 |
| Седмицa.Ru | Архиепископ Верейский Евгений (Решетников) | 24.01.2005 |
Сегодня Россия стоит перед проблемой выбора стратегических приоритетов в образовании и воспитании подрастающего поколения. Поиск идеала национального образования знаменует собой переломные моменты развития России и как никогда востребовано обществом. Это связано с тем, что приходит понимание, что благополучие государства и его жителей, их материальное богатство и экономическое процветание состоит, прежде всего, в духовном, нравственном, образовательном и культурном росте.
Пустота и хаос в духовной жизни, появившиеся как результат отклонения от традиционных православных ценностей, привели к духовному обнищанию, упадку религиозного духа, падению нравов. В результате экономическую, социальную, политическую, культурную жизнь общества поразили многочисленные пороки. При этом самым негативным образом забвение национальных традиций образования и воспитания сказалось на подрастающем поколении.
Если ребёнок в семье встречает к себе полное равнодушие, а за пределами школы его окружает мир, где в общественном сознании отсутствуют нравственные христианские ценности земного бытия, такие как: «Не убий», «Не укради», «Не прелюбодействуй» и так далее, мы не достигнем желаемых результатов в духовно-нравственном становлении личности, а в молодёжной среде будут привлекательными такие пороки, как жестокость, преступность, наркомания, сексуальная распущенность.
В связи с этим, на наш взгляд, важно постоянно помнить предостережение Святейшего Патриарха Алексия о том, что «от того, как мы справимся с задачей образования идущих за нами поколений и насколько уясним цели, стоящие перед нами не только в ближайшее время, но и в перспективе, зависит само существование нашего народа».
Исторический опыт России свидетельствует о том, что только выстраивание жизни на традиционных православных основах является залогом её благоденствия. Поэтому особое значение имеет преемственность в образовании, которое как раз и призвано сохранить органическое единство культуры, уклада и образа жизни людей, его прошлого и будущего. При этом чрезвычайно важно сохранять и развивать преемственность отечественной педагогической традиции, построенной на православии.
Исторические данные свидетельствуют о том, что образование в Древней Руси характеризовалось существенной связью с византийской традицией. Однако в отличие от греческой системы образования, основанной на приоритете частных форм обучения, русская школа развивалась как государственный институт, поскольку в народном образовании было заинтересовано, прежде всего, государство.
Вопрос о народном образовании был поднят на Стоглавом Соборе 1551 года. Характерно, что с инициативой соборного обсуждения этого вопроса выступил сам царь Иоанн Грозный. В результате, Стоглав постановил: «Первое: чтобы в Москве и по другим городам местное духовенство с благословения своего Святителя избрало достойных священников, диаконов и женатых дьячков, способных обучать грамоте и письму, и в домах их открыло училища; второе: чтобы в эти училища не только местное духовенство, но и все православные христиане в каждом городе отдавали своих детей для обучения грамоте, книжному письму, церковному чтению и пению; третье: чтобы избранные учителя учили детей страху Божию, соблюдали их нравственную чистоту и целомудрие».
Благодаря усилиям со стороны государственной власти и, в связи с крепнущей в народе тягой к просвещению, дело образования в России постепенно развивалось. Причём отличительными чертами русского образования были, во-первых, его ярко выраженный церковный характер; во-вторых, нацеленность на обучение элементарной грамотности в сочетании с воспитанием православного христианина.
Однако к середине XVII века Московская Русь, преодолев все невзгоды и тяготы Смутного времени, осознала свою высокую миссию быть главной и едва ли не единственной защитницей Православия в мире. В определенных кругах духовенства и боярства это породило соблазн считать Московское царство не только главным защитником, но и главным хранителем православной веры, и в связи с этим отождествить православную идею с национальной. Иными словами, возникла угроза сужения вселенского характера Православия до границ — пусть и весьма широких — Московского царства. На этом фоне остро встал вопрос о восстановлении не только культурных, но, главным образом, духовных связей с греческим миром в целях сохранения вселенского, наднационального характера Православия. Особое значение при этом имело создание школ с углубленным изучением греческого языка, который давал возможность непосредственно приобщаться к святоотеческому наследию. Такие школы начали появляться уже в середине XVII века, например, в 1653 году в Москве была создана школа Арсения Грека.
В 1668 году, находившиеся в Москве Патриархи Александрийский Паисий и Антиохийский Макарий, благословили открыть Славяно-греко-латинское училище, следуя примеру византийских императоров. На Востоке подобные школы к тому времени фактически прекратили свое существование, поэтому создание в Москве духовной школы было особенно значимым событием ввиду того, что восточные Патриархаты в это время не имели возможности развивать богословское образование. Благословение патриархов можно считать исходным пунктом в истории возникновения будущей Московской Духовной Академии (хотя свое воплощение идея создания высшей богословской школы в столице Российского государства получила несколько позднее).
