 |
| Красная звезда | Андрей Пилипчук, Владимир Мохов | 17.03.2005 |
В прицеле — Дудаев
В 1989 году Саид-Магомед окончил профтехучилище в Грозном. Пошел служить в армию. Попал на Украину, но потом в составе подразделения был переброшен в Закавказье, практически в эпицентр армяно-азербайджанского конфликта. Там, в Нагорном Карабахе, Какиев с автоматом в руках защищал мирных людей. Он был старшиной разведроты.
Домой вернулся в 1991-м. Думал, все самое страшное уже позади и теперь никогда в жизни не придется иметь дело с оружием. Хотел работать по специальности — водителем-дальнобойщиком.
Однако к власти в Грозном пришел Дудаев. Начались митинги, расцвел криминал. Бандиты стали безжалостно уничтожать тех, кто был против отделения от России. И Какиев решил бороться с ними. Сначала на заводском самосвале возил скамейки на антидудаевские митинги. А потом в качестве простого бойца вошел в один из отрядов оппозиции, которые противостояли так называемой гвардии Дудаева. И уже скоро возглавил всю вооруженную оппозицию. Схватки с дудаевскими сторонниками начали происходить повсеместно.
— Короче, дальнобойщиком я стал, но совсем другим! — улыбается Саид-Магомед.
В первую войну Какиев осмелился организовать и исполнить покушение на Дудаева. Если бы оно удалось, кто знает, как развивались бы события дальше. Глядишь, без своего одиозного вожака и вся волчья стая уняла бы прыть. Но лидеру мятежной Ичкерии, выступавшему на местном телевидении, тогда повезло. Сначала РПГ дал осечку, а потом гранатомет взорвался в руках Саида-Магомеда. Ранения получил жуткие — череп оказался проломлен в четырех местах, оторвало левую руку, лишился глаза и носа…
Тогда враги поспешили похоронить Какиева. Но ошиблись. Он чудом выжил, хирурги в Москве собрали его буквально по частям. Внешность Какиева изменилась полностью. Когда приехал из столицы домой, его не узнали даже друзья. Тогда и нарекли его Байсангуром, сходство с которым, впрочем, не ограничивалось тем, что Какиев остался без руки и глаза. Саид-Магомед и по характеру был таким же упорным, отчаянным.
Тяжелое ранение его не остановило. После выздоровления он продолжал сражаться с бандитами и в первую, и во вторую кампании. В 1994-м ополченцы во главе с Какиевым воевали бок о бок с московским ОМОНом, а также проводили операции с другими спецподразделениями сразу на нескольких направлениях в Грозном. В то время его бойцы лучше знали местность, могли общаться с жителями, поэтому действовали впереди федеральных подразделений.
В августе 1996-го, когда боевики захватили Грозный (а сам Какиев убежден, что город просто-напросто сдали), его ребята бились насмерть, защищая дом с 37 женщинами и детьми на улице Дагестанской. Тогда против какиевцев были брошены лучшие силы бандформирований — так называемый ичкерийский спецназ «Борз» под командованием Руслана Гелаева и Доку Умарова. Им не раз предлагали сдаться, но они отвечали огнем.
Когда боеприпасы были уже на исходе, некоторые из его ребят приняли решение выйти из дома — поверили обещаниям бандитов организовать для них коридор. Однако все они были убиты, а трупы замурованы в бетон в подвале того же дома. Останки их нашли только через два года. Сам Какиев уцелел чудом — практически в одиночку прорвался через оцепление бандитов и, отстреливаясь, ушел дворами.
С тех пор Гелаев и Умаров стали кровными врагами Какиева. Один из этих бандитов — Руслан Гелаев — уже мертв. Что же касается другого, то сегодня какиевцы верят, что конец Умарова уже близок.
Всем спецназам спецназ!
После хасавюртовского сговора Какиеву пришлось покинуть родину, где режим Масхадова и Басаева объявил его вне закона. Три года он жил в Москве. Вернулся в Чечню в 1999-м. Сначала был назначен тогдашним полпредом Правительства РФ в Чечне Николаем Кошманом заместителем главы Надтеречного района. Строил палаточные городки для беженцев. Затем подписал контракт с Минобороны и снова пошел воевать против бандитов.
Зимой 1999-го оказался в Грозном. Его бойцы еще перед знаменитым штурмом чеченской столицы делали вылазки в лагерь боевиков, захватывали пленных. Порой бандиты просекали, что перед ними отнюдь не свои, лишь тогда, когда оказывались в расположении федеральных войск. Достаточно сказать, что только при проведении операций в Грозном какиевцы захватили около 90 боевиков! Сам Какиев был награжден высокими государственными наградами: дважды стал кавалером ордена Мужества. А за штурм Грозного ему присвоили звание Героя России.
