Подтолкни падающего

Сюжет с посланием двадцати думских депутатов в Генпрокуратуру, в котором требовалось запретить религиозные, а равно и светские объединения евреев, продемонстрировал, как сегодняшнее общество реагирует на откровенные активные мероприятия, и тем самым был создан важный прецедент на будущее. Послание сильно выбивается из антисемитской рутины. В нашей новейшей истории никогда еще так не было, чтобы двадцать депутатов парламента требовали не туманных мер против сионизма, а вполне внятного и четкого поражения в правах всех лиц еврейской крови. В послании специально разъяснялось, что все сказанное насчет человеконенавистнической религии иудаизма относится и к полностью ассимилированным евреям. При этом трудно понять, что заставило авторов пойти на столь решительный шаг именно сейчас. Эпоха, когда на политической авансцене активно выступали персонажи, способные и Теодора Герцля сделать антисемитом, ушла в прошлое — иных уж нет, а те далече. Все фактические претензии были списаны с книги И. Р. Шафаревича, сданной в печать весной 2002 года; набор же цитат, приводимый Шафаревичем, по большей части относится к середине 90-х годов. Конечно, на то можно возразить, что логика антисемита есть Ding an sich (Вещь в себе (нем.)), что и когда придет ему в голову, рационально объяснить невозможно. Случайный выброс воспаленного сознания. Но тогда выброс не только совершенно случайный, но и очень удачный. Никак не сообразованный с внутрироссийской злободневностью, он зато замечательно совпал с внешнеполитической повесткой дня. Призвать к поражению в правах всех лиц еврейской крови спустя неделю после доклада госдепа США об антисемитизме в РФ и за два дня до визита президента РФ в Аушвиц — это попадание в десятку.

Поэтому версия о спонтанном выбросе уступила место гипотезам о том, что чудесное совпадение затруднительно без умелого управления и, похоже, антисемитов использовали втемную для получения нужного политического эффекта. Такое допущение представляется достаточно корректным. Некорректность началась далее, когда единственным возможным устроителем комбинации сразу и без какого бы то ни было рассмотрения альтернативных версий была объявлена администрация президента РФ. Приписываемые ей резоны были таковы: а) дискредитация «Родины» и КПРФ; б) отвлечение общества от темы монетизации; в) демонстрация того, что в России возможны варианты, существенно худшие, чем нынешний режим.

Такая гипотеза, с радостью воспринятая общественностью, предполагает ту важную презумпцию, что счетные способности кремлевских провокаторов близки к нулю и провокации устраиваются даже тогда, когда баланс издержек и выгод совершенно неудовлетворителен и очевидно, что история такого рода ударит прежде всего по Кремлю. Ибо кредитация «Родины» и КПРФ далеко не столь высока, чтобы сбивать ее во что бы то ни стало, а юдофилия общественности, протестующей против отмены льгот, далеко не столь велика, чтобы ради таких гадательных преимуществ нести заранее ожидаемые и весьма чувствительные репутационные потери. Все такие двухтактные схемы — сами рисуем угрозу и сами начинаем на ее фоне куда приятнее смотреться — хороши на бумаге, а также в устах тех, кто эти схемы разоблачает; в жизни они довольно ненадежны. Первый такт, как правило, всегда срабатывает, а со вторым бывают проблемы. Например, могут — как в данном случае — сказать, что сам угрозу и сочинил. Но даже и без такой резкой атаки, как сегодня, двухтактные схемы плохи остающимся двусмысленным осадком — то ли он украл, то ли у него украли. Резонанс от антисемитского выброса аккурат под освенцимскую годовщину останется надолго — это можно гарантировать; останется ли в памяти столь же надолго ответ президента РФ — тут гарантий нет.

Разумеется, и тут есть универсальный ответ: «Да, схема нерасчетливая, но в последнее время в иных действиях Кремля много ли мы видели дальновидности и расчетливости?». Однако на тех действиях, о которых идет речь, стоит внятная подпись: «В. В. Путин», автора мы знаем, он не скрывается. В нашем случае подписи нет, и заведомо приписывать деяние Кремлю можно лишь по той логике, что многими своими поступками Кремль сам себе навредил, следственно, любое вредящее Кремлю действие им же самим и совершается, а других авторов не может быть, потому что не может быть никогда.

Если отринуть такую сомнительную логику, тогда как минимум на равных правах с кремлевской может существовать и антикремлевская версия. Некий враг В. В. Путина (не одни же у него друзья), проплатив за смешные деньги цепочку из двух-трех посредников, организовал беседу двух патриотов, в ходе которой один указал другому, что сейчас правильное выступление будет воспринято (тут последовал неопределенный жест рукой вверх в потолок) нужным образом. Другой, будучи жеребцом стоялым, от такого аванса необычайно воодушевился — прочее известно из открытой печати. Для устроителя риска никакого, а чаемый эффект гарантирован.

Столь избирательная конспирология, когда одни версии с ходу принимаются, а другие даже и не рассматриваются, столь твердое непонимание того, что, сколько бы Кремль сам себе ни вредил, это никак не отменяет, а возможно, даже и стимулирует действия по принципу «подтолкни падающего» (чему довольно исторических прецедентов), отчасти связано с общественным ожесточением против власти. Важно не как оно могло быть на самом деле, а как бы лягнуть посильнее. Бесспорно, тут свою лепту внесли и апологеты Кремля. Неумеренно используя слово «провокация» применительно к грубым ошибкам самой власти (тезис о монетизации и министрах-провокаторах), винить в которых она может только себя, можно добиться лишь того, что возможность реальных провокаций против В. В. Путина будет отвергаться a priori: «У них мания преследования!». Лучший способ уверить в несуществование волков — кричать: «Волки! Волки» по поводу и без повода.

Тем самым в итоге антисемитского демарша создан заразительный прецедент. Если в общественном мнении все стрелки переводятся на Кремль и попытки сколь-нибудь трезвого анализа отсутствуют, это необычайно стимулирует к тому, чтобы и дальше подталкивать падающего. То, что при этом будет черниться еще и репутация России, — мелочь, недостойная прогрессивного внимания.

7 февраля 2005