 |
| Национальное возрождение России | Владимир Чичерюкин-Мейнгарт | 19.03.2005 |
Болгары, придерживавшиеся правых, консервативных взглядов, относились к русским изгнанникам сочувственно. Это объяснялось во многом той ролью, которую сыграли белые воины в сентябре 1923 го-да во время подавления коммунистического путча, организованного агентами коминтерна и местными коммунистами. Мятеж в Болгарии был подавлен и берлинская русскоязычная газета «Накануне» — сменовеховской ориентации, язвительно назвала русского генерала Туркула главным спасителем царского болгарского трона. В Болгарии Антон Васильевич прожил около десяти лет — в 193Р г. переехал с женой и дочерью во Францию. В Болгарии остался его боевой друг генерал-майор В.В. фон Манштейн — «однорукий черт», «истребитель комиссаров», о чьей храбрости и жестокости ходили легенды по Югу России в годы Гражданской войны. Через некоторое время он переехал из Свищева в Софию. Его отцу — генерал-майору В.К. фон Манштейну, болгарское правительство назначило пенсию, как участнику Освободительной войны 1877 — 1878 годов. Положение Вла-димира фон Манштейна — младшего год от года становилось все более невыносимым. Самостоятельно зарабатывать на жизнь себе он не мог из-за потерянной на войне с большевиками левой руки. В Галлиполи он потерял дочь. Теперь в Болгарии стала добиваться развода его жена. Единственным источником существования была пенсия старика-отца. Годы шли и новый Кубанский поход отодвигался на все более неопределенный срок. Не вынеся этого груза, генерал В.В. фон Манштейн застрелился. Спустя пять лет от сердечного приступа скончался и его отец.(1) Здесь же, в Болгарии, застрелился еще один командир-дроздовец — полковник Е.Б. Петерс.(2) Очевидно были и другие случаи самоубийств среди ветеранов-дроздовцев, но большинство продолжало мужественно нести свой крест — крест русских изгнанников.
Помимо Свищева, Орхание, Софии, Севлиево галлиполийские группы сложились и в других болгарских городах. Обустройство на новом месте более, или менее постоянного, по эмигрантским меркам В Русе группу дроздовцев-галлиполийцев возглавлял подполковник Дроздовского стрелкового полка Арсений Михайлович Низовцев. В Пернике, где много русских работало на медных шахтах, группу галлиполийцев возглавлял пол-ковник Дроздовского стрелко-вого полка Василий Петрович Коньков. Его помощником был так же дроздовец-стрелок полковник ковник Бирилев. Что же касается полковника Конькова, то его удос-тоил упоминания в своей книге генерал-майор Туркул, назвав его доблестным офицером.(4) Василий Петрович был кадровым армейским офицером, еще довоенного производства. В Великую войну сра-жался на Северо-западном фронте. В конце 1915 года в штыковом бою с германцами у озера Нарочь был взят в плен. Вернувшись в Россию из германского плена, вступил в Добровольческую Армию. Ко-мандование направило его в Ворожбу, где в то время стоял стрелковый батальон дроздовцев, которым командовал подполковник Владимир Григорьевич Харжевский. Спустя несколько месяцев, капитан В.П. Коньков командовал ротой стрелков в 1-м Дроздовском стрелковом полку. Его рота отличилась весной 1920 года в боях у Хорлов. Позднее, уже в чине полковника, Коньков командовал батальоном в 1-м Дроздовском стрелковом полку Оставшись после «распыления» в Болгарии со своей семьей, он был назначен генералом Туркулом, старшим над всеми группами дроздовцев, существовавших с начала 1920-х годов в этой стране. В довоенные годы он много работал с молодежью, способствуя ее воспитанию в патриотическом духе.(5)
Галлиполийская группа существовала в старой столице Болгарс-кого Царства — в городе Велико Тырново. Там первоначально разместился штаб 1-го армейского корпуса во главе с генералом А.П. Кутеповым. В 1927 году в этом городе галлиполийцами был сооружен храм в честь Всех Святых в Земле Российской просиявших.