Сегодня батальон «Запад», сформированный преимущественно из чеченцев, после расформирования горной группировки ОГВ© вошедший в состав 42-й гвардейской мотострелковой дивизии, продолжает выполнять поставленные задачи по ликвидации остатков бандформирований. В зону его ответственности входит в основном юго-западная горная часть республики. Но и в столице Чечни ребята Какиева, как говорится, не дремлют. Саид-Магомед рассказал корреспондентам «Красной звезды», как в начале марта в Грозном они уничтожили боевиков, сбивших в свое время в Ханкале армейский вертолет. Ни один бандит от возмездия не ушел. А в батальоне потерь не было. Но без них, к сожалению, тоже не обходится…
Совсем недавно в ходе спецоперации в Урус-Мартане Саид-Магомед потерял троюродного брата. Двое раненых из его батальона сейчас лежат в госпитале. Но и главаря боевиков, так называемого эмира Грозного Юнади Турчаева, все-таки тогда «замочили» вместе со всей его бандой. Кстати, брат подполковника Какиева был в батальоне простым бойцом. И это не единственный его родственник, который с первых дней чеченской смуты воевал рядом с Саидом-Магомедом за целостность России.
В его батальоне служат не только родственники и односельчане, а все, кто хочет вернуть республику к нормальной жизни. Это поистине уникальные люди. Привыкшие ко всему и готовые на все. Они ни разу не подвели своего командира, и комбат уверен в каждом из них, как в себе.
— Это всем войскам войска, всем спецназам спецназ! — с гордостью говорит Саид-Магомед.
Бывало, что отдельные группы какиевского батальона пропадали в горах неделями и даже месяцами, а потом в штабы приходили донесения об очередной уничтоженной банде или ликвидации караванов с оружием. Сколько таких операций было с 1999 года, когда батальон был официально сформирован, Саид-Магомед сказать затрудняется. Только полевых командиров они ликвидировали за это время далеко за сотню.
Отличительная черта батальона «Запад» — русские и чеченцы участвуют в спецоперациях вместе, нередко прикрывая друг друга. И, между прочим, федералами местное население называет как тех, так и других.
— Мы всегда готовы прийти на выручку нашим товарищам из других силовых структур, — говорит Саид-Магомед. — Дело даже не в том, что мы обязаны это делать, просто по законам ислама мы должны помочь соседу, которому помощь требуется.
Комбат, похоже, не очень любит отвечать на вопрос, когда поймают основных лидеров бандформирований (разговор с ним состоялся незадолго до ликвидации Масхадова).
— Все в руках Всевышнего, — говорит Какиев. — Если он нам позволит это сделать, мы их обязательно задержим и передадим в руки правосудия. Мои люди практически ежедневно участвуют в поисковых мероприятиях. Работа идет. Например, февраль в этом отношении был хорошим рабочим месяцем…
— Тяжелым он выдался?
— Я бы не сказал. Мы все время стараемся, чтобы были результаты, и когда есть такие результаты, как в феврале, значит, месяц был не тяжелый. Вот если нет результатов, значит, тяжело. Значит, бездельники мы, елки-моталки…
22 февраля командиру батальона «Запад» исполнилось 35.
— Такие люди, как я, столько не живут, — снова «юморит» Саид-Магомед. Он вообще любит поднимать настроение тем, кто находится рядом. Даже в 1996-м, когда в Грозном их обложили со всех сторон и нельзя было высунуть носа, Байсангур снимал свой протез, показывал его из-за угла, и боевики под общий хохот начинали с упоением палить по нему. Когда стрельба затихала, бойцы тут же просили командира «помахать рукой» с другого угла…
Шахиды здесь ни при чем
— Я никогда не был на той стороне, — говорит Саид-Магомед. — Не воевал за идеи Дудаева, Масхадова и им подобных. У меня была и есть своя идея, своя Родина — Россия. Вот за это я воевал. Но воевал не с чеченцами, а с бандитами. Я был и остаюсь российским военнослужащим и горжусь этим. Я и сегодня готов отдать жизнь за Россию, клянусь Аллахом. Потому что мой народ жил и будет жить только в составе России, кто бы и что бы ни говорил. Тем более что мои друзья, мои братья отдали жизни за это. Те три десятка человека, которых замуровали в бетон в 1996-м, были из моего родного села. И потом, чеченский народ не виноват, что отдельные его представители так подставили всех чеченцев…
После избрания президентом Чечни Алу Алханова шансов вытащить республику из средневековья вроде бы прибавилось.
— Он мой друг и боевой товарищ, — говорит подполковник Какиев. — Мы с ним воевали вместе против боевиков. А сегодня я вижу, как он старается сделать жизнь людей легче, лучше. Вот что я могу сказать про него.
Только полные идиоты, убежден Какиев, могут рассуждать о некой независимости от России. Когда разговоров об этом не было и в помине, чеченцы вовремя получали пенсии, зарплаты и жили совсем не плохо. А Грозный был, наверное, самым красивым городом Северного Кавказа. Но из-за этих идиотов началась война, город был разрушен, и люди уже который год бедствуют.
