 |
| Независимое военное обозрение | Андрей Почтарев | 08.04.2005 |
История советско-американского военного сотрудничества в годы Второй мировой войны изобилует яркими примерами сотрудничества военно-воздушных сил (ВВС) двух сверхдержав. Достаточно вспомнить, что СССР получил по ленд-лизу 14 тыс. 535 американских самолетов четырнадцати типов. Большая их часть эксплуатировалась в боевых соединениях и частях ВВС Красной армии.
Не случайно из 62 советских летчиков, дважды удостоенных высокого звания Героя Советского Союза, 19 в разное время воевали на американских истребителях и бомбардировщиках. А из 601-го отечественного воздушного аса, одержавшего по пятнадцать и более побед в воздухе, на импортных самолетах в разное время сражались 138 человек. Кроме того, в Советский Союз из Америки было доставлено 46 тыс. 287 тонн различных запчастей, 130 тыс. 896 тонн сборно-разборных взлетно-посадочных полос, 34 комплекта авиаремонтных мастерских, большое количество другого авиатехнического имущества.
Особую ценность, по признанию отечественных специалистов, представляла приобретенная авиационная военно-техническая информация, которая насчитывала около 11 тыс. 313 наименований — в виде различных описаний, инструкций, наставлений, бюллетеней, каталогов, чертежей. 89% всей этой информации было направлено заинтересованным советским организациям для ознакомления, использования и внедрения в собственное производство.
Свидетельствовала о тесном сотрудничестве авиаторов СССР и США в этот период боевая деятельность на авиабазах в Абадане, Шуайбе и Маргиле в Иране (1942−1944), Фербенксе и Номе на Аляске (1942−1945) и Элизабет-Сити в Северной Каролине в Америке (1944); на Полтавском аэроузле в СССР и авиабазе Палези под Бари, что в Италии (1944).
Однако отношения между союзниками отмечены не только завидными примерами отлаженного взаимодействия, взаимовыручки и дружественных отношений. Случались и трагические инциденты. К их числу можно отнести массированный налет американских ВВС на аэродром и колонну советских войск в Югославии в начале ноября 1944 года. Длительное время эта история оставалась вне поля зрения научных исследователей. Но сегодня открывшиеся документы и новые факты позволяют пролить свет на эти, казалось бы, загадочные события.
«РАМЫ» С БЕЛЫМИ ЗВЕЗДАМИ
Утро 8 ноября 1944 года для Сталина было омрачено неожиданным докладом заместителя начальника Генерального штаба Красной армии генерала Антонова о трагедии, произошедшей накануне в районе югославского города Ниш: в результате авианалета американских союзников погибли 34 советских военнослужащих, включая командира 6-го гвардейского стрелкового корпуса гвардии генерал-лейтенанта Котова, еще 39 человек были ранены, до 20 автомашин с грузами оказались сожжены. Вот так подарок к 27-й годовщине Октябрьской революции преподнесли союзники!
Верховный сразу же потребовал срочного расследования обстоятельств дела. На стол легло подробное донесение на основе материалов, подготовленных на месте командующим 17-й воздушной армией генерал-полковником авиации Судцом и начальником штаба армии генерал-майором авиации Корсаковым.
В донесении сообщалось: «…установлено, что в 12 часов 40 минут 7 ноября 1944 года над городом Ниш (северо-западные окраины) курсом 120 градусов и на высоте двух тысяч метров появилась группа самолетов типа „Лайтнинг“ (Р-38, „Молния“). Над аэродромом она перестроилась в растянутый правый пеленг и, спустившись на 40−50 метров, начала расстреливать автотранспорт и войска, продвигавшиеся по дороге Ниш-Алексинац-Делиград-Роянь, действуя по одному и производя по несколько заходов вдоль дороги…»
Как оказалось, американские пилоты производили пулеметно-пушечный, ракетный и бомбовый огонь по подразделениям 6-го гвардейского стрелкового корпуса 3-го Украинского фронта, находившегося на марше. К тому времени сопротивление немцев было уже сломлено — их авиации в воздухе быть не могло. И командование средиземноморских ВВС США не могло не знать об этом.