Другой не менее важной причиной, по которой патриархи благословили создание новой духовной школы, была угроза западной экспансии, главным образом, католической. В то время латинская пропаганда развивала самую активную деятельность. В России латинское влияние пустило глубокие корни. Естественно было надеяться, что в Москве возникнет центр высшего православного просвещения, который сможет возродить православное богословие, укорененное в святоотеческой традиции и способное противостоять как католической, так и протестантской экспансии.
Академия должна была служить не только русским, но также грекам и другим национальностям, исповедующим Православие.
Собственно Московская Духовная Академия была основана в 1685 году по благословению Святейшего Патриарха Иоакима учеными греками, выходцами из Константинополя — братьями Лихудами, и получила название Славяно-греко-латинской академии. Создатели академии не мыслили процесс обучения в отрыве от Церковного Предания, в основе которого лежало изучение Священного Писания и творений, святых отцов. Братья Лихуды оставили по себе память не только как превосходные учителя и переводчики, но и как замечательные богословы, легко опровергавшие в полемике католические и протестантские заблуждения. Богословие Лихудов — последний всплеск византинизма на русской почве. Несмотря на известное схоластическое влияние, они были продолжателями византийской, то есть по существу святоотеческой богословской традиции. Таким образом, одним из основополагающих принципов новой школы стало стремление к христианскому универсализму, который обеспечивал неразрывное единство православной традиции. Так как в то время у истоков её формирования стояли греческие священники, это определило первоначальный характер развития русских духовных школ, тесно связанный с традицией восточного христианского образования.
В последующем, государственный характер всей системы образования в России определил особый путь её духовных школ. Значительный вклад в деятельность духовных учебных заведений внесла петровская эпоха. В 1720 г. императорским указом был утверждён «Духовный регламент», содержащий в себе особый раздел «О домах училищных», в котором весьма подробно определялась внутренняя организация духовных академий и семинарий. Например, в нём содержались рекомендации о создании в епархиях при епископских домах духовных училищ с целью последующего рукоположения их учащихся.
Проведенные императором Петром I реформы серьезно затронули всю сферу образования. И хотя государь радел, главным образом, о насаждении в России европейского просвещения и завел всевозможные светские школы, еще долгое время эти вновь учрежденные учебные заведения и по числу учащихся, и по уровню образования уступали духовным школам, многие выпускники которых были приняты на государственную службу и трудились на ниве науки.
Но заслуги питомцев Московской академии перед Российским государством далеко не исчерпывались тем, что они пополняли ряды государственных служащих и научных исследователей. Для нас особенно важным и даже символичным является тот факт, что концепция создания Московского университета была разработана выпускником Славяно-греко-латинской академии Михаилом Васильевичем Ломоносовым, который учился здесь в 1730—1735 гг. Великий русский ученый осознавал, что лучшей основой для создания первого российского национального университета могла стать именно его alma mater.
Думается, что пребывание Славяно-греко-латинской академии в Москве предопределило решение вопроса об основании первого российского национального университета именно в старой, а не в новой столице, хотя свою роль сыграли и другие факторы. Первопрестольная столица была выбрана неслучайно: учитывалось ее удобное географическое положение, большое количество проживавших в ней потенциальных студентов, а главное — особая роль древнего города в истории русского государства. Москва всегда была душой России, теперь ей предстояло стать ее умом. Неслучайно также, что первое здание университета располагалось неподалеку от Духовной Академии.
Следует отметить, что отцы-основатели университета, при всем распространении в то время свободолюбивых идей, отнюдь не хотели видеть свое детище рассадником атеизма. Закон Божий входил в число обязательных дисциплин для всех студентов… Один из параграфов студенческого устава конца XVIII в. гласил: «Паче же всего университетский питомец из природных россиян должен твердо знать катехизис Греко-российской Церкви, а иноверный, сведущ быть в истинах религии по его исповеданию».
5 апреля 1791 митрополитом Московским Платоном (Левшиным) был освящен Университетский храм. После освящения святитель произнес слово, в котором очень точно отразил соотношение духовной мудрости и научного знания: «училище наук и училище Христово стали быть соединены. Мудрость мирская, внесенная во святилище Господне, становится освященною: одно другому вспомоществует, но притом одно другим утверждается». На фасаде храма впоследствии была сделана надпись: «Свет Христов просвещает всех». Эта надпись, уничтоженная в годы революционного лихолетья, недавно была восстановлена усилиями университетского прихода святой мученицы Татианы.
