Почему началась Вторая мировая война?

К 60-летию Великой Победы

Давно отгремели последние залпы, восстановлены разрушенные города и села, но до сих пор люди разных стран возвращаются в те далекие годы, пытаясь понять, почему же началась та невиданная ранее война, унесшая жизни нескольких десятков миллионов людей. И хотя вопрос, кто виновен в ее развязывании, выяснен еще на Нюрнбергском процессе, опубликованы горы документов, воспоминаний непосредственных участников тех событий, тем не менее иные заинтересованные силы нет-нет да пытаются завязать дискуссию на этот счет, выдвигая всякие версии. Есть даже точка зрения превентивной войны со стороны СССР, есть совершенно абсурдная мысль, будто Гитлер и Сталин, как Ельцин и Горбачев, выясняли отношения, кто из них гениальней, потому и развязали войну. Не будем брать во внимание подобные экстравагантные рассуждения, останемся наедине с черствым хлебом обширнейшей историографии, документов и фактов, чтобы позволить читателю самому припасть и попить из реки по имени События, независимо в каких берегах она течет.
Крона и корни
Германский историк И. Фест, автор многотомного исследования «Адольф Гитлер», делает вывод: «Эта война была детищем Гитлера в самом широком смысле: его политика, весь жизненный путь были сориентированы на нее». «Война является конечной целью политики, — цитирует Фест Гитлера, — а политика есть обеспечение жизненного пространства того или иного народа. Испокон веков жизненное пространство можно было завоевать и держать лишь при помощи борьбы, следовательно, политика была своего рода перманентным ведением войны… Пацифизм же испортил бы людей, их место опять заняли бы звери… Мир, продолжающийся более 25 лет, вреден для нации». «Гитлер облекал в слова, в политическую и военную практику то, что отвечало замыслам крупного капитала, — дополняет характеристику главного нациста другой немецкий исследователь К. Бохман. — Он искал благополучия и богатства для немцев в области политики. Это был его бизнес, и у него не было никакой альтернативы. По образу мышления он — великогерманский националист, шовинист и антисемит. Для него не существовало таких понятий, как честность, совесть и обязательность, общественное мнение и голос народа, как и судьба людей, вызывали презрение, а договоры и соглашения были просто клочком бумаги. Он мог совершить поворот буквально на 180 градусов в течение пяти минут. Единственно, чего боялся, что Запад его раскусит и призовет к порядку». Таков Гитлер. Но это крона. А каковы корни, ее питавшие? Считается, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года. Это так и не совсем так, ибо она возникла задолго до того, когда загремели пушки и развернулись первые сражения, — тогда, когда одни политические деятели не смогли, а другие не захотели воспрепятствовать утверждению гитлеризма у власти в Германии и последующему укреплению его позиций. Прелюдией к трагедии 40-х были годы 30-е, когда крупный мировой капитал пытался осуществить пресловутую политику «канализации» германской агрессии на Восток. Первые очаги ее запылали в Северо-Восточном Китае (1931 г.), Эфиопии (1935 г.), Испании (1936 г.). Но если вглядеться в прошлое более пристально, то обнаружим, что первая искорка Второй мировой войны проскочила 28 июня 1919 года в Зеркальном зале Версальского дворца, где в тот день представители стран Антанты и США, с одной стороны, германские министры иностранных дел и юстиции Мюллер и Белл — с другой, подписали договор, который подводил итоги Первой мировой войны и узаконивал передел мира. К сожалению, победители оказались не способными установить прочный порядок на планете. Как бы кто ни старался поделить мир по справедливости, это сделать невозможно, всегда будут обделенные и обиженные. Не ратифицировала Версальский договор и отказалась от членства в Лиге Наций Америка, считая, что Франции и Англии «перепало» больше и они излишне укрепились. Чувствовала себя ущемленной Италия, «недополучившая» обещанных ей за вступление в войну на стороне Антанты колоний в Африке и расширения территории за счет Албании, южнославянских земель, входящих ранее в состав Австро-Венгрии. Недовольной Версалем была Япония. В 1914—1915 годах она сумела «внедриться» в соседний Китай, захватив провинцию Шаньдун, однако под давлением США и Великобритании должна была проводить в отношении Китая политику «открытых дверей» и «равенства возможностей». Не устраивало Японию и то, что урезался ее флот. Но наиболее обиженной оказалась Германия. Мало того что победители потребовали в качестве репараций 132 млрд золотых марок и отторгли у нее восьмую часть территории, где проживала десятая часть населения, лишили всех заморских владений, так еще и основательно «прищемили хвост» военным. Германская армия впредь не должна была превышать 100 тысяч человек, а флот 15 тысяч человек, генеральный штаб подлежал ликвидации, в стране отменялась всеобщая воинская повинность, запрещалось иметь тяжелую артиллерию, танки, подводные лодки, военную авиацию… Германская нация была унижена и долго не могла мириться с этим, как, впрочем, были оскорблены и японские самураи, итальянцы, в чьих жилах текла кровь римских завоевателей. Вспыхнувшая в Версале искорка Второй мировой обозначила и будущую ось Берлин — Рим — Токио. Голоса отказаться от Версаля и о новом переделе мира звучали сначала робко, а потом все настойчивее. Немаловажен и тот факт, что народные массы ряда стран, на которые обрушились страшные тяготы и лишения Первой мировой войны, выступили за радикальные изменения своей жизни. В 1917 году грянула Октябрьская революция в России, в ноябре 1918-го — в Германии. Революционный подъем по окончании Первой мировой наблюдался практически во всех капиталистических странах. Как грибы после теплого дождя стали появляться компартии. Для координации их действий в Москве в марте 1919 года учрежден Коммунистический интернационал. Расползание коммунистической «угрозы» по планете и рост национально-освободительного движения страшно перепугали денежных воротил.
Выход на сцену
Австрияк Шикльгрубер, он же Адольф Гитлер, уловил последствия Версаля и новые веяния. Именно он вышел на сцену и озвучил разработанную единомышленниками программу из 25 пунктов национал-социалистической рабочей партии (НСДАП). Его сразу же заметили, кстати, еще до написания «Майн кампф». Вот одна из сравнительно недавних находок историков в архивах Йельского университета (США) — запись беседы помощника военного атташе США в Германии капитана Трумэна Смита с Гитлером, состоявшейся в Мюнхене… 20 ноября 1922 года. Разговор был предельно откровенным: будущий фюрер, а тогда безвестный главарь безвестной партии поведал американскому визитеру о своем намерении «ликвидировать большевизм», «сбросить кандалы Версаля», установить диктатуру, создать сильное государство, предложил свои услуги в битве между цивилизацией и марксизмом. Практически эти же идеи он изложил и в памятной записке немецким промышленникам, которую передал им в декабре того же 1922 года. За словами последовали дела. В ноябре 1923 года вместе с генералом Людендорфом Гитлер предпринял попытку организовать из Мюнхена «поход на Берлин» против буржуазно-парламентской республики, за что был приговорен к заключению в крепость Ландсберг-на-Лехе. Крепость эта не имела ничего общего с тем, что обычно подразумевается под тюремным заключением, отмечает немецкий исследователь В. Руге. «Камерой» ему служила со вкусом обставленная, устланная коврами большая комната, где он поочередно принимал «для доклада» своих подручных. Хотя продолжительность посещений официально ограничивалась шестью часами в неделю, ему позволяли принимать посетителей по шесть часов в день. Тюрьма для Гитлера, по существу, стала клубом и местом для инструктажа своих сообщников. Он устраивал здесь «товарищеские трапезы», на которых в присутствии надзирателей заявлял о том, что, когда придет к власти, истребит всех коммунистов и евреев. На этих «застольях» присутствовал и начальник тюрьмы, который через пять месяцев заключения дал Гитлеру характеристику для досрочного освобождения. Здесь же, в крепости, между делами он продиктовал Р. Гессу первый том своей знаменитой «Майн кампф» (второй том подготовлен в 1926 году), в которой наряду с воспоминаниями изложил и план своих действий на будущее: борьба с коммунистической «заразой», уничтожение Франции, союз с Англией и Италией, «расширение жизненного пространства» на Востоке, за счет СССР, завоевание гегемонии в Европе, а затем и господство «германо-арийской расы» во всем мире. И хотя поначалу «Майн кампф», как и другие разглагольствования Гитлера, крупный капитал всерьез не воспринял, но его услышали. А услышав, начали приглядываться, прикармливать.
