 |
| Независимое военное обозрение | Александр Самович | 27.01.2005 |
Образовательный процесс имел целью дать воспитанникам общее образование, культурное развитие, военные знания и навыки, необходимые для последующего успешного прохождения курса военных училищ.
Революционный 17-й кардинальным образом изменил судьбу России и ее кадетских корпусов. 2 марта под давлением ближайшего окружения российский император Николай II подписал манифест об отречении. На следующий день в результате переговоров Петроградского совета и временного комитета Государственной думы было сформировано Временное правительство. Буржуазные власти принялись за установление новой официальной идеологии, определявшей систему идеалов и ценностей, к которым следовало стремиться и реформируемым кадетским корпусам. С этого времени основное содержание деятельности военно-учебных заведений стал определять лозунг «Свобода, Равенство и Братство».
Ярким примером целенаправленной идеологической работы среди воспитанников кадетских корпусов служит речь военного и морского министра Керенского, произнесенная им при посещении Одесского кадетского корпуса: «Кадеты, вы живете в счастливое время. Вы готовитесь стать гражданами свободной России. В новой свободной России должны быть забыты личные интересы. На первом месте — долг. И в настоящее время долг этот повелительно требует отдать Родине все. Вы должны сделать это не ради карьеры, а ради стремления к идее; эта идея — свобода, равенство и братство». Однако в мировоззрении кадетов, несмотря на проводимую властями агитационную работу, ничего не изменилось. Основная масса личного состава кадетских корпусов продолжала оставаться носителем менталитета, в котором были выражены прежде всего идеи государственности и патриотизма. Созданные в рамках прежней имперской государственной политики военно-учебные заведения, по сути дела, продолжали оставаться продуктом этой политики.
В конце марта того же года всем начальникам военных училищ и директорам кадетских корпусов было предписано немедленно привести вверенные им учебные заведения к присяге «на верность службы Российскому государству и преданность Временному правительству». О событиях тех дней один из кадетов оставил следующие воспоминания: «Весть об отречении Императора от престола была принята нами с недоумением. Ни я, ни мои сверстники еще не смыслили и, конечно, не могли хотя бы отчасти понять обстановку и вникнуть в события. Но все мы любили Государя, и, когда читался Его манифест в церкви перед всеми, многие плакали. Но сейчас же началось усердное вдалбливание в наши головы, что после отречения Императора настанет рай на земле. Когда давали присягу Временному правительству, то многие исполняли это просто как отбывание номера. Прежней искренности в приношении присяги при поступлении в корпус, конечно, не было».
Изменившиеся после февраля 1917 г. условия государственной жизни не могли не отразиться и на содержании учебной и воспитательной работы в кадетских корпусах. На необходимость реформирования военно-образовательной сферы было указано в первые же месяцы буржуазно-демократического правления. «Если бы даже наша военная школа была безукоризненна, — говорилось в одной из статей „Педагогического сборника“, — ее все же нужно было бы теперь реформировать, дабы привести в соответствие с провозглашенными новою властью демократическими принципами». На фоне происходивших событий вполне своевременным выглядел приказ по военному министерству за N 21 от 13 марта 1917 г. об образовании специальной комиссии по преобразованию военно-учебных заведений под председательством директора Педагогического музея генерал-лейтенанта Макшеева. В ее состав вошли известные своим опытом и знанием учебного дела преподаватели и офицеры столичных кадетских корпусов. Комиссии предстояло решить ряд сложных в организационном отношении вопросов и результаты своей деятельности представить на обсуждение намеченного в столице на июль съезда представителей кадетских корпусов. Однако реализация школьной реформы оказалась не обеспеченной с точки зрения ее содержательно-педагогического исполнения и материальной базы, декларативность отдельных решений Петроградского съезда представителей кадетских корпусов опережала реальную готовность их исполнения. Привести кадетские корпуса в соответствие с новым положением в России и требованиями демократической общественности за столь короткое время оказалось сложной задачей.