Связи двух учебных заведений во второй половине XVIII и начале XIX вв. оставались достаточно крепкими, и только перевод академии в Троице-Сергиеву Лавру в 1814 году на некоторое время их ослабил. В течение первых десятилетий существования университета — пока в нем не сложилась своя научная школа -кафедры, на которых преподавались гуманитарные дисциплины, чаще всего, занимали именно выпускники Московской духовной академии.
В XVIII веке Московская академия внесла огромный вклад в развитие гуманитарных и естественных наук, русской литературы. Но главным предметом преподавания был, конечно, круг богословских наук, что, безусловно, оказывало влияние на развитие Российского образования и культуры. Несмотря на то, что XVIII—XIX вв.ека были временем секуляризации всех областей образования и культуры, духовная школы не противостояли реформам, наоборот, они были деятельнейшими их проводниками и защитниками национальных интересов. Академия всегда служила Отечеству, ибо это служение было начертано на ее знамени, входило в те идеалы, которые «заключались в вере, осмысленной и обоснованной знанием, и в науке, очищенной и возвышенной парениями веры».
В нынешнем 2005 году Московская Духовная Академия отмечает 320-летний юбилей, который побуждает нас задуматься не только о преемственности образовательных традиций духовных школ, но и о той тесной связи, к сожалению, сегодня почти забытой, которая в свое время существовала между высшей духовной и светской школой. Когда мы говорим о том, что Славяно-греко-латинская академия, преемницей которой стала Московская Духовная Академия, — это первая высшая школа в России, то тем самым мы не просто хотим констатировать теперь уже многими забытый факт, но и напомнить современному поколению людей, причастных к образованию — от студентов до профессоров, о духовных, христианских истоках российской высшей школы.
Русская школа православной педагогики, богословской и церковно-исторической науки сыграла существенную роль и в развитии науки и религиозного образования европейских государств. Она была основой развития духовных школ многих православных стран, оказав важное влияние на феномен формирования православного образовательного пространства того времени.
Как неоднократно отмечали выдающиеся общественно-политические и духовные зарубежные деятели: «Бог даровал русским великое благоустроенное государство, которого они достойны, за то, что все заботы их духовные, а не телесные».
Следующий, более чем семидесятилетний период советской истории России, был ознаменован массовым закрытием духовных семинарий и академий, конфискацией их библиотек, репрессиями и изгнанием учёных богословов, практической утратой былых позиций русской богословской и педагогической школы. Российской гуманитарной науке и культуре был нанесён невосполнимый урон — более 70 лет XX века были практически вычеркнуты для научного и образовательного общения духовных школ и светских университетов. Причём это происходило в период всё убыстрявшегося образовательного и информационного развития христианского мира за рубежом.
Неудивительно, что русский народ, лишённый веры в Бога, религиозных традиций образования и гуманитарных знаний, во многом утратил нравственные ориентиры. Российская гуманитарная наука оказалась отброшенной далеко назад, а богословской и церковно-исторической науке, получившей колоссальное развитие за рубежом, в нашей стране приходится заново отыскивать свои корни и достижения, возвращать права христианской составляющей в национальной системе образования.
Восстановление и развитие духовного образования на рубеже ХХ-ХХI веков выявило ряд проблем, существование которых связано с насильственным разрушением целостной системы образования, в том числе и религиозного, во времена богоборчества; жестким государственным контролем за деятельностью духовных школ, исключавшем всякие связи со светской системой образования. В результате сложилась сеть церковных образовательных учреждений, которая была нацелена исключительно на задачи богослужебной и пастырской подготовки священнослужителей. А высшая школа страны утратила христианские корни образовательной и научной деятельности. Основой её мировоззрения стал атеизм.
Сегодня Церковь осуществляет своё образовательное служение в условиях вновь обретённой свободы, в совершенно новой социально-исторической ситуации, новых потребностях общества и самой Церкви.
Ограниченная в своём образовательном служении теми политическими, культурными и правовыми особенностями, которые характерны для современной эпохи, Церковь и её духовные школы помнят слова Апостола Павла: «Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых». Следуя этому призыву Церковь адаптирует формы своего свидетельства, в том числе преподавание знаний о Православии, к реальным условиям современного общества, не изменяя при этом своей вере и Церковному преданию. Универсальность образовательной миссии Церкви предполагает различие и многообразие форм её существования.
Многими Православными Церквами была усвоена западная традиция теологических факультетов в светских образовательных учреждениях и богословских институтов, учреждаемых религиозными организациями и признаваемых государством. Эта форма была воспринята и в Русской Православной Церкви. При поддержке Святейшего Патриарха Алексия в нашей стране открыты и развиваются богословские высшие учебные заведения и православные теологические кафедры и факультеты в государственных вузах. Русская Церковь также восприняла и развивает такие формы как многопрофильные православные вузы, дистанционное обучение с помощью Интернета, краткосрочные курсы богословского обучения и многое другое.
