В наши дни модно вспоминать выражение: мол, зачастую полководцы совершают ошибку, готовясь к войнам прошлого, а надо бы глядеть в будущее. Несомненно, в этой мысли есть здравое зерно. Но не стоит, однако, забывать, что именно в минувшем нередко таятся зачатки тех событий, явлений и тенденций, которые лишь с течением времени развернутся перед нами в полновесную объективную реальность. Сегодня, в год 60-летия Великой Победы, когда, кажется, кардинально изменились мир, характер войн, не забыть об этом особенно важно. Жизнь неоднократно доказывала, что опыт Великой Отечественной войны отнюдь не исчерпан, не проанализирован и использован еще не в полной мере. Вспомним хотя бы трагичный штурм Грозного зимой 1994−1995 годов. Разве могло бы тогда быть принято решение вводить в город «голые» танки без пехоты, если бы ответственные за проведение операции помнили колоссальный опыт ведения боевых действий в отечественных и европейских населенных пунктах, накопленный Советской Армией в годы Великой Отечественной? Наверняка таких примеров, задавшись целью, можно в нашей послевоенной истории найти немало. Да и только ли в военном деле? Не странно ли, что голодная воюющая страна имела возможность обеспечивать горючим огромную действующую армию, а нынешняя Россия с ее неуклонно растущим ВВП выделяет, мягко говоря, минимальное количество ГСМ на нужды до минимального предела сокращенных Вооруженных Сил?
Было бы, впрочем, неверно полагать, что опыт той войны сегодня окончательно и бесповоротно забыт. Урокам и выводам Великой Отечественной войны, локальных войн XX века и перспективам развития современной военной науки и военного искусства была посвящена совместная военно-научная конференция руководства Минобороны РФ и Академии военных наук, прошедшая в преддверии 60-летия Великой Победы. Сегодня мы рассказываем о выступлениях некоторых ее участников.
Президент Академии военных наук генерал армии Махмут ГАРЕЕВ:
— Чем больше времени проходит после войны, тем все более очевидным становится огромное всемирно-историческое значение Великой Победы. Она предопределила судьбу всего мира, избавив многие народы от угрозы фашистского порабощения.
Вопреки всему этому в последние годы развернута кампания по фальсификации истории войны. Слышатся уже голоса о «виновности СССР в развязывании войны» и даже о напрасности сопротивления фашистскому нашествию, об ошибочности позиции западных стран, ставших на сторону Советского Союза. Говорится, что война с нашей стороны была бессмысленной и что никакой победы не было, а была позорная война, в которой мы потерпели поражение. При этом забывается, какая судьба была уготована фашизмом порабощенным народам и от какой беды мы спасли свою страну и другие народы.
В тысячах книг типа «Ледокол», статьях, в многочисленных фильмах наподобие «Штрафбата» или «Последнего мифа» распространяются ложь и клевета о войне, о наших полководцах и фронтовиках. Речь не идет об отдельных фактах, по которым можно спорить.
Главное в этой ситуации понять, что усиленно распространяемые ложь и клевета опровергаются реальными итогами войны и самой логикой истории. Ведь не может быть, чтобы фашистская армия все делала безупречно и потерпела поражение, а наши полководцы, флотоводцы, солдаты и матросы воевали бездарно и вдруг каким-то чудом одержали победу.
В целом, несмотря на большие потери, мы одержали достойную победу и вправе ею гордиться. Безусловно, победа одержана самоотверженными усилиями всего народа. Огромную роль сыграли всенародная, в том числе моральная, поддержка действующей армии, отлаженная работа тыла по снабжению фронта вооружением, боеприпасами и другими материальными средствами.
Но в реализации на полях сражений потенциальных возможностей государства, усилий народа огромную роль сыграли советская военная наука и военное искусство, становление которых шло очень трудно.
Прежде всего очень тяжелым для нас оказался 1941 год, когда мы потеряли основную часть кадровой армии и вооружения, да и в 1942 году пришлось отступать до Волги. Были у нас моменты отчаянного положения, досадные провалы в Крыму и под Харьковом. Эти события наложили свой отпечаток на весь ход войны. Нам пришлось в последующем воевать наспех доукомплектованными и вновь сформированными соединениями. И многое на поле боя не получалось, особенно в разведке, взаимодействии родов войск, управлении войсками. Но эти огрехи настойчиво преодолевались. На протяжении всей войны все, начиная с Верховного Главнокомандования, Генштаба и кончая командирами подразделений, солдатами, учились воевать и совершенствовали свое военное мастерство.
