 |
| Независимое военное обозрение | Игорь Плугатарев, Анатолий Цыганок | 26.03.2005 |
Фээсбэшный фаворитизм и протекционизм в армии «времен Иванова» носит беспрецедентный характер («НВО» подробно писало об этом в # 44, 2004). Трудно представить, чтобы помощник или адъютант Верховного главнокомандующего Иосифа Сталина за четыре года войны стал заместителем министра. А нынешний руководитель аппарата министра обороны (бывший его помощник) Андрей Чоботов, в сущности адъютант, за четыре года стал генерал-лейтенантом, и не просто заместителем министра, а по неофициальному весу — вторым лицом в армейской иерархии. «Свой» же поставленный главным на армейские кадры генерал-лейтенант Николай Панков за два года, что называется, не выиграв ни одного сражения, скакнул до генерала армии. В армиях цивилизованных государств подобные взлеты представить трудно.
На ключевых постах в Миноборны и Генштабе истинные профессионалы Иванову оказались тоже не нужны. Даже при поверхностном рассмотрении биографий выдвиженцев последнего года (первый замминобороны Александр Белоусов, начгенштаба Юрий Балуевский, главком сухопутчиков Алексей Маслов) выясняется, что эти люди были назначены на столь высокие посты далеко не по каким-то своим выдающимся качествам, а по лояльности к «реформам», которые проводит военное руководство страны, и к Сергею Иванову как министру лично. Достаточно заметить, что у нынешнего начальника Генштаба последняя командная должность была… командир роты. Никаких аттестационных комиссий! Как недавно заметил изгнанный «за вольнодумство» из Минобороны главный начбой армии Александр Скородумов, «сейчас к руководству военным ведомством пришли люди, которым армейские законы не писаны».
В результате за последний десяток лет выросла уже плеяда генералов и офицеров, которые не имеют практики полевых выходов, морских походов, пусков стратегических, оперативно-тактических и тактических ракет. А те, кто имел, эти навыки уже утратили. Поэтому и увеличенные в четыре раза по сравнению с 1999 годом расходы на боевую подготовку не дают и не могут дать ожидаемых результатов.
За все время новейшей истории России не было более некомпетентного в вопросах стратегии и оперативного искусства руководства Вооруженными силами, чем сейчас. Иванов, переводчик по профессии, специалист агентурной разведки и тайниковых операций, впервые увидел солдата «живьем», только став министром обороны. Поэтому, не имея специальных знаний, он верит всему, что ему говорят и показывают, и ту же, порой откровенную, чушь рассказывает Верховному главнокомандующему. Достаточно вспомнить заявления о каком-то новом российском супер-оружии, «не имеющем аналогов в мире», которое никто не видел (даже специалисты гадают, что это может быть), и на поверку оказавшемся уже всем известными образцами.
Военная наука без генерации новых идей со стороны военного руководства (сам министр ими не просто не фонтанирует, он более чем скромен в их поисках, а тем более — находках, только «превентивными ударами» угрожает) ушла в глухой загон. В Общевойсковой академии (бывшей академии имени Фрунзе) остались только два действующих полковника — доктора наук, которые еще преподают. В то время как ранее здесь работало до 100 докторов наук. В «фойе» Академии Генерального штаба висят портреты всех военных министров России, но узнать их можно лишь после того, как прочтешь подписи под ними. Говорят, их за копейки намалевал какой-то художник-дилетант из провинции. Иванов на «своем» портрете тоже изображен карикатурно. Это симптоматично. Нога министра обороны давно не ступала ни в какое училище, начиная с суворовских.
В Москве почти 90% слушателей и преподавателей военных академий работают в ночное время с целью получения дополнительного дохода.
Об отношении Иванова к офицерскому корпусу лучше всего свидетельствует его «соучастие» в подготовке пресловутого закона # 122. Даже когда армия ахнула в ужасе, уже 1 января испытав на себе нечто вроде дефолта образца 1998 года, министр обороны публично вещал о том, что в гарнизонах офицеры бесконечно счастливы от вдруг неожиданно свалившейся им в кошельки манны небесной — 300−400 компенсационных рублей. Он заблаговременно (еще на этапе подготовки закона # 122) озаботился лишь тем, чтобы — в разы! — повысить зарплату себе и своему ближайшему окружению «в лице» центрального аппарата Минобороны.
Но говорить в этом контексте надо главным образом о том, что за последние четыре года вся система нормативного обеспечения социальной защиты людей в погонах была деформирована окончательно и восстановлению не подлежит. Наибольшим надругательствам подвергся Федеральный закон «О статусе военнослужащих», принятый в 1992 году и признанный лучшим в Европе, поскольку нес колоссальную нагрузку в сфере мотивации военной службы. Закон практически выхолощен, — удивительно, почему его вообще до сих пор не отменили.
Принятие поправок полностью зачеркнуло всю перспективу службы молодым лейтенантам. Замедлившийся в начале 2001−2002 годов массовый исход офицерских кадров из Вооруженных сил с принятием последних законов вновь начинает увеличиваться. По экспертным оценкам, около трети выпускников военных училищ снимут с себя погоны и используют дипломы вне армии. 83,3% нынешних лейтенантов не намерены служить до предельного возраста. А армия без лейтенантов, капитанов и майоров — своего среднего звена — существовать не может.
На должности младших офицеров сегодня приходят «двухгодичники». По признанию самого военного руководства, их, офицеров, призванных из запаса, в войсках уже до 50%. Только в 2004 году было призвано более 15 тыс. таких «резервистов», и процесс их вливания в чуждую им армейскую среду развивается. Заместитель главкома Сухопутных войск генерал-полковник Владимир Молтенской не так давно вынужден был признать, что «выпускники гражданских вузов, закончившие военные кафедры, стали основным источником пополнения состава Российской армии». Даже в ряде частей воюющей на Северном Кавказе 58 армии 80% командиров взводов и замов командиров рот — это призванные на службу выпускники гражданских вузов. А в «придворных» Таманской и Кантемировской дивизиях «двухгодичниками» (большинство из которых службой тяготятся и отбывают ее кое-как) занято до 40% должностей лейтенантов и капитанов.
Министр Иванов, получающий более 3 тыс. долл. в месяц (и иже с ним министр Зурабов и прочие законотворцы в Думе), не дают себе труда уяснить, что военные льготы — это не «пережиток социализма», а естественная реализация моральных обязательств государства по отношению к тем, кого оно призвало отстаивать свои интересы. Военный — не госслужащий, живущий там, где хочет, имеющий премии и самые разнообразные дополнительные возможности для заработка. А поскольку военная служба — особый вид государственного занятия, то и привилегии должны быть особые. Общеизвестно, что во всех развитых странах военнослужащие (как действующие, так и бывшие) имеют самые разнообразные льготы.
В итоге — тут опять вспоминаются офицеры 344-го центра — государство российское, отменив для военнослужащих все льготы, не воюя (по большому счету), фактически проводя реформы по принципу «ни себе, ни людям», само разваливает свою же армию. Только за один 2004 год из войск досрочно уволились 33 тыс. офицеров. И «двухгодичники», которые приходят на их места, лет через пять-десять, окончив военные академии, начнут занимать руководящие должности в войсках, входить в Генштаб и центральный аппарат Минобороны. Российская армия станет армией дилетантов, «полупрофессионалов», случайно забредших в нее людей.
