 |
| Новый Регион — Екатеринбург | 19.10.2004 |
«Беслан: третья пятница» — фильм, снятый журналистами первоуральской телекомпании «21 канал» наделал много шума. В Екатеринбурге он не был показан на телеканалах и, возможно, поэтому сразу получил название «запрещенный». Просмотр документальной ленты, отснятой в Северной Осетии в третью пятницу после теракта, был устроен в екатеринбургском клубе «Менделеев». Фильмом заинтересовались не только журналисты — глава парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане Александр Торшин прислал в редакцию «21 канала» официальный запрос с требованием представить ему фильм «Беслан: третья пятница» и весь отснятый «черновой» материал. Очевидно, они будут приобщены к материалам дела по теракту, которое сейчас расследует парламентская комиссия. С просьбой выслать копию фильма в Первоуральск обращаются и представители иностранных государств, в частности Израиля и сенатский совет США.
В понедельник «Новый Регион» публикует расшифровку материала, вошедшего в документальную ленту.
«Беслан: третья пятница»
По осетинскому обычаю каждую пятницу в течение сорока дней после смерти человека его родственники приходят на кладбище оплакивать погибшего. С ними приходят все соседи и друзья. В Осетии говорят, что сосед ближе брата — он быстрее придет на помощь, если случится беда. В третью пятницу после штурма бесланской школы, на кладбище, где похоронены жертвы трагедии, собрался почти весь город. Сейчас здесь примерно 400 могил, но погост постоянно расширяется. Ежедневно из Ростова — на — Дону приходят результаты экспертизы, и среди погибших опознают тех, кто считался пропавшим без вести.
Казбек Кудзаев: Я потерял брата, у сестры дочь. Другая сестра в больнице в Москве, все в тяжком состоянии Другая племянница тоже в больнице с ранениями. Нашу семью вообще постигло большое горе. И до сих пор нету виновных в этой трагедии, трагедии, которой не знает мир. И все люди не могу даже успокоиться в том, чтобы знать кто виновный. Ведутся различные комиссии, различные следствия, но все они уходят в область политических решений, а в области правовых нету.
В разрушенной школе все осталось нетронутым со дня штурма. Люди приезжают сюда со всей страны, чтобы оставить в спортзале венок и выразить свои соболезнования. Преподаватели водят сюда учеников на экскурсии, приезжие осматривают коридоры, в которых шли бои и собирают гильзы — на память. Выжившие заложники приходить сюда не любят.
Алина Джамиева: Понавешали бомб везде, бомб, наверное, было штук 15, потом поставили телевизор и начали заснимать на камеру, а вот тут стоял боевик на мине, если бы он ее отпустил, все бы взорвалось. Потом к нам зашел бывший президент Ингушетии, он в черном весь был. И почему-то улыбался. Он смотрел на нас и улыбался Он постоял минуты две и потом опять вышел.
Алина Джамиева впервые решилась пройти по знакомым классам. Накануне она ходила в спортзал, но подняться на второй этаж не успела. Милиционеры нашли в школе неразорвавшуюся бомбу, и напуганная девочка убежала домой. 1 сентября Алина должна была пойти в 6 класс, ее старший брат — в девятый. Он погиб. Погибла половина класса, в котором училась Алина. Она рассказывает, что умереть могли все.
Алина: Они нам еду хотели дать со снотворным со снотворным, чтобы после взрыва никто не остался, чтобы все умерли, и еще они говорили — мы хотим, чтобы весь ваш род весь вымер. Они хотели убить Дзасохова, Рошаля и еще кого-то, не помню. Их сначала убить, потом нас взорвать. Они хотели, чтобы все умерли.
Школьные стены, те, что уцелели, исписаны проклятиями. Жители Беслана клянутся отомстить убийцам, нанести ответный удар. Проклятия адресованы и директору школу. По мнению многих бесланцев, на ней лежит часть ответственности за случившееся. Она допустила в начале лета к ремонтным работам в здании чеченцев, она же разрешила им ночевать прямо в школе. Поэтому заложники не удивились, когда 1 сентября захватчики вскрыли тайники в полу и достали оттуда оружие, боеприпасы, пояса шахидов.
Алина: Говорят, она чай с ними пила, конфеты ела, воду пила. Ну ее в зале не было. Так, чуть-чуть была и все. Вот кабинет директора. Тут был стол, телевизор. Все было тут хорошо у нее. Ночевала она внизу, там, где класс осетинского. Там есть кровать. В удобстве. Она щас в Москве, на нее покушение было, ее сын увез. Мужчина какой-то, у него дочка и жена умерли.
Заложники рассказали сотрудникам правоохранительных органов, что большинство боевиков, захвативших школу, были ингушами. Осетины и ингуши не любят друг друга уже давно. Последняя крупная стычка была в сентябре 92 года. Тогда с оружием в руках обе стороны отстаивали свои права на приграничные земли. За 12 лет отношения между двумя народами теплее не стали. Сегодня все мужчины Беслана, от рядовых жителей и до первых лиц города, готовы сами найти и наказать виновных, если с этой задачей не справится государство.
