 |
| T/к Россия 1 | +Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский (1990-1995) Иоанн (Снычев) | 05.05.2005 |
Они, на беду, оказались в меньшинстве и не смогли остановить волну реформаторского безумия, нахлынувшего на страну. Их травили со всех сторон равно большевики и либералы, чувствуя, что, не уничтожив «реакционные настроения» целиком, ни те ни другие не смогут рассчитывать на политическую победу и власть над Россией. И все же немногие хранители и сберегатели традиционных национальных святынь и исконного русского духа сумели не только выстоять. выжить, сохранить веру и идеологию движения — они своими самоотверженными действиями в период гражданской войны как бы засвидетельствовали пред Богом и всем миром, что русский народ, несмотря на тот страшный недуг, который пленил его, не побежден и не сломлен. Что Русь не смирилась с торжеством богоборчества и развалом своей соборной государственности. Что победа сил хаоса и зла не окончательна, сколь бы убедительной и полной она ни казалась на первый взгляд…
Одним из самых замечательных представителей этого богоспасаемого «малого стада» стал генерал-лейтенант Михаил Константинович Дитерихс. С его именем связаны два важнейших события новейшей русской истории, значение которых для будущих судеб России трудно переоценить: расследование в 1919 году убиения Государя Императора и Августейшей Семьи в Екатеринбурге и последний в отечественной истории Земский Собор во Владивостоке, заседавший летом 1922 года.
М.К.Дитерихс родился 5 апреля (по другим данным — 4 апреля) 1874 года в семье обрусевшего чеха и русской дворянки. Дед его переселился в Россию вследствие притеснений от немцев. Отец сорок лет прослужил в русской армии, участвовал в Кавказской войне и сына, разумеется, тоже определил на военную службу. Окончив Пажеский корпус, свою армейскую карьеру юный Михаил начал во второй лейб-гвардейской артиллерийской бригаде. В 1900 году «по первому разряду» окончил Николаевскую академию Генерального Штаба, а несколькими годами позже принял активное участие в русско-японской войне.
С 191Q года он — старший адьютант штаба Киевского округа, глава его мобилизационного отделения. В том, что в первую мировую войну Киевский округ вступил достойно подготовленным, немалая заслуга Дитерихса.
В этой войне Михаил Константинович проявил себя, без преувеличения, блестящим военачальником и мужественным офицером. Достаточно сказать, что, состоя при командующем Юго-Западным фронтом генерале Брусилове, он стал одним из основных разработчиков знаменитого «брусиловского прорыва», вошедшего с той поры во все учебники военного искусства.
Не приняв революции, Дитерихс отправился в Сибирь, где при правительстве адмирала Колчака был назначен главнокомандующим войсками Восточного фронта, а затем начальником штаба Верховного Главнокомандующего. После поражения Колчака (которое стало, между прочим, в значительной мере следствием того, что адмирал отклонил план Дитерихса об отводе войск с линии Иртыша) Михаил Константинович оказался в Харбине, где и проживал до июня 1922 года — до того дня, когда Приамурский Земский Собор избрал его «единоличным правителем и воеводой земской рати» в «свободной от большевиков части России.
Тогда же, летом 1922 года, в магазинах Владивостока появилось документальное исследование Дитерихса под сухим названием «Убийство Царской Семьи и Членов Дома Романовых на Урале». Несмотря на эту внешнюю сухость, книге генерала суждено было стать наиболее полным, искренним и проницательным разоблачением ритуального цареубийства, а также одной из лучших, по глубине и убежденности, работ, анализирующих драматические события русской истории нынешнего столетия.
«Не ради критики и осуждения минувших деятелей интеллигенции, не ради нудного, бесцельного самооплевывания и никчемушного плача вавилонского приходится копаться в гнойных язвах пережитого времени и выводить на свет Божий картины прошлого, — писал генерал. — Настоящие материалы и мысли дерзают достигнуть иного, большего, великого и святого. Это надо для здравого самопознания, для возрождения духа народа «всея земли», для могучего подъема сил на святую борьбу за свое, истинно и исконно русское, за величественный, исторический идеал Святой Троицы на земле, отождествляемый с национально сложившейся идеологией русского народа — в Духе, смысле и содержании Российского Самодержавия, освящаемого Христовым учением в Православном веровании…"1
«Для русского народа смыслом существования, а отсюда и идеей его государственного единения с древнейших времен являлись начала религиозного характера, которыми пропитана вся политическая история народа, начиная даже с легендарного периода его существования…
Историческая идеология и Православная вера тесно объединены в существе русского народа; обеим он предан бесконечно, обеим способен служить до самопожертвования, до полного своего обезличивания во имя общего блага — и против обеих грешит в периоды пробуждения в нем материальных, земных желаний и стремлений,
Для понимания мистерии русского народа, определенной Всевышним Промыслом, весьма важны два, вполне твердо определенных начала русской нравственно-религиозной идеологии: Божественность происхождения русской Верховной власти и ее родовая преемственность.