31 августа 1917 г. кадетские корпуса получили наименование гимназий военного ведомства. В предельно короткий срок были подготовлены и утверждены новые Правила приема и Положение по учебно-воспитательной части. Текст Положения, направленный директору Первой гимназии (бывший Первый кадетский корпус), сопровождали следующие слова генерала Макшеева: «Прошу Вас принять все меры к тому, чтобы при энергичном и спокойном сотрудничестве всех чинов заведения предстоящий учебный год был начат на указанных новых основаниях, по возможности, при полном составе воспитателей и преподавателей. Уверен, что уполномоченный новыми правами Педагогический совет вверенного Вам заведения будет всемерно горячо содействовать разъяснению воспитанникам необходимости новых условий жизни, дабы и они сознательно приступили к делу в серьезном и спокойном настроении».
Февральская революция повлекла за собой невиданный взрыв всеобщей свободы. Жизнь столицы наполнилась массовыми политическими мероприятиями. Всюду проходили митинги, различного рода демонстрации и шествия. С приближением выборов в Учредительное собрание, которое должно было окончательно и на законных основаниях решить вопрос о государственном устройстве России, в столице различные партии и объединения весьма активно стали привлекать в свои ряды как можно больше сторонников. С воспитанниками расположенных в Петрограде гимназий военного ведомства серьезную политическую работу проводили агитаторы и пропагандисты от фракции средне-учебных заведений, входившей в состав партии народной свободы. Однако их усилия оказались бесплодными. В значительной степени этому способствовал приказ помощника военного министра генерал-лейтенанта Якубовича о недопущении какого-либо участия воспитанников в работе политических партий. Руководству гимназий военного ведомства предписывалось принять все меры к тому, чтобы ученическая масса не была увлечена заманчивыми политическими лозунгами.
В первые же послереволюционные дни носимые на форме одежды знаки отличия стали объектом предвзятого классового отношения. С момента объявления 2 декабря 1917 г. приказа по Петроградскому военному округу об упразднении чинов и отмене наружных знаков отличия (погон, нашивок, орденов, медалей и крестов) директорам столичных гимназий военного ведомства предлагалось принять меры к исполнению требований приказа в отношении всех офицеров, военных чиновников и воспитанников. 24 января 1918 г. в военно-учебные заведения был направлен более конкретный приказ, предписывавший воспитанникам гимназий снять погоны, срезать петлицы, заменить кокарды на две металлические или трафаретные буквы, обозначавшие название учебного заведения, заменить пуговицы с гербом на костяные или обшитые материей.
К осени 1917 г. стало ясно, что Временное правительство неспособно управлять государством. Обострение политической ситуации привело к октябрьскому вооруженному перевороту и победе большевиков. На территории бывшей Российской Империи началось установление нового революционного порядка. В феврале Главным комиссаром всех военно-учебных заведений Российской Республики были подписаны «Общие положения о внутреннем и административно-хозяйственном распорядке гимназий военного ведомства». В соответствии с этим документом наряду с директором общее наблюдение за деятельностью гимназий возлагалось на назначаемых новой властью комиссаров с правом вето. Но и этот порядок вскоре был изменен приказом по военно-учебным заведениям Петроградского округа, упразднявшим должности директоров и инспекторов классов и вводившим вместо них двух комиссаров — одного по учебной, другого по хозяйственной части. Последним документом, устанавливающим порядок управления бывшими кадетскими корпусами стало подготовленное в мае 1918 г. отделом военно-учебных заведений Военно-учебного управления «Временное положение об управлении гимназиями военного ведомства», которому в результате передачи в июле того же года гимназий в ведение Народного комиссариата просвещения так и не суждено было претвориться в жизнь.
С первых же дней провозглашения советской власти старый административно-чиновничий аппарат целиком отказывался признавать новый политический режим. Саботаж парализовал деятельность практически всех уцелевших государственных структур. Покинула свои учебные заведения и значительная часть педагогического персонала гимназий военного ведомства. В этих условиях Главный комиссар всех военно-учебных заведений Российской Республики потребовал от преподавательского состава гимназий немедленно приступить к исполнению своих обязанностей. В противном случае саботажники подлежали суду. Под угрозой наказания некоторые из преподавателей вновь приступили к своей деятельности. Однако доверия новой власти они так и не заслужили. Комиссарам военно-учебных заведений предписывалось «строго следить и контролировать действия таких лиц и в случае каких-либо действий их явно или тайно против советской власти немедленно принимать энергичные меры».
