 |
| Красная звезда | Андрей Пилипчук | 18.04.2005 |
Визитная карточка
Суровикин Сергей Владимирович родился в Новосибирске. В 1987 году с золотой медалью окончил Омское высшее командное военное училище. Офицерскую карьеру начал в подразделениях спецназа, в составе которых выполнял задачи на территории Афганистана. Затем служил в частях 2-й гвардейской Таманской мотострелковой дивизии. После окончания Военной академии им. М.В. Фрунзе в 1995 году был направлен в 201-ю дивизию в Таджикистан. Прошел должностные ступени от командира горно-стрелкового батальона до начальника штаба дивизии. В 2002 году, окончив Академию Генштаба, попал в Приволжско-Уральский военный округ, где был назначен на должность командира 34-й Симферопольской мотострелковой дивизии. С июня 2004-го — командир 42-й гвардейской мотострелковой дивизии. Награжден орденами Мужества, «За военные заслуги», Красной Звезды.
На войне как на войне
— Сергей Владимирович, группировка войск Минобороны в горной части Чечни расформирована, подразделения покинули республику, последние 4 военные комендатуры, дислоцированные в горах, также практически переданы МВД. Означает ли это, что Минобороны уходит из республики?
— Действительно, функции военных комендатур Министерства обороны в горных районах республики теперь будут выполнять комендатуры Внутренних войск. Это нормальный процесс. Работать в селениях, поддерживать отношения с главами администраций, районными отделами внутренних дел и поселковыми отделениями милиции должны представители МВД.
Вне населенных пунктов, в горах и лесных массивах выполняли и продолжают выполнять задачи войсковые маневренные группы, подразделения разведки и спецназа 42-й дивизии. Но теперь, после вывода частей Минобороны, мы стали работать практически на всей территории Чечни. Сил у нас хватает — численность соединения составляет около 18 тысяч человек. В зону нашей ответственности входят вся горная часть республики и некоторые равнинные районы. Штаб одного из стрелковых батальонов размещен также в Гудермесе.
— Какие задачи в этих новых для Минобороны условиях выполняют военнослужащие вашего соединения?
— Во-первых, это противодиверсионная и контртеррористическая деятельность, выполнение специальных мероприятий, обеспечение безопасности населения. Во-вторых, поддержание конституционного порядка в зоне ответственности. В-третьих, выполнение задач по детальной и обзорной разведке. В-четвертых, обеспечение безопасности на маршрутах и дорогах республики, проведение их инженерной разведки. И, наконец, в-пятых, выполнение задач центроподвоза. Это только основные задачи.
Кроме них, мы занимаемся еще и плановой боевой учебой. Кстати, недавно у нас прошли дивизионные КШУ. Побывавший на них заместитель командующего войсками СКВО генерал-полковник Макаров оценил выучку военнослужащих дивизии и поставил нам твердое «хорошо». А это, согласитесь, уже показатель.
Делай, как я
— И все-таки дивизия воюющая…
— Не спорю. Но мы не проводим спецоперации полным составом. На выполнение боевых задач и боевого дежурства у нас ежедневно выделяется около 6 тысяч военнослужащих. И только примерно половина из них принимает непосредственное участие в проведении спецопераций, в разведывательно-поисковых и разведывательно-засадных мероприятиях.
Серьезную, широкомасштабную операцию мы провели в ноябре прошлого года. Наши военнослужащие обеспечивали вывод с территории горной Чечни подразделений парашютно-десантной дивизии и бригады морской пехоты. В течение трех недель в Ножай-Юртовском, Веденском, Итум-Калинском и Шатойском районах мы уничтожили 38 активных членов бандподполья. В том числе несколько иностранных наемников. При этом мы не потеряли ни одного нашего военнослужащего. После этого два месяца в горах было полное затишье. Бандиты никак себя не проявляли.
Еще одну крупную операцию провели с 21 февраля по 4 марта этого года. Мы участвовали в мероприятиях, проводимых в масштабах группировки. В населенном пункте Пригородное тогда погибли девять наших разведчиков… По этому поводу даже была истерика в «желтой» прессе.