В Болгарии после «распыления» остался священник о. Николай Георгиевич Бутков. Родом донской казак, он принял еще в мирное время сан священника. В Великую войну служил полковым священником донского казачьего генерала Бакланова полка. Осенью 1917 го-да о. Николай вернулся на Дон и присоединился к корниловцам. Рядовым казаком проделал 1-й Кубанский поход, был ранен. Позднее он служил священником в Самурском стрелковом полку, когда самурцы входили в состав Дроздовской дивизии. Позднее о. Николай служил благочинным 1-го армейского корпуса. В Болгарии был священником кадра Марковского пехотного полка, скончался в Софии 23 июля 1944
года.
Самым многочисленным и активным в Болгарии в те годы было I Галлиполийское Землячество в Софии. Здесь, в болгарской столице до 2-й мировой войны проживал генерал-лейтенант Ф.Ф. Абрамов -начальник 3-го Отдела РОВСа. Здесь поселился с семьей и генерал-лейтенант Н.Э. Бредов (есть версия фамилии — фон Бредов. Прим. Автора). Именно он возглавил в начале 1920 года колонну белых войск, с боями пробившуюся из Одессы в Польшу. В Софии проживали старые русские генералы и офицеры, которые по возрасту могли быть участниками Русско-турецкой, или, как ее называют и по сей день болгары, Освободительной войны 1877−1878 годов. Это были генералы Л.А. Ковалевский (1856 — 1933 гг.), А.А. Мосолов (1857 -1939 г. г.), П.М. Поляков (1859 — 1935 r.r.), С.И. Санников (1835 — 1920 г. г.)
Сохранились свидетельства о мероприятиях болгарских галлиполийцев на страницах их «Вестника». Так например, осенью 1934 го-да в Софии состоялся ежегодный банкет дроздовцев, по случаю полкового праздника, На нем присутсвовало 120 человек. Своим боевым друзьям прислали поздравления генералы Ф.Ф. Абрамов, М.М. Зинкевич, А.В. Туркул, В.Г. Харжевский, Ф.Э. Бредов, М.Н. Ползиков. При-слал письмо своим однополчанам и генерал Н.В. Чеснаков.(б)
Долгие годы председателем Отдела Галлиполийского Союза в Болгарии был старый генерал-майор П.Д. Черноглазов (1856 -1939 г. г). В молодости он участвовал в Русско — турецкой войне и поэтому, когда он приехал в Болгарию из Гаплиполи, то болгарское правительство назначило ему небольшую пенсию, как участнику Освободительной войны. Будучи с 1927 года почетным членом правления Общества Галлиполийцев, генерал Черноглазов одновременно с 1933 года возглавлял Союз Георгиевских кавалеров в Болгарии.(7) В состав Правления Общества Галлиполийцев в Болгарии входили: генерал-майор В.Н. Ангилеев (1878 — 1951 гг.), получивший тяжелое ранение в летних боях в Северной Таврии (8). Членом Правления был и уже упоминавшийся дроздовец полковник В.П. Коньков, подполковники Григорьев, Чибирнов, капитан Арнольд и штабс-капитан Амброжевич (9).
