 |
| Труд | Юрий Третьяков | 17.11.2004 |
В конце октября у него состоялся очередной суд. Судился батюшка, простите за невольный каламбур, со своими кимрскими судьями. Год назад отец Андрей в телеинтервью в запальчивости возьми и скажи, что кимрский суд неоправданно снисходителен к торговцам наркотиками. Так все пятеро судей обвинили батюшку в клевете. Требовали ни много ни мало 1 миллион рублей на всех за нанесение морального ущерба. Межрайонная прокуратура им трижды отказывала в возбуждении уголовного дела. Тогда обратились в столицу, по «месту прописки» телеканала. Замоскворецкий суд присудил-таки батюшке выплатить истцам 50 тысяч рублей. Хорошо в суде высшей инстанции апелляцию отца Андрея удовлетворили.
Нет, не напугали отца Андрея походы по судебным инстанциям. Он продолжает яростно бороться за свою паству, а это значит — за свой город, в котором всего-то тысяч 50−60 жителей. Многих горожан знает в лицо, и уже давно наслышан об их бедах.
Из его окон видна соседняя улица. И отец Андрей изо дня в день наблюдал, как на трех «точках» школьники, почти не таясь, разбавляли водой из проржавевшей колонки героиновые дозы. Однажды душа не выдержала, и священник написал заявление в райотдел милиции. Через месяц «точки» закрыли, было несколько уголовных дел. Но оказалось, что враг не сдался, он просто засел в пристанционных кустах.
Вице-мэр города, председатель комиссии по борьбе с незаконным оборотом наркотиков местной администрации Виктор Осипов говорил мне: место у нас «идеальное». В Москву и обратно ведут три автострады плюс железная дорога, да на Тверь две хорошие трассы. Сюда — крупные оптовые партии «дури» по сходной цене. Обратно в столицу и близлежащие города — Мытищи, Долгопрудный, Талдом, уже мелкий опт. Вот такой «золотой треугольник».
Ту электричку, которая несколько раз в день приходит в Кимры из столицы, здесь долгое время называли «иглой». В худшие времена, а это конец 90-х годов, чуть ли не ежедневно до сотни подростков вываливались на платформу в поисках относительно дешевого заветного зелья. А недостатка в нем не было. По правую сторону от железнодорожных путей, буквально в нескольких сотнях метров, жил своей «веселой» жизнью цыганский табор. Его всегда называли так, хотя вместо шатров и телег вот уже лет 15−20 стоит там два десятка убогих домов из силикатного кирпича, хозяева которых до сих пор держат город в героиновой коме. Это знают все, и с этим долгое время никто не мог ничего поделать.
В конце 90-х, рассказывали мне, ежедневно в Кимрах продавалось около килограмма героина. Ежедневно тысяча «чеков» по грамму, а грамма хватает на сотню законченных наркоманов. Конечно, хватало пришлых покупателей. Но главным образом количество наркоманов прирастало числом аборигенов. Поначалу наркодилеры местным за посредничество «герыч» по дешевке продавали, а то и вовсе отдавали даром. И садилась молодежь на иглу. А город в течение короткого времени побил все мыслимые и немыслимые рекорды потребления наркотиков.
Спрашивал у ответственных лиц: как же так получилось, что Кимры несколько лет погружались в пучину героинового безумия, и никто этому не противостоял? Почему лишь отец Андрей вместе с созданной при приходе общественной организацией «За нравственное возрождение Отечества» был чуть ли не единственной силой, которая вступила в противоборство со страшным злом? Ясного ответа не услышал. Лишь разводили руками, но в искреннем возмущении этой всеобщей беспомощностью.
До сих пор в городе с горькой иронией вспоминают криминальный детектив с некто Голубович в главной роли. Она была задержана с поличным на перроне железнодорожного вокзала, когда вернулась из поездки в Москву с 0,5 килограмма героина. Почти смертельная разовая доза для этого небольшого города. А вердикт судей был таков: освобождение от уголовной ответственности ввиду добровольной выдачи наркотических средств. Тверской областной суд это решение почти сразу же отменил, но воз и ныне там, поскольку госпожа Голубович тут же ударилась в бега и до сих пор находится в федеральном розыске.
