 |
| МиК — маркетинг и консалтинг | Александр Новиков | 12.02.2005 |
Одним из серьёзнейших просчётов при проведении реформ в России стала объявленная «деидеологизация образования». Рассматривая полученный опыт необходимо признать, что безыдейной школы — как общеобразовательной, так и профессиональной — не бывает. Для любого мало-мальски знакомого с философией человека это непреложная истина.
Современным российским обществом, его интеллектуальной и правящей элитами была отвергнута коммунистическая идея, но взамен ни правительство, ни учёные и никакие общественные институты не смогли предложить другой идеологии.
А как говорится: «Свято место пусто не бывает». В образовавшуюся пустоту стали активно насаждаться чуждые народам России и весьма утрированные стандарты «западного образа жизни», идеи наживы, фашизма, евангелизма (протестантизма), сектантства различных сортов и мастей…
Между тем, народность и национальный характер образования — один из главных принципов воспитания личности, способной к духовному развитию. К.Д.Ушинский писал: «Воспитание, если оно не хочет быть бессильным, должно быть народным… Только народное воспитание является живым органом в историческом процессе развития народного организма».
Народность воспитания в отечественной педагогике имеет двуединый смысл — это школа, во-первых, вырастающая из культурно-исторических традиций народа и выражающая его национальный характер, чаяния, идеалы и стремления, а во-вторых, создаваемая для обращения к потребностям и целям народа, направленным в будущее.
Школа неотрывна от национальной почвы. Она не только хранит и передаёт, но и формирует национальную культуру, обогащая общечеловеческим и общечеловеческое национальным.
В тоже время крайне важно, чтобы народное образование базировалось на национальной идее как фундаменте, способном прочно консолидировать всё современное российское общество. Ибо национальная идея — это диалектическое единство оплодотворяющего начала нации и одновременно традиций её многовекового бытия.
О необходимости национальной идеи для современной России много писалось и говорилось, но пока эти попытки ничем не закончились.
Между тем, однажды в российской истории национальная идея была уже сформулирована и оказывала действующее влияние на все стороны жизни общества на протяжении нескольких десятилетий. Речь идёт о сформулированной в 1833 году министром народного просвещения графом С.С.Уваровым национальной идеи: «Православие, самодержавие, народность». Граф Уваров заявлял, что необходимо «завладеть умами юношества», которому следует привить «истинно русские охранительные начала православия, самодержавия и народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего общества».
Эта национальная идея подверглась острейшей критике как крайне реакционная во второй половине XIX века и, особенно, в советской педагогике. Но так ли она была плоха? И плоха ли во всём? Не следует забывать, что сформулирована она почти за тридцать лет до отмены крепостного права. В тот период Церковь играла огромную роль в воспитании нравственности в большинстве своём тёмных и забитых людей, как и в консолидации православной части общества.
В огромной стране нужна была и сильная державная власть, как она необходима и в наши дни. Не следует забывать, что в тот период от победы над Наполеоном в войне 1812−1814 годов и Венского конгресса 1815 года до Крымской войны Россия была ведущей мировой державой. А народность во все времена была актуальной для России.
Формулируя по аналогии для настоящего периода развития России национальную идею необходимо обратиться к особенностям российского менталитета. Ведь у каждой нации, как культурной целостности есть свой особый строй мышления и образ жизни, сообразуясь с которыми и развивается история народа.
В чём же основные особенности российского менталитета? Во-первых, необычайно большая доброта. Естественно, добрые люди есть среди каждого народа, но у некоторых народов именно доброта на первом месте среди других качеств, включая и массу недостатков. Это и есть россияне. Это качество имеет и оборотную сторону — удивительную терпимость к угнетению, стойкое перенесение страданий от угнетателей.
Во-вторых, очень гуманное мировоззрение, когда на первом месте в системе ценностей человека стоят судьбы всего человечества, на втором плане — судьба своего народа, на третьем — судьба своей семьи, собственная судьба. Впрочем, и здесь есть оборотная сторона — пренебрежение к своим бытовым условиям жизни. Россиянин может жить в полуразвалившимся доме, в грязи, довольствоваться самым малым, не имея даже желания что-то улучшить, но размышляя при этом о глобальных проблемах.
В-третьих, высокоразвитое чувство подвижничества. Россиянину нет равных, когда надо поднять неподъёмное или вытерпеть нестерпимое, когда надо «растворить» свою жизнь в жизни других людей или целиком посвятить себя делу, которому служишь.
Вот эти три качества: доброту, гуманное мировоззрение и подвижничество можно объединить общим понятием — духовность, а её саму как первую отличительную черту российского менталитета.
