«Терроризм и нравственный коллапс общества в условиях современной секулярной цивилизации тесно взаимосвязаны»

7 октября 2004 года в телепрограмме «Доброе утро, Россия» (РТР) председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата рассказал об итогах работы Архиерейского Собора

— Ваше Высокопреосвященство, за четыре года, прошедшие со времени предыдущего Архиерейского Собора, Русская Церковь открыла более 7 тысяч храмов. Насколько, по Вашему мнению, ныне удовлетворены духовные потребности православных верующих?

— Полагаю, за истекшее четырехлетие нам удалось осуществить программу-минимум по возведению и восстановлению храмов. Объемы и темпы этих работ должны не просто соответствовать статистическим данным о числе православных верующих, но отвечать реальному уровню религиозности общества. Если говорить об уровне религиозности, который достался современному российскому обществу от советских времен, то нынешние количество храмов, пусть и недостаточное, тем не менее позволяет Церкви решать стоящие перед ней задачи. Если же говорить о перспективе, то, конечно, всем нам потребуется немало новых храмов, а также культурно-образовательных центров, иных церковных учреждений, дабы Церковь имела возможность с полной отдачей работать со своей паствой.

— Владыко, Святейший Патриарх Алексий назвал в своем выступлении терроризм неоязычеством. Как, по Вашему, в этой непростой ситуации Церковь может помочь множеству людей, живущих в страхе перед террористами?

— В первую очередь, мы должны уяснить внутренние причины, порождающие терроризм, мы должны понять, почему именно в наше время терроризм приобрел такой размах. И Архиерейский Собор нашей Церкви сделал, на мой взгляд, очень важное заключение по этой теме, пришел к весьма значимому выводы: терроризм и нравственный коллапс общества в условиях современной секулярной цивилизации тесно взаимосвязаны.

Ибо в нравственном обществе не может быть терроризма. Но когда самые святые и великие, жизненно необходимые для нормального человеческого бытия нравственные ценности подвергаются размыванию, когда вокруг нас торжествует и утверждается моральный релятивизм, тогда становится возможным и такой вопрос: а почему, собственно, и быть не терроризму, а почему бы не взрывать дома, поезда и самолеты? Вспомним замечательное слово Достоевского: «Если Бога нет, то все дозволено». Но если нравственности нет и все дозволено, то все можно оправдать. В том числе право на существование псевдорелигиозных доктрин, оправдывающих то, что оправдать невозможно.

Поэтому столь насущно преодоление нравственного кризиса наших дней, сопровождающееся национальной консолидацией, дабы наше общество действительно обрело единство и сплоченность перед лицом страшной трагедии и опасной угрозы терроризма. Все это, я думаю, может остановить врага. Потому что как в прежние времена войн и испытаний наш народ и наше общество находили в себе силы и волю для объединения, так и сегодня они должны сделать это. И поэтому тема терроризма и нравственного состояния общества были в центре внимания Архиерейского Собора.

— Владыко, в каких сферах, по Вашему мнению, Церковь может сегодня взаимодействовать с государством?

— Отвечая на этот вопрос, очень важно подчеркнуть, что Церковь не просит у государства никакой помощи. Она считает важным развивать партнерство с государством. Естественными областями их партнерства и сотрудничества становятся в первую очередь забота о человеческих душах, состояние общественной нравственности, уровень национальной культуры, воспитание и образование, забота о сохранении традиций народа и его культурного наследия, проблема экологии и многое другое. Кратко говоря, все, что касается духовного измерения человеческой жизни.

Наш Собор уделил большое внимание демографической проблеме. Справедливо считается, что самая важная забота государства — об экономике. Но кто воспользуется плодами грядущего экономического процветания, если численность населения будет убывать нынешними темпами и если здоровье народа будет подорвано? Потому что понятие качества человеческой жизни включает в себя как наиважнейший показатель состояние здоровья нации. И поэтому совершенно закономерно, что Архиерейский Собор нашей Церкви выразил глубокую озабоченность демографическим состоянием общества.

Ясно, что у такого явления, как сокращение численности народонаселения, есть свои социальные, экономические и даже политические причины, даже страхи и фобии, присутствующие сегодня в нашем обществе. Однако Собор счел необходимым подчеркнуть, что нравственность, помимо прочего, есть и главный регулятор рождаемости. Это утверждение легко пояснить примером. Ведь не богаче нас были наши деды и прадеды, выраставшие в многодетных семьях и, в свою очередь, дававшие жизнь многочисленным чадам. Но когда современный человек живет только для себя, когда он боится обзавестись ребенком лишь потому, что появление младенца в его жизни сократит время привычного досуга или снизит достигнутый уровень потребления, то это проблема нравственная. Отказ иметь детей только потому, что это якобы связано с какими-то особыми жертвами и неизбежным ограничением жизненного комфорта, выходит на одно из первых мест в перечне причин, влияющих на сокращение рождаемости. Это, повторю, стопроцентно духовная проблема. И поскольку она затрагивает сферу духовно-нравственной жизни личности, для того, чтобы эффективно бороться с сокращением населения и падением рождаемости, мы должны внимательно анализировать нравственное состояние общества и человека, все происходящее с нами, в нашей жизни и в глубине наших сердец. Этот призыв Собор адресует ко всем людям, ко всему обществу.