Вместе с тем и в первой половине войны были не только поражения и неудачи. Были победы под Москвой, Сталинградом, Курском и в других сражениях. А в операциях 1944−1945 гг. — Белорусской, Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Берлинской, Маньчжурской и других — советские Вооруженные Силы настолько превосходили армии противника во всех отношениях, что в короткие сроки прорывали его оборонительные рубежи, с ходу форсировали водные преграды, окружали и уничтожали крупные группировки противника, показывая высочайшие образцы военного искусства, хотя успехи и в этих операциях достигались путем огромного напряжения сил армии, флота и тружеников тыла. Именно эти блестящие наступательные операции, о которых теперь принято «скромно» умалчивать, привели в конечном счете к желанной победе.
Сегодня необходимо ответить на вопрос: есть ли еще в опыте войны что-то такое, что представляет ценность и является актуальным для сегодняшнего дня? Разберем эту проблему на некоторых конкретных примерах.
Во-первых, возьмем такой, казалось бы, старый, избитый вопрос о соотношении политики и военной стратегии. В принципе всегда был общепризнанным примат политики. Вместе с тем всегда было очевидным, что политику нельзя превращать в самоцель, политики в чистом виде не существует, она жизненна, когда в совокупности учитывает все важнейшие факторы, в том числе и военно-стратегические, что надо считаться и с обратным влиянием стратегии на политику. Нежелание Сталина считаться с этой объективной закономерностью, игнорирование военно-стратегических соображений привело к катастрофе 1941 года.
В 1979 г., когда на Политбюро ЦК КПСС обсуждался вопрос о вводе войск в Афганистан, начальник Генштаба Н.В. Огарков набрался мужества и выступил против этого. Ему Ю.В. Андропов ответил: «У нас есть кому заниматься политикой, вы решайте поставленную военную задачу». Войскам поставили задачу: «выполнять интернациональный долг». Не менее расплывчато была поставлена задача по Чечне в 1994 г. В свете всего этого нетрудно судить, насколько извлечены уроки из опыта 1941 г. и насколько он актуален сегодня. А вывод очевиден: государственная власть обязана создавать благоприятные политические условия для действий Вооруженных Сил, ставить четкие и определенные задачи. А для того чтобы не ставить солдата и офицера в двусмысленное положение, для уверенности и легитимности действий войск в зонах вооруженных конфликтов и антитеррористических действий должно вводиться чрезвычайное или военное положение.
Во-вторых, вопрос об обороне. Опыт Великой Отечественной убедительно показал: для успешного ведения войны нужно умелое сочетание наступательных и оборонительных действий. За недооценку обороны нам в начале войны пришлось тяжело расплачиваться. Практически большинство дивизий первого эшелона к началу войны вообще не успело выйти на свои оборонительные рубежи. Но если бы даже они успели это сделать, то наши стрелковые дивизии, слабо оснащенные противотанковыми средствами, были бы не в состоянии противостоять ударам артиллерии, танков и пехоты противника, который на направлениях своих ударов создавал 5−6-кратное превосходство в силах и средствах. Об этом можно судить по примеру Курской битвы в 1943 году. Как известно, там мы не вынужденно, а заранее преднамеренно переходили к обороне, имея общее численное превосходство над противником, создали глубоко эшелонированную оборону на глубину до 150−200 км с высокой плотностью артиллерии и противотанковых средств. Но, несмотря на все это, немецко-фашистским войскам в полосе Воронежского фронта удалось прорваться на глубину до 30−35 км, и, если бы не силы Степного фронта — резерва Ставки ВГК, они, возможно, могли бы продвигаться и дальше. Но в наших военных энциклопедиях, в некоторых теоретических трудах до сих пор определяется, что оборона — это вид боевых действий, применяемый в целях отражения наступления, как правило, превосходящих сил противника (РВЭ с. 531). Значит, оборона заведомо ориентируется на решение задач меньшими силами.
Но опыт Первой и Второй мировых войн это положение не подтвердил. За время войны не было ни одной успешной оборонительной операции, проведенной значительно меньшими силами, чем у наступающего противника. В 1941—1942 гг. удавалось остановить наступление противника лишь после длительного отступления на сотни километров и ввода в сражение резервов, которые в несколько раз превышали количество войск, имевшихся к началу операции. Возможно отражение атак превосходящих сил противника в обороне в тактическом звене. Но в оперативно-стратегическом масштабе при наличии мощных средств огневого поражения и высокой маневренности войск и авиации наступающий, владея инициативой, имеет возможность создавать многократное, подавляющее превосходство на избранных направлениях, и для парирования его глубоких прорывов нужны достаточно крупные силы. Следовательно, этот опыт в определенной мере должен учитываться и при организации обороны в современных условиях.