Духовно-нравственное состояние общественной жизни, образование и воспитание подрастающего поколения на современном этапе развития — очевидные приоритеты для Государства и Церкви, поле для их активного сотрудничества. В духовном образовании мы видим серьёзную государственную задачу подготовки будущих священнослужителей, способных повлиять на нравственную атмосферу в приходской общине, а через неё в семье и обществе, способных быть духовными лидерами для молодых людей.
При этом возрастает значение взаимного проникновения и взаимообогащения государственного и духовного образования. Это, возможно, осуществить через государственную поддержку открытия теологических факультетов во всех университетах страны, что даст молодому поколению россиян через студенческое общение ближе соприкоснуться с богословием и традиционными духовными ценностями. Кроме того, считаем необходимым введение в учебные планы высших учебных заведений проблемных курсов, в процессе которых будут обсуждаться смысложизненные вопросы — мировоззренческие, этические, философские. Посредством ответов на эти вопросы, среди которых религиозные должны занимать одно из ведущих мест, через свободный выбор, должно формироваться мировоззрение учащихся. Например, такой вопрос как происхождение человека должен быть рассмотрен не только с позиций Дарвинизма, но и с позиций его божественного происхождения.
Государственное же признание дипломов и учёных степеней духовных школ Русской Православной Церкви даст возможность более широкого участия священнослужителей в народном просвещении.
Московская Духовная Академия не осталась в стороне от изменений, которые произошли в стране. Учебное заведение, которое в советские годы усиленно пытались изолировать, довольно быстро вернуло себе утраченный статус полноценной высшей школы. Изменившиеся обстоятельства государственной и общественной жизни поставили старейшую высшую школу России перед лицом новых масштабных задач.
Так, одним из приоритетных направлений деятельности академии на рубеже XX—XXI вв., стало восстановление исторических связей со светскими вузами, в первую очередь, с Московским университетом. Интересно отметить, что приблизительно с начала 80-х гг. XX века наблюдался приток в Московскую академию достаточно большого числа преподавателей и выпускников университета. При этом, как и в XVIII веке, это были, в основном, специалисты по гуманитарным наукам. Именно они и сейчас продолжают составлять значительную и в научном плане наиболее активную часть профессорско-преподавательской корпорации МДА.
В наше время связи духовной и светской школы, академии и университета, уже приобрели характер, далеко выходящий за рамки поддержания старых добрых традиций. Точки пересечения духовной и светской науки — это своего рода зоны идейной турбулентности, где на первое место выходит не столько научная эрудированность, сколько мировоззренческие взгляды сторонников разных позиций. Церковь убеждена, что не только в гуманитарной, но и в естественнонаучной сфере не может быть абсолютно объективной науки, то есть некоей «науки в себе», в смысле ее полной независимости или оторванности от мировоззрения человека, в том числе и религиозного.
Церковь рассматривает сферу образования как одну из важнейших областей своей спасительной миссии, и сегодня нам необходимо вспомнить как о христианских истоках российского образования, так и о том, что научный поиск неотделим от мировоззренческих установок. Поэтому сегодня Московские духовные школы стремятся следовать вековым традициям отечественного духовного образования, в основе которых лежит синтез веры и знания. Восстановление гуманитарных дисциплин в учебных планах московских духовных школ основывается на творениях святых отцов Церкви, которые учили, что прежде нужно научить вере, потом другим наукам, но умственная деятельность христианского образования и воспитания не может ограничиваться исключительно предметами веры. Познание светских наук нужно иметь для того, чтобы ум приучить к здравой, отчетливой и последовательной деятельности, чтобы облагородить земное общество и дать ему правильное понятие и направление во всех сферах жизни.
Рождественские чтения по традиции проводится в дни празднования Рождества Христова. В тропаре этого праздника содержится мысль о том, что благодаря рождению в мир Спасителя людям воссиял «свет разума», то есть человечеству открылась возможность разумного богопознания, как на основании Божественного откровения, так и естественного порядка вещей. Для нас это является напоминанием о том, что вера, не освещенная светом разума, может обернуться суеверием или обрядоверием, но также и разум, не озаряемый светом истинной веры, может впасть в высокоумие и тщеславие.
Празднуя в этом году 320-летие со дня основания Московской академии и 250-летие создания Московского университета, необходимо вспомнить о том, что именно благодаря христианским импульсам просвещения — тому «свету разума», который принесло в мир христианство, во многом сформировался облик нашей страны и та система ценностей, которую сегодня принято называть традиционной. Эти ценности передаются от поколения к поколению именно в процессе образования, поэтому наша общая задача -вспомнить о тех евангельских принципах, которые некогда были положены в основу российской высшей школы.
