Епископ Дмитровский Александр рассказал об итогах встречи с японским ученым, исследовавшим т.н. «екатеринбургские останки»

7 декабря 2004 года по благословению Святейшего Патриарха Алексия II викарий Московской епархии епископ Дмитровский Александр принял директора Института судебной медицины и науки университета Китодзато Тацуо Нагаи. Японский ученый приехал в Россию, чтобы ознакомить российскую общественность с результатами собственного исследования ДНК семьи последнего Императора России. Доклад японского судмедэксперта, сопровождаемый наглядными материалами, длился более часа. После этого доктор Тацуо Нагаи ответил на вопросы епископа Александра. Сообщение об этой встрече, появившееся на сайте Службы коммуникаций ОВЦС МП 8 декабря, всколыхнуло средства массовой информации — за одну неделю было опубликовано более 100 материалов на эту тему.

Мы попросили епископа Александра поделиться впечатлениями от доклада японского ученого.

— Ваше Преосвященство, шесть лет прошло с тех пор, когда в Санкт-Петербурге были захоронены останки девяти человек, обнаруженных в урочище Ганина Яма под Екатеринбургом. Представитель Церкви в правительственной комиссии, занимавшейся рассмотрением вопросов идентификации этих останков, митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, отказался признавать в них мощи Царственных Страстотерпцев. Изменилась ли позиция Церкви по этому вопросу?

— Мы по-прежнему считаем, что оценка достоверности научных и следственных заключений, равно как и свидетельства об их незыблемости или неопровержимости, не входит в компетенцию Церкви. Но сегодня, как и тогда, шесть лет назад, нас настораживает тот факт, что судебное следствие и научная экспертиза были сконцентрированы в одних руках и результаты их в момент решения о захоронении были закрыты для общественности, что мировая практика генетических экспертиз предусматривает анализы разных независимых исследований, что в деле N 123 666 были только те материалы, которые подтверждали версию следствия, а иные, противоречащие ему, исключались. Митрополитом Ювеналием, а также двумя другими членами правительственной комиссии: директором Уральского института истории археологии РАН академиком Вениамином Алексеевым и старшим научным сотрудником Института всеобщей истории РАН Сергеем Беляевым, следствию было поставлено 10 вопросов, исчерпывающие ответы на которые могли бы изменить позицию Церкви. Но ответов мы до сих пор так и не получили. За эти шесть лет юбилейный Архиерейский собор 2000 года канонизировал как Страстотерпцев членов Царской Семьи, поэтому вопрос об идентификации святых мощей для нас становится более принципиальным.

— Почему именно к представителям Православной Церкви обратился доктор Тацуо Нагаи? В газете «Коммерсантъ» (10.12.2004) заведующий криминалистической лабораторией Института молекулярной биологии РАН Павел Иванов, участвовавший в 1993—1998 годах в идентификации останков Царской Семьи, заявил: «Ни один серьезный ученый не докладывает результаты своих исследований попам, хотя тот факт, что Русская Православная Церковь теперь официально признала существование ДНК, сам по себе забавен. В научном сообществе принято результаты своих исследований публиковать в научных журналах и докладывать на научных конференциях».

— Комментировать подобного рода высказывания профессора Иванова мы, конечно, не будем, пусть они остаются на его совести. К тому же результаты исследования университета Китодзато были опубликованы в Японии и готовятся к публикации в Европе. По всей видимости, Русская Православная Церковь в глазах японского ученого является единственной официальной организацией, кто поставил под сомнение выводы Павла Иванова и британского профессора Питера Гилла в 1998 году. Повторяю, мы по-прежнему не считаем какое-либо исследование окончательным, мы хотим только, чтобы они были независимы от политических и идеологических установок, чтобы их было несколько, чтобы результаты их были научно доказуемы. Кроме того, через несколько дней после нашей встречи в прессе было опубликовано заявление группы генетиков Стэнфордского университета, в котором утверждается, что при проведении анализов на ДНК в 1993—1998 годах имели место «очень серьезные нарушения стандартной процедуры». Эта группа, возглавляемая Алеком Найтом, еще в начале года в научном американском журнале отчиталась в собственном исследовании образцов ДНК, полученных из части мощей Великой княгини Елизаветы Федоровны, родной сестры императрицы Александры Федоровны. По всем законам генетики ДНК святых Елизаветы и Александры должны были совпасть, но этого не произошло. «По всей видимости, найденные под Екатеринбургом останки не являются останками семьи Романовых», — делает вывод Алек Найт. Американских ученых насторожило то, что выделенные доктором Павлом Ивановым из костей фрагменты ДНК были слишком длинными — 1223 пар нуклеотидов. По их мнению, ДНК и в нормальных условиях быстро разлагается на куски не длиннее 250 нуклеотидов, тут же речь идет об останках, поврежденных кислотой, долгое время пролежавших в земле, подвергшихся воздействию грунтовых вод. Но Павла Иванова это исследование американцев также не устроило: научный журнал не тот, какой ему хочется, да и мощи Великой княгини Елизаветы Федоровны — не те мощи.

— Что же сообщил Вам профессор Тацуо Нагаи?

— Доклад японского ученого состоял из трех частей. Первая была посвящена достоверности образцов, которые были использованы для судебной экспертизы 1993−1998 годов. Здесь были высказаны профессором сомнения относительно полноты исследуемого материала.

Вторая часть доклада оценивала митохондриальный анализ ДНК, проведенный докторами Питером Гиллом и Павлом Ивановым. Японского ученого удивило, что сравнение ДНК останков Императора Николая II и Великого князя Георгия Александровича признаны идентичными, тогда как наличие гетероплазмии типа С/Т в положении оснований 16 169 в митохондриальной ДНК предполагаемых останков Императора имело место смесь 72% цитозина и 28% тимина, в то время как в случае с его братом — Великим князем — наблюдалась почти обратная пропорция: 70% тимина и менее 30% цитозина.

В третьей части доклада японский профессор ознакомил нас с его собственным анализом митохондриальных ДНК. Для анализа им были взяты с помощью клейкой ленты образцы засохшего пота с одежды Николая II, хранящейся в Екатерининском дворце Царского села, части останков Великого князя Георгия Александровича и образцы крови Тихона Николаевича Куликовского-Романова, сына Великой княгини Ольги Александровны. Результаты японских ученых отличались от результатов Питера Гилла и Павла Иванова по пяти пунктам. Особенно их удивило, что они не смогли найти гетероплазмию С/Т в положении оснований 16 169, наиболее важную для Питера Гилла и Павла Иванова. Это оказалось невозможным даже при использовании клонирования обычной ПЦР, гнездовой ПЦР и полугнездовой ПЦР. Во всех образцах, по свидетельству профессора Тацуо Нагаи, имел место цитозин в положении 16 169. Конечно, мы — не ученые-генетики, чтобы оценивать данную информацию. Но обнародование ее, на наш взгляд, может подтолкнуть отечественных генетиков к дальнейшим исследованиям, которые и приведут к истине. Напомним, что ранее некоторые российские ученые уже подвергали сомнению анализы Павла Иванова — это и руководитель Центра ДНК-идентификации человека Института общей генетики им. Н.И.Вавилова РАН профессор Лев Животовский, и заведующий Лабораторией молекулярной генетики мозга одного из научных центров РАМН доктор Евгений Рогаев, и упомянутые мною академик Вениамин Алексеев и Сергей Беляев, и многие другие.