В-третьих, об извлечении уроков из опыта войны в области управления войсками и силами, прежде всего с точки зрения методов работы командования и штабов. Нам, ветеранам войны, представляется, что во второй половине войны в деятельности командующих и командиров было больше деловитости и конкретности, чем в послевоенные годы. Оперативные и боевые документы были более четкими и менее громоздкими. Меньше было бессмысленного теоретизирования и пространных задач при постановке организации взаимодействия и обеспечения боевых действий и при решении других практических задач на учениях. Не только в прошлой войне, но и в Афганистане, как и в Чечне, невозможно было работать методами, которые иногда можно видеть на учениях или занятиях с офицерами в вузах.
Поэтому мы, ветераны, советуем еще раз критически взглянуть на существующие методы работы командования и штабов по подготовке боевых действий и определить меры по приближению к условиям боевой действительности.
Для управленческой деятельности очень важно понимание сути основного закона военного искусства, который состоит в максимальном соответствии решений командования и действий войск конкретным условиям обстановки. При этом речь идет не о формальном учете стихийно складывающейся обстановки, а об активном воздействии на нее с целью извлечения выгоды для себя, навязывания воли и неожиданных действий для противника.
Иногда еще и сегодня говорят, что-то или иное решение командира соответствует уставу или военной науке. Но оно должно соответствовать только сложившейся обстановке. Когда войска Г. К. Жукова, достигнув целей Висло-Одерской операции, вышли на рубеж Быдгоща, он добивался у Сталина продолжения наступления, а с выходом на р. Одер считал нужным остановиться, чтобы обезопасить себя справа и подготовить новую операцию.
В Берлинской операции Г. К. Жуков решил еще до полного прорыва обороны на Зеловских высотах ввести в сражение танковые армии. Все это в чем-то противоречило теории, но того требовала обстановка.
Немецкое командование под Курском формально вроде бы наносило фланговые удары, а в действительности это были лобовые удары против самых сильных группировок наших войск. Было бы совсем другое, если бы оно наносило главный удар по вершине Клина с целью выхода в тыл наших основных группировок.
Таким образом, решения должны не извлекаться из теории, а вытекать из анализа конкретной обстановки. Самый страшный враг рационального военного искусства — это шаблон и схематизм. Главная суть военного искусства в творчестве, новаторстве, оригинальности и неожиданности решений и действий для противника.
Вместе с тем от некоторых канонов минувшей войны желательно избавляться. Как вы знаете, во второй половине войны стратегическая инициатива была на нашей стороне и мы имели возможность начинать каждую наступательную операцию только после тщательной подготовки в течение 1,5−2 месяцев. Тогда зародилось правило, что командующий или командир все решал лично и без его утверждения ничего не делалось. Это и сегодня заложено у нас во всех методиках работы командования и штабов и не только в боевых, но и общевоинских уставах. Но теперь условия ведения боевых действий изменились. И в зонах вооруженных конфликтов, и тем более антитеррористических операций, придется готовить и проводить боевые действия в более короткие, а порою в предельно сжатые сроки. К тому же и новейшие достижения науки управления свидетельствуют о том, что система управления в целом может быть эффективной только в том случае, если будет развиваться не только по вертикали, но и по горизонтали. Это означает, в частности, что, соблюдая в целом принцип централизации и единоначалия, необходимо обеспечить одновременно всемерное расширение фронта работы, предоставление больших прав штабам, начальникам родов войск, служб…
С точки зрения оперативной и боевой подготовки Вооруженных Сил главный вывод из опыта войны состоит в том, что природа войны, военного управления исключительно сложна, ответственна и требует заблаговременной подготовки всех органов управления и войск. В прошлом мы доучивались в ходе войны. В будущем такая возможность не всегда может представиться. Поэтому все органы управления, все структуры военной организации государства, начиная со стратегического уровня и до тактического, должны систематически тренироваться в выполнении своих обязанностей в военное время или в чрезвычайных условиях.
Для того чтобы учить органы управления и войска тому, что потребуется в будущей войне, нужно, чтобы все разработки для проведения учений и реальный их ход отображали то, чего мы ожидаем в такой войне, — и применение высокоточного оружия и маневренность боевых действий, и террористические действия, и основные процессы информационной, радиоэлектронной борьбы и многое другое, о чем мы обычно говорим в лекциях, но слабо отрабатываем на практике.
Вообще востребованность новых идей, достижений военной науки и внедрение их в практическую деятельность — это один из главных уроков прошлого. В наше время для руководителей особенно важно не только быть ближе к науке, но и стоять во главе научных изысканий, быть более доступными к общению с людьми, военными учеными, не спешить отвергать новые идеи. Словом, нужен более широкий фронт военного творчества.