Поводыри
Меж странами-победительницами все время шло соперничество. Американцы не хотели сильной Франции и Англии. Последние же, в свою очередь, пристально следили за США, стремились не пустить в Европу. А все вместе боялись СССР и думали, как «придавить рассадник коммунизма». В августе 1924 года они собрались в Лондоне на конференцию репарационной комиссии, где приняли американский план облегчения финансового положения Германии за счет притока капвложений из своих стран. Именно золотой дождь американских долларов и английских фунтов стерлингов оплодотворил немецкую экономику. Один лишь красноречивый факт: репарационные платежи Германии с сентября 1924 по июль 1931 года составили 11 млрд марок. За этот же период Германия получила 25 млрд марок в виде займов и инвестиций из-за границы. Из них около половины было представлено банкирами Уолл-стрита, значительная часть — лондонским Сити. Разразившийся в 1929 году экономический кризис словно смерч прокатился по миру и основательно задел только-только становившуюся на ноги Германию. Немцы считали виновниками своих бед Версаль и Англию. В германских школах своеобразно излагалась история Первой мировой войны: приукрашивались деяния германской армии, которая выиграла немало битв, но проиграла войну. Значительное место в учебниках занимал сюжет «об ударе кинжалом в спину», то есть о том, что немецкую армию погубила коммунистическая пропаганда. Гитлер нещадно эксплуатировал темы Версаля и большевизма. Как средство подогреть национальные чувства до точки кипения, требовал «вдалбливать» каждый пункт в мозги и чувства народа до тех пор, пока «…мы снова не захотим оружия, не захотим, чтобы Германия была сильной и без коммунистов». А это был бальзам на души большинства германцев, и в первую очередь крупного капитала, который не жалел средств для НСДАП. По свидетельству экс-рейхсканцлера Германии в 1930—1932 годах Г. Брюнинга, «респектабельный буржуа прекрасно понимал сущность Гитлера, он был им нужен, и они привели его к власти». Это же подтвердил и американский обвинитель в Нюрнберге Тейлор: «Без совместной работы немецких промышленников и нацистской партии Гитлер и нацисты никогда не захватили бы власть в Германии и не упрочили бы ее». Факты поддержки Гитлера монополиями зафиксированы во многих официальных документах. Так, на том же Нюрнбергском процессе констатировалось: рейнско-вестфальская группа промышленников в 1931—1932 годах дала Гитлеру миллион марок. Ф. Тиссен в книге «Я платил Гитлеру» признался, что только он один подарил НСДАП миллион марок. С января 1930 года по инициативе рурского магната — Кирдорфа, который распоряжался фондами Союза горно-рудных и стальных предпринимателей, так называемым «Рурским сокровищем», в пользу гитлеровской партии начали отчисляться по 5 пфеннигов с каждой проданной тонны угля. В год это составляло 6 млн марок. В целом же бюджет гитлеровской партии в 1933 году достиг 90 млн марок. Летом 1931 года, отмечает в книге «С Гитлером — к власти» О. Дитрих, «фюрер принял в Мюнхене решение: систематически обрабатывать влиятельных в экономике лиц… В последующие месяцы он на своем лимузине объехал всю Германию, встречаясь то ли в отелях, то ли на тихих лужайках, не афишируясь, дабы не давать материала прессе». В конце августа 1931 года в поместье «Штейнгоф» Гитлер выступил с докладом перед 40 промышленниками, в январе 1932 года в Дюссельдорфе — перед тремястами, убеждал их в своей лояльности, решении уничтожить марксизм, Версальский договор и возродить сильную Германию.