Духовность можно определить как особое нравственно-эстетическое состояние человека, когда он ведёт внутренний диалог о своём предназначении и смысле жизни и искренне привержен непреложным ценностям: истина, добро, красота, гуманизм, свобода, социальная справедливость.
Что же можно отнести к следующей группе отличительных особенностей российского менталитета? Во-первых, общинность, что так часто называют соборностью, а в советский период именовали коллективизмом. И здесь россияне принципиально отличаются от западной цивилизации. Западная цивилизация, прежде всего, в протестантских странах исторически воспитала совершенно особый тип человека.
Характерной его чертой является индивидуализм, как ценность и психологическая реальность индивидуальной автономии. Так, в США основным религиозным течением было пуритантство, одним из главных тезисов которого было приумножение богатства во славу Господа. Отсюда жесткий индивидуализм: «Каждый за себя — один Бог за всех», трудолюбие и энергичность. Базовыми ценностями американского общества стали индивидуальная свобода, опора только на себя и материальное благополучие как эквивалент счастья. Индивидуализм имеет и положительные и отрицательные стороны. Так, американцы сами страдают от своего одиночества — ведь все свои беды и несчастья он должен носить в себе, а на людях только улыбаться. Даже у себя в семье. Не дай бог попробовать «поплакаться в жилетку» кому-нибудь — сразу станешь изгоем: «Это твои проблемы, ты их сам и решай!»
Менталитет россиянина, исторически сформированный под влиянием Православной церкви и русской деревенской общины, иной — общинный, соборный — «один за всех и все за одного». Каждому читателю хорошо, наверное, известны выражения: «всем миром», «с миру по нитке — голому рубашка» и т. д. Так вот, «мир» в этом смысле — это деревенская община, которая всегда основывалась на взаимопомощи и взаимовыручке, У нас принято «пожаловаться» соседу, друзьям на свои неприятности, взять денег взаймы — что в западных странах немыслимо. И вообще в России человеку не дадут пропасть. Нищенство, широко распространённое в дореволюционной России и возродившееся теперь с одной стороны, и меценатство наподобие братьев Третьяковых, С. Морозова и других состоятельных людей, с другой стороны — как полярные явления также являются проявлением этого качества — общинного менталитета россиянина. Автор умышленно пишет «россиянина», а не только русских, поскольку общинность как особенность менталитета свойственна не только русским, но и евреям, и в этом отношении в их менталитетах много общего, и народам с мусульманской историей, и с буддистской. Таким образом, общинность свойственна, очевидно, почти всем или всем народам и народностям, населяющим Россию. Точно также, как и духовность. Ведь недаром, к примеру, Восток всегда называли созерцательным.
Но общинность имеет и свои отрицательные качества. Прежде всего, принцип: «не высовывайся». В общине люди должны жить примерно одинаково: «я как все», «у нас не хуже, чем у других». Человека, в чём-то преуспевшем значительно больше, чем другие или не желающего жить по общим канонам община не приемлет и «выживает». Как, например, нередко ярких передовых учителей, преподавателей выживают не столько директора учебных заведений, сколько серые педагогические коллективы.
Тем не менее, общинность со всеми своими положительными и отрицательными сторонами является неотъемлемой чертой российского менталитета.
Во-вторых, это — традиционность, которая проявляется в опоре на народную культуру, народные традиции, народный язык, народную педагогику, народные обряды, народные ремесла, промыслы и т. д. В этом отношении интересно провести аналогию с США. Бывая там, удивляешься — как будто народной культуры, народных традиций не существует вовсе. В этом отношении все выдающиеся достижения России в культуре, искусстве и т. д. всегда вырастали на народной почве, из народных традиций. В третьих — это открытость, т. е. любознательность россиянина, способность российской культуры открываться внешним влияниям, впитывать ценности разных народов, духовно обогащаться и преобразовывать их, сохраняя при этом свою неповторимость и единство.
Эти три особенности могут быть объединены во второе общее понятие — народность российского менталитета, свойственного российской цивилизации. И, кстати, в связи с этим целесообразно, по мнению автора, восстановить «статус-кво» в названиях органов управления образованием: «Министерство народного образования» (федеральное и республиканские), «управления народного образования» (региональные и муниципальные) и само понятие «система народного образования».
Наконец, третья группа качеств. Во-первых — это патриотизм как любовь к Отчизне, любовь к малой и большой Родине, готовность верно служить делу их процветания, любить свой дом и готовность защищать его. Конечно, патриотизм в той или иной мере развит у людей всех народов. Но у россиянина в высочайшей степени, до боли развито чувство ностальгии — тоске по Родине — достаточно посмотреть фильм А. Тарковского «Ностальгия». Кроме того, российский народ, как уже говорилось выше, может исключительно долго терпеть угнетения. Но угнетения от своих, внутренних угнетателей. И совершенно не терпит не только внешних, зарубежных угнетателей, но и любого внешнего вмешательства в свою жизнь. Как писал А.С.Пушкин, он терпеть не мог российских чиновников, но возмущался, когда их начинали ругать англичане.