Начальник Тыла ВС РФ — заместитель министра обороны РФ генерал армии Владимир ИСАКОВ:
— Отдавая дань беспримерному героизму, храбрости и доблести воинов боевых соединений и частей, нельзя забывать и о заслугах тех наших соотечественников, кто совершил в суровые годы войны не менее значимый подвиг, обеспечивая армию и флот всем необходимым в тыловом отношении.
Полученный в годы войны опыт тылового обеспечения Красной Армии по-прежнему неоценим, а его кропотливый анализ, уроки и выводы сохраняют свою актуальность. Так, к важнейшему выводу следует отнести тот, что с началом вооруженной агрессии органы тыла должны быть готовы к обеспечению войск силами и средствами, имеющимися уже в мирное время. В том числе и в условиях внезапного нападения противника. Ведь с развитием современных средств вооруженной борьбы невозможно предвидеть, будем ли мы располагать временем для подготовки к отражению возможной агрессии или нет.
Обратимся к опыту Великой Отечественной войны. Армии и большая часть дивизий приграничных военных округов к началу войны не имели полного комплекта тыловых частей и учреждений. Исходили из того, что их развертыванию будет предшествовать длительный период отмобилизования. В итоге войска вступали в боевые действия без армейских и дивизионных органов тыла, которые стали формироваться по штатам военного времени только после вторжения противника и поступали в состав объединений и соединений с большим опозданием.
Отсюда следует, что готовность и состояние органов тыла к решению возложенных задач должны соответствовать боевой готовности обеспечиваемых войск.
Важным элементом оперативного тыла, готовым в условиях внезапного нападения противника немедленно приступить к обеспечению войск, является инфраструктура тыла, включающая стационарные склады с запасами материальных средств, транспортные коммуникации, лечебные учреждения, производственные предприятия и др. Так происходило и в начале Великой Отечественной войны, когда стационарные склады приграничных военных округов становились фронтовыми или головными армейскими.
Следует отметить, что применение стационарных объектов стало возможным благодаря тому, что в предвоенные годы проводилась интенсивная работа по их подготовке, созданию на театрах военных действий необходимых запасов. К примеру, на основе правительственных постановлений и выделяемых фондов было разработано и последовательно реализовано несколько планов накопления запасов материальных средств. Их объем позволял обеспечить отмобилизование армии и флота, а также их применение в первые месяцы войны. В соответствии со стратегическим планом Красной Армии размещение и эшелонирование баз и складов осуществлялось с учетом наступательной войны с переносом боевых действий на территорию противника. Поэтому более половины из них находилось вблизи от западной границы (на удалении до 300−400 км). Но ход военных действий показал, что стремление приблизить к войскам стационарные склады с запасами материальных средств было ошибочным.
В связи с отступлением фронты в значительной мере лишились подготовленной в мирное время базы. Уже к 10 июля 1941 года (за 20 дней) более 52 процентов складов было уничтожено или захвачено противником. Потеряв значительную часть запасов, фронты были вынуждены использовать находившиеся в их тыловых районах окружные и центральные склады, что привело к срыву планомерного обеспечения войск.
Из вышесказанного следует вывод: размещение стационарных объектов инфраструктуры тыла должно соответствовать построению группировок войск и вероятному характеру их действий.
А с чем же мы столкнулись после распада СССР? Дислокация войск и их задачи существенно изменились, а созданная ранее складская система, оставшаяся на территории России, сохранилась в прежнем виде. Как следствие, объекты оборонной инфраструктуры тыла оказались приближенными к Государственной границе.
В настоящее время рассматривается возможность проведения мероприятий по переносу части объектов оборонной инфраструктуры тыла в глубь страны. Однако это требует значительных капитальных затрат.
Одновременно продолжается поиск перспективных способов повышения устойчивости системы тылового обеспечения. В рамках перехода к межведомственной системе тылового обеспечения проведена инвентаризация тыловой инфраструктуры всех силовых министерств и ведомств для совместного использования в интересах всей военной организации государства.
Для совместного тылового обеспечения региональной группировки войск (сил) Вооруженных Сил Российской Федерации и Республики Беларусь между правительствами двух стран подписано соглашение, позволяющее использовать объекты инфраструктуры тыла, расположенные на территории Республики Беларусь.
Все шире в интересах тылового обеспечения войск используется материально-техническая база гражданского сектора национальной экономики. Перспективным направлением является размещение запасов горючего в магистральных нефтепродуктопроводах, что позволяет увеличить возможности по хранению для Вооруженных Сил запасов горючего, их живучести и маневренности с одновременным снижением затрат на их содержание и освежение.