В Софии жил штабс-капитан М.В. Александров, воевавший в Гражданскую войну в рядах 1-й ген. Дроздовского легкой батареи. После «распыления» армии дроздовец-артиллерист переехал из Свищева в Софию, где и скончался в 1935 году. В том же, 1935 году скончался и генерал-майор А.А. Курбатов (1868 — 1935 гг), участник похода дроздовцев из Румынии на Дон. В дальнейшем, проходя службу в рядах Добровольческой Армии, он был переведен на военно-преподава-тельскую работу. В Болгарию генерал-майор Курбатов приехал в 1921 году с Александровским Генерала Алексеева военным училищем. После расформирования училища, генерал Курбатов был начальником интерната русской Галлиполийской гимназии.(10)
Отношение к русским изгнанникам со стороны местных властей стало меняться в худшую сторону с середины 1930-х годов. По времени это совпало с убийством в соседней Югославии Короля-рыцаря Александра 1-го — друга русских и исторической России, а в самой Болгарии, с назначением СНК СССР своим полпредом одного из героев Октябрьского переворота первого красного «адмирала» Ф.Ф. Раскольникова (Ильина). Болгарское правительство признало большевицкое правительство только в 1934 году. Вот насколько были сильны симпатии в братской славянской стране к исторической России и ее народу)
Приехавший в Софию в 1934 году советский полпред Раскольников развернул кипучую деятельность, словно соревнуясь со своим коллегой полпредом СССР в Чехословакии Аросевым, о котором уже рассказывалось в «Чешской» главе. Что же касается Раскольникова, то он добился в Москве решения о передаче Русской посольской церкви, построенной в начале нашего века, Св. Синоду Болгарской православной церкви, при обязательном условии, что служить в ней будут только болгарские священники. Таким образом, считал советский полпред, наносился сокрушительный удар по логову белогвардейщины. Этот шаг Раскольникова вызвал единодушное осуждение софийской общественности, исключая, конечно, членов коммунистической партии и других «прогрессивных» элементов. Православные болгары не оставили в беде своих братьев-единоверцев. Русским была предоставлена церковь Св. Николая на улице Царя Калояна.(11)
Судьбы ветеранов-дроздовцев складывались в Болгарии по разному. В 1925 году в Стара Загоре офицерами Дроздовского стрелко-вого полка капитаном Д.П. Старостиным, поручиком П.С. Гавриловым и штабс-капитаном Нелюбиным, был создан цементно-бетонный завод. Первоначальный капитал, он же ставший и основным, был составлен офицерами-дроздовцами двухгодичным упорным трудом и экономией. Все трое русских офицеров были совладельцами этого завода. Руководителем предприятия был Д.П. Старостин. В сентябре 1930 года, с целью усовершенствования дела, он посетил Лейпцигскую ярмарку в Германии.(12)
До 1940 года в Болгарии функционировали русские общественные и воинские организации. До 1940 года в Софии регулярно выходил «Вестник Общества Галлиполийцев». В 1940 году он был закрыт бол-гарскими властями в связи с общим ухудшением политической обстановки в Европе и на Балканах.
Когда в сентябре 1941 года в соседней Югославии, оккупированной и расчлененной немцами, началось формирование Русского Кор-пуса, то наиболее активная и непримиримая часть русской эмиграции в Болгарии, постаралась использовать открывшуюся возможность. Среди части эмиграции было распространено мнение, что немцы все же отправят Русский Корпус на Восточный фронт — в Россию. Штаб-квартира болгарского Отдела РОВСа располагалась на улице Оборище в Софии. Отсюда, в 1942 году группы добровольцев-галлиполийцев направлялись на железнодорожный вокзал болгарской столицы и далее, поездом следовали в Югославию, в район дислокации Русского Корпуса.
Весной 1942 года в Русский Корпус прибыло пополнение из Болгарии, из Перника и Рущука. Среди них были генералы М.М. Зинкевич и Г. В. Жданов, полковник Кондратьев и подполковник Чибирнов. Прибыли в Корпус генерал Ф.Э. Бредов, полковник В.П. Коньков со своим сыном, подполковник A.M. Низовцев. Из болгарских русских командование Корпуса сформировало 3-й полк. Адъютантом полка был назна-чен Ф.Э. Бредов. Позднее, в конце 1944 года, в чине гауптмана, он был назначен командиром 1-го батальона. Зимой 1944−1945 годов Русский Корпус и 3-й полк в частности, понесли большие потери, поэтому полк был сведен в батальон. Среди его чинов было немало участников 1-й мировой и даже Русско-японской войны. Самым молодым чинам батальона было по 35 лет. В январских боях «болгарским» батальоном командовал генерал Ф.Э.Бредов, носивший теперь немецкий чин оберст-лейтенанта. В составе Корпуса батальон сложил оружие 12 мая 1945 года и был интернирован англичанами у австрий-ского города Келлерберга.(13)
Со временем, когда американцы стали предоставлять визы рус-ским эмигрантам, большая часть чинов Русского Корпуса предпочла эмигрировать за океан. Кое-кто, правда, до конца своих дней остался в Австрии и на юго-западе Германии (ФРГ).