— Действительно, об этом происшествии СМИ сообщали. Правда, до сих пор нет ясности, что же там произошло на самом деле. Ведь девять человек — это очень большие потери для разведки…
— В общем-то, можно до бесконечности говорить, что было правильно сделано, а что нет. Удобнее ведь умничать тогда, когда уже знаешь, что случилось. Но боевые действия есть боевые действия. И здесь не всегда получается реально оценить ситуацию. Я проводил расследование. Работала у нас комиссия из вышестоящего штаба. Была проведена экспертиза. Вывод: ночью в тумане оценить крепость постройки, где укрылись разведчики, командиру взвода было трудно. Там была кирпичная стена толщиной около полуметра. Как можно было подумать, что она развалится? В общем, бандиты обстреляли нашу разведгруппу из стрелкового оружия и гранатометов. Одна из гранат попала в крышу. Причем в такое место… Знаете, как это бывает, — ударишь в стекло, а оно целое, потом случайно коснешься определенной точки — вдребезги. Так и здесь произошло. Крыша и стена потеряли устойчивость. Шесть человек погибли сразу — их раздавило этой массой. Трое получили ранения, несовместимые с жизнью, и скончались по дороге в госпиталь.
Ответная реакция с нашей стороны наступила уже через десять минут. Дело в том, что в этом районе вели разведывательные действия стрелковые подразделения и рота спецназа разведбата. Двоих бандитов сразу уничтожили. Еще четверых в течение дня нашли в полуразрушенных домах. Они оказали сопротивление и тоже были ликвидированы.
Но на этом спецоперация не закончилась. Вывели блокирующие штурмовые отряды, задействовали всю разведку дивизии — в общей сложности около 3 тысяч человек. Начали проверять все прилегающие лесные массивы.
— Кстати, тогда вы пообещали за каждого погибшего разведчика положить как минимум по три боевика…
— Да, это было мной сказано и выполнено. К концу спецоперации мы уничтожили 24 бандита. Еще восьмерых задержали и передали в ФСБ. Также нами было обнаружено и изъято из тайников около 30 единиц оружия и пусковая установка ПЗРК вместе с ракетой.
На днях нами завершена еще одна спецоперация. Работали несколько суток в горах. Я сам по ночам выезжал на место ее проведения. В результате мы ликвидировали несколько баз и тайников, из которых помимо прочего изъяли 23 единицы стрелкового оружия и гранатометов, а также уничтожили 4 и задержали 6 боевиков.
— Но во время боевых действий всякое может случиться. Шальная пуля, например. Есть ли необходимость личного участия комдива в спецоперациях?
— У нас дивизия боевая, здесь все контрактники, и принцип тут должен быть один — делай, как я. Любой командир, это мое глубокое убеждение, не имеет морального права требовать с подчиненных того, что неспособен сделать сам. Этому я учу своих подчиненных. И, хочу отметить, в нашей дивизии этот принцип является основным. Ну и потом… У каждого судьба своя. С каждым может случиться все что угодно. И не только в Чечне.
— Сергей Владимирович, выполняет ли 42-я дивизия боевые задачи совместно с подразделениями чеченской милиции и службой безопасности президента Чечни?
— Совместные мероприятия мы не проводили и не проводим. Если бы была такая необходимость, мы организовали бы с ними взаимодействие. Но поскольку Минобороны не работает в населенных пунктах, соответственно проводить такие операции нет надобности.
— По вашему мнению, в сравнении с предыдущими годами обстановка в Чечне стала спокойнее или же наоборот?
— Она, скажем так, по-прежнему остается напряженной, но имеет тенденцию к стабилизации. Правда, некоторые офицеры считают, что по сравнению с 2002 годом ситуация здесь несколько осложнилась.
— В чем это выражается?
— Прежде всего в пристальном внимании членов НВФ к военным городкам. Несмотря на то что часть зон ответственности была передана чеченским милиционерам и так называемой службе безопасности президента Чечни, у боевиков в последнее время появилось больше возможностей приблизиться к населенным пунктам, а также к местам дислокации войск.
Бандиты под любым предлогом стараются проникнуть на территорию воинских частей. Под видом строителей, работников коммунального хозяйства и т. д. Мы уже изымали у них чертежи объектов. Также у нас была информация о намерении бандитов отравить водоисточники воинских частей.
— Есть ли данные, где находятся сейчас известные бандлидеры? Они что, так же, как и Масхадов, прячутся по бункерам, пещерам или же ведут какой-то иной образ жизни?
