 |
| Гудок | Дмитрий Крылов | 21.05.2005 |
На американское Рождество Алеша, усыновленный бездетной парой, попал впервые. Его товарищи далеко на Родине в детском доме, наверное, очень завидовали бывшему однокашнику: у него появились состоятельные отец и мать, из бедности он попал в достаток. Судьба, как могло показаться, преподнесла Алеше подарок и готовила новые, однако история русского мальчугана имела скорый конец из разряда тех, от которых стынет кровь. В самый разгар предпраздничных приготовлений, 19 декабря, Алеша скончался в квартире приемных родителей от закрытой черепно-мозговой травмы.
На состоявшемся в апреле суде выяснилось, что Ирма Павлис начала бить приемного сынишку почти сразу же по приезде в Америку, на теле мальчика эксперты обнаружили следы систематических побоев. А в день его гибели приемная мать, по ее собственному признанию, била Алешу до тех пор, пока он не потерял сознание и не перестал дышать.
Однако суд признал Павлис невиновной в умышленном убийстве, за которое по американским законам полагается от 45 лет тюрьмы до высшей меры. Ее обвинили в убийстве неумышленном, осудив на 12 лет — на два года меньше, чем максимальный срок по этой статье. Да и эти 12 лет Павлис получила, видимо, только потому, что имела неосторожность дать показания под видеозапись. Но даже такой отнюдь не самый суровый с учетом содеянного приговор адвокат Павлис намерен обжаловать.
…Бездетные супруги ездили в Россию трижды и потратили, как говорят, не менее двадцати тысяч долларов на усыновление (они взяли к себе еще и девочку, сестру Алеши). Ирма Павлис рассказала, что, впервые увидев фотографию Алеши в Интернете, сразу же решила, что хочет взять именно его. Значит, мальчик понравился ей с первого взгляда, как может понравиться на искусно подсвеченной витрине рождественский подарок. Кстати, мало кто знает, что 26 декабря многие американцы идут сдавать подарки обратно в магазин, благо дарят их вместе с чеком: таким образом люди возвращают себе часть денег, растраченных на покупки. По всей видимости, Ирма Павлис разочаровалась в Алеше сразу же. Ей, никогда не имевшей детей и не говорящей по-русски, сладить с детдомовцем оказалось не под силу. Проще всего было бы сдать его обратно и вернуть деньги, как привыкла делать Павлис. Но тут возврата не предлагали, и Ирма принялась за физическое уничтожение неподходящего товара. Потом она сдала его тело на донорские органы, решив, видимо, что хоть так будет от него какая-то польза.
Эта история, казалось бы, беспрецедентная, повторяет в основных чертах многие другие. Рене Полрайс из Колорадо забила двухлетнего русского малыша деревянной ложкой и утверждала, что это сделал он сам. Лора Хиггинботом из Вермонта убила трехлетнюю девочку из Смоленска, заявив, что причиной сильнейшей черепной травмы стало падение из коляски. Роберт и Бренда Метью заморозили шестилетнего русского мальчика до смерти, причем суд признал их невиновными в убийстве, осудив лишь по незначительным статьям… Жуткие примеры можно множить. И это при том, что американские законы в отношении усыновления весьма строги и все осужденные убийцы русских детей по тамошним меркам были психически нормальными людьми. Так почему же среднее годовое число насильственных смертей среди русских усыновленных сирот превышает подобное число среди американских детей в 6 раз, если рассматривать убийства, совершенные родителями? А вот еще одна цифра: всего из России в Америку вывезено 33 400 детей, причем с каждым годом вывозят все больше и больше.
В чем же дело? На наш взгляд, прежде всего в том, что американцы-усыновители видят в детях своего рода покупку. Они выкладывают деньги за усыновление и ожидают, что получат за это удовольствие (такова доминанта в психологии покупателя). На деле же обретают множество проблем, с которыми не каждый в силах справляться. А коль скоро огласку приобретает лишь часть случаев гибели усыновленных детей, то логично предположить, что насилию и другим формам издевательства подвергаются гораздо больше российских сирот.