Трагически сложилась судьба многих русских эмигрантов, тех кто остался в Болгарии, когда на ее территорию вступила Красная армия, а болгарские коммунисты захватили власть в сентябре 1944 года. Начались аресты ветеранов Белого движения. НКВД были арестованы генерал Н.Э.Бредов, заведовавший русскими инвалидными домами, его увезли в СССР, где он погиб по всей видимости в концлаге-ре.(14) Был арестован полковник В.П. Коньков. Он отбыл свой срок -10 лет в концлагере в Сибири. Вернувшись в Болгарию уже после смерти Сталина, он через год скончался в 1957 году. Пробыв какое то время в Русском Корпусе, он вернулся в Болгарию, где и был арестован в 1944 году.(15) Был арестован советчиками и подполковник Корниловской артбригады П.А. Корбутовский, перешедший, как и капитан-дроздовец И.В. Виноградов в духовное звание. Как и полковник Коньков, Корбутовский после смерти Сталина, был выпущен советскими властями из концлагеря. Ему разрешили выехать из СССР за границу. Он приехал в Париж, откуда собирался переехать в США, Но тяготы перенесенные в советской неволе не позволили ему осуществить свое намерение. Подполковник Корбутовский умер в Париже вследствие крайнего истощения и каторжных условий труда в сибирском концлагере.(16) Молодой русский эмигрант Е.И. Волков, также был арестован в Болгарии, вывезен в Сибирь, где отбыл свой срок. Вернуться в Болгарию ему не разрешили.(17)
Уже в середине 1990-х годов в Софии было создано Общество русских белогвардейцев и их потомков в Болгарии, которое пытается стать продолжателем и наследников былых Галлиполийских организаций. Его возглавляет сын полковника врангелевской армии Ходкевича.
До 2-й мировой войны одним из главных центров русской эмиграции была Сербия. Именно в сербском городе Сремски Карловцы в начале 1920-х годов разместился штаб главнокомандующего Русской Армией генерал-лейтенанта барона П.Н.Врангеля. В первые годы в составе штаба служило 200 чинов Русской Армии. Отсюда, из Сремских Карловиц, главнокомандующий совершал инспекционные поездки по Балканам — к рабочим артелям, работавшим на прокладках дорог, осушении болот, на шахтах и рудниках. Лучше было положение казаков и кавалеристов, которых сербские власти принимали группами на службу в пограничную стражу, на таможенную службу и т. д. Их тоже инспектировал главнокомандующий. Отсюда, с Балкан, он выезжал в европейские страны, где пытался заручиться поддержкой со стороны правящих кругов и общественности. Однако в силу внутренних неурядиц в созданном им Русском ОбщеВоинском Союзе, активной работы советской агентуры, сложной международной обстановки, этим планам не суждено было осуществиться. Особенно разочаровало его отношение со стороны правящих кругов Франции — главной союзницы России в годы Великой европейской войны.
В 1927 году когда завершилось «распыление» армии и удалось обустроить жизнь увечных и раненых русских воинов на Балканах, признанный вождь Белого движения уехал со своей семьей в Бельгию, откуда спустя год вернулся в Югославию и уже навсегда. Согласно последней воле, генерал барон Врангель был похоронен в церкви Св. Троицы в Белграде, возведенной усилиями русских изгнанников в 1924 году. Один из участников Белого движения полковник B.C. Андреев, живший во Франции, выточил лампадку, которую переслал вдо-ве своего главнокомандующего — баронессе О.М. Врангель. По просьбе полковника, лампадка была установлена над могилой Белого вождя и в ней возожгли огонь. (18)
Вплоть до 1945 года храм Св. Троицы в Белграде был мемориалом Русской воинской славы. В этом храме хранились знамена частей Императорской Армии и «цветных» частей Добровольческой Армии, в том числе и Николаевские знамена Дроздовских частей. Опасаясь провокаций со стороны советских агентов, чины РОВСа бдительно охраняли эту церковь. (19)
Усилиями русской колонии, в сербской столице был построен Русский Дом Императора Николая II. Он был открыт в 1933 году на Улице Королевы Наталии. Помимо Белграда, русские церкви в те годы сооружались и в других югославянских городах. Даже в католической Хорватии, в Загребе, была построена по проекту русского архитектора Шевцова, на местном кладбище, православная Часовня-Памятник. В ней была установлена памятная доска с именами Государя-Императора Николая Александровича и членов Августейшей Фамилии, а также доски с именами русских изгнанников, скончавшихся в Загребе.(20)