— Они постоянно перемещаются. Сутки — двое на одном месте, а затем переезжают на следующее. Известно, что Доку Умаров в Чечне. Он бегает где-то в горно-лесных массивах Итум-Калинского, Шатойского или Урус-Мартановского районов. По нему и другим террористам у нас ведется интенсивная работа.
Басаев и Умаров сейчас пытаются вновь возобновить контакты даже с самыми малочисленными и никому не подчиняющимися бандами с целью удержать влияние в горной части республики. Ведь именно там находится большинство их баз и лагерей. Туда же они пытаются доставить оружие, продовольствие, медикаменты. Там же происходит обучение боевиков.
В настоящее время в горах идет перегруппировка сил бандформирований. При этом бандиты в эфире сохраняют жесткое радиомолчание. Связь поддерживают в основном через курьеров. Обмениваются видеозаписями, аудиокассетами, записками.
— Тем не менее, когда шла операция в Толстом-Юрте по задержанию Масхадова, в доме, где он скрывался, нашли много использованных карт мобильной связи…
— Но это еще не факт, что он сам выходил на связь. Бандиты стараются вообще не появляться в эфире. Возможно, это за них делают местные жители — пособники боевиков. Они, как правило, какими-то зашифрованными фразами, кодовыми словами передают информацию главарей их сообщникам. При этом сообщники тоже используют жителей для переговоров. Сами трубку телефона или радиостанцию в руки не берут.
Кстати, по нашей информации, они собираются провести крупный теракт либо на территории Чечни, либо за ее пределами.
— В связи с чем? Неужели из-за ликвидации Масхадова?
— Связано это или нет, неизвестно. Но еще до его уничтожения у нас была информация, что 2005 год станет для НВФ решающим. Они считают, что должны или победить, или полностью потерять свое влияние. И именно весной они планировали активизировать террористическую деятельность.
— В составе дивизии находятся подразделения, где основной костяк — чеченцы. Взять хотя бы батальоны «Восток» и «Запад». Как вы относитесь к этому? Насколько эффективно они выполняют боевые задачи?
— Я так скажу. Это обычные штатные стрелковые батальоны дивизии. Каждый из них входит в состав своего мотострелкового полка. И хочу подчеркнуть, что «Восток» и «Запад» не являются их официальными названиями.
Все солдаты, сержанты, прапорщики и офицеры этих подразделений — люди проверенные. Они доказали свою преданность воинскому долгу и Отечеству. И считаю, что меня, как командира дивизии, в самую трудную минуту они не подведут.
Эти военнослужащие сейчас действуют против НВФ очень активно. Ежемесячно комбаты подполковники Какиев и Ямадаев докладывают мне о результатах спецопераций и предоставляют отчетные материалы. Причем каждый наградной на военнослужащих этих стрелковых батальонов подтверждается конкретными действиями, а также фото- и видеоотчетами.
О «туристах"…
— Дивизия полностью укомплектована военнослужащими по контракту. Об этом было объявлено руководством Минобороны еще в конце прошлого года. Есть ли у вас какие-либо проблемы в связи с новым способом комплектования?
— Мне повезло, что довелось командовать коллективом профессионалов. Они выполняют здесь задачи с риском для жизни. Поэтому главное, что надо сделать, — сберечь людей. А для этого нужно продолжать их обучение, повышать качество индивидуальной подготовки.
Кстати, командующий войсками СКВО генерал армии Баранов уделяет этому особое внимание. У него богатый опыт. Именно под его руководством мы стали более активно заниматься одиночной подготовкой военнослужащих, слаживанием отделений и взводов. Также мы проводим интенсивные занятия с ротными тактическими группами. Ведь нередко именно им приходится самостоятельно действовать на отдельных направлениях при проведении спецопераций.
А еще готовим наши разведподразделения. Ведь разведка — это не только голубой берет и боевая раскраска, мужественный оскал и огромные мускулы. Разведка — это прежде всего тяжелая учеба.
Есть, конечно, и у нас ряд проблем с солдатами и сержантами контрактной службы. Одни, насмотревшись рекламы, приехали сюда в поисках легких денег. Другие — чтобы получить дополнительные льготы. Я таких называю «туристами». Они не служат, а преследуют свои личные интересы. И, хочу отметить, добиваются своего. Причем по закону.