— Владыко, одним из важнейших вопросов, которые рассматривал Собор, является процесс воссоединения Русской Зарубежной Церкви с Русской Православной Церковью в Отечестве. В чем суть этой проблемы и каковы перспективы ее решения?

— Как известно, разделение внутри Российской Православной Церкви произошло в связи с революцией 1917 года и Гражданской войной. В результате часть русских православных людей, вынужденно оказавшихся за границей, пребывала вне общения со всей Полнотой Русского Православия. Недавно, как известно, начался процесс сближения Русской Православной Церкви с Русской Зарубежной Церковью. Архиерейский Собор, изучив все, что сегодня совершается в сфере их отношений, горячо поддержал идею скорейшего объединения. Он одобрил содержание документов, которые были выработаны и приняты в процессе переговоров с Зарубежной Церковью, и дал Священному Синоду полномочие завершить этот процесс. Мы надеемся, что это может произойти еще до очередного Архиерейского Собора, то есть менее, чем через четыре года.

— Владыко, и последнее. Один из главных вопросов, которые рассматривает Собор, — канонизация святых. Накануне Собора даже звучали голоса, выступавшие в поддержку прославить в лике святых царя Иоанна Васильевича и Григория Распутина. Как обсуждался этот вопрос и кого из живших в ХХ веке, а также ранее нынешний Собор причислил к лику святых?

— Собор сопричислил лику святых нескольких подвижников благочестия, причем некоторые из них ранее были канонизированы как местночтимые святые, а Архиерейский Собор прославил их для общецерковного почитания. В связи с этим прежде всего я хотел бы сказать о святом праведном воине Феодоре Ушакове. Адмирал Ушаков — поистине удивительная личность, удивительный человек. Он прославлен, конечно, за святость жизни. Но его воинская доблесть, его флотоводческие подвиги и глубокий патриотизм неотторжимы от его святой жизни. И поэтому, канонизируя адмирала Ушакова, Архиерейский Собор нашей Церкви подчеркнул также огромную ценность такой добродетели, как любовь к Отчизне, к родной земле, способность и готовность жертвенно ее защищать.

Если же говорить о тех, кто жили в более близкие к нам времена, то необходимо вспомнить имя простой москвички по имени Матрона. Недобросовестные критики Церкви иногда говорят, что канонизирует только митрополитов, да князей, да выдающихся людей. Так вот, Собором была также прославлена блаженная Матрона, простая русская женщина, которая была такой же, как все, за исключением врожденной слепоты и выдающихся духовных дарований. Она прожила такую жизнь и оставила такой след, что верующие люди с любовью продолжают хранить в своих сердцах и передавать другим память о ней, молятся ей, прося о ее ходатайстве перед Господом за нас. Это удивительное и бережное сохранение в народной памяти благочестивого чувства к Матроне Московской стало основанием для того, чтобы местночтимая московская святая была прославлена нынешним Собором для общецерковного почитания.

Что же касается царя Иоанна Грозного и Григория Распутина, то Собор выступил категорически против их канонизации.

Во-первых, потому что объективное исследование жизненного пути этих исторических личностей свидетельствует о том, что жизнь их была далека от христианского идеала. Во-вторых, если говорить об Иоанне Грозном, то он был причиной гибели святителя Филиппа, митрополита Московского и всея Руси, и преподобномученика Корнилия, игумена Псково-Печерского. Но можно ли одновременно канонизировать и жертву, и убийцу? Поэтому абсолютно недопустимо ставить вопрос о канонизации царя Иоанна Грозного.

Кроме того, люди, выступающие за прославление царя Иоанна и Григория Распутина, путают два понятия: канонизацию и историческую реабилитацию. Некоторые утверждают, что на жизнь и на деятельность обоих исторических деятелей незаслуженно брошена тень. Что ж, давайте проводить конференции историков, готовить монографии, доискиваться, если это возможно, до окончательной правды, до полной истины. Но ведь это совершенно не означает, что даже в случае исторической реабилитации два этих человека будут канонизированы. Согласитесь, что во все времена было немало людей, достойных всяческого внимания историков. Достаточно таких людей и теперь. Однако далеко не все из них стали или станут святыми.