Доброе отношение со стороны югославян, в первую очередь сербов и черногорцев к русским, во многом объяснялось личным отно-шением Сербского Короля Алек-сандра 1 Карагеоргиевича. В юности он воспитывался в Пажеском корпусе в Санкт-Петербурге и до конца своих сохранил добрые чувства к России и русскому народу. В письме к представителю русской эмиграции в Югославии В.Н. Штрандману он писал: «Я могу Вас уверить, что никогда не изменятся Мои чувства по отношению к Нации, которой я обязан вечной благодарностью и эту благодарность ничто не может ослабить».(21)
Отдел РОВСа в Королевстве сербов, хорватов и словенцев первоначально возглавлял престарелый генерал Э.В. фон Экк, его сме-нил генерал-лейтенант И.Г. Барбович, ингерманландский гусар, в начале 1919 года командовавший 2-м Дроздовским конным полком. Соответственно в Белграде находилась штаб-квартира 4-го Отдела РОВСа. Здесь же, до 1927 года находилось и Центральное Правление Общества Галлиполийцев во главе с генерал-лейтенантом М.Н. Репьевым. Здесь существовали Отделения Общества офицеров Генерального штаба, Союза первопоходников, кадетский корпус, стрелковая дружина кн. Максутова, филиал парижских Курсов генерала Головина и другие военные структуры.
Численность русской эмиграции в Югославии выглядела следующим образом: 1922 г. — 43.000 чел., 1930 г. — 34.000 чел., 1937 г. -27.000 чел., к 1941 г. — 23.000 чел.(22)
После кончины генерала барона П.Н.Врангеля, Балканы неоднократно посещали с инспекционными целями его преемники и руководители русской воинской эмиграции: генералы Е.К. Миллер, А.П. Архангельский, В.К. Витковский, донской атаман граф М.Н. Граббе, В.Г. Харжевский. Приезжал в Югославию и бывший главком ВСЮР генерал-лейтенант А.И. Деникин, выступавший здесь со своими лекциями о международном положении и со своими оценками места и роли русской эмиграции в надвигающихся событиях.
Что же касается генерала В.Г. Харжевского, то он неизменно, приезжая из Чехословакии в Болгарию, либо останавливался у полковника В.П. Конькова, либо находил время, для встречи со своим одно-полчанином.
Так же, как и Париж, Балканы находились в центре внимания чекистов. В довоенные годы неоднократно появлялись сообщения о разоблачении советских агентов в русской эмигрантской среде в Болгарии и Сербии. Отказ от кутеповского «активизма» в 1930-х годах, привел к отказу от террористических актов против советских полпредов со стороны русских воинских организаций. В тупик русскую эмиграцию поставил советский адмирал — дипломат Ф.Ф. Раскольников, ставший «невозвращенцем». Самые горячие головы, из числа активистов НСНП, планировавшие на него покушение, отказались от своего первоначального плана.
В Югославии русские военные в течении ряда лет, уже после «распыления», пользовались правом носить русскую военную форму и ордена. Многие из них служили в военных учреждениях королевской армии в офицерских чинах.
В Сербию после «распыления» Русской Армии уехал генерал-майор Дроздовского артдивизиона генерал-майор В.Н. Чесноков. Он был кадровым офицером-артиллеристом и участвовал еще в Русско — японской войне.(23) Как и его коллега — артиллерист Ерогин, во время последних боев в Крыму, он так же вступил в командование пехотой, ввиду больших потерь в офицерском составе у стрелков — он возглавил тогда 1-й дроздовский стрелковый полк и был ранен в бою у Карповой балки.(24) В Галлиполийском лагере, когда Дроздовская дивизия была свернута в полк, он был назначен генералом Туркулом командиром 1-го батальона.(25)
Созданию Русского Корпуса на Балканах, предшествовал стремительный разгром югославской королевской армии германским Вермахтом и его союзниками. Русские военные, которые состояли на военной службе, или числились в резерве, предлагали правящим кругам Югославии свою помощь, но разгром был столь стремительным, что русские сделать ничего не успели. В итоге бывшая Югославия, подобно бывшей Чехословакии, была расчленена Германией, Италией, Венгрией. Католическая Хорватия была провозглашена немцами независимым государством, союзной нацистской Германии. Вскоре в стране вспыхнула партизанская война против оккупантов. Ее вели с одной стороны красные партизаны коммуниста И. Броз Тито, а с другой стороны сербские патриоты — четники генерала Д. Михайловича.