Россия может быть только Россией Христа, Россией «всея земли». За эту-то Россию и боролись Державные вожди Романовской династии. Боролись как умели, как Бог давал разума, и если грешили в умении, то в духе и идее были велики и святы».2
Один из немногих людей своего времени, Дитерихс ясно сознавал одинаковую губительность для Руси как большевистской, так и либеральной идеи. Язвительно и едко высмеивал он политиканов-перевертышей, видевших в народных массах лишь «подручный материал» для достижения власти.
«Умеренные бояре-западники, демократы-либералы вспомнили теперь о крестьянине-христианине, — писал он после поражения Белых армий в борьбе с большевиками, — которому в 1917 году ими было предназначено служить быдлом, козлом отпущения и пушечным мясом в парламентском строительстве России, красивым флагом-флером для прикрытия политических форм народу нашему чуждых и воле его непригожих. А теперь? — Все за крестьянина: для него будущая Россия, в нем таятся силы для возрождения страны, он свергнет большевистское иго…
Ну, а кто им будет править тогда? Опять вы, господа рассыпавшиеся доктринеры?…»
Сказано ясно и — увы! — куда как современно. Очевидно, именно незаурядные качества генерала Дитерихса, его твердая вера и большой организационный опыт и предопределили тот факт, что именно ему судил Господь возглавить последнюю попытку возродить традиционную соборную русскую государственность. Эта отчаянная, яростная, но заранее обреченная на неудачу попытка связана с созывом и деятельностью Приамурского Земского Собора.
* * *
К ЛЕТУ 1921 года на огромной территории Дальнего Востока, включавшей в себя Приморье, Камчатку, Северный Сахалин (а впоследствии и Якутию, и полосу отчуждения КВЖД), где были сосредоточены богатые сырьевые ресурсы и значительный экономический потенциал, коммунистическая власть пала. За годы гражданской войны население здесь выросло едва ли не на миллион человек за счет притока беженцев из разоренных областей России, в том числе и отступивших под ударами Красной армии белогвардейцев. Были среди них и остатки колчаковских войск.
Это, а также активная антисоветская позиция русских колоний в Харбине и Шанхае, и сделало возможным свержение большевиков. К власти пришло Временное Приамурское правительство под председательством сына амурского крестьянина, юриста по образованию, Спиридона Дионисьевича Меркулова.*
*Сравнение нынешнего хаоса со смутой гражданской войны, особенно в части их результатов, дает потрясающие совпадения. Судите сами. Вот что констатировало Приамурское правительство в своем первом воззвании к населению: «Все расхищено, растрачено и уничтожено. Государственная касса окончательно опустела. От несметных богатств, находившихся в казенных и таможенных складах, ничего не осталось. Железная дорога влачит жалкое существование. Морское судоходство сократилось на 70 процентов, и печальные остатки его требуют фундаментального ремонта при отсутствии на то каких-либо средств. Казенные предприятия дают огромные, ничем не оправданные убытки.
Государственные учреждения дезорганизованы, значительная часть населения — развращена преступной демагогией власти….безработица растет не по дням, а по часам. Возрастающая бедность для массы населения становится неизбежной и неотвратимой…"3
Столь разительное соответствие результатов гражданской войны и последствий «перестройки» и «реформ» объясняется довольно просто: все эти явления одинаково чужды России, одинаково разрушительны в отношении к русскому самосознанию и соборному единству общества, одинаково космополитичны и антинациональны, а потому — равно вредоносны, гибельны для государственного устройства страны и схожи по своим катастрофическим последствиям.
Правительство это, к сожалению, не сумело избежать всеобщего тогда для «антикоммунистов» соблазна либерализма и тут же призвало народ «встать на защиту демократического правового государственного порядка». Это и неудивительно. Дивно другое — когда подобные призывы в очередной раз явили свою полную несостоятельность, русские люди во Владивостоке сумели одолеть внутреннюю смуту исконным путем всея земли — созывом Земского Собора.
С 1 по 11 июня 1922 года в Приморье разразился политический кризис, ставший логическим следствием идеологической пестроты и неоднородности новой власти, личных амбиций лидеров антибольшевистского движения и борьбы за власть между Правительством (исполнительным органом) и Народным Собранием (органом законодательным). Дело дошло до вооруженных столкновений. В междоусобице опять пролилась братская кровь.