Не секрет, что в России за последние годы катастрофически упала рождаемость среди титульного населения. Проблема настолько остра, что Президент РФ в марте на совещании Совбеза, посвященном вопросам миграционной политики, указал на опасность для экономики, проистекающую из-за нехватки рабочих рук. Так почему бы не пресечь законодательно вывоз русских сирот за границу? Убитый в Америке Алеша, например, мог бы работать на Родине ничуть не хуже, чем переселенец из Таджикистана. Коль скоро существует проблема рождаемости, Правительство тем более обязано поддерживать сирот. Но нет, у него своя логика. Поправки в федеральный закон «О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» фактически переложили материальную заботу о сиротах наряду с другими социальными расходами на региональные власти. Как объяснить эти действия Правительства при профиците федерального бюджета, исчисляемом десятками миллиардов долларов?
А как обстоит дело с привозной рабочей силой, с которой связывают решение вопроса о нехватке рабочих рук? Если учесть, что мигранты добавляют России криминальные проблемы, влетающие государству в копейку (борьба с организованной этнической преступностью вылилась в настоящую войну), и что наркотики, выкашивающие русское население, также поступают в страну по мигрантским каналам, что учить детей (а их в таких семьях много), прибывших из Азии и с Кавказа, накладно, поскольку они зачастую не владеют русским языком и не имеют необходимого базового образования, плюс то, что значительная часть заработанных мигрантами средств, минуя российскую экономику, утекает в Азию, то даже экономическая сторона дела предельно ясна: свои выгоднее чужих. Тем не менее Россия продает сирот Америке десятками тысяч и при этом не принимает никакого участия в их судьбе. Хотя давно стоило бы задуматься о том, кто принимает решения об усыновлении и какие факторы, в том числе и финансовые, побуждают мелких чиновников давать на это «добро». Но в России об этом, похоже, думать не хотят.
Не хотят думать и о том, что сироте, попавшему за границу, необходимы помощь и контроль со стороны российских организаций, даже если его родители сущие ангелы. Убийцу Ирму Павлис наверняка можно было бы остановить, если бы к ней в дом наведался работник российского консульства и хотя бы взглянул на ребенка, которого постоянно избивали. А уж если случилось то, что случилось, отчего российскому МИДу не послать своих наблюдателей на суд? Отчего не нанять адвоката, чтобы тот доказал вину Павлис и добился приговора по главному пункту — умышленное убийство? Или хотя бы обжаловал решение и потребовал пересмотра дела? Одним словом, заявить позицию и дать понять ясно и недвусмысленно, что Российское государство готово защищать своих граждан. Тем более что на момент убийства усыновленные дети оставались гражданами РФ.
Ничего этого сделано не было. Авторитета государству такая позиция, мягко говоря, явно не добавляет, в том числе и на бытовом, сугубо обывательском уровне. Так стоит ли удивляться, что и в этом, и в подавляющем большинстве подобных случаев убийцы русских усыновленных детей несут наказание по наименьшей из статей и сроки получают нередко смехотворные?
Характерно: во всех публикациях в американских СМИ о погибшем Алеше подчеркивается, что он усыновлен из России. И что одна из причин, по которой Павлис его убила, было его поведение, для нее неприемлемое. Таким образом, на стороне садистки в действие вступает второй эшелон — в СМИ создается образ русского недочеловека, которого и убить не грех и которого защищать никто ни при каких обстоятельствах не станет. А между тем ответственность власти за судьбы сирот помимо гуманитарной составляющей имеет и другую — политическую. Не секрет, что на Запад сирот привозят только из неблагополучных стран, и Россия, отдавая своих детей на усыновление, в сознании заокеанского обывателя встает в один ряд с Африкой. Можно утверждать, что убийство Алеши — это не просто трагедия одного из русских сирот в Америке, это сильнейший удар по образу страны и русского народа. Неважно, что этот образ не соответствует действительности. Важно лишь то, что новые ирмы павлис почувствовали, что жизнь русского стоит меньше жизни американца и что русские, таким образом, являются ущербной нацией, раз судьба детей их не беспокоит.
Вывод, думается, очевиден: продажу российских сирот за границу на усыновление необходимо срочно прекратить в законодательном порядке, а заботу Правительства, недавно облегчившего легализацию иностранцев в России, перенести с мигрантов на своих же сирот. Невмешательство в такую ситуацию сродни соучастию.