Кроме того, разгорелась давняя вражда между хорватами — католиками и сербами — православными. Сохранилось немало свидетельств этих варварских преступлений. В тоже время красные партизаны И. Броз Тито расправлялись со своими врагами, к которым относили не только оккупантов, но и своих соотечественников, которые не разделяли коммунистическую идеологию Тито и его сподвижников. Врагами они считали и русских эмигрантов. За короткий срок титовские партизаны убили в Сербии около 250 русских. Стихийно вооружаясь и создавая комитеты самозащиты, русские эмигранты и в первую очередь казаки, с помощью германских военнослужащих пытались давать партизанам отпор. В этих условиях родилась знаменитая инициатива генерала М.Ф. Скородумова по созданию Русского Корпуса, с которой он обратился к германскому командованию. Обращению ге-нералу Скородумова предшествовало начало Советско — германской войны.
В день нападения нацистской германии на СССР — 22 июня 1941 года на здании бывшего Императорского Российского Посольства в Белграде, был вывешен плакат с надписью: «Победа Германии — залог освобождения России!» В церквах русские люди молились за освобождение многострадального Отечества от советского ига.
В сентябре 1941 года началось формирование Русского Корпуса. Однако немцы ограничили прием добровольцев Балканскими стра-нами, а командир Корпуса генерал Скородумов вскоре был арестован гестапо, после того, как обнародовал свое знаменитое обращение: «Я поведу вас в Россию!» (26) В командование Корпусом автоматически вступил его начальник штаба генерал-лейтенант Б.А. Штейфон.
Между тем арест немцами генерала Скородумова оскорбил русских людей и повлиял на колеблющихся, на тех, кто колебался и не мог решиться на окончательный выбор — участвовать, или не участвовать в Русском Освободительном Движении. Кроме того, как уже говорилось выше, немцы ограничили набор добровольцев в Корпус Бал-канами. Кроме Болгарии, группа русских добровольцев прибыла в Сербию из Румынии. Были добровольцы из Венгрии, Греции, Албании. Но в трех последних странах русских было мало, даже по сравнению с Румынией и поэтому основной приток был из Югославии и Болгарии. Позднее, в Корпус прибыли добровольцы из Буковины, принадлежавшей до 1940 года Румынии и вновь оккупированной Румы-нией в 1941 году.
Согласно договоренности достигнутой с германским командованием, Корпус дислоцировался в Сербии, где должен был вести боевые действия против титовских партизан, совместно с немцами. После окончательного подавления партизанского движения, Корпус должен был быть переброшен на Восточный фронт.
В течении трех с лишним лет солдаты и офицеры Русского Корпуса, включая и офицеров Дроздовских частей, участвовали в жестокой и изнурительной антипартизанской войне. При этом Корпусу приходилось взаимодействовать, или контактировать, с самыми различ-ными военно-политическими силами и группами. Не раз подразделения Корпуса вступали в бой с воинскими частями хорватских усташей уничтожавшими в те годы православных сербов. По мнению как русских, так и сербов, именно благодаря чинам Корпуса были спасены многие тысячи сербов от смерти.
Занимая доты и бункеры вблизи дорог, мостов и туннелей, имев-ших важное военно-стратегическое значение, подразделения Русского Корпуса отбивали нападения титовских партизан и совместно с немцами участвовали в контрпартизанских рейдах.