И вторая история, которая на слуху у всех, очень сильно подорвала репутацию местной судебной власти. Двое подсудимых, одного из которых молва упорно называла «цыганским бароном», совершили побег из зала суда прямо в перерыве очередного заседания. Их задержали за несколько недель до этого с партией синтетических наркотиков, но вопреки просьбе свидетелей под стражу не взяли. Оба тоже до сих пор находятся в бегах.
Приводили мне примеры подлинной жизненной трагедии. Татьяна К., например, чтобы уберечь своего сына от «белой смерти», отправила его за решетку. Сын настолько прочно подсел на иглу, что она не нашла ничего лучшего, как подтолкнуть его к преступлению. Сценарий разрабатывали вместе. Так, чтобы ему сесть года на четыре. Если на два, говорила она, то сын не успеет отвыкнуть.
До 2002 года практически молчала межрайонная прокуратура, хотя отчетные показатели демонстрировали относительно благополучную картину борьбы с наркобизнесом. Прокурора тогда сменили. Год назад назначен новый начальник милиции. А начальником межрайотдела наркополиции стал энергичный капитан Михаил Гурьянов. Под началом у него пять «оперов» да следователь. Так что свои силы Гурьянов не переоценивает. Но за нынешний год он уже передал в прокуратуру около 40 уголовных дел. Это больше, чем все районные «правоохранители» нарабатывали раньше.
Наркодилеров, которых в городе знают наперечет, стали потихонечку прижимать. Хотя оказалось это весьма непростым делом. Межрайонный прокурор Вячеслав Безручко показывал статистику. За девять месяцев этого года в отношении местных наркоторговцев вынесено 38 обвинительных приговора. В 2000 году их было всего девять, в 2001-м — 15. То есть в два с половиной раза увеличилось количество продавцов «дури», которые наконец сели на скамью подсудимых.
Городская администрация почти восемь миллионов рублей выделила на «антинаркотическую» программу. Для Кимр это немало. Центр по социальной реабилитации детей, попавших в трудную жизненную ситуацию, школа искусств, дворовые клубы, спортивные секции, регулярные походы представителей местной власти к старшеклассникам в школы — все это понемногу помогает отвратить от зелья молодежь от 15 до 18 лет. Сложнее с теми, кому от 20 до 30.
— В основном это безработные, причем ребята из более или менее обеспеченных по нашим меркам семей, — говорит начальник наркологического отделения центральной райбольницы Сергей Новиков. Впрочем, отделение — это громко сказано: кроме него, еще в штате три медсестры с крохотными зарплатами и на все про все пять коек дневного стационара. Тем не менее их мечта — создать в городе межрайонный реабилитационный центр.
В последние несколько лет у него на официальном учете состоит около двухсот человек. Цифра, между прочим, в два раза выше, чем по области. А реальное число наркоманов больше как минимум в пять-семь раз. В позапрошлом году официальная статистика зафиксировала две смерти от передозировки, в прошлом — восемь. В этом году, по словам Новикова, будет не меньше двадцати.
Тревожным колокольчиком — и в этом доктор непримирим — стало постановление правительства от 6 мая нынешнего года, резко увеличившее разовые дозы, которые можно иметь при себе без риска. «Уже сейчас ко мне пошли те, кто держался несколько лет», — сокрушается Новиков. Многие, вплоть до депутатов Госдумы, возмущаются этим решением. В тех же Кимрах движение «За нравственное возрождение Отечества» буквально за две недели собрало три тысячи подписей под «прошением» об отмене злосчастного постановления.
… Два мелких в общем-то факта засели в памяти после командировки. Не так давно на платформе задержали заезжего наркомана. Битых два часа он крутился вокруг табора. Но товар ему так никто и не предложил. И второй: уже почти год капитан Гурьянов публикует в трех местных газетах телефон доверия, гарантируя, естественно, полную анонимность, но никто так ни разу и не позвонил. Как властям вернуть к себе это доверие?