Владимир Ходов — глава администрации правобережного района г. Беслан: Я такой же гражданин, я потерял внука. Моему внуку пулю пустили сюда (показывает на грудь), ему 10 лет, и почему я должен это забыть? Если не дойдут до конца, я не знаю, что там будет, но каждый себя человеком считает. Поэтому я не могу и за своих людей сейчас ручаться. Но мы все сделаем, чтобы этого не допустить.
Эти три дома находятся буквально в двадцати метрах от разрушенной школы. В течение трех дней жильцы наблюдали за тем как разворачивались события с балконов, крыш, и молились, чтобы их дети остались живы. Третьего сентября выяснилось, что переулок Школьный потерял 56 человек. В одном доме вообще не осталось ни одного ребенка школьного возраста.
В одной из квартир в Школьном переулке третью пятницу подряд идут поминки погибших близнецах Бероевых. По обычаю, в большой комнате выкладывают все вещи умерших, в ней же и пьют за упокой ежедневно вплоть до 40 дней. Каждое утро стол накрывается заново. Каждый тост-клятва.
Вадим Бероев: Ингуши были заранее информированы, как говорят местные жители, и за несколько дней покинули Осетию. Все вузы покинули учащиеся, все местные чечены, ингуши, что здесь были все покинули республику и уехали восвояси когда-то. Если не будет никакого правосудия со стороны властей, то местные жители… Осетины вообще воинственный народ и такое горе, такой плевок в сторону Осетии не простят такое одним словом…
Если жителей республики волнует вопрос: кто виновен в том, что боевики прорвались в школу, то для властей сегодня на первый план выходит задача — как не допустить кровопролития. Осетины, как и другие кавказские народы, свято чтут обычаи предков. Они до сих пор приезжают со всех уголков страны в горы, чтобы подправить покосившиеся фамильные башни и поставить свечку в тысячелетнем храме богородицы. Крупнейший в регионе востоковед, эксперт осетинской комиссии по правам человека Эльбрус Сатцаев специально приехал к храму, чтобы поставить свечу. Он говорит, что кровопролития не избежать. Наравне с другими традициями институт кровной мести существует в Осетии до сих пор.
Эльбрус Сатцаев — востоковед: Подставлять ингушей не хотели, их, наверное, и не надо подставлять. У заказчика, у Басаева, были политические цели, но нужно было найти исполнителя теракта, бесчеловечного по сути. Среди ингушей они спокойно нашли таких людей. У нас были уже конфликты, и отношения всегда напряженные, и вот антиосетинская истерия, которая разыгрывается у них на всех уровнях. В результате, можно было ожидать, что среди них найдутся такие нелюди. Это официальная информация да, но видимо, чтобы не допустить столкновений, говорили, что там были арабы, негры к властям отношение, что они в очередной раз врали.
Милиция города работает в усиленном режиме, к охране порядка привлечено более сотни милиционеров из других регионов, а также военные, сотрудники частных охранных агентств. Вооруженные люди охраняют все административные здания, милиционеры досматривают вещи всех, кто заходит на территорию школ.
Лариса Жимиева-директор школы N4: Когда я выхожу во двор или из кабинета и вижу 18 человек охраны, я боюсь. Для меня эта охрана чувства покоя не внушает мне, а только чувство тревоги.
Почти всем, кто выжил после дня знаний в 1 бесланской школе, назначены курсы реабилитации в лучших санаториях страны. Никто из учеников, переживших трагедию, в этом году в школу не пойдет. 8-летний Аркадий Зангиев в больницу не поедет, пока не истечет 40 дней со дня смерти бабушки. 3 сентября она с ним была в школе, и когда заложники начали выбегать, выбросила внука пролом в стене, сама погибла. Аркадий не расстается с игрушечным автоматом, не разговаривает с чужими, если рядом нет родственников. Он уговаривает маму нанять ему репетитора, мальчик твердо уверен, что в школу ходить больше не будет.
Марина Зангиева — мама Аркадия Зангиева: У него это все ночью проявляется. Так не показывает, но ночью уже все ночью уже и плачет, и прижимается. Первую ночь, когда пришел, сразу сказал — забетонируйте окна, чтоб к нам никто не залез. А потом говорит: мама, ты в детстве боялась трупов? А я не боюсь, говорит, больше.
Зангиевы и еще несколько десятков семей в списке получателей гуманитарной помощи с Урала. Представители уральского аппарата уполномоченного по правам человека совместно с екатеринбургской осетинской диаспорой собрали груз стоимостью в миллион рублей буквально за неделю. Транспорт и бензин туда и обратно оплатило руководство УГМК. Областной милицейский главк выделил машину сопровождения. На протяжении трех тысяч километров от Екатеринбурга до Северной Осетии свердловчанам организован зеленый свет — это значит, что все остальные машины уступают колонне дорогу. Медикаменты, медицинское оборудование, деньги, игрушки, и более двадцати тонн картошки.