Третий урок, вытекающий из опыта минувшей войны, касается необходимости заблаговременной подготовки экономики к решению задач обороны. Для обеспечения возможных боевых действий нужно заранее, в мирное время, определить, на каком направлении и в каком количестве необходимо содержать запасы материальных средств, резерв мобилизационных мощностей, требуемую степень готовности предприятий к работе в военных условиях. В то же время при современных темпах научно-технического прогресса содержать «мертвым грузом» большие объемы запасов и резервов очень обременительно. Моральное и физическое старение требуют постоянного их обновления и освежения, а следовательно, значительных финансовых расходов.
Перевод экономического комплекса страны на военное положение, как и перевод Вооруженных Сил, должен готовиться в мирное время, то есть заблаговременно. Чем короче его продолжительность, тем в меньших размерах можно создавать запасы материальных средств на военных базах и складах, тем меньше затраты на содержание Вооруженных Сил Российской Федерации. Поэтому мобилизационная подготовка экономики должна рассматриваться всеми органами государственной власти как важнейшая задача обеспечения национальной безопасности.
Еще один важный урок заключается в том, что именно Великая Отечественная война определила необходимость создания стройной централизованной системы органов управления тылом. В предвоенный период обеспечивающие структуры (Главное интендантское управление Красной Армии, Управление устройства тыла и снабжения и др.) подчинялись раздельно: в центре — первому заместителю наркома обороны СССР и начальнику Генерального штаба; в военных округах, армиях, соединениях и частях — соответствующим командующим, командирам и их штабам.
С первых дней войны Генеральный штаб и штабы оперативных объединений (фронтов, армий) оказались перегруженными повседневным руководством действиями войск. В то же время в центральных органах и службах обеспечения фронтов и армий не было необходимых сведений о тыловой обстановке, о ходе отмобилизования тыловых частей и учреждений.
По мере увеличения численности Красной Армии и размаха операций резко возрос объем расхода материальных средств, повысились требования к работе транспорта и, как следствие, значительно усложнилось управление тылом.
В его работе резко обозначился разрыв между функциями планирования, подвоза и снабжения. Учитывая сложившуюся обстановку, народный комиссар обороны СССР 30 июля 1941 года утвердил «Положение об управлении Тылом Красной Армии в военное время» и схему организации органов управления Тылом Красной Армии. Положение было введено в действие приказом народного комиссара обороны СССР от 1 августа 1941 г. Приказом были введены должности: в центре — начальника Тыла Красной Армии; во фронтах и армиях — начальника тыла фронта (армии). Во фронтах и армиях были созданы управления тыла во главе с начальниками тыла фронтов, армий, являющимися заместителями командующих фронтами, армиями и подчиненными одновременно по специальным вопросам начальнику Тыла Красной Армии. Общее планирование потребностей в материальных средствах, оперативных и снабженческих перевозках осуществлялось Генеральным штабом. Конкретное же распределение ресурсов и доставку их фронтам, флотам и военным округам осуществлял штаб начальника Тыла Красной Армии совместно с главными и центральными довольствующими и обеспечивающими управлениями Наркомата обороны под непосредственным руководством начальника Тыла Красной Армии. В результате реорганизации Красная Армия получила мощный и разветвленный аппарат управления тылом, обеспечивающий целесообразное использование всех громадных материальных ресурсов, которые страна предоставляла фронту для ведения боевых действий.
Одновременно с тем, что ответственность за тыловое обеспечение войск сохранялась за командующими и командирами, непосредственная организация этого вида деятельности была возложена на их заместителей — начальников тыла.
Бесценный опыт Великой Отечественной войны сохранил свою актуальность и по ее окончании. С появлением новых видов и родов войск в каждом из них одновременно были образованы органы управления тылом. С образованием новых видов тылового обеспечения также формировались органы управления ими. Дальнейшая централизация управленческого процесса предусмотрена в рамках перехода к межведомственной системе тылового обеспечения военной организации государства.
Таким образом, изучение опыта Великой Отечественной войны, извлекаемые при этом уроки и выводы позволяют нам более отчетливо выявлять имеющиеся проблемы и вырабатывать действенные меры по их решению. При этом успешная работа всех звеньев тыла напрямую зависит от соответствия теории тылового обеспечения положениям военной стратегии, оперативного искусства и тактики.
Выступления других участников конференции «Красная звезда» представит вниманию читателей в ближайших номерах.
http://www.redstar.ru/2005/04/0804/201.html
