 |
| Итоги | Андрей Владимиров | 06.10.2004 |
Русский джихад
Этот странный коллаж мы обнаружили на одном из многочисленных интернет-сайтов, которые специализируются на «исламизации» этнических русских. О целевой аудитории данной виртуальной продукции свидетельствует и бегущая строка: «Русские люди! Читайте Коран, принимайте ислам!»
Тут же разъясняются идеологические тонкости «Русского джихада»: «Русский народ деградирует… Алкоголизм, самоубийства и смертность коренных народов России давно превысили защитный барьер нации… Сейчас или никогда. Ни одна другая религиозная система или светская идеология, кроме ислама, не сможет наполнить нашу страну жизненными силами… Мы, русские, обязаны подхватить знамя Пророка (мир ему!), и только в этом спасение России и всех народов, которые связали c ней свою судьбу».
Традиционные исламские течения от такого рода пропаганды всячески отмежевываются. «Это чистой воды провокация, мы не имеем к этому никакого отношения. Исламу в России более 1100 лет, и он живет и процветает в том числе благодаря мирному сотрудничеству с людьми Писания — православными и иудеями. Это для нас намного важнее, чем приход в ислам представителей других конфессий», — заявили «Итогам» в пресс-службе Союза муфтиев России.
Встревожены и идеологи православия. Диакон Андрей Кураев, профессор Свято-Тихоновского православного богословского института, считает, что от межконфессионального мира зависит будущее страны, которая, по его словам, существует «ровно до той поры, пока между народами России, традиционно связанными с культурой православия, и народами, традиционно связанными с культурой ислама, существуют мирные взаимоотношения». Эти отношения сложились не в последнюю очередь благодаря негласной договоренности, достигнутой еще в незапамятные времена между православными и исламскими духовными авторитетами. Исламский же прозелитизм среди православных, по мнению Кураева, является очевидным нарушением этой договоренности и порождает «серьезное напряжение в наших отношениях».
Но это лишь одна сторона вопроса. Есть и другая. В условиях нарастающей террористической войны «русский ислам» становится оружием в руках экстремистов. За примерами далеко ходить не надо: прозелитская интернет-продукция пестрит ссылками на сайты чеченских сепаратистов.
Вот стихотворное творчество, характерное для этого сегмента Рунета: «Рванет русский гнев пламенем, / Восславит Аллаха в сердцах… / Загрохочут гусениц траки, / По просторам родным пыля. / Мы в угаре атаки танковой ворвемся в ворота Кремля». Фантастика, чушь собачья? Но как сказал советский поэт-песенник, мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Последнее столетие российской истории полностью подтвердило этот тезис…
Новые мусульмане
Старик Гегель ошибался, утверждая, что в XIX веке исламская цивилизация, исчерпав весь свой запал, наконец погрузилась в глубокий многовековой сон. Сегодня мусульманский мир переживает, пожалуй, один из самых бурных всплесков своей пассионарности. Социологи утверждают, что в XXI веке ислам будет распространяться куда быстрее других традиционных религий: в мире число мусульман достигло 1,2 миллиарда человек (по другим данным — 1,4 миллиарда) и возрастает ежегодно почти на 2,75 процента.
С учетом процессов глобализации и демографической ситуации менее чем через двадцать лет мусульман на планете станет больше, чем христиан (сейчас их условно насчитывается 1,8 миллиарда). Процесс объективный? Во многом да! Ислам — это цельное, динамичное, внутренне стройное и относительно молодое вероучение. И что удивительного в том, что оно «овладевает массами»? Но все же…
В России этот процесс тоже идет по нарастающей. По данным Всероссийской переписи населения, численность народов России, традиционно исповедующих ислам, составляет приблизительно 14,5 миллиона человек. Хотя глава Совета муфтиев России шейх Равиль Гайнутдин с этой цифрой не согласен: по его данным, их 20 миллионов. Гайнутдин полагает, что «многие из тех, кто работает на рынках или занят в строительстве», в переписи не участвовали. По его словам, только в Москве и Подмосковье проживает около 2 миллионов незарегистрированных мусульман.