Вот тогда-то, вновь встав перед выбором жизни и смерти, наученные горьким опытом революции и гражданской войны, противоборствующие стороны решили обратиться к традиционным русским средствам обуздания смуты. Указом Приамурского Временного правительства N 149 от 6 июня 1922 года объявлялось о созыве Земского собора, который должен был разрешить все противоречия и упорядочить общественную и государственную жизнь «свободной от большевиков части России».
Ключевую роль в этом предстояло сыграть М.К.Дитерихсу. Приехав из Харбина во Владивосток по первому зову, он, благодаря своему высокому личному авторитету, сумел быстро пригасить распри и наладить конструктивную организационную работу…
К сожалению, об этом — последнем пока — Земском Соборе, ставшем единственным современным прецедентом попытки возрождения соборных основ русской православной государственности, историческая наука упорно молчит. Случающиеся обмолвки туманны и невразумительны, исследователи из русского зарубежья дают ему весьма противоречивые оценки, и даже в современных православно-патриотических кругах вопрос этот вызывает определенные затруднения.
А между тем открывшийся 23 июля 1922 года (в день празднования Коневской иконы Божией Матери) во Владивостоке Приамурский Земский Собор стал плодом молитвенных чаяний и самоотверженных усилий многих русских людей, вобрав в себя все их надежды на возрождение великой Самодержавной России.
Один из историков так описывает открытие этого собора:
«К трем часам дня перед входом в Кафедральный храм был сооружен помост, покрытый ковром, и поставлен аналой с Крестом и Евангелием. Вскоре начали прибывать со всех сторон крестные ходы с иконами, хоругвями и во главе с Духовенством всех местных церквей. Прибывающие с пением крестные ходы размещались вокруг помоста и по сторонам вдоль дорожки, ведущий в собор.
К месту молебствия прибыли председатель и члены Временного Приамурского правительства, управляющие ведомствами, члены Земского Собора, войска, резервы милиции, морские стрелки, два оркестра музыки: военный третьего корпуса каппелевской армии и морского флота. Народ собирался в садике вокруг собора и расположился по обоим тротуарам главной улицы города — Светлановской.
Около четырех часов раздался благовест и начался торжественный молебен, совершенный архиепископом Владивостокским и Приморским Михаилом в сослужении с прочим духовенством.
После молебна общий крестный ход направился по Светлановской улице к зданию Общедоступного театра, украшенному национальными флагами. Впереди шествия несли напрестольные кресты, местночтимые иконы из церквей и икону Владимирской Божией Матери, окруженные развевающимися хоругвями. Затем следовало духовенство во главе с Владыкой Михаилом, в полном облачении, в сопровождении певчих. За духовенством — председатель правительства, члены его, начальствующие лица, члены Земского Собора, народ и войска. Оркестры во время шествия непрерывно исполняли «Коль славен»
На Светлановской перед зданием Общедоступного театра шествие остановилось, и был совершен краткий молебен с провозглашением многолетия Земскому Собору. Во время молебна соборный хор певчих исполнял «Тебе, Бога, хвалим».
По окончанию молебна священник о. Нежинцев, член Земского Собора, обратился к присутствующим с речью, разъясняющей историческое значение Земского Собора на Руси, настоящую разруху и гибель русского народа на родной земле, призывая всех проникнуться духом православия и к вере в то, что Земский Собор призван указать путь к святой Москве, древней собирательнице и устроительнице Русского государства.
На радость всем день выдался ясным и солнечным. Местные кинематографисты поспешили снять своими аппаратами многие моменты молебствий и крестных ходов.
Около здания Общедоступного театра толпа народа, оно охраняется усиленным нарядом милиции. Вход по билетам — для публики открыты боковые входы.
Внутри здание великолепно подготовлено: сцена, где заседает правительство и председатели комиссий — по созыву Земского Собора и владивостокского комитета несоциалистических организаций, украшена иконами, в середине — икона Спасителя. Арка сцены задрапирована под цвет горностаевой мантии. Наверху арки двуглавый орел, внизу которого, вместо скипетра и державы, флаги — морской и военный. Ниже орла — круг, в котором изображен крест с сиянием и внизу надпись: «Сим победиши». Над кругом надпись золотыми буквами: «Возрождение России».
По бокам сцены поставлены две кафедры: одна имеет эмблему орла, другая скипетра. С левой и правой сторон — ложи. С левой для иностранных представителей, с правой — для членов совета управляющих ведомствами. Ложи задрапированы национальными и военными флагами, теми же флагами украшено и все помещение.
