 |
| RBC daily | Илья Пономарев | 21.01.2005 |
— Принимает ли Молодежный левый фронт участие в организации акций протеста против монетизации льгот?
— Безусловно, самое активное. Я могу гордиться тем, что при нашем участии была проведена самая первая акция в этой серии. Это было 9 января в Солнечногорске, где принимало участие в акции несколько тысяч человек и произошло первое перекрытие Ленинградского шоссе. Через два дня это повторилось в Химках. Здесь уже ни у одной из политических сил не было лидирующей роли. Скорее всего, просто люди увидели успех такой акции в соседнем с ними городе: в Солнечногорске местная администрация была в панике. То, что власти испугались и помогли нам придать этой акции такой резонанс, привело к лавинообразному эффекту. В Петербурге людей на улицы вывел наш ближайший союзник — Комитет единых действий — и связанная с нами структура, аналог Левого фронта в Северной столице — Федерация социалистической молодежи. В большинстве других регионов основная организующая сила принадлежит молодежной организации КПРФ и члену Молодежного левого фронта — Союзу коммунистической молодежи. После питерской самой массовой акцией можно назвать акцию в Твери — в ней участвовало около 6 тыс. человек. В Томске во вторник штурмовало администрацию области около 3 тыс. человек, в Самаре блокировался весь центр города — это тоже были действия комсомола. В Краснодаре взяли в заложники вице-губернатора, после чего краевой администрацией было принято решение вынести на ближайшую сессию Законодательного собрания постановление об отмене инициатив по монетизации льгот. В Перми наши коллеги и союзники — местное отделение Революционной рабочей партии — совместно с «яблочниками» и радикальными экологами взяли в заложники и.о. губернатора Олега Чиркунова. Поскольку там до этого были проведены аресты организаторов акции, то в итоге губернатора обменяли на арестованных активистов. Там на улицу вышло более 5 тыс. человек. Информация об этом, разумеется, замалчивается.
— Какие акции планируются на ближайшее время?
— Очень большое количество акций по всей стране будет 22 января. У нас в плане стоит более 50 городов, в которых в этот день будут проводиться акции. Это многие сибирские и дальневосточные города, пройдет акция и в Москве. Но не думаю, что в столице акция будет очень массовой, поскольку положение Москвы относительно всей страны, я бы сказал, неадекватно и несправедливо благополучное. Относительно левый мэр держит низкими тарифы, и у москвичей стоимость жилищно-коммунального обслуживания даже самых больших квартир наиболее низкая в России. И это при самых высоких зарплатах! Стоимость проезда в транспорте тоже самая низкая. А в регионах, даже самых депрессивных, не говоря уже о Сибири и Дальнем Востоке, стоимость жилищно-коммунальных услуг выше московских от двух до десяти раз! Во многих регионах в месяц надо платить больше, чем составляет средняя зарплата. Неудивительно, что москвичи более толерантно относятся к таким, с позволения сказать, реформам.
— Организацией акций протеста занимаются разные структуры, но есть ли у них единый координатор?
— Координатором выступил народ Российской Федерации, которому по Конституции принадлежит вся власть в стране. То есть опять власть все организовала! (смеется) На самом деле во многих местах все началось стихийно и организованный порядок приобрело только два-три дня назад. Хотя, несомненно, там, где все произошло стихийно, люди практически ничего не смогли добиться. В тех же Химках митингующие перекрыли шоссе, привлекли внимание, но не добились ничего, кроме гневных филиппик в свой адрес со стороны властей. Данные им обещания до сих пор не выполнены. Зато в тех регионах, где в акциях протеста приняли участие политические силы, люди добились результата. Причем чем радикальнее политическая сила, тем более четкий и конкретный результат был получен. Потому что мы объясняем участникам, что нужно делать. Например, сейчас постоянно ведется работа по распространению по регионам листовок и инструкций о том, каким образом нужно разговаривать с чиновниками, что от них требовать, к каким уловкам те будут прибегать, чтобы запутать протестующих, уговорить людей разойтись, и как сделать так, чтобы в ходе акций не перейти границу закона и не дать себя арестовать. Мы постоянно, в режиме реального времени, такие материалы рассылаем по региональным организациям, собственным и союзническим, и везде наши активисты стоят впереди, когда идут акции по перекрытию движения и случаются столкновения с милицией. Если нужно вести переговоры, они готовы оформить требования в виде конкретных тезисов, которые можно предъявить власти. И чиновники уже не могут сказать, что это все общий разговор, — это конкретные бумаги, проекты конкретных решений, которые власти должны одобрить, если хотят прекращения акции. Как правило, все они очень радикальны, но абсолютно реалистичны.
— С какими движениями и как Вы сотрудничаете на протестном поле?