Советским командирам не сразу удалось разобраться в ситуации. Вот как вспоминал об этом бывший заместитель командира эскадрильи 707-го штурмового авиаполка 186-й штурмовой авиадивизии, Герой Советского Союза, полковник Николай Шмелев: «Утро 7 ноября выдалось погожим. Окутанный легкой дымкой город Ниш был украшен красными флагами и транспарантами. Авиаторы нашего полка стройными колоннами вышли на просторный плац. Приняв рапорт, подполковник Шевригин подал команду: «Вольно!». Заместитель командира по политчасти Сивуд вышел на середину строя и приказал 1-й и 3-й эскадрильям развернуться флангами к середине. Образовалось нечто вроде буквы «П».
— Товарищи! — подчеркнуто торжественно начал подполковник Сивуд. — Сегодня весь советский народ празднует 27-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической…
— «Рамы!» — прервал его чей-то возглас. — Фашисты пикируют на наш аэродром!
Все, как по команде, повернули головы на юг. Из-за гор вылетела большая группа двухкилевых самолетов. Некоторые из них уже свалились в пике. Послышались глухие разрывы. Один за другим на аэродром пикировали и остальные.
— Разойдись! В укрытия! — скомандовал Шевригин.
— Знамя в штаб! — распорядился подполковник Лопаткин.
— Ничего не понимаю, — развел руками Сивуд, когда мы вместе добежали до щели, отрытой возле забора. — 40 самолетов! Откуда они могли взяться?
И не только Василий — все мы были удивлены и озадачены. Ведь каждый знал, что на нашем участке у фашистов не было и нет такого количества авиации. А тут — целая армада! Супонин, Орлов и я, выбравшись из щели, встали под деревом. До аэродрома — около двух километров. Мы видели, как «рамы» одна за другой продолжали пикировать, штурмуя стоянки наших самолетов… И вот они уже совсем близко.
— Так это же не немцы, это американцы! Союзники! — закричали наши летчики, когда на двухкилевых самолетах стали отчетливо видны опознавательные знаки ВВС США. Да, это действительно были американские «Лайтнинги».
5:3 В ПОЛЬЗУ «ЯКОВ»
В то утро заместитель командира 866-го истребительного авиационного полка 288-й истребительной авиадивизии майор Дмитрий Сырцов (позже Герой Советского Союза) стоял над обрывом горы. Видимость была прекрасная, и он любовался нескончаемым потоком пехоты, двигавшейся с песней под духовой оркестр. «И вдруг в мелодию торжественных звуков, — вспоминал майор, — ворвался рев самолетов. Откуда они? То, что авиации у противника на данном участке фронта быть не может, совершенно точно. Так это же американские самолеты! Чего хотят наши союзники? Такое впечатление, что они по своей инициативе прикрывают с воздуха наши войска, хотя нужды в этом нет.
Тем временем одна группа самолетов образовала круг над городом, другая стала заходить для бомбежки. Дорога окуталась дымом. Наши воины размахивали красными знаменами, белыми лоскутами, сигнализируя авиаторам, что те напали на своих союзников. Но бомбы все летели и летели вниз.
