Уж на сковородке

Сергей Глазьев: «Партии панически боятся ссориться с Путиным»

Как только начались акции протеста, оппозиционные партии продемонстрировали потрясающую синхронность действий: они затаились. Шевеления начались спустя примерно неделю: в ряде регионов митинги прошли под эгидой «Яблока» и КПРФ. Но если региональные отделения партий худо-бедно начали действовать, то оппозиционные лидеры пребывают в спячке по сей день.
Депутат Госдумы Сергей Глазьев — вроде бы явный оппозиционер. Уж ему, казалось бы, флаг в руки и вперед — возглавлять народный протест. Потому что, как принято считать, Сергею Юрьевичу уже нечего терять. Но Глазьев не спешит в народные вожаки. У него свое видение политической борьбы.

— Чем вы можете объяснить тот факт, что оппозиционные партии с самого начала принимали довольно вялое участие в акциях протеста?
— Партии панически боятся поссориться с Путиным. Они боятся, что их объявят подстрекателями народных волнений и не допустят к участию в следующих выборах. Поэтому они отсиживаются и смотрят, что будет. Если вы вспомните первую реакцию власти на массовые выступления людей, то увидите, что, как всегда, власть пытается найти козла отпущения. Что это, мол, народ не сам вышел, что народ в общем-то доволен, просто он не разобрался, и есть подстрекатели, которые выводят людей на улицы. Это полная чепуха, конечно. Но такую позицию занимает сегодня и «Единая Россия», и милиция, и Администрация Президента. После каждой акции они пытаются выяснить, кто ее организовал, и если находят подозреваемых, против них возбуждаются административные и уголовные дела. Для кремлевских политтехнологов самая простая технология — это найти козла отпущения и закрыть.
— Что значит «закрыть»? Посадить?
— Человека посадить, а партию или организацию, которую он представляет, запретить или отменить ее регистрацию.
— Вам не кажется, что вы рисуете политическую страшилку?
— Я знаю, что у Путина занимаются организацией политического процесса и разрабатывают политтехнологии люди, прошедшие школу КГБ и хорошо знающие, как надо устраивать провокации. Они уже закрыли партию «Созидание», которая осмелилась поддержать меня на президентских выборах, отказали в регистрации моей общественной организации.
— Но это еще не говорит о возможности уголовного преследования оппозиции…
— Я могу сказать, что такие угрозы периодически возникают для нашей организации (движение «За достойную жизнь», возглавляемое Глазьевым. Организацию отказывается регистрировать Минюст. — Н.Г.). Достаточно сказать, что уже несколько наших людей получили судимости за участие в политической деятельности. Поэтому я уверен, что власть вполне способна пойти на политические репрессии.
— Стало быть, по-человечески вы понимаете лидеров оппозиционных партий, когда они пытаются уйти в кусты?
— Я их по-человечески не понимаю. Для меня лично политика не имеет самоценности, она имеет смысл только в том случае, если те политические цели, которые ты ставишь, реализуются.
— Но вы ведь тоже не замечены в активном участии в протестном движении. И даже сказали, что «от того, что народ выходит на улицы, ничего не изменится».
— Я сказал, что сами по себе акции протеста не дадут действенного результата — чтобы стать действенными, они должны приобрести соответствующую правовую форму и воплотиться в политических решениях, довести вопрос до референдума. Но эта власть не признает ошибок в силу своей слабости и некомпетентности. Поэтому вряд ли пойдет на отмену закона. Она пытается компенсировать отмененные льготы дополнительными выплатами населению.
Безусловно, какие-то положительные результаты акции протеста будут иметь. То, что региональные власти сегодня открыто говорят о своей неспособности исполнять обязательства по социальным гарантиям, — это успех, потому что позволяет прояснить, кто же все-таки виноват в этой авантюре по отмене льгот. То, что жителям Подмосковья установили гарантии по транспорту, — это тоже несомненный успех. Но я не думаю, что подачки, которыми власть пытается нейтрализовать протест, удовлетворят народ. Люди уже начали понимать, что их обманывают, причем обманывают по-крупному, и я думаю, что волна народного протеста будет расширяться и нарастать.
— О каком референдуме может идти речь, если его невозможно провести без поддержки власти? Ваши призывы можно расценить однозначно — как банальный популизм.
— Я надеюсь создать коалицию, в которую войдут профсоюзы, ветеранские организации — то есть те структуры, которые не боятся, что их отключат от телевизора, не зарегистрируют, запретят. И если мы соберем не два, а двадцать миллионов подписей в поддержку референдума, то, я уверен, президенту очень трудно будет блокировать его проведение.
— Откуда такая уверенность?
— Если референдум заблокируют, будем судиться. Дойдем до Верховного суда, при необходимости будем оказывать политическое давление на власть теми же самыми массовыми акциями протеста.
— Вот мы с вами и пришли к тому, что без акций протеста не обойтись. Но если нынешние народные волнения не дадут, как вы утверждаете, ощутимого результата, то можно говорить наверняка, что и акции протеста в поддержку референдума тоже ни к чему не приведут…
— Ну тогда вообще не надо ничего делать! Надо сидеть и ждать, пока власть окончательно загубит нашу страну. Правда, я отнюдь не призываю народ перекрывать магистрали, мешать работе аэропортов, метро и так далее.
— Но и лидеры оппозиционных партий тоже не призывают перекрывать магистрали. Однако их вы считаете трусами, а себя пытаетесь представить этаким борцом за идею…
— Я делаю то, что имеет смысл, чтобы изменить проводимую в стране политику. А парламентские партии участвуют в политическом шоу, и их, видимо, устраивают те правила, по которым они играют. Та организация политической жизни, которая у нас сегодня — с виртуальными партиями, с бесправной Госдумой, с выборами в виде фарса, — бессмысленна.
— Ну так вы тоже работаете в сегодняшней Думе. Почему в таком случае не сложите полномочия?
— Я не складываю полномочия, потому что за мной одномандатный округ и полмиллиона избирателей, которые за меня проголосовали. И мне необходимо выполнять перед ними обязательства, которые включают в себя не только инициирование законов, но и помощь людям по огромному количеству вопросов, которые тысячами поступают ко мне. Я вас уверяю, что если бы я был избран по партийному списку, то сегодня просто вышел бы из этой марионеточной Госдумы. В нашей политической системе реальный смысл имеют только президентские выборы.
— Куда вы и пойдете во второй раз?
— Пойду в том случае, если в этом будет общественная потребность.
— А как вы узнаете, что она есть?
— Если общество так и не проснется от спячки и будет позволять собой манипулировать и наш призыв к людям проявить хотя бы элементарную политическую активность по защите своих прав, поучаствовав в референдуме, не оправдается, тогда, видимо, нас уже ничто не спасет. Еще во время прошлой президентской кампании я предупреждал, что в случае переизбрания Путина будет антисоциальная реформа, будут отменены социальные гарантии и льготы, будет дальнейшая социальная дезинтеграция страны.
— Я поняла: единственный человек, который может спасти Россию, — это вы…
— Ну-у, не единственный…

Беседовала Наталья ГАЛИМОВА.