Например, чтобы попасть в льготные списки и получить удостоверение ветерана боевых действий, достаточно даже одного дня пребывания в составе дивизии. Такой закон ставит на один уровень тех, кто действительно воюет, и тех, кто попал в армию по ошибке. Я считаю, что нужно изменить эту пагубную для морального духа войск практику. Удостоверение ветерана боевых действий должен получить только тот военнослужащий, кто реально участвовал в боевых операциях. А от «туристов» мы стараемся избавляться. Это первое. Второе — согласно действующему дисциплинарному уставу командир не имеет права снижать в звании сержанта-контрактника, хотя в отношении тех, кто служит по призыву, это право сохраняется. И таких недоработок в законодательстве я могу привести еще с добрый десяток.
…и «синдроме Ульмана»
— С этим понятно. А с какими проблемами вам приходится сталкиваться по время проведения спецопераций?
— В рамках тех правовых норм, в которых нам приходится сегодня выполнять задачи по нейтрализации бандформирований, мы, к сожалению, работаем не так эффективно, как могли бы. Конечно, стараемся следовать букве закона. Но, поверьте, это очень тяжело.
Сегодня у многих талантливых и честных офицеров, проходящих службу в Чечне, развивается так называемый «синдром Ульмана». К примеру, командир спецназа получил информацию, что по такой-то дороге сегодня должен проследовать полевой командир. Выставляется засада. Едет машина. Военнослужащие видят, что в ней, кроме бандита, еще есть женщина с ребенком. Конечно, никто по такой машине огонь открывать не станет. Но война есть война. И порой спецназу трудно различить, есть ли кто-то еще в салоне, кроме бандита. Бывает, что открывают огонь, и тут же на офицера надевают наручники, возбуждают уголовное дело. Кстати, бандиты этим сейчас стали активно пользоваться. Постоянно прикрываются мирным населением.
— Если уж разговор пошел на эту тему, то хотелось бы уточнить еще одну деталь. Обнаружили разведчики, например, группу бородатых людей в горах, где близко нет населенных пунктов. Эти люди одеты в камуфляж, но оружия у них не видно. На сигнал остановиться они побежали. Имеет ли право в этом случае командир отдать приказ открыть по ним огонь на поражение?
— Нет, не имеет. По закону он должен подойти близко к этим людям и спросить, боевики они или нет. А если те ответят утвердительно и покажут ему оружие, то командир обязан задержать их и пригласить пройти с ним до ближайшего отделения милиции или в военную прокуратуру. Может быть, я утрирую, но по закону это выглядит примерно так…
— Но это же смешно!
— Да, было бы смешно, если бы не было реальностью. Мы уже не раз убеждались, что бандиты перемещаются по территории республики, как правило, без оружия. Перебрался от одной базы к другой, взял там оружие, совершил теракт, снова спрятал оружие и таким же образом переместился в следующее место. И так до бесконечности.
При этом хочу заметить, что у всех у них уже есть вполне легальные документы, паспорта. А как в таких условиях понять, боевик он или нет? Только по оперативной информации, которая, кстати, не является основанием для задержания. Причастность к НВФ еще доказать нужно. А отпустить его — значит, не предотвратить теракт, уничтожить — понести уголовную ответственность.
Но тем не менее задачу, которую поставил Верховный Главнокомандующий, мы все равно выполним — очистим Чечню от терроризма. Ведь военнослужащие 42-й дивизии — гвардейцы. А для них нет задач невыполнимых.
Считаю, что быть военнослужащим нашей дивизии — это прежде всего большая честь. Все, кто служил здесь, могут этим гордиться. Дивизия действительно уникальная, с боевыми традициями. Кстати, 1 мая мы будем отмечать юбилей — в этот день исполнится ровно пять лет со дня ее формирования. С легкой руки бывшего командующего 58-й армией, а ныне начальника Главного управления боевой подготовки Вооруженных Сил России генерал-полковника Герасимова, который стоял у истоков формирования дивизии, у нас сложился хороший офицерский коллектив. Служить с ним легко. Да и вышестоящее командование нам постоянно уделяет внимание. Поэтому сейчас, и это я хотел бы особо подчеркнуть, любые служебные вопросы решаются оперативно и качественно.