Я бросился на аэродром. Бежать уже оставалось не так много, как шестерка американских самолетов пронеслась низко над землей и сбила наш взлетавший истребитель Як-9. Не добежав до КП, увидел, как энергично взмыл вверх дежурный самолет комэска, Героя Советского Союза капитана Александра Колдунова (впоследствии дважды Герой Советского Союза, главный маршал авиации, главнокомандующий войсками ПВО — заместитель министра обороны СССР), за ним — еще два. Я приказал поднять весь полк, взлетел и сам. Успел несколько раз повторить: «Огня не открывать! Подавать сигналы, что мы свои. Но союзники подбили еще один наш самолет. Летчик успел выпрыгнуть с парашютом…»
— Смотри, «ястребки» взлетели! — обрадованно толкнул меня в бок Дмитрий Супонин (летчик-штурмовик Николай Шмелев дополняет рассказ заместителя комполка). — В воздух действительно взмыло дежурное звено наших соседей. Убрав шасси, истребители разогнали у земли максимальную скорость и свечой полезли вверх. Они сразу вступили в бой. Первой же атакой каждая пара сбила по неприятельскому самолету. На помощь отважной четверке подоспели еще два самолета, а вскоре взлетел и весь полк. На фюзеляже одного из них мы заметили много звездочек и сразу догадались: его ведет Александр Колдунов (на тот момент он уже уничтожил около 30 самолетов противника, а по итогам войны — 46. — А.П.).
«Воздушный бой разгорался все сильней. Американцы, сбросив бомбы, сначала пытались защищаться. Но, не выдержав натиска наших истребителей, построились в «змейку», чтобы лучше прикрывать друг друга огнем передних пулеметов, и стали уходить в сторону города. Один из «Яков» стремительно спикировал с высоты на двухкилевой самолет и открыл огонь. 37-мм снаряд его пушки разорвался в центроплане «Лайтнинга» и тот, вспыхнув как факел, грохнулся на землю. «Як» проскочил вперед, но тут же попал под огонь другого бомбардировщика. Пулеметная очередь угодила в кабину истребителя: клюнув носом, он резко пошел вниз и разбился. Погиб кто-то из наших боевых друзей. В горле у меня запершило, на глаза навернулись слезы…
Пара наших самолетов стремительно пошла на сближение с американцами… Колдунов вплотную подошел к ведущему «Лайтнингу» и стал жестами показывать, что мы свои, союзники. (По свидетельствам Дмитрия Сырцова, до этого Александр Колдунов с близкого расстояния расстрелял сначала одного янки, затем еще троих. — А.П.) Его ведомый, лейтенант Виктор Степанов, бдительно охранял своего командира. Очевидно, американец наконец понял жесты и с набором высоты пошел на юг. За ним последовали и остальные «Лайтнинги». Проводив их до вершины горы, советские истребители покачали крыльями и повернули назад».
Сухие же строки донесения Сталину зафиксировали примерно следующее. Летчики дежурной пары, заметив американские опознавательные знаки (белая пятиконечная звезда, вписанная в синий круг), пытались указать самолетам «Лайтнинг» на их ошибку: подходили ближе, покачивались с крыла на крыло, давали сигнал «я свой самолет» и привлекали внимание на собственные опознавательные знаки. Но в ответ «Лайтнинги» начали атаковать наши Як-9, причем на взлетавшую на прикрытие очередную шестерку было предпринято нападение еще на взлете, при отрыве от земли. Командир 288-й истребительной авиадивизии, наблюдая за ходом боя с земли и получив по радио данные от своих истребителей, что все самолеты «Лайтнинг» имеют американские опознавательные знаки, отдал приказ: воздушных боев не вести, обеспечить только оборону».
— Один из сбитых американских пилотов на парашюте спустился недалеко от проезжей части и был подобран пехотинцами. Привезли его на аэродром, но поскольку никто не мог его допросить, я приказал отправить его в штаб 17-й воздушной армии, — вспоминает Дмитрий Сырцов.
Однако в донесении генералов Судца и Корсакова Верховному ни слова не было сказано о повторной атаке американцев. «А тем временем гроза, как говорится, отгремела, — рассказывает Николай Шмелев. — Полк штурмовиков снова построился на плацу. Все горячо обсуждали случившееся. Трудно было поверить, что это была ошибка».
— Опять «рамы!» Еще группа «Лайтнингов»! — послышались возгласы. Но на этот раз уже никто не побежал к щелям. Все недоумевали: неужели союзники вновь откроют по нам огонь?
