента, когда произошло раздробление Берлина на секторы. Очень огорчало то, что все больше возникало недомолвок со стороны союзников, что кое-кто из них стал идти на прямые провокации в отношении нас.
И все же главное в том, что конференция ярко продемонстрировала: мы, представители разных народов, умеем полезно сотрудничать, жить в мире, если этого захотим. А еще — мне со столькими интересными людьми довелось встретиться…
А. ЗОТОВ, полковник в отставке