В ложе иностранных представителей французский консул г. Андре, его секретарь, шведский и норвежский консул Л.Ю.Бринер, китайский вице-консул, председатель японской дипломатической миссии полковник Гоми, его помощник и другие японские военные…
В 5 часов 20 минут председатель правительства С.Д.Меркулов звонит и объявляет заседание Земского Собора открытым».4
По предложению депутата Руднева почетным председателем Собора был единогласно избран Святейший Патриарх Тихон, чей большой портрет украсил возвышение, на котором располагался президиум. Рабочим председателем стал приехавший из Харбина профессор тамошнего юридического факультета Никандр Миролюбов.
Основными деяниями соборян стали (если не считать решения текущих вопросов обустройства Приамурского края): подтверждение приверженности русского народа Православному Самодержавию как единственной богоугодной форме существования российской государственности и избрание верховным правителем Приамурья генерала Дитерихса.
Торжественно врученная ему грамота Земского Собора гласила: «…Собор в заседании своем 6 августа/24 июля 1922 года избрал Вас правителем, возглавляющим на правах Верховной Власти Приамурское Государственное Образование… Собор призывает Вас к возглавлению русского национального движения и к водительству русскими ратными силами Дальнего Востока…
Русская Земля Дальнего Русского Края объединяется вокруг Вас как своего Вождя, с пламенным желанием вернуть русскому народу свободу и собрать воедино бредущих розно в смутную годину русских людей под высокую руку Православного Царя.
Да восстановится Святая Русь в ее прежнем величии и славе! 5
Весьма показателен ответ, данный Дитерихсом Собору в виде присяги, принесенной им в кафедральном соборе Владивостока 8 августа на шестом соборном заседании.
«Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом перед Святым Его Евангелием и Животворящим Крестом Господним, — провозгласил генерал, — в том, что возглавление Приамурского Государственного Образования… приемлю на время смуты и нестроения народного с единою мыслию о благе и пользе всего населения Приамурского края для сохранения его как достояния Российской державы.
Отнюдь не ища и не преследуя никаких личных выгод, я обязуюсь… приложить по совести всю силу разумения моего и самую жизнь мою на высокое и ответственное служение родине нашей,. памятуя, что я во всем том, что учиню по долгу Правителя, должен буду дать ответ перед Русским царем и Русской землей,."6
Первый же указ Михаила Дитерихса, провозглашенный им там же, в кафедральном владивостокском соборе, стал не просто административным актом новой государственной власти, но настоящим манифестом несломленной и непокоренной Православной России, настоящим завещанием будущим поколениям русских людей, которые рано или поздно одумаются, очнутся от богоборческого космополитического дурмана и окажутся лицом к лицу с грозной необходимостью выбирать: исчезновение в страшной пропасти национального небытия или тяжелая, изнурительная борьба за возрождение Святой Руси! «Тысячу лет росла, ширилась и крепла Великая Русь, — гласил указ, — осуществляя смысл государственного единения в святом символе религиозно-нравственной идеологии народа: в Вере, Государе и Земле. И всегда, когда этот величественный завет нашей истории, освященный Христовой Верой, твердо, верно и сознательно исповедывался всем народом земли Русской, Русь была могучей и единой в служении своему религиозному, историческому, мировому предназначению быть Россией Христа.
Но бывали в нашем бытии годы великих соблазнов и искушений сойти с истинных национальных путей… Народ впадал в грех против Богом данной ему идеологии, и тогда постигали землю Русскую великие смуты, разорения, моры и глады с пленением различными иноверцами и иноплеменниками. И только с искренним покаянием в отступничестве, с горячим порывом массы к возвращению снова на путь исторических, святых начал своего единения, в дружном, тесном, беззаветном и самоотверженном служении своей Родине, и только ей, народ обретал прощение греха и возвращал Святую Русь к прежним величию и славе. А вместе с возрождением земли возрождалось и благоденствие и мир самого народа под скипетром его наследственно-преемственного Державного Вождя — Помазанника, в значении коего для русской монархической идеологии тесно объединяются Верховная Власть от Бога с народом всея земли.
По грехам нашим против Помазанника Божьего, мученически убиенного советской властью Императора Николая II со всею Семьею, ужасная смута постигла народ русский, и Святая Русь подверглась величайшему разорению, расхищению, истязанию и рабству от безбожных воров и грабителей, руководимых изуверами из еврейского племени.
Пять лет народ земли, разметанной гневом Божиим, несет наказание за свой грех, несет тяжелый, но заслуженный крест за безумное попрание святого исторического завета, за уклонение от исповедания чистоты веры православной и от святыни Единой Державной власти.