«Вторая группа «Лайтнингов», насчитывающая тоже около 40 самолетов, перевалила через горный хребет. И опять повторилась страшная картина: самолеты один за другим входили в пике и сбрасывали бомбы на колонну наших войск. Находившиеся в воздухе «Яки» ринулись навстречу. Они стремительно проносились между «Лайтнингами», показывая свои опознавательные знаки. Однако не все американцы прекратили бомбежку и обстрел. Наиболее «непонятливых» пришлось убеждать огнем пулеметов и пушек. Над празднично украшенным городом с ревом кружилась целая армада самолетов. Александр Колдунов, как и в первый раз, пристроился со своим напарником Виктором Степановым к ведущему группы американских бомбардировщиков и стал указывать ему путь. В конце концов «Лайтнинги» не столько по желанию, сколько по принуждению прекратили штурмовку шоссе и повернули назад».
Понесенные потери впечатляли. Вот что говорит архивный документ: «в результате оборонительных воздушных боев нашими истребителями было сбито три самолета «Лайтнинг». Один самолет упал в километре северо-западнее Ниша, самолет и летчик сгорели. Другой упал в километре северо-восточнее аэродрома, самолет сгорел, летчик погиб. Оба тела похоронены в районе аэродрома… Третий упал в восьми километрах севернее аэродрома, в горах. Самолет, по наблюдению с воздуха, сгорел полностью. Еще два самолета, подбитые в воздушном бою, с дымящимися моторами ушли на низкой высоте на юго-запад. У одного из погибших летчиков найдено удостоверение личности и карта Италии без маршрута и каких-либо заметок…»
Потери были и у 866-го полка. «Лайтнинги» сбили два Як-9. Один советский летчик сгорел вместе с самолетом, второй получил тяжелые ранения и был отправлен в госпиталь. Еще один наш истребитель, преследуя американца, попал в зону огня своих аэродромных средств ПВО и был сбит. Летчик и самолет сгорели. От полученных ранений скончался в госпитале и командир стрелковой дивизии генерал Степанов — отец летчика Виктора Степанова.
«ОШИБКА» В 400 КИЛОМЕТРОВ
Командование США, конечно же, было вынуждено извиниться перед советским командованием за этот «досадный инцидент», — правда, сославшись на потерю американскими экипажами ориентировки. Представители США утверждали, что их самолеты шли якобы штурмовать фашистские войска, отступавшие из Греции в Триест. Но ведь это примерно в 400-х километрах южнее Ниша! Более того, если первая группа «Лайтнингов» совершила ошибку, значит, ее не должна была повторить вторая группа, поскольку между ними поддерживалась радиосвязь. Тем не менее группа самолетов «свалилась» на ту же самую часть колонны, которую только что бомбили и буквально поливали свинцом их предшественники. Нет, тут дело не было похоже на промах янки.
Однако комиссия 17-й воздушной армии по итогам расследования зафиксировала лишь «ошибку» со стороны янки. В заключительной части донесения Верховному с учетом показаний оставшегося в живых американского пилота были названы причины трагедии. «На основании изучения документов, — говорилось в документе, — можно предположить, что самолеты «Лайтнинг» американских частей, базирующихся в Италии, получив задачу или имея запасную цель штурмовать дорогу Скопье-Приштина, приняли город Ниш с аэродромом за город Скопье с аэродромом. Учитывая тождественное расположение грунтовых и железных дорог района Ниш и района Скопье, такая ошибка могла быть допущена экипажами американских «Лайтнингов».
Досадно, но генералов Судца и Корсакова ничуть не смутило то обстоятельство, что Скопье расположен на 150 километров к югу от Ниша. Впрочем, как свидетельствовали в своих воспоминаниях Сырцов и бывший начальник штаба 37-й армии генерал-лейтенант Блажей, прилетев в 866-й истребительный авиационный полк (иап), командующий воздушной армией заявил, что летчики полка действовали верно и отличившихся в отражении нападения американцев нужно представить к наградам. Кроме того, донесения в штаб армии об инциденте не писать и корреспондентам никаких сведений о нем не давать. Так что генералу была дана четкая установка «замять» этот факт, а все дело «спустить на тормозах». В это время в Европе набирал силу не так давно открывшийся второй фронт, во все более возрастающих объемах в СССР шли военно-экономические союзные поставки по ленд-лизу (только в 1944 году советские ВВС получили 5887 самолетов. — А.П.). В таких условиях давать повод для разрастания трещины в отношениях среди государств антигитлеровской коалиции военно-политическому руководству СССР было крайне не выгодно. Понимали это и в Вашингтоне.