Однако на фоне всех этих объективных процессов явно просматривается тенденция, пока не понятая до конца социологами. В России ударными темпами растет число новообращенных «русских мусульман». Правда, точные данные на сей счет отсутствуют: цифры оценок колеблются от нескольких до ста тысяч. Но в любом случае, как признает председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль, процесс «уже вышел за пределы экзотического маргинального феномена и приобрел характер серьезного социального факта». С одной стороны, провозглашенная Конституцией свобода совести и принцип отделения церкви от государства не позволяют последнему активно вмешиваться в процесс. С другой стороны, кто и на чьи деньги запустил в России машину «исламизации», как она работает, какова мотивация неофитов, принимающих ислам, — знать и понимать это просто необходимо.
Что мусульманину хорошо
Гейдар Джемаль так определяет эту мотивацию: «Во-первых, это поиск национальной идеи. Во-вторых, поиск религиозной сакральной платформы для нового проекта, в котором русская молодежь могла бы принять участие после конца марксистского советского проекта». Традиционное православие, по его убеждению, для этих целей не годится, поскольку оно «замкнуто в рамках церковного института, который далек от народа». А приняв ислам, русский юноша немедленно становится вовлеченным во всю полноту религиозного участия. Отсюда вывод: «тенденция будет развиваться, тем более что у русской молодежи есть запрос на монотеизм, который бы имел глубокую политическую теологию».
С тем, что феномен «русского ислама» вышел за рамки экзотики, согласен и известный израильский политолог раввин Авраам Шмулевич. Однако видит он эту тенденцию из своего ближневосточного далека, с передового края столкновения цивилизаций, совсем иначе. «Речь идет о наступлении фундаменталистского ислама», — считает политолог. По версии Шмулевича наступление это ведется по двум направлениям. Первое — чисто военное, точнее, террористическое. Второе же заключается в пропагандистских усилиях по перевоспитанию «неверных».
Согласно этой логике чем больше избирателей, бизнесменов, просто влиятельных людей в той или иной стране будут переходить в ислам, тем легче наступающей стороне добиваться политических целей. Оба эти направления якобы финансируются из одного источника — Саудовской Аравии и других стран Персидского залива. «Логистика дается из Пакистана, часто этим занимаются разведывательные службы соответствующих государств», — говорит Шмулевич. По его данным, практически в каждом русском городе имеются общины русских мусульман, деятельность которых координируется из зарубежных исламских центров.
Задача миссионеров облегчается бедственным социально-экономическим положением российской глубинки и коррумпированностью политической системы, позволяющей без труда привлекать «прессу и агентов влияния». Кроме того, отмечает Шмулевич, «русские джамааты» привлекают новых адептов благодаря безукоризненному образу жизни своих членов: отрицание половой распущенности, алкоголизма, наркотиков выгодно отличает молодых новообращенных мусульман от многих их сверстников из депрессивных регионов. Наконец, ислам дает этим людям, полностью дезориентированным после краха советской идеологии, четкие указания о том, что такое хорошо и что такое плохо. Словом, как поет чеченский бард, «при джихаде жизнь ясна».
Как ни странно, но в процессе исламизации Россия следует по пути, протоптанному Европой. По данным Исламского комитета России, число европейцев, принявших ислам, на порядок выше, чем аналогичное количество новообращенных русских: после 1945 года мусульманами стали почти миллион коренных европейцев. В одной Англии число новообращенных правоверных составляет около ста тысяч, примерно столько же во Франции. В меньшей степени эти процессы характерны для Италии и Германии, но и там они весьма заметны.