— То, чем левые силы могут гордиться, — так это налаженным за последние два года через Интернет механизмом взаимодействия. Рассылка Молодежного левого фронта охватывает более 60 регионов по стране, и в нее включено более 1500 активистов. Рассылку получают как активисты организаций, вошедших во Фронт, — Союза коммунистической молодежи, АКМ, Социалистического сопротивления и других, так и наши союзники справа и слева и отдельные активисты. При этом они могут входить в другие организации — кто в КПРФ, кто в РКРП, кто в другие структуры. Но мы, наряду с другими протестными центрами, стараемся вести работу по координации общих усилий. Сейчас можно сказать, что есть те, которые видны практически на всех протестных акциях. Безусловно, это КПРФ, в очень многих местах заметна РКРП, в отдельных регионах — Партия пенсионеров. Хотя я думаю, что последняя структура в данном случае — это скорее отчаянная попытка контролировать процесс со стороны властей. Ведь эта партия опирается чаще всего на местные советы ветеранов, то есть это административная, спущенная сверху организация. Хотя, вне всякого сомнения, тот прогресс, который можно отметить за последний год ее деятельности, заслуживает самого глубокого уважения.
— Говорят, в акциях протеста «засветились» также «Яблоко» и НБП?
— Надо понимать, что нацболы весьма шумные, но их очень мало. Они есть практически везде, но в большинстве мест их присутствие измеряется двумя-тремя людьми. У них просто нет больше актива. Скажем, на весь Петербург нацболов несколько десятков человек. Меня поэтому очень огорчает, что многих комсомольцев журналисты часто путают с членами НБП, как, например, это произошло недавно в Самаре. Тем более что взгляды наши принципиально расходятся: мы убежденные интернационалисты, приверженцы левой идеологии, а нацболы обычно — ярые националисты. «Яблоко» же действует лишь в небольшом количестве мест. То есть они в состоянии участвовать лишь в нескольких городах, хотя, надо отметить, в них они очень активны, стоит посмотреть, например, на Пермь. Повсеместно же участвуют в акциях только коммунисты различных течений.
— И все же, как происходит координация всех этих мероприятий по всей стране?
— На горизонтальном уровне, по соответствующему духу XXI века сетевому принципу, опираясь на несколько методических центров. Так, КПРФ создала свой общероссийский протестный штаб на всю страну, который пытается влиять на процесс, координировать время и формы акций.
— И как, им это удается?
— На мой взгляд, управленческое воздействие довольно ограничено, да и нельзя организовать выход людей в Новосибирске из Москвы. Все акции все равно инициируются и проводятся на региональном уровне. Главная задача — это оказать людям идеологическую и технологическую поддержку. Например, организаторам нужно сделать листовки, размножить, раздать и так далее, и некогда думать о том, что в них писать. Соответственно, мы разрабатываем и распространяем типовые заготовки этих листовок, в которые нужно только вписать местную специфику и отнести в типографию. Нужны типовые требования, плакаты, лозунги, координация по датам. И, безусловно, необходим — и сейчас он активно идет — обмен информацией о достигнутых результатах. Мы стараемся, чтобы на митингах в разных регионах и в региональных газетах звучала информация о том, чего добились другие. Это подстегивает людей, они понимают, что их действия могут привести к успеху. Тем более в условиях информационной блокады, когда по телевизору показывают совсем другое, бессовестно лгут, что во всем, как всегда, виноваты коммунисты, разъяснять нашу позицию необходимо. Хотя, честно говоря, я сейчас смотрю РТР с удовольствием. Еще недавно они говорили, что КПРФ только протирала штаны в прошлой Госдуме, а оказывается, мы столько законов в защиту трудящихся приняли. Кто бы мог подумать!.. (смеется)
— То есть единого «мозга» у протестующих нет?
— Да, это полностью сетевая структура без единого центра. Есть несколько узлов сети, каждый из которых распространяет информацию и которые координируют свои действия не только между собой, но и со структурами более правого толка, например с правозащитниками. Но организация акций, конечно, проходит на региональном уровне, и нет в стране сейчас такого человека или партии, которые могли бы сказать: «Мы всем руководим».
— А такая структура может появиться?
— Думаю, что это не соответствует духу времени и развитию технологий. Будущее именно за сетевыми структурами. Мне кажется, когда будет следующая фаза — выявление лидеров, у них будут складываться свои постоянно действующие штабы и группы, тогда организации станут более централизованными, точнее, более сплоченными вокруг своих центров. Однако пока, поскольку вся оппозиция до сих пор была очень сильно распылена, все происходит вот таким сетевым образом. И это на самом деле хорошо — лидера можно купить, нажать на него, а то, что работает сейчас, убить совершенно невозможно.
— Как тогда можно строить отношения с федеральными властями?
— С какими еще властями? С ними можно вести разговор только с одних позиций — об условиях их капитуляции, причем чем дальше, тем более жесткими эти условия будут становиться. Например, Красноярская организация КПРФ на днях распространила требование к президиуму ЦК КПРФ. В нем говорится, что партия, как федеральная структура, не должна заниматься привычной для себя думской работой по отставке правительства. Вместо этого, по мнению красноярских коммунистов, партия должна провозгласить бессрочную всероссийскую общенародную акцию протеста. По их мнению, нужно работать на улице и игнорировать существование федеральной власти, которая кончится сама собой, без изнурительных и чреватых потерей темпа слушаний в Думе. По моему личному мнению, еще не факт, кто от отставки правительства больше выиграет — оппозиция или президент. Кстати, очень характерная черта нынешних акций протеста — они все изначально проходят не только под антиправительственными, но и под антипрезидентскими лозунгами. Миф о рейтинге разрушен, президенту не удалось в очередной раз перевалить ответственность за реформы на правительство или Думу. Не зря «идеологи» противопоставления доброго царя плохим боярам типа «Родины», еще недавно самостоятельно рассуждавшие про «оранжевые революции», сравнивают народный протест с цунами в Юго-Восточной Азии, с бедствием, которое приходится переживать.