Особенность национального патриотизма россиян можно также проиллюстрировать Отечественными войнами 1812 и 1941−1945 годах. В обоих случаях Наполеон (к 1812) и Гитлер (к 1941) оккупировали почти всю Европу. Но партизанская война в массовых масштабах в 1812 году была только в России и Испании. В 1941 — только в СССР, Югославии и, отчасти, во Франции.
Во-вторых, это признание необходимости сильной державной власти, о чём сегодня и мечтают, и говорят подавляющее большинство россиян. Исторически сложилось так, что Россия развивалась скачками, и эти скачки приходились на периоды сильной государственной власти — Ивана III Великого (просьба не путать, что часто происходит, с Иваном IV — Грозным), Петра Первого, тоже прозванного Великим, Екатерины Второй — Великой, а также, как это не горько признавать — Сталина. Сильная государственная власть вовсе не противоречит демократии — ведь демократия может быть сильной и слабой. Так что сильная державная власть России сегодня в условиях демократических реформ крайне необходима.
Необходима она России и для того, чтобы противостоять в нынешних условиях тем внешним и внутренним силам, которые всячески стремятся ослабить Россию, вытеснить её из числа ведущих мировых держав, а то и развалить вовсе.
Таким образом, патриотизм и признание необходимости сильной государственной власти могут быть объединены третьим обобщающим понятием — державность.
Эти три обобщающих понятия: духовность, общинность, державность, если обратиться к трём категориям — личность, общество, государство: выстроены в определённой логической схеме: духовность — как направленность личности каждого отдельного человека; народность — как отношения каждого человека с обществом, с народом и как система общественных отношений; наконец, державная система как система отношений человека и государства, общества и государства.
Перечисленные три обобщающих понятия: духовность, народность, державность и могут составить, по мнению автора, суть национальной идеи России в нынешних условиях с тем, чтобы консолидировать общество, чтобы народ почувствовал «собственные мускулы», увидел перспективу и поверил в возможность её достижения, и дать оплодотворяющее начало воспитанию молодежи.
Причём, если национальная идея будет признана обществом и «взята на вооружение» как руководство к действию, она может для народного образования стать основой создания новой системы воспитательной работы в образовательных учреждениях всех уровней — ведь сейчас система воспитательной работы с молодёжью практически отсутствует, но она крайне необходима.
Кроме того, любые инновации, вводимые в образовательные учреждения как «сверху», так и «снизу» можно сверять — соответствуют ли они национальным интересам России? Если да — то их следует внедрять. Если нет — они заведомо не привьются на национальную почву и должны быть отторгнуты.
Относительно национальной идеи необходимо сделать одно существенное пояснение: национальная идея не может иметь авторства в обычном понимании этого слова. Дело гораздо сложнее. Менталитет народа формируется веками и меняется чрезвычайно медленно. И национальную идею тот или иной автор может лишь вычленить и сформулировать, а фактически она живёт в народе постоянно. И предлагаемая в данной публикации формулировка национальной идеи России, и формулировка XIX века графа С.С.Уварова своими истоками уходит в глубокую древность. Очевидно, в XIV век, когда крепло и развивалось Московское государство во взаимодействии с Золотой Ордой (в союзе или противостоянии — историки до сих пор спорят), и когда ведущие церковные авторитеты — митрополит Алексий и Сергий Радонежский активно проповедовали: духовные ценности, общежитие, необходимость единения народа под сильной державной властью.
Национальный менталитет чрезвычайно консервативен, и ввиду этого обстоятельства, одинаково нелепыми выглядят и панические, и чрезвычайно оптимистические утверждения. Панические, что с распадом СССР, началом рыночных преобразований в России нравственные устои народа развалились, хотя при таких резких преобразованиях, естественно, «поверхность бурлит, пена выхлёстывает наружу». Оптимистические, что мы быстро воспитаем людей с новым «рыночным», «западным» менталитетом. Нет! Менталитет меняется чрезвычайно медленно. И нравственные устои народа никак не могут рухнуть в одночасье. Так же как и невозможно в течение одного поколения воспитать «нового Адама».
Здесь нами представлен один из возможных вариантов формулирования национальной идеи России. Наверное, могут быть и другие подходы. Но в целом национальная идея России сегодня крайне необходима!
Источник: «Интеллигент»
10.02.2005
