Мир — хижинам, земля — церквам!

В России может появиться новый крупный землевладелец

Государственная Дума преподнесла Русской Православной Церкви (РПЦ) замечательный подарок, явно приуроченный к открывшемуся Архиерейскому Собору.

Депутаты Вячеслав Володин, Геннадий Кулик, Олег Морозов, Владимир Пехтин и другие, а также члены Совета Федерации взялись помочь РПЦ и прочим религиозным организациям решить неожиданную проблему, с которой верующие столкнулись после принятия в 2002 году Земельного кодекса. Механизм земельных отношений, прописанный в этом документе, грозил религиозным организациям финансовым крахом. С принятием нового кодекса эти организации лишались права безвозмездного пользования земельными участками. Права на участки, оформленные на условиях постоянного пользования, согласно Земельному кодексу подлежали обязательному переоформлению либо в собственность, либо в дорогостоящую аренду.

Для разрешения «земельного вопроса» депутаты подготовили поправки в Земельный кодекс, а также в Законы «О введении в действие Земельного кодекса» и «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения».

Согласно этим поправкам религиозные организации, являющиеся собственниками зданий и сооружений религиозного и благотворительного назначения, получают земельные участки в собственность бесплатно. Если же религиозные организации не являются собственниками тех зданий, которые они занимают, то земельные участки предоставляются им в безвозмездное пользование на время использования зданий.

Что касается сельскохозяйственных земель, то вопрос об их передаче в постоянное (бессрочное) пользование общинам должен решаться в соответствии со статьей 28-й Земельного кодекса, согласно которой участки земли могут бесплатно предоставляться религиозным организациям в собственность в случаях, предусмотренных региональным законодательством.

Бесплатная передача земли религиозным организациям вызвала критику некоторых депутатов. Так, например, Сергей Решульский (КПРФ) говорил об угрозе «латифундизма», удивляясь, почему религиозные организации, а не фермеры, военнослужащие или инвалиды, выделены в привилегированную «высшую касту». Алексей Митрофанов (ЛДПР) утверждал, что «любой бесплатный ресурс превращается в злоупотребления», и напоминал о табачном скандале, в котором были замешаны некоторые иерархи РПЦ. Однако, несмотря на возражения, 24 сентября Дума в третьем чтении приняла поправки к Земельному кодексу.

Прежде всего принятие поправок касается РПЦ, крупнейшей и наиболее экономически развитой религиозной организации России. Церковь исторически была одним из крупнейших собственников в государстве. Серьезным ударом для Церкви стали реформы Петра I, преобразовавшие Патриаршую Церковь в Синодальную, и секуляризация монастырских владений, начатая в середине XVIII века. Проект реформы секуляризации был подготовлен еще при императрице Елизавете Петровне, но начал осуществляться Петром III и завершился при Екатерине II. В результате реформы около миллиона монастырских крепостных крестьян вместе с большей частью вотчин отошли в казну, малолюдные и бедные обители были упразднены, а оставшиеся разделены на три штата и обеспечены финансированием из государственного бюджета. Последующие законы благоприятствовали расширению церковного землевладения, но Синодальная Церковь так и не смогла вернуть себе прежние богатства.

На фоне таких крупных землевладельцев, как, например, Соловецкий монастырь или Оптина Пустынь, обладавших не только землями, но и иным недвижимым имуществом (доходными домами, гостиницами, мастерскими и пр.), своей бедностью выделялись небольшие приходские церкви, владевшие незначительными участками земли, сопоставимыми с крестьянскими наделами, которые зачастую был вынужден собственноручно обрабатывать сам священник.

Обширными землями, прежде всего — пастбищами, обладали и российские буддисты, буряты и калмыки. Значительные земли принадлежали также мусульманам. Земли исламских общин (вакуфные земли) складывались из земель, завещанных или подаренных верующими для религиозных и благотворительных целей. За счет доходов от вакуфов существовали не только мечети и муллы, но также школы, гостиницы и больницы. Часть вакуфов предназначалась для сирот и бедняков. Впрочем, в Российской империи вакуфные земли не получили повсеместного распространения.

На фоне духовных землевладельцев, официально признанных властями, выделялись религиозные общества, ущемленные в своих юридических и имущественных правах, — евреи и старообрядцы.

По законам царского правительства еврейские общины были лишены права покупать землю и могли лишь арендовать ее.

Аналогичным было положение старообрядцев. До провозглашения в 1905 году Манифеста о веротерпимости сам факт существования старообрядческих общин не признавался властями. В XIX веке староверам законодательно запрещалось создавать общины, строить храмы и ремонтировать уже существующие. Поэтому старообрядческие церкви и моленные устраивались, как правило, в домах верующих и находились во владении частных лиц. Крупнейшие центры российского старообрядчества, Рогожское и Преображенское кладбища в Москве, официально считались благотворительными заведениями — богаделенными домами — и управлялись советами попечителей.

Таким образом, к 1917 году крупнейшим землевладельцем среди религиозных организаций России являлась государственная Синодальная Церковь, пользовавшаяся особым покровительством власти. Нынешняя РПЦ, позиционирующая себя как преемница Синодальной Церкви, также рассчитывает на высочайшее покровительство государства.

Поэтому вслед за принятием поправок к Земельному кодексу, наверное, вскоре следует ожидать принятия закона о реституции церковного имущества, в том числе и земель, национализированных после 1917 года, что вызовет цепную реакцию и повлечет справедливые требования о реституции и частной собственности. Теперь в России сможет появиться крупный землевладелец. А каковы будут последствия такого закона, вносящего еще один аспект социального расслоения общества, покажет время.

6 октября 2004 г.