Признание У. Черчилля:
«Как только гитлеровской Германии позволили перевооружаться, возникновение Второй мировой войны стало почти неизбежным… Весной 1935 года Германия в нарушение договоров восстановила обязательную воинскую повинность. Великобритания простила это, а заключив с ней сепаратное соглашение, позволила восстановить флот, и если бы та пожелала, то разрешила бы строить и подводные лодки в одинаковом количестве с Англией. Нацистская Германия тайно и незаконно создала военно-воздушные силы, которые к весне 1935 года открыто претендовали на равенство с английской авиацией. Она уже второй год после длительной тайной подготовки усиленно производила вооружение. Великобритания и вся Европа, а также далекая, как в то время считали, Америка оказались перед лицом организованной мощи и воли к войне самой боеспособной 70-миллионной нации Европы, жаждавшей вернуть себе свою национальную славу».

Гитлера субсидировали не только монополисты Германии, но и США, Великобритании. Один лишь британско-голландский нефтяной король Г. Детердинг передал его партии до 1933 года 10 млн марок. Имея средства, Гитлер развернул мощную пропагандистскую кампанию идей НСДАП. Естественно, он и его НСДАП прошли в рейхстаг. И что характерно, симпатии немцев к Гитлеру росли. Так, на выборах в 1928 году партия имела в рейхстаге всего 12 мест, в 1930 году за нее проголосовало 6,4 млн, это дало 107 мест, в 1932 году за НСДАП отдали голоса 13,7 млн, она получила 230 мест. И хотя большинства себе нацисты не обеспечили, но завоевали мандатов больше других партий, и представители крупного капитала, финансировавшие НСДАП, стали требовать, в том же 1932 году, от престарелого рейхспрезидента Гинденбурга «передать правление самой сильной национальной партии», утверждая, что это будет отвечать «высшему принципу демократии». Сделка о приходе Гитлера к власти окончательно была оформлена 4 января 1933 года на вилле кельнского банкира Курта фон Шредера при участии бывшего рейхсканцлера Франца фон Папена, которого уважал П. Гинденбург. Устами Шредера, уполномоченного крупным капиталом, было дано «добро» на занятие поста рейхсканцлера лидером НСДАП. Однако Гинденбург тянул, чистокровный аристократ не любил бывшего ефрейтора, вождя национал-социалистов (как-то даже с пренебрежением заметил, что за четыре года пребывания на фронте не смог дослужиться до унтер-офицера или фельдфебеля), предложил вначале Гитлеру лишь пост вице-канцлера в правительстве фон Папена, а НСДАП — два министерства для Г. Штрассера и Г. Геринга. Гитлер пришел в ярость, восприняв это как личное оскорбление: над ним, фюрером, будет стоять еще какой-то Папен. Денежные мешки начали давить на рейхспрезидента. Возможно, он и не поддался бы, но тут начали создавать парламентскую комиссию для расследования злоупотреблений высшего эшелона власти при оказании восточной помощи, где был замешан и клан Гинденбурга. Потушить «пожар» глава государства поручил своему сыну Оскару. Договорились все же рейхсканцлером делать Гитлера, но «держать его в рамках», сделав вице-канцлером Папена и отдав ключевые посты министров людям Гинденбурга. Рейхспрезидент первым принял присягу даже не у Гитлера, а несколько раньше, у военного министра Бломберга. Аристократы барон фон Нейрат, граф Шверин фон Крозиг, барон Эльту фон Рюбенах возглавили министерства иностранных дел, финансов, транспорта. 30 января так называемое правительство национальной концентрации было сформировано. Правда, в первоначальном составе просуществовало оно не долго. Вскоре «вылетел» Папен, а затем и Бломберг с Нейратом. Фюрера держать в узде было не просто, он сам предпочитал это делать. На встрече с промышленниками, сразу после прихода к власти, Гитлер попросил поддержать его шаги по устранению марксизма, укреплению личной власти, установлению диктатуры, покончить с демократическими выборами, сделать их последними выборами на следующие 10, а может, и 100 лет. По свидетельству Шахта, крупный капитал был в восторге от этих предложений. Г. Крупп вскочил с места, подбежал к фюреру и пожал ему руку от имени присутствующих за «исключительно ясное изложение взглядов». То же он повторил и получил одобрение на совещании с высшим командованием вооруженных сил 3 февраля.
