 |
| Утро.Ru | Валерий Яременко | 23.04.2005 |
В 1940 г. вермахт воочию демонстрировал свое могущество в Западной Европе: за 5 дней была завоевана Голландия, за 19 — Бельгия, английские войска, бросив на полях Франции всю свою технику, откатились за Ла-Манш, Франция агонизировала. Сталину приходилось считаться с возможностью переброски германских войск на Восток, а если так, то на повестку дня должен быть поставлен вопрос об эффективном инженерном оборудовании приграничной полосы. Это — почти половина успеха в отражении любой агрессии.
Руководство инженерными войсками Красной армии осуществляло Главное инженерное управление, во главе которого до 12 марта 1941 г. стоял генерал-майор А.Ф. Хренов, а с 20 марта — генерал-майор Л.З. Котляр. Назначению на высокую должность последнего предшествовал следующий эпизод. Накануне нарком обороны Тимошенко был вызван к Сталину с начальником инженерных войск генерал-майором Хреновым и начальником управления оборонительного строительства (УОС) Котляром. Вопрос касался строительства укрепрайонов вдоль западной границы СССР. Доклад Хренова не понравился Сталину, а Котляр произвел на него хорошее впечатление. Оставив в кабинете одного Тимошенко, Сталин спросил: «Кто из них первый, а кто второй?» Услышав ответ, сказал: «Сделайте наоборот».
Инженерные войска в то время состояли из войсковых частей и частей резерва Главного командования (РГК). В стрелковых корпусах и дивизиях по штату имелись саперные батальоны, в танковых дивизиях — понтонные батальоны. В резерве Главного командования находились отдельные армейские части. Всего было 18 инженерных и 16 понтонных полков. С началом боевых действий инженерные войска РГК предусматривалось использовать до батальона для усиления стрелковых и танковых соединений. Война показала, что это решение оказалось ошибочным: разделение полков на батальоны затрудняло массированное использование инженерных войск на решающих направлениях в ходе реального боя.
Положение усугублялось еще и тем, что к началу войны большая часть саперных батальонов западных приграничных округов находилась на строительстве оборонительных рубежей. Там же был прикомандирован 41-й саперный батальон из внутренних военных округов. Вследствие этого уровень боевой подготовки и готовности инженерных частей оставался низким. В результате к началу войны инженерными войсками не были решены важнейшие задачи по минированию местности, разрушению мостов и путепроводов на направлениях ударов танковых соединений противника. Не были обеспечены в инженерном отношении контрудары механизированных корпусов, сказалась нехватка подготовленных оборонительных рубежей в ближайшем тылу армий и фронтов.
Финская кампания, а также война в Западной Европе показали, что укрепрайон в прежнем понимании, как линия Мажино или линия Маннергейма, себя изжил. По рекомендации Д.М. Карбышева Главное инженерное управление предложило значительно увеличить глубину укрепрайонов и одновременно с долговременными железобетонными сооружениями строить дерево-землянные сооружения и укрытия для полевых армий.
Согласно плану, утвержденному Советом Народных комиссаров 12.02.1941, на оборонительное строительство в 1941 г. было отпущено 930 млн рублей. Из этой суммы Прибалтийскому военному округу предназначалось 459 млн руб., Западному — 222 млн и Киевскому — 81 млн рублей. Распределение денежных средств на оборонительное строительство (из которых почти половина предназначалась Прибалтийскому военному округу) свидетельствовало о том, что именно там советские войска намеревались вести упорную оборону, а на юго-западном и левом участке западного направления рассчитывали, как и предусматривалось оперативным планом, после отражения немецких атак — наступать. Военному совету Прибалтийского военного округа было указано, что строительство укрепленных районов (УР) является важнейшим правительственным заданием на 1941 г., на выполнение которого должны быть направлены основные усилия личного состава округа. Войскам Прибалтийского и Западного военных округов приказывалось наиболее прочно прикрыть границу с Восточной Пруссией. В связи с вскрытием сосредоточения крупной группировки немецких войск южнее Полесья, Киевскому военному округу было дополнительно выделено еще 252 млн рублей на строительство укрепрайонов.