Любопытно, что в Европе ислам принимают не люмпены, а прежде всего интеллектуальная элита. Среди новообращенных немало представителей высшего общества, в том числе титулованные английские лорды и пэры, а также политики, ученые, писатели, люди искусства. Один из известных примеров — британский певец Кэт Стивенс, скандал вокруг которого наделал недавно много шуму: его не пустили в США на том основании, что он внесен в список нежелательных для въезда лиц. В конце 1970-х Стивенс принял ислам, став Юсуфом Исламом. Мусульманами являются французский балетмейстер Морис Бежар, философ Роже Гароди — бывший член политбюро компартии Франции, соратник Мориса Тореза, немецкий ученый и дипломат Вильфрид Хофман, мусульманином был океанолог Жак Ив Кусто… Да что там, говорят, сам принц Чарльз неравнодушен к суфизму (мистическое направление в исламе), хотя достоверных данных о смене им вероисповедания не имеется.
Ислам по-русски
Впрочем, русская интеллектуальная элита тоже не стоит в стороне от процесса. Скажем, глава Евразийской партии России Абдул-Вахед Ниязов когда-то был Вадимом Валерьяновичем Медведевым. Союз мусульманских журналистов России возглавляет Али Вячеслав Полосин, доктор философских наук, в прошлом православный священник, народный депутат, до 1999 года — председатель общероссийского общественного объединения «Совет христианских организаций». Полосин же возглавляет и общину новообращенных мусульман «Прямой путь», сопредседатель которой — переводчик Корана, академик РАЕН Иман Валерия Порохова.
Отметим, что члены общины «Прямой путь» категорически против искусственной «исламизации» России. «Эти призывы напоминают известный рекламный слоган: „Пейте кока-колу!“ — заявил „Итогам“ Али Полосин. — Аллаху не нужны люди, лицемерно к нему приходящие. Если это выстраданное, глубоко продуманное решение человека, то оно действительно достойно уважения. Если же просто выйти на улицу и сказать: давайте, ребята, принимайте ислам… Ну, может быть, найдутся оригиналы, которые это сделают, но потом они точно так же уйдут из ислама еще куда-нибудь. Лицемерие — один из самых страшных грехов».
Как бы то ни было, тенденция налицо. Другой вопрос — как реагировать на нее государству, обществу и его традиционным институтам. По сути, просматриваются три сценария. Первый: можно сделать вид, что ничего страшного не происходит, и закрыть на явление глаза, авось «само рассосется». Второй: усилить репрессивное давление государства на прозелитов (этого требуют традиционные конфессии). Третий же сценарий заключается в том, чтобы, с одной стороны, принять эту тенденцию как состоявшийся факт, а с другой — придать ей управляемый и предсказуемый характер.
Как именно? Тут нужен целый комплекс мер. Во-первых, традиционным конфессиям (и в первую очередь православию) вместо стенаний по поводу активности прозелитов на своих канонических территориях и призывов о помощи, обращенных к госструктурам, стоило бы заняться перестройкой своей деятельности, дабы гораздо более гибко реагировать на вызовы времени. Сегодня у Русской православной церкви нет ни продуманной молодежной политики, ни развернутых социальных программ, а ярких проповедников вообще единицы.
Однако одной внутрицерковной перестройкой вопрос не решить. Вероятно, и государству, и обществу в дальнейшем необходимо разрабатывать и внедрять некие социальные проекты, которые отделили бы «зерна от плевел» — цивилизованную проповедь от откровенного экстремизма. Какие именно? Пока не ясно, да и страшновато соваться в эту область: уж больно сфера малоизученная, деликатная, можно и «заиграться». Вот один только пример…
Ислам в проекте
По словам Али Полосина, до 2004 года процесс принятия русскими ислама «был совершенно естественным». Однако начиная с этого года стало заметно, что «какие-то политики имеют здесь свой интерес». Об этом, по его словам, свидетельствует появление организаций «подчеркнуто националистического характера», в частности Национальной организации русских мусульман.
Что это за «политики» и в чем их интерес? По крайней мере на одного такого политика, точнее — политтехнолога, в «Заявлении русских мусульман о проекте «Русский ислам», подписанном Полосиным и