Настоящая война пришла на Балканы в 1944 года. Весной это выразилось в массированных бомбардировках Белграда и других сербских городов союзной авиацией. Были многочисленные жертвы среди мирного населения. Летом 1944 года на территорию Югославии вступили советские войска. В сентябре того же года последовал ожесточенный штурм Белграда частями Красной армии и титовскими парти-занами. Русский Корпус был вынужден отступать на север — в Хорватию. Туда же отходил с боями и 15-й Казачий кавалерийский корпус под командованием генерала Г. фон Паннвица. В Югославии части вермахта и корпуса, состоявшие из русских, теснили титовские партизаны и советские войска под командованием маршала Толбухина. Зимой 1944−1945 г. г. в боях у Питомачи близ венгерской границы, казаки из 15-го корпуса разбили советскую 32-ю дивизию.(27) Русский Корпус в те месяцы понес большие потери из-за бомбовых ударов, наносившихся главным образом англичанами, уходя по горным до-рогам и тропам. С Корпусом уходила массам русских беженцев, в частности начальник 4-го Отдела РОВСа генерал И.Г. Барбович с семьей, престарелый генерал-от инфантерии В.Е. Флуг и генерал М.Ф. Скородумов, вновь вставший в строй рядовым солдатом. В отличие от 15-го Казачьего корпуса, Русский Корпус счастливо избежал выдачи англичанами сталинскому СМЕРШ. После пребывания в лагере у австрийского города Келлерберга, они получили возможность самим обустраивать свою судьбу в послевоенной Европе. Однако большинство чинов Русского Корпуса предпочло эмигрировать за океан.
На короткий срок западногерманский город Мюнхен стал одним из центров Русского Зарубежья в послевоенной Европе. Там оказались многие ветераны-галлиполийцы, как участвовавшие в Русском освободительном Движении, так и уклонившихся от участия в нем. В Мюнхене скончался генерал И. Г. Барбович в 1947 году. В Мюнхене жил вплоть до своей кончины начальник 2-го Отдела РОВСа капитан Дроздовского артдивизиона, ветеран Русского Корпуса В.М. Кравченко.
В западногерманском городе Дармштадте прожили до конца своих Дней ветераны-дроздовцы полковники Л.И. Андреевский — георгиевский кавалер и Е.Х. Кроуль, а также П.А. Цырас-Мрозович, участвовав-ший еще в походе на Пекин.(28) Жившие в Западной Германии дрозlовцы наладили выпуск своего бюллетеня, аналог того, что выходил в 1920-х годах в Болгарии, а позднее во Франции.
Тем, кто остался в Югославии, ждали арест и депортация в СССР. Советские карательные органы действовали с размахом. К 28 декабря 1944 года СМЕРШ в Югославии были задержаны:
1. Членов РОВСа и его организаций («Союз офицеров» и др.) -41
2. Членов НТС — 9.
3. Монархистов («кирилловцев» и др.) — 4.
4. Участников казачьих организаций — 6.
Среди арестованных чекистами были: офицер Русской Армии И.П. Перекопский — начальник подотдела по формированию Русского Корпу-са, русский военный представитель при Королевстве Венгрии генерал К.В. Апухтин, военный инженер полковник А.П. Сахновский, бывший руководитель канцелярии штаба Корпуса Императорской Армии и Флота, помощник генерала Апухтина, генерал А.Л. Мирюшкин. Оба ге-нерала принимали участие в формировании Русского Корпуса. Был арестован генерал А.Н. Шестаков, состоявший в РОВСе, «Союзе рус-ских офицеров» и «Союзе русских военных инвалидов». Был арестован бывший личный адъютант генерала А.И. Деникина А.Г. Высота.(29)
Но это было еще только начало. В Восточной и Юго-Восточной Европе аресты русских эмигрантов и членов их семей происходили и в 1946-м и в 1947-м годах. В Югославии русским пришлось еще хуже, после разрыва между Москвой и Белградом. Тогда титовские власти обрушили на русских эмигрантов репрессии, потому что в них местные коммунисты видели сталинских шпионов! Так продолжалось вплоть до смерти «великого вождя и учителя всех времен и народов» и расстрела маршала Берии, после чего советский лидер Н.С.Хрущев нормализовал советско-югославские отношения на соответствующем идеологическом и политическом фундаменте.