Для организации и руководства оборонительными работами вдоль новой государственной границы были созданы управления начальника строительства (УНС) и 138 строительных участков. В целях обеспечения всех участков рабочей силой были спешно сформированы 84 строительных батальона, 25 отдельных строительных рот и 17 автомобильных батальонов. Кроме того, на это строительство привлекли 160 инженерных и саперных батальонов приграничных военных округов и 41 батальон из внутренних округов. Вместе с воинскими частями с весны 1941 г. на строительстве находилось 17.820 вольнонаемных рабочих. Чтобы представить себе весь объем оборонительных работ, достаточно отметить, что на строительство сооружений в укрепленных районах Прибалтийского военного округа ежедневно выходило около 58 тыс. человек, Западного военного округа — около 35 тыс. человек и Киевского — 43 тыс. человек. 22 июня 1941 года вся эта масса безоружных людей, подвергнутая массированному удару авиации, огню артиллерии и атаки немецких войск, в панике бежала на восток, внося дополнительную растерянность и сумятицу в ряды действующих войск…
Если сил и транспортных средств было достаточно, то строительных материалов, оборудования и вооружения явно не хватало. При наличии в новых укрепленных районах около 2300 огневых точек (дотов), построенных к весне 1941 г., полностью было вооружено орудиями лишь около 1000 сооружений. К началу войны строительство укрепрайонов было далеко от завершения, между ними имелись неукрепленные участки местности шириной от 10 до 80 км и более. Готовность УРов можно представить на примере состояния Гродненского укрепрайона, которому в порядке важности обеспечения операционных направлений уделялось основное внимание Военным советом Западного особого военного округа. В районе протяженностью 80 км планировалось возвести 373 оборонительных сооружения; на 1 июня было построено только 165 огневых точек. Слабым местом в системе обороны этого УРа был открытый правый фланг на участке Неман — Соничи. Именно здесь, на неукрепленном стыке Северо-Западного и Западного фронтов нанесла свой удар 3-я танковая группа войск генерала Гота.
Еще хуже обстояло дело с Брест-Литовским УРом, строительство которого в 1941 г. было отнесено ко второй очереди, потому что здесь намечалось наносить по немцам вспомогательный удар совместно с войсками Юго-Западного фронта. В этом укрепрайоне, протяженность которого составляла 180 км, на 1 июня было забетонировано только 168 сооружений. Участок от Бреста до Влодивы был полностью неприкрыт железобетонными огневыми точками, крепость Брест к северу и югу была прикрыта лишь сооружениями полевого типа.
В целом УРы первой линии Западного особого военного округа на начало лета 1941 г. имели всего 193 вооруженных долговременных сооружения, 909 сооружений полевого типа и 193 закопанных танка, вооруженных 45-мм пушкой. При ширине полосы прикрытия округа 470 км это составляло общую оперативную плотность всего около трех огневых точек на 1 км фронта, что было явно недостаточно. В таком состоянии укрепленные районы Западного особого военного округа не могли служить надежным средством усиления войск прикрытия. Не лучше обстояло дело и в других приграничных военных округах. Боеготовность УРов снижалась из-за неукомплектованности постоянных гарнизонов, а также из-за того, что в мирное время личный состав укрепленных районов не жил и не учился в полевых условиях.
Наряду со строительством дотов в приграничной полосе возводились различного рода укрепления для полевых войск. Согласно указаниям заместителя наркома обороны маршала Шапошникова, который осуществлял общее руководство оборонительным строительством, полевые позиции возводились главным образом в предполье и частично между опорными пунктами УРов. В целях ускорения строительства полевых укреплений нарком обороны обратился с просьбой к Сталину разрешить привлекать на земляные работы гражданское население близлежащих населенных пунктов. Однако тот не согласился. 23 апреля маршал Тимошенко телеграфировал в военные округа: «…разрешается использовать для этой цели в учебном порядке только стрелковые войска сроком на один месяц. При этом можно одновременно выводить один батальон от стрелкового полка, но не больше».
Тыловые оборонительные рубежи за укрепленными районами первой линии не возводились. Они были запланированы, но их строительство предполагалось развернуть силами военно-строительных организаций и местного населения только в случае начала войны. Войска отрывали рвы, эскарпы, контрэскарпы, устраивали надолбы и другие противотанковые препятствия, но минно-взрывные заграждения устанавливать не разрешалось. К началу войны противотанковых и противопехотных минных полей в приграничной полосе не было.
В основу организации планирования обороны государственной границы была положена жесткая централизация. Вышестоящие штабы определяли задачи войскам лишь на две-три ступени ниже, это объяснялось стремлением сохранить в глубокой тайне все намеченные мероприятия. Разработка планов прикрытия госграницы штабами военных округов закончилась в последние перед войной дни, и поэтому они не были в достаточной степени освоены исполнителями. Генеральный штаб получил эти планы лишь в период с 10 по 20 июня.
Основой окружных планов обороны являлись планы прикрытия армий. Что собой представляли эти документы, видно на примере 4-й армии Западного и 6-й армии Киевского военных округов, прикрывавших главные направления. 4-я армия в составе 28-го стрелкового (42-я, 6-я, 75-я и 100-я стрелковые дивизии) и 14-го механизированного (22-я и 30-я танковые и 205-я моторизованная дивизии) корпусов, 62-го Брестского укрепленного района и 10-й смешанной авиационной дивизии прикрывала брестское направление, на котором группа армий «Центр» наносила главный удар. В директиве округа для армии были даны следующие указания: сроки подъема по тревоге и занятия оборонительных позиций для 6-й дивизии — 3−9 часов, 75-й дивизии — 4−10 часов, 42-й дивизии — 30 часов. 100-я дивизия перевозится автотранспортом и по железной дороге и сосредотачивается в район Черемха на «М-3». «План прикрытия вводится в действие при получении шифротелеграммы за подписью командующего войсками, члена Военного совета и начальника штаба округа с условным содержанием: «Вскрыть «красный пакет» и приступить к действиям по плану» — указывалось в директиве командующего Западного особого военного округа генерала армии Павлова. В соответствии с этими указаниями и был разработан армейский план, который по существу повторял их. Основным недостатком армейского (как и окружного) плана являлась его нереальность. Недостатки решения командования округа автоматически переносились в армейский план прикрытия. На основе армейского плана были разработаны приказы всем соединениям, вложены в так называемые «красные пакеты» вместе с инструкциями для выхода войск по боевой тревоге и отправлены в опечатанных пакетах исполнителям.