Официальные извинения посол США в СССР Гарриман принес от имени Франклина Рузвельта Иосифу Сталину только через 37 дней после «битвы у Ниша». 14 декабря 1944 года американский дипломат на приеме в Кремле, приняв скорбный вид, между делом произнес: «Хотел бы выразить сожаление президента и генерала Маршалла по поводу несчастного случая, происшедшего на Балканах. Имеется в виду налет американских самолетов на колонну советских войск. В целях избежания подобных инцидентов в будущем командующий авиацией союзников в Средиземном море генерал Эйкер хотел бы направить в штаб передовых советских войск на Балканах группу офицеров связи для координирования действий советских войск и союзных военно-воздушных сил».
Предложение это Сталин отклонил, ответив, что «не уверен, имеется ли необходимость в посылке группы, поскольку теперь установлена линия разграничения действий авиации союзников, и ему необходимо переговорить с военными». Вполне возможно, Верховный главнокомандующий мог углядеть за этими действиями американцев и прямой умысел — нанесением столь жестокого удара по русским заставить их ввести союзных «соглядатаев» в свои штабы с тем, чтобы более полно контролировать и распознавать их намерения в Европе, борьба за сферы влияния в которой уже разворачивалась полным ходом.
Одновременно США настойчиво добивались от СССР предоставления военно-воздушных и военно-морских баз для своей стратегической авиации, а также флота в Сибири и на Дальнем Востоке для ведения войны против Японии. Как известно, и в этом вопросе Сталин остался непоколебим. Лишь один раз он пошел на уступку американцам — разрешив им временно базировать свою авиацию с июня по ноябрь 1944 года на Полтавском аэроузле.
«ПОЛТАВСКИЙ» СЛЕД
Эта секретная операция у американского командования получила название «Фрэнтик» («Устрашение»). Суть ее состояла в выполнении челночных воздушных операций с применением сил бомбардировщиков и истребителей 8-й воздушной армии, базировавшихся в Англии, и 15-й воздушной армии, расположенной в Италии. После сквозных бомбардировок немецких объектов в Германии, Польше и Румынии американские «летающие крепости» В-17, истребители Р-51 «Мустанг» и Р-38 «Лайтнинг» садились на советские аэродромы Полтава, Миргород, Пирятин, объединенные в один аэроузел, обслуживавшийся 169-й авиационной базой особого назначения во главе с генерал-майором авиации Перминовым.
Уже на первых порах работы 169-й артиллерийской бригады особого назначения (абон), прикрытие которой осуществляли 329-я Керченская истребительная авиационная дивизия (иад) и 6-й корпус ПВО, проявились серьезные изъяны в системе противовоздушной обороны, связанные с неудовлетворительным обеспечением техникой и низкой подготовкой личного состава, особенно при действиях в ночных условиях.
В результате произошел ряд инцидентов. Так, 27 мая советские зенитчики обстреляли истребитель Р-38 «Лайтнинг» 15-й воздушной армии, совершавший плановый перелет из Полтавы в Пирятин. А 15 июня два «Лайтнинга» 8-й воздушной армии, стартовавшие в Англии и выполнявшие задачи воздушной разведки, при перелете через линию советско-германского фронта были атакованы советскими истребителями и зенитками. После вынужденной посадки и ремонта их доставили в Полтаву. Надо сказать, что эти самолеты чаще других попадали в подобные переделки: очевидно, наших летчиков и наблюдателей на постах ВНОС (службы воздушного наблюдения, оповещения и связи) вводил в заблуждение их двухбалочный фюзеляж, придававший силуэту схожесть с немецким «Фокке-вульфом 189» — «рамой».