Ольга Дианова — представитель уполномоченного по правам человека Свердловской области:
Позвонили из Беслана ребята наши, которые там живут, сказали, что Америка, да все иностранцы конфеты везут детям, потому что детям нужно отдать. А у них в этом году проблема — неурожай был, и именно что позвонили — нужны овощи. Поэтому мы везем больше 20 тонн картофеля, свеклы, моркови.
Склады городка переполнены ненужными вещами. Уже две недели старейшины ломают голову над тем, что делать с минеральной водой и поношенной одеждой. Водопровод в Беслане запитан из артезианских скважин, а старые вещи родственникам погибших дарить просто стыдно. Уральский груз в Беслане ждут с нетерпением. За три дня уральцам нужно успеть раздать гуманитарную помощь, в интернаты, детские сады, больницы и самое главное — развезти овощи и деньги по адресам. Чтобы не заблудиться, дорогу к получателям указывают местные. За первый рейс овощи доставили пяти семьям. Затем половину КаМаЗа наши проводники выгружают в частный двор, в свой дом.
Лиана Майрамова: Здесь вокруг нас есть несколько семей, кто водил детей туда, и где погибли папы, мамы, где погибли дети. Вот за нами жила учительница, которая первый год шла в школу, и вот она очень раненая, и у нее видать с головой что-то, буквально на следующей улице
Женщины на углу улицы: Здесь на этой улице точно никто не пострадал, школа то четвертая вот она, никто в 1-ю не ходил.
В течение трех дней грузовики с картошкой объезжают квартиры пострадавших. Свердловчане с удивлением узнают, что в некоторых квартирах они первые, кто пришел на помощь пострадавшим.
У Александры Михайловны Смирновой 3 сентября погибла 14-летняя внучка, еще одна считается пропавшей без вести. Гуманитарку пожилая женщина получала, но говорит, что такой помощи не рада.
Александра Смирнова: Это грех, не хочу говорить про это, но то, что нам дали, хлебцы 4 пакета, кукурузных палочек 4 пакета, и два пакета с яблоками и грушами, вот два раза нам давали. Еще муку, я вам сейчас покажу, пусть Путину дали бы или кому другому, вот посмотрите — мука аж темно-синяя, это ж кошмар, это ж зачем? Ну ты дай пять килограммов, но хорошей, а это для смеху дали.
Финансовая помощь тоже доходит далеко не до всех — некоторые бесланцы, потерявшие третьего сентября членов семьи, говорят, что им заплатили копейки. Хотя по официальным данным, в первые дни после трагедии мэрия Беслана заплатила родственникам заложников по сто тысяч рублей за каждого погибшего и по 25 тысяч на похороны.
Марина Гагарина: Вот то, что мэр Беслана выделил по 3 тысячи, получили мы, и то, что администрация Владикавказа выделяла по три тысяч, тоже получили, а все остальное, что они выделяют, даже то, что федеральные деньги, вот узнаешь, когда будут выдавать, никто ничего не знает.
Зачастую, люди желающие помочь деньгами, не доверяют государству, передают помощь через знакомых или по почте. Александра Михайловна со слезами рассказывает, что несколько дней назад ей позвонила пенсионерка из Екатеринбурга. Она нашла координаты Александры Михайловны и выслала перевод — тысячу рублей.
Государство обещает дать в сотни раз больше — на спецсчете для пострадавших заложников школы N1 почти за месяц накопилось 610 миллионов рублей, 300 тысяч долларов, и 70 тысяч евро. Сумму, в четыре раза превышающую годовой бюджет Беслана, запрещено обналичивать. По городу ходят слухи, что помощь получают только те, кто включен в специальный список, по блату. Состав комиссии по распределению гуманитарки менялся уже два раза. Сейчас в комиссии 40 человек, из них тридцать, включая председателя, пострадали от теракта. Списки пострадавших уточняют через прокуратуру.
Маирбек Туаев- председатель комиссии по приему, складированию и распределению гуманитарной помощи Беслану: Районо сделал по этой школе общий список учащихся, плюс туда добавили по звонкам, по сообщениям родителей. Сейчас этот список опубликовали в районной газете и много обращений от граждан, что соседи есть в списке заложников, а их там и не было, и чтобы уточнить этот список, комиссия делает громадную работу, чтобы привести его к общему знаменателю.
Недавно в Беслан приезжали представители Греции. В память об учителе физкультуры — греке, которого боевики расстреляли за попытку сопротивления, иностранцы построят две новые школы. Разрушенное здание первой школы, пропитанное запахами крови и пороховой гари, снесут. На его месте решено установить мемориал. Хотя некоторые бесланцы считают, что лучшее напоминание о горе — оставить все как есть.