Зарево над рейхстагом
Начал с искоренения коммунизма в стране. 27 февраля 1933 года запылал рейхстаг. Нацисты организовали его поджог, как повод для расправы с коммунистами. Еще не успел разгореться как следует огонь, примчался Гитлер и, по утверждению И. Феста, неистово закричал: «Теперь не будет никакой пощады! Раздавим всякого, кто встанет у нас на пути!.. Каждого коммунистического функционера расстреливать на месте. Депутатов-коммунистов повесить этой же ночью…» И той же ночью Геринг, возглавлявший парламент и прусскую полицию, арестовал четыре тысячи членов КПГ, а к середине марта число арестованных коммунистов возросло до 50 тысяч человек, около 600 убито. Период с 28 февраля по 5 марта 1933 года нацисты назвали «Неделей пробудившегося народа». В это время появились сеть «диких», то есть нигде не зарегистрированных, тюрем, которые нацисты именовали «подвалами героев», и концентрационные лагеря, где штурмовики мучили и уничтожали свои жертвы. Уже через день после пожара в рейхстаге Гитлер явился к Гинденбургу и в ярко драматических красках рассказал о происшедшем, после чего представил рейхспрезиденту на подпись проект чрезвычайного декрета «О защите народа и государства», который отменял все основные права того же народа и давал канцлеру неограниченную власть. Дополненный впоследствии еще двумя документами: «Против измены немецкому народу и действий, представляющих собой государственную измену» и «Об устранении бедственного положения народа и государства» — они стали главной правовой основой гитлеровского режима и, вне всяких сомнений, давали полную свободу действий «третьему рейху» по подготовке ко Второй мировой войне. Кстати, и действовали эти законы до мая 1945 года. Согласно им за Гитлером закреплялось право принимать законы без санкций парламента, при этом они могли не соответствовать конституции, их разрабатывал канцлер, и они вступали в силу на следующий же день. Нацисты знали, что для утверждения закона «О защите народа и государства» в парламенте они не смогут набрать две трети голосов, тогда решили запугать депутатов. Во-первых, заставили пройти всех через специально созданный людской коридор своих единомышленников, требующих поддержать Гитлера, а во-вторых, в течение всего заседания в зале периодически слышался рев штурмовиков: «Даешь закон — иначе смерть и кровь!» Моральный террор сделал свое дело: «за» — 441 голос, «против» — 94. Расправившись с коммунистами (из 300 тысяч 150 тысяч арестовано и брошено в концлагеря), Гитлер взялся за профсоюзы. Большинство профбоссов тоже было отправлено в тюрьмы и концлагеря, а на месте профобъединений создан так называемый «Германский трудовой фронт», задача которого была не защищать права рабочих, а воспитывать народ в нацистском духе.