— А нелюди, — горячится Саид-Магомед, — вновь и вновь объявляют «газават», «джихад», «смерть неверным». Однако надо еще посмотреть, кто на самом деле идет против веры…
Какиеву понравилось, что Президент России призвал не называть бандитское отребье джамаатами. Он уверен, что религиозная терминология здесь ни при чем, что Россия не имеет ничего против мусульман. Молиться и верить в своего Бога чеченцам никто не мешает. Мешают только ваххабиты. Ибо то, что они вытворяют, в Коране не написано.
— Там не сказано, — говорит Саид-Магомед, — чтобы мусульмане убивали мусульман или людей другой веры. Там говорится, чтобы люди уважали друг друга. Причем без разницы, русский это или, к примеру, араб, президент или рядовой. Перед Богом все равны. Поэтому я никому не позволю осквернять ислам. Я раб Аллаха, воин ислама и буду до конца своих дней бороться с экстремистами и ваххабитами. И еще я прошу не называть этих предателей такими словами, как шахид, не употреблять в отношении них такие понятия, как воины джихада, газавата и т. д. Они не имеют к этому никакого отношения. Это мы можем умереть как шахиды, а не они.
…Саид-Магомед до сих пор помнит номер своей воинской части, где служил срочную. Помнит и почти всех бывших сослуживцев. С некоторыми он потом встречался. Хотя после ранения они тоже узнавали его с трудом. А некоторые служат с ним до сих пор в его батальоне. Это те чеченцы, кто прошел вместе с Какиевым школу Советской Армии.
Бесконечный ужас или ужасный конец?
— Лишь бы довести дело до конца, — говорит Какиев о текущей ситуации в родной республике.
Довести и не дать снова раскрутиться безудержному маховику взаимной вражды. К сожалению, дело осложняется тем, что в Чечне сегодня слишком много кровников. А горские обычаи здесь пока никто не отменял и вряд ли отменит.
В этих условиях, считает командир батальона «Запад», в республике и на Кавказе в целом нужна жесткая рука. Менталитет местных жителей таков, что уважают они только силу. И только с силой считаются. Дабы жесткого державного слова было достаточно, чтобы в зародыше пресечь любые поползновения на противоправные действия. Сказал — и точка. Не послушали — расплачивайтесь. По полной программе…
— Чем бесконечный ужас, лучше ужасный конец, — продолжает Саид-Магомед. — Ведь любая война заканчивается миром. Имам Шамиль 25 лет воевал и чего добился? Сдался и нормально доживал свой век в Калуге. А все остальные погибли, были уничтожены. Так что надо кончать войну сразу, решительно и бесповоротно.
Вот такой он решительный. В одном из горных районов как-то заехал на бронетранспортере прямо на базар и с ходу в толпу: «Люди, у меня есть силы, чтобы каждый день проводить здесь „зачистки“. Вам это нужно? Мне тоже не нужно. Ни один мой боец, ни одна единица техники не войдут в ваши села. Но не дай бог, вы начнете сотрудничать с боевиками, вести двойную игру…»
Сначала все вроде бы шло нормально. Поступала упреждающая информация. Боевиков в округе и близко не было. А после вдруг началось что-то непонятное. То воду перекрыли батальону, то стали выражать недовольство в связи с проведением адресных спецопераций.
Отряд Какиева передислоцировался в другой район. А вскоре, когда на прежнем месте начался бандитский беспредел, сами же местные, включая главу администрации, попросили его вернуться! И даже готовы были помочь в обустройстве: вместо холодных палаток возвести для какиевцев капитальные строения, провести туда газ. Лишь бы снова воцарился мир и покой…
Какиев лишен каких-либо политических амбиций и вообще не очень любит рассуждать о политике. Он считает себя хорошим воякой и только. Говорит, что каждый должен заниматься своим делом. И то, чем он сегодня занимается, Какиеву нравится. Он по-настоящему горд тем, что пятеро его ребят в апреле окончат краткосрочные офицерские курсы в Центральной России и вернутся в батальон на командные должности. Это первые чеченцы, которые в наступившем веке присягнули России и выбрали офицерскую стезю. Комбат говорит, что пока на Северном Кавказе не воцарится мир, они будут служить. И служить на совесть.
…Сам же он хочет только одного: добить на чеченской земле последнего бандита и воткнуть штык в землю. Сменить его хотя бы на мастерок. Он обожает строить, вести хозяйство, возиться со скотом. С удовольствием бросил бы все и уединился где-нибудь в далекой кошаре!
Есть у него и другая мечта. Чтобы родное село зажило наконец по-человечески. Впрочем, как и вся Чечня. А для этого пора браться не только за экономику, но и за молодежь, головы которой успели нашпиговать за годы бандитского беспредела антироссийской пропагандой. Ее ведь надо чем-то занять. Дать возможность учиться, работать. Ведь молодежь — будущее Чечни и России.