Но самая большая трагедия произошла во второй половине июня 1944 года. Накануне, 11 июня, немцы сбили под Фокшанами (Румыния) возвращавшийся из Полтавы в итальянскую Фоджу В-17. На нем было обнаружено более 500 фотоснимков первого сквозного полета самолетов 15-й Воздушной армии (ВА) генерал-лейтенанта Айры Эйкера из Италии в СССР и радушной встречи американских летчиков. Эти материалы, а главное, налет 21 июня 2500 бомбардировщиков ВВС США на Берлин определили желание руководства люфтваффе показать зубы. Немцам стало ясно, откуда стартуют таинственные «летающие крепости».
22 и 23 июня соединение бомбардировщиков дальнего действия «Флигеркорпуса-IV», штаб которого находился в Бресте, подвергло воздушным ударам Полтавский аэроузел. Несмотря на противодействие советских сил ПВО, потери оказались велики. Фашисты уничтожили 44 американских самолета, в том числе 39 В-17 и один Р-38 «Лайтнинг», повредили 25 самолетов. Это были самые крупные сухопутные потери американской стратегической авиации в ходе войны. Было сожжено 500−600 бочек с авиагорючим и взорвано два склада боеприпасов. Серьезные повреждения получили металлические ВПП и другие аэродромные сооружения. По официальным данным, погибли 30 советских и три американских военнослужащих, в том числе два летчика. Ранения различной тяжести получили соответственно 80 и 15 человек.
Командующий стратегическими ВВС США в Европе генерал Карл Спаатс направил семьям погибших соболезнования. Одновременно он запретил публикацию в американской прессе каких-либо сообщений о налете германской авиации на Полтавский аэроузел. Указание преследовало прежде всего политическую цель: не дать козырей противникам укрепления советско-американского боевого союза. Тем не менее глава военной миссии США в СССР генерал Джон Дин назвал эти бомбардировки противника «ошеломляющим ударом» по военному сотрудничеству СССР и Америки. Обвинения в столь серьезном поражении союзники в первую очередь предъявили организации советской ПВО узла, для повышения эффективности которой посол Гарриман потребовал оборудовать ее «новейшими американскими средствами защиты» со своим личным составом. Но Москва уклонилась от этого предложения. Тогда американцы выдвинули другую идею: сквозные полеты продолжить, но с использованием уже только истребителей Р-38 «Лайтнинг». Советское руководство ее одобрило, усилив группировку ПВО в районе Полтавы, но… собственными силами.
В августе произошел новый конфликт — Сталин отказался предоставить советские аэродромы под Полтавой для посадок американским и английским летчикам после того, как был произведен сброс грузов для участников Варшавского восстания.
К 1 ноября необходимость в полномасштабном базировании ВВС США на Полтавском аэроузле, ввиду переноса советско-германского фронта дальше на запад, отпала. Просьбу генерала Дина переместить аэродромы к границам Польши Москва не поддержала. Что не могло не отразиться на настроениях американцев в худшую сторону.
Как свидетельствует американский историк Столер, именно в это время в определенных кругах ОКНШ США (объединенного комитета начальников штабов) все громче стали высказываться мнения о том, что Россия как союзник была необходима только во время войны и после окончания оной на эту страну нельзя будет полагаться как на дружественную. На этих же позициях стояли и некоторые представители американской разведки. В разрабатываемых ими планах СССР отводилось место потенциального противника.
Более откровенен в своих рекомендациях официальному Вашингтону был генерал Дин. Указывая на отсутствие взаимного уважения со стороны Москвы в ответ на предоставляемую Америкой помощь, он писал: «Мы должны быть более жесткими, если собираемся заслужить их (русских. — А.П.) уважение и работать с ними в будущем». Но вместе «поработать» не довелось. Уже через шесть лет бывшие союзники — американские и советские летчики — сойдутся в воздушных схватках в небе Кореи.