И царь, и Бог, и воинский начальник
Менялись вся структура власти и кадры. На все руководящие посты выдвигались члены НСДАП. Демократическое самоуправление в землях заменялось институтом имперских наместников, подчиненных Гитлеру. Увольнению подлежали те, кто симпатизировал левым, и чиновники евреи. Уже в марте 1933 года имели место первые антисемитские бесчинства отрядов СА — около 60 тысяч евреев вынуждены были спешно бежать из Германии. К июлю Гитлер разметал все партии и организации, стоявшие на его пути. И даже сам был ошарашен этим фактом. «Такое крушение никто не считал возможным», — признался он. Главная нацистская газета «Фелькишер беобахтер» писала: «Парламентская система капитулирует перед новой Германией. На протяжении 4 лет Гитлер сможет делать все, что сочтет нужным: в плане отрицания — истреблять все пагубное влияние марксизма, а в плане созидания — создавать новую народную общность. Начинается великое дело! Настал день „третьего рейха“. „Третий рейх“ (Das Dritte Reich — „третья империя“) — официальное нацистское название режима правления, существовавшего в Германии с января 1933-го по май 1945-го. Гитлер расценивал нацистское правление как логическое продолжение двух предыдущих германских империй. Первый рейх — Священная Римская империя германской нации — существовал со времени коронации в Риме Отто Великого, второго правителя из Саксонской династии, до его покорения Наполеоном в 1806 году. Второй — был основан Отто фон Бисмарком в 1871-м и просуществовал до 1918 года, конца династии Гогенцоллернов. В 1923-м немецкий писатель-националист Артур Мёллер Ван ден Брук использовал термин „третий рейх“ для названия своей книги. Гитлер с воодушевлением прикарманил это название для обозначения новой империи, которая, по его мнению, просуществует тысячу лет. Это название привлекало его еще и потому, что имело не мистическую связь со средневековьем, когда „третье царство“ считалось тысячелетним. В июле 1933 года Гитлер объявил: „Нацистская революция“ завершена. Партия теперь стала государством! Власть у нас. Никто не сможет оказать нам сопротивления, и теперь следует заняться „мирной работой“. Мы должны воспитать немца для этого государства». И воспитывал. Волшебные слова, к которым часто прибегал и которые немцев приводили в экстаз, — «национальное возрождение». Это особенно ярко проявилось 21 марта 1933 года, в день первого заседания парламента «третьего рейха». Он провел его не в Берлине, а в старой резиденции прусских королей, традиционном центре германского милитаризма Потсдаме. Депутаты собрались в бывшей гарнизонной церкви, где похоронен Фридрих II. Дата созыва также символическая: именно 21 марта 1871 года был открыт первый рейхстаг объединенной «железным канцлером» Бисмарком Германии. «К концу торжеств, — записал Геббельс в своем дневнике, — все потрясены до глубины души… Исторический момент. Щит немецкой чести вновь очищен от скверны. Вверх взлетают штандарты с нашими орлами…» «Шквал чувств национального восторга пронесся над Германией», — отмечали СМИ. «Эти торжества в Потсдаме оказали необыкновенное воздействие на депутатов, военных, иностранных наблюдателей и на обывателей, сделали день Потсдама действительно поворотным, — считает И. Фест. — Лишь меньшинство было в состоянии не поддаться гипнотическому воздействию этого спектакля, и многие из тех, кто на выборах голосовал против Гитлера, теперь явно заколебались в своих суждениях». Зрелища — испытанное средство поднятия духа нации, но только на эмоциях далеко не уедешь, рано или поздно люди вспомнят и о хлебе. Чтобы одолеть безработицу и укрепить экономику, Гитлер брал идеи других, как, например, принятую правительством Шляйхера программу «неотложных мер по созданию рабочих мест», и при поддержке как германских, так и иностранных промышленников осуществлял ее. Он вытащил из архивов проект строительства автострад, проект народного автомобиля. Законом «Об упорядочении трудовой деятельности», принятым в январе 1934 года, владельцы предприятий становились фюрерами, а рабочие низводились до дружин. В следующем году была введена обязательная трудовая повинность, а потом вступил в действие и закон, запрещавший перемену мест работы. Все это, как и рост военных заказов, последовательно вело к милитаризации экономики. Но у людей появилась работа, их жизнь налаживалась. По утверждению приближенного к фюреру А. Шпеера, впоследствии министра вооружений, Гитлер в середине 30-х годов был очень популярен у немцев. Как-то по дороге в Нюрнберг в одном из городков не мог проехать по улице, ибо она была запружена народом, который, узнав, что будет ехать Гитлер, вышел его приветствовать. «В машине, когда мы уже отъехали, — вспоминает Шпеер, — Гитлер, повернувшись ко мне, сказал: «До сих пор так принимали только одного немца — Лютера! Когда он ездил по стране, люди стекались издалека и приветствовали его, как сегодня приветствуют меня». Эта огромная популярность была более чем объяснима: никому иному, как Гитлеру, народ приписывал успехи в хозяйстве и внешней политике и с каждым днем все больше видел в нем воплощение глубоко укоренившейся мечты о могущественной, верящей в себя, внутренне единой Германии. 2 августа 1934 года умер Гинденбург. Спустя час после его кончины Гитлер издал указ о слиянии постов рейхспрезидента и рейхсканцлера, приняв на себя и важнейшую функцию командующего вооруженными силами. Тотчас бывший ефрейтор отдал приказ о принесении ему присяги. Теперь Гитлер получил официальный титул «фюрер и канцлер германской империи», что соответствовало русской пословице «И царь, и бог, и воинский начальник».