14 июля 1918 г. во исполнение декрета Совнаркома от 30 мая об объединении образовательных заведений всех ведомств Главный комиссар военно-учебных заведений издал приказ за N 134 о передаче подведомственных Военно-учебному управлению гимназий и Александровской военной школы для малолетних в ведение Народного комиссариата по просвещению. В соответствии с планом Отдела единой школы Наркомата просвещения гимназии военного ведомства к началу нового учебного года должны были быть преобразованы в единую трудовую, политехнического типа, бесплатную школу. До проведения этой реформы должностным лицам и воспитанникам гимназий было указано руководствоваться действовавшими положениями.
В стенах военно-учебных заведений дореволюционной России особое внимание уделялось прививанию воспитанникам чисто военной этики и такта. Кроме общепринятых правил вежливости и почтительного обхождения со старшими кадеты обязаны были строго соблюдать установленные правила воинского чинопочитания. В связи с преобразованием гимназий военного ведомства в трудовые школы требовать от воспитанников соблюдения правил воинской вежливости большевики сочли излишним. Иначе к этому отнеслись сами воспитанники. Оказавшись гражданскими по положению, они продолжали оставаться военными по сути и уже нарочито всевозможными способами стали подчеркивать свою недавнюю принадлежность к военному ведомству. Пресечь подобное поведение воспитанников был призван приказ за N 13 от 17 июля 1918 г., который, в частности, гласил: «Воспитанникам гимназий следует внушить, что становление во фронт и отдание чести, как особым приказом давно отмененные, следует оставить и от этого отвыкать. Предлагаю категорически требовать от воспитанников исполнения этого приказа».
Как показали дальнейшие события, большая часть воспитанников так и не приступила к занятиям в трудовых школах. Одни из кадетов возвращались домой в свои семьи, другие пробирались в Новочеркасск, где зарождались первые части Добровольческой армии.
Воспитанники кадетских корпусов в составе Отдельного юнкерского батальона были первыми, кто вступил в бой с большевиками под Ростовом. Воспитанные в преданности царю и отечеству, подталкиваемые юношеским максимализмом, кадеты шли в бой в первых рядах атакующих. Наиболее отличившихся в этом бою донской атаман Каледин своим приказом наградил Георгиевскими крестами 4-й степени. В составе образованного генералом Врангелем Крымского кадетского корпуса было уже 46 георгиевских кавалеров, один из них имел три степени Георгиевского креста, трое были удостоены двух степеней этой почетной награды. Воспитанники строевых рот трех Московских кадетских корпусов в октябре 1917 г. с оружием в руках пришли на помощь юнкерам Александровского военного училища. Кадеты Неплюевского и 2-го Оренбургского кадетских корпусов приняли активное участие в боях против красных под Оренбургом. Кадеты Ташкентского корпуса самоотверженно обороняли городскую крепость от большевиков, а затем продолжили борьбу в белых частях и партизанских отрядах Закаспийской области. Многие кадеты российских кадетских корпусов сражались в отрядах Чернецова и Семилетова, Шкуро и Миллера, Юденича и Колчака, входили в состав команд бронепоездов «Генерал Дроздовский», «Офицер», «Витязь» и «Россия».
Беспримерную стойкость и мужество проявили кадеты Киевского и Одесского корпусов в бою с бригадой Котовского у границ Румынии. «Сплоченные узами товарищества, крепкие духом кадеты, — говорилось в приказе военного представителя главнокомандующего вооруженными силами на юге России генерал-лейтенанта Геруа, — явились лучшей организованной частью, о которую разбились все атаки противника. На левый фланг большевиками были направлены наибольшие силы, и проявлено наибольшее упорство для овладения селением Кандель. Жестокий артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь не мог поколебать мужественных кадетов. После соответственной подготовки большевики бросили на левый фланг бывшие у них кавалерийские части. Неудача грозила гибелью всему нашему отряду. В эту решительную минуту юноши и дети кадеты, понимая всю важность обороняемой позиции, не смутились натиском противника. Дружные залпы встретили несущуюся кавалерию. Твердой стеной стояли кадетские штыки. Не ожидавшие такой выдержки и мужества, большевики обратились в бегство».