В знаменитой Белой Церкви в Белграде до 1944 года как уже говорилось, хранились знамена Русской Императорской Армии и наград-ные Николаевские знамена, учрежденные в 1920-м году в Крыму бароном П.Н. Врангелем. Ими были награждены «цветные» полки, в том числе и Дроздовские. В 1944 году знамена были вывезены из Белграда русскими. Их следы прослеживаются до Австрии. Там они теряются. По одним сведениям они хранятся якобы в каком-то цейхгаузе вместе с реликвиями Австро-Венгерской Императорско-Королевской армии в Вене. По другой версии, они погибли не то при пожаре, в конце войны, не то были сознательно уничтожены советскими военнослужащими по приказу свыше. Лишь только знамя 1-го Дроздовского стрелкового полка попало в конце концов за океан, где оно и хранится до сих пор.
Удалось русским белградчанам сберечь и саркофаг генерала барона П.Н. Врангеля. Его заколотили досками, имитируя ремонт. Удалось сберечь и могилу генерала М.В. Алексеева.
Закончить Балканскую главу я хочу хотя бы кратким перечнем имен ветеранов-дроздовцев, на разных этапах служивших в рядах Русского Корпуса в годы 2-й мировой войны :
(фон) Бредов Ф.Э. генерал-майор Генерального штаба, полковники В.П. Коньков, В.В. Зимнинский, П.А. Цырас-Мрозович, Л.И. Андреевс-кий, Е.Х. Кроуль. С.К. Гулевич, подполковники A.M. Низовцев, И.К. Камлач, Л.Л. Маслов, капитаны Н.А. Дунаев, В.М. Кравченко, штабс-капитан Л.С. Юшкевич, корнет А.М. Сериков, поручики Р.Э. (фон) Бредов и В.В. Коньков.
Примечания:
1. Рутыч Н.Н. «Биографический справочник высших чинов Добро-вольческой армии и Вооруженных сил Юга России». М., 1997 г., с.с. 145−146.
2. Туркул А. В и Лукаш И.С. «Дроздовцы в огне». ПОСЕВ — США, 1990 г., с. 83.
3. Альманах «Русская Эмиграция 1920 — 1930 гг.». Вып. 1, Белград, 1930 г. 4. Туркул А.В., указ. Соч, с. 168.
5. «Перекличка». Нью — Йорк, N 72, 1957 г.
6. «Вестник Общества Галлиполийцев», София,
7. Рутыч Н.Н., указ. Соч. с, 265.
8. Рутыч Н.Н. указ. Соч. с. 28.
9. «Вестник Общества Галлиполийцев», София,
10. Рутыч Н.Н., указ. Соч., с. 129.
11. «Русский Рубеж», N3, 1992 г.
12. «Русская эмиграция 1920 — 1930 г. г». Вып. 1, Белград, 1931 г.
13. Рутыч Н.Н., указ. Соч. с. 54.
14. Там же, с. 53.
15. «Перекличка». Нью — Йорк, N72, 1957 г.
16. Гетц В.И. «Корниловская артиллерия// Корниловцы. Юбилейеая памятка». Париж, 1967 г., с. 105 — 106.
17. «Дворянский вестник». N5, 1997 г.
18. «Дворянский вестник». N4, 1997 г
19. «Наши вести», N437, 1994 г
20. «Иллюстрированная Россия». Париж, N 46 1935 г
21. Поремскии В.Д. «Миссия русской эмиграции». 1954 г., с.с. 5−6.
22. Там же.
23. РГВИА, ф. 409, on. 1, д. N 3 — 917 (1917 г) Чесноков В.Н.
24. Кравченко В. «Дроздовцы: от Ясс до Галлиполи» т. 2, Мюнхен, 1975 г.
25. Там же.
26. «Русский Корпус на Балканах во время Великой войны 1941 — 1945» Нью-Йорк, 1963 г., с.с. 37 -38
27.Ганусовский Б. «10 лет за железным занавесом». С. — Фр. 1983 г
С. 37
28. «Часовой», N 29. «Военно — исторический журнал», N5, 1995 г.