Волк в овечьей шкуре
В исторической литературе политика Гитлера 1933−1935 годов получила наименование политики «мнимого миролюбия». «Минимум шесть лет, — сказал он в марте 1933 года своему ближайшему окружению, — нам придется поддерживать состояние своего рода «гражданского мира» с европейскими державами. Бряцание оружием сейчас неуместно». Кульминацией его политики добрососедских отношений была большая «речь мира», произнесенная 17 мая 1933 года, и как вытекающий из нее факт — заключение в январе 1934 года мирного договора со злейшими врагами — поляками, к которым было больше всего территориальных претензий. В те же годы «мнимого мира» за кулисами «коричневой империи» делались совсем другие шаги — Гитлер усиленно, втайне готовился «расширять жизненное пространство», всемерно наращивая военный потенциал. Добившись освобождения от выплаты долгов по займам 20-х годов (а это ни много ни мало 23,3 млрд марок), он использовал освободившиеся средства на приобретение вооружений и стратегического сырья. И расходы на это росли чуть ли не в геометрической прогрессии: 1933 год — 277 тысяч долларов, 1934-й — 1 млн. 445 тысяч долларов. Германия покупала у США самолеты, Британия поставляла моторы. Принадлежавшие Дюпону «Дженерал моторс» и «Опель» снабжали немецкую армию автомашинами, танками, мотоциклами. На фашистов работал построенный Фордом мощный автозавод в Кельне. Получая иностранные кредиты, Германия спешно создавала свою промышленность. Осенью 1936 года был принят так называемый 4-летний план. Его основные задачи фюрер сформулировал так: немецкая армия должна быть за 4 года готова к военным действиям; немецкую экономику за 4 года следует перевести на военные рельсы, она тоже должна быть готовой к войне. Одновременно шло укрепление армии. К октябрю 1934 года со 100 тысяч человек она увеличивается до 300 тысяч. Видя, что это сошло с рук, спустя 6 месяцев канцлер оповестил тогдашнего начальника генштаба Бека о том, что не позднее 1 апреля 1935 года аннулирует все военные ограничения Версальского договора. На встрече со своими покровителями-промышленниками договаривается о производстве достаточного количества оружия и боеприпасов, причем оружия новейших образцов, и просит обеспечить независимость от ввоза стратегического сырья, топлива, особенно бензина и синтетического каучука. Деньги брал где только мог. Собственно, это была забота «финансового гения» Я. Шахта. Вот лишь одна его афера. По инициативе Шахта германское правительство обесценило свои ценные бумаги (акции, гособязательства), хранившиеся в банках других стран, затем тайно, через подставных лиц, скупило их по курсу 12−18 процентов номинальной стоимости и вновь продало внутри страны за настоящую цену. Навар составил более четверти млрд. марок. Гитлер беззастенчиво увеличивал госдолг. Если задолженность страны в конце 1932 года была 8,5 млрд. марок, то уже в 1939-м — 47,3 млрд марок. Экономистам было ясно, что Германия неминуемо придет к финансовой катастрофе. Это было очевидно и Гитлеру, но он как-то обронил: «Если мы не выиграем войну, все и так пойдет прахом. В таком случае чем больше долгов, тем лучше».

Продолжение в следующем номере

N 21, 2004 г.