В 1920 г. воспитанники уцелевших в пламени гражданской войны кадетских корпусов под ударами превосходящих сил противника были вынуждены оставить Россию навсегда.
Эвакуация Крымского кадетского корпуса, основу которого составили воспитанники Полтавского и Владикавказского корпусов, началась ночью 1 ноября 1920 г. Некоторое время кадеты размещались в бараках для военнопленных в Стрнище на территории Королевства сербов, хорватов и словенцев. Оттуда в 1922 г. корпус был переведен в г. Белая Церковь, где продолжал свою деятельность вплоть до 1929 г. За эти годы из его стен с аттестатом зрелости вышло свыше 600 воспитанников.
Кадеты Донского кадетского корпуса, за исключением болевших тифом, покинули Новороссийск в феврале 1920 г. и после карантина нашли пристанище в местечке Тель-Эль-Кебире, а затем в г. Исмаилия в Египте. Спустя три года пребывания корпуса на египетской земле английское командование приняло решение о его расформировании. Оставшаяся в Крыму группа кадетов Донского корпуса в марте 1920 г. была эвакуирована из Новороссийска в Евпаторию, где получила наименование Евпаторийского отделения корпуса. Пройдя Константинополь, лагерь Стрнище и местечко Билече на границе Черногории и Герцеговины, восстановленный корпус в 1926 г. оказался в г. Горажде, где просуществовал до 1933 г.
Оказавшиеся после ряда тяжелых испытаний на территории Югославии, остатки Одесского, Владимирского-Киевского и Полоцкого кадетских корпусов составили кадры Сводного кадетского корпуса. В 1929 г. после перемещения в г. Белая Церковь корпус получил свое окончательное наименование — Первый Русский Великого Князя Константина Константиновича Кадетский корпус. С именем бывшего Главного инспектора военно-учебных заведений этот корпус просуществовал до 1944 г., дав 24 кадетских выпуска.
В тяжелых условиях гражданской войны осуществляли свою деятельность Омский (1-й Сибирский), Хабаровский и Иркутский кадетские корпуса. После гибели адмирала Колчака кадеты Омского и Хабаровского корпусов были эвакуированы в Шанхай, где находились до 1924 г.
Традиции императорских кадетских корпусов продолжал и образованный в 1930 г. вблизи Парижа частный Корпус-лицей имени Императора Николая II, который был закрыт спустя несколько лет после Второй мировой войны.
Восстановленный в Крыму Морской кадетский корпус покинул Севастополь вместе с русской эскадрой и в течение ряда лет продолжал свою деятельность, находясь в североафриканской Бизерте. Ликвидация корпуса была объявлена французским властями 5 мая 1925 г.
Отношение к знамени как к наиболее почитаемой святыне — одна из замечательных традиций русского воинства, верность которой сохранили и воспитанники кадетских корпусов. За внешним проявлением почитания знамени стояли глубокое отношение кадетов к воплощенным в нем идеям государственности и патриотизма, готовность защищать их даже ценою собственной жизни. Об этом свидетельствует тот факт, что в суровых условиях гражданской войны кадетам удалось спасти и сохранить знамена Полоцкого, Симбирского и Сумского кадетских корпусов. Примечательно, что полотнища знамен двух последних корпусов еще долгое время использовались в качестве запрестольных икон в церкви Первого Русского кадетского корпуса.
Следует отметить, что, пройдя сквозь огонь гражданской войны и оказавшись на чужбине, кадеты с честью вынесли удары судьбы, сохранили верность сложившимся традициям, приумножили славу русских военно-учебных заведений. Своим самоотверженным служением Родине и беззаветным отношением к воинскому долгу они по праву заслужили память и уважение соотечественников. Не случайно, стоя у могил кадетов, погибших в бою под Ростовом, генерал Алексеев произнес следующие слова: «Я вижу памятник, который Россия поставит этим детям, и этот памятник должен изображать орлиное гнездо и убитых в нем орлят».
Александр Леонидович Самович — сотрудник отделения геральдики МВД России.
N 033 (107) от 04 сентября 1998 г.