— Как может развиваться политическая ситуация далее?
— Я думаю, что итогом нынешних протестов будут те или иные тактические уступки власти: возможно, будет отставка правительства, возможно, будут отставки ряда ключевых министров. Вероятно, «козлами отпущения» будет назначена «Единая Россия», и в итоге произойдут досрочные парламентские выборы. Не исключена и массовая «бойня» губернаторов: по моей информации, большинство еще в декабре написали заявление об отставке на случай, если президент решит всех переназначить. За счет подобных мер протестная волна может быть временно сбита. Вероятно, какие-то шаги будут сделаны в феврале — к его началу волна протестов будет только нарастать. Президент, скорее всего, назначит главу правительства из своего ближайшего окружения, но при этом постарается, чтобы он выглядел достаточно левым и чтобы он произвел ревизию решений по льготам. То есть будет игра на контрасте: Фрадков как бы взялся, как чертик из табакерки, и напортачил, а вот придет проверенный президентский кадр и все исправит. Это на какое-то время успокоит людей, но приведет к новым глубоким потрясениям в правящей элите. В итоге осенью пройдет новая волна дестабилизации, но уже более глубокая, чем та, которую мы видим сейчас, так как она будет результатом не только протеста снизу, но и не менее серьезного и радикального протеста сверху и направлена на перераспределение власти внутри правящего класса. Именно в этом для левых сейчас главная угроза: может повториться украинская «оранжевая революция», которая приведет лишь к смене шила на мыло. Мы же должны действовать так, чтобы протест стал не оранжевым, а красным.
— Региональные элиты с Вами не сотрудничают?
— Конечно, они не могут сотрудничать в открытую — для них это колоссальная головная боль и угроза. Какой регион сильнее отличится в протестах, тот губернатор первым рискует попасть под нож, вне всякого сомнения. Но могу сказать, что даже силовые структуры сейчас относятся к нам с нескрываемым сочувствием. Они ведь тоже пострадавшие.
— Есть мнение, что нынешние акции протеста проводятся при поддержке и на деньги крупного бизнеса, недовольного действиями властей. Так ли это?
— К сожалению, нет. Бизнес спит. Он только-только возвращается с Канарских островов и Куршевеля и, попадая уже в другую страну, начинает думать, что делать дальше. Я вообще не вижу сейчас действий каких-либо реальных сил, кроме оппозиции и низового народного протеста. Конечно, впоследствии будут многочисленные попытки к этому «примазаться».
— У любой «оранжевой революции» должен быть свой Ющенко. Кто может сыграть эту роль в России? Кто может претендовать на плоды протестных акций?
— У любой «оранжевой революции» должна быть Тимошенко, а Ющенко найдется! (смеется) Если серьезно, таких людей может быть много. Трех-четырех в стране, кто мог бы реально стать лидером «оранжевой революции», я знаю. Оранжевые тем и отличаются от красных, что их можно сконструировать по ходу дела.
— Огласите весь список, пожалуйста…
— Их нетрудно вычислить. Например, я вижу очень хорошие шансы «всплыть» у Рогозина. Хотя то, что сейчас он «сидит и не высовывается», — плохой признак, свидетельствующий о том, что он, скорее всего, боится действовать в этой ситуации. Но потенциально максимальные шансы, к моему большому сожалению, у того, кто сможет сбить красный накал и превратить его в оранжевый или, еще хуже, в коричневый. Это может быть кто-то из власти, который рискнет публично порвать с президентом, обвинив его в предательстве (острова отдал, пенсионеров ограбил, с Бушем дружит и т. п.), и станет позиционировать себя как «больший „путинист“, чем сам Путин», то есть будет отстаивать идеи социально-патриотического государства, «Великой России», и говорить о продолжении «путинского дела». Такой человек перетянет на себя те надежды, которые люди связывали с Путиным, и при этом даст очень простое объяснение тому, что происходит в стране, — «продались». У Рогозина это вполне может получиться. Хотя нельзя исключать и других вариантов. Это может быть вообще какая-то новая фигура, которую власть своими «умными» действиями сделает великомучеником. Например, назначит какого-нибудь стрелочника за эти акции протеста — того же Зурабова — и неуклюже его накажет. А тот скажет: «Я все хотел по-другому сделать, но меня оболгали», пойдет в атаку с протестующими и станет в одночасье национальным героем. Знаете, как Бисмарк говорил? «Революции начинают гении, делают фанатики, а плодами пользуются проходимцы».
20.01.2005