Прикрытие границы планировалось организовать следующим образом. Пограничные отряды, а их в полосе 6-й армии было два (91-й и 92-й), должны были поддерживать устойчивую связь с так называемыми отрядами поддержки, выделенными от дивизий первого эшелона. Всего в полосе армии было образовано 8 отрядов, каждый в составе одного усиленного стрелкового батальона. В случае нападения противника пограничники должны были вызвать отряды поддержки и совместно с ними в предполье уничтожить вражеские части. Тем временем должны были выдвигаться на полевые позиции основные силы первого эшелона и постоянные гарнизоны укрепленных районов (21, 36, 44, 140-й и 141-й пулеметные батальоны). «Готовность обороны, — указывалось в плане, — через два часа после объявления войны». (И это после того, как было доказано, что «войны теперь не объявляются, а просто начинаются заблаговременно изготовившимся противником»). В случае прорыва противником предполья, отмечалось в документе, задача частей укрепленного района не допустить дальнейшего продвижения и во взаимодействии с полевыми войсками остановить вторгшегося врага. При вторжении крупной группировки в сражение должны были вводиться резервы района прикрытия (механизированные корпуса). С этой целью каждому механизированному корпусу было определено несколько направлений контрударов. Совместно с авиацией и артиллерийскими противотанковыми бригадами они должны были уничтожить вторгшегося агрессора.
В первом эшелоне армий прикрытия планировалось развернуть 63 дивизии и 2 бригады. Во второй эшелон армий прикрытия выделялась 51 дивизия. Остальные 45 дивизий составляли резервы или вторые эшелоны округов. На 15−20-е сутки мобилизации при помощи местного населения должно были быть оборудовано на глубине 100−150 км от границы до 4 фронтовых рубежей. Но рекогносцировка этих рубежей и составление плана работ к началу войны не были завершены. На случай вынужденного отхода предусматривалось создание системы заграждений, разрушение дорог, мостов, железнодорожных путей и других объектов. Однако команды подрывников заблаговременно подготовлены не были, взрывчатка — не завезена.
Построение обороны армий прикрытия имело существенные недостатки. Передний край большинства дивизий проходил по государственной границе и предполье (полоса обеспечения) здесь отсутствовало. На расположение войск Западного и Юго-Западного округов большое влияние оказывал наступательный характер планируемых стратегических действий. С этой целью крупные силы сосредоточивались в белостокском и львовском выступах. В случае своевременного развертывания войск в районах прикрытия эти группировки, состоявшие в основном из подвижных соединений, могли сыграть большую роль в разгроме вторгшихся группировок противника.
Война началась в неблагоприятных для советских Вооруженных сил условиях. Немецко-фашистская армия была полностью отмобилизована, оснащена современным оружием и боевой техникой и имела двухлетний опыт ведения войны.
К началу войны основные силы первых эшелонов советских войск прикрытия находились в гарнизонах и летних лагерях, расположенных вдоль государственной границы и удаленных от нее на 10−40 км, вторые эшелоны — в 80−100 км от границы. Подготовка театра военных действий, (в связи с отнесением наших границ на 200−300 км на запад) была начата в 1939—1940 гг. и к началу войны не была завершена. Хотя на новых территориях железные дороги и были «перешиты» на широкую колею, тем не менее, их пропускная способность оставалась низкой. Таким образом, немцы упредили советское командование. До завершения строительства оборонительных рубежей и сооружений вдоль границ, организации надежного тыла не хватало каких-то полутора лет. Фактически немецкие танковые армады в полной боевой готовности встретили лишь отдельные батальоны РККА в районе обороны первой линии.
«А если бы стратегическая концепция обороны была выполнена полностью? И была ли она оборонительной?» — задаю вопрос одному из крупнейших отечественных специалистов по истории инженерных войск Виктору Миркискину. «Трудно говорить о самой концепции. Во всяком случае, командующие приграничными округами в предвоенный период не получили ни одной конкретной директивы о подготовке войск к оборонительным действиям. Ведь полностью оборудованный в инженерном отношении рубеж обороны — это серьезное препятствие для наступающих войск. Хотел ли Сталин обороняться или стремительно контрнаступать? — вот вопрос, который и предопределил весь дальнейший ход Великой Отечественной», — отвечает ученый.
Автор — кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института военной истории МО РФ.