Здесь, на краю земли русской, в Приамурье, вложил Господь в сердца всех людей, собравшихся на Земский Собор, едину мысль и едину веру: России Великой не быть без Государя, не быть без преемственно-наследственного Помазанника Божьего. И перед собравшимися здесь, в маленьком, но сильном верой и национальным духом Приамурском объединении последними людьми земли Русской стоит задача направить все служение свое к уготованию пути Ему — нашему будущему Боговидцу.
Скрепим, соединим в одну силу оставшиеся нам святые заветы — Веру и Землю, отдадим им беззаветно свою жизнь и достояние; в горячей молитве, в очищенных от земных слабостей сердцах, вымолим милость Всемогущего Творца, освободим святую нашу Родину от хищных интернациональных лап зверя и уготовим поле будущему Собору «всея земли». Он завершит наше служение Родине, и Господь, простив своему народу, увенчает родную землю своим избранником — Державным Помазанником.
Приняв на себя перед Святым Евангелием Христа и Его Животворящим Крестом сей благой и славный путь, предначертанный мне Приамурским Земским Собором, творя с верою и упованием свой первый шаг, — повелеваю:
Земскому Собору выбрать из своей среды Земскую Думу на основании расчета, при сем объявляемого.
Приамурская Земская Дума, в единении и работе с Приамурским Церковным Собором, о созыве коего я обращаюсь вместе с сим к Владыке Мефодию, Архиепископу Харбинскому и Манчжурскому, облегчат мне последующий шаг в служении Великой Родине.
С верой в милость к нам Бога, я поведу по этому пути людей Приамурского Края.
Вас же, всех людей зарубежной, советской, угнетенной земли Русской, всех, кто верит в Бога и опознал уже истинное лицо советской власти, зову к нам, зову с нами ко Христу. Мы бедны в земле, но с нами Бог».7
Независимый Приамурский Край просуществовал очень недолго — чуть более двух месяцев. Надежды на то, что он станет опорным пунктом для восстановления соборной российской государственности, не оправдались. Господь судил иначе — и тяжкое ярмо богоборческой власти надолго сковало Россию, в самом корне подорвав творческие силы согрешившего, ослепленного и обманутого русского народа.
Тем не менее руководители Приамурья отдавали себе полный отчет в том, что, несмотря на военное и политическое поражение, символическое значение их деяний для будущего страны очень велико. Под натиском Красной Армии они отступали, покидая Родину, со скорбью, но и с ясным сознанием до конца выполненного долга.
«Силы Земской Приамурской Рати сломлены, — гласит последний, шестьдесят восьмой указ Дитерихса, датированный 17 октября 1922 года. — Двенадцать тяжелых дней борьбы героев Сибири и Ледяного похода — без пополнения, без патронов — решили участь Земского Приамурского Края. Скоро его уже не станет.
Он как тело — умрет. Но только как тело.
В духовном отношении, в значении ярко вспыхнувшей в пределах его русской нравственно-религиозной идеологии — он никогда не умрет в истории возрождения великой Святой Руси.
Семя брошено. Оно сейчас упало на еще неподготовленную почву. Но грядущая буря ужасов советской власти разнесет это семя по широкой ниве великой Матушки-России, и приткнется оно в будущем по бесконечной милости Господней к плодородному и подготовленному клочку земли Русской, и тогда даст желанный плод.
Я верю в эту благость Господню; верю, что духовное значение кратковременного существования Приамурского Земского Края оставит в народе глубокие, неизгладимые следы. Я верю, что Россия вернется к России Христа, России Помазанника Божьего. Мы были недостойны еще этой милости Всевышнего Творца."8
ПРИМЕЧАНИЯ
1. М.К.Дитерихс. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. М., 1991, т. II, с.13−14.
Там же, сс.48,31,30,28.
С.П.Руднев. При вечерних огнях. Воспоминания. Харбин, 1928, с. 377.
А.Хвалин. Восстановление монархии в России. Приамурский Земский Собор 1922 г. (Материалы и документы).М., 1993, с.59−61.
Б.Б.Филимонов. Конец белого Приморья. Изд-во Русского книжного дела в США, 1971, с. 59.
«Свет» N 963, 12 августа 1922 г.
Вестник Земского Приамурского Края N 1,
2 сентября 1922 г.
Земский Край N 37. 18 октября 1922 г.
Высокопреосвященнейший Иоанн, Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. РУСЬ СОБОРНАЯ. Очерки христианской государственности. СПб. 1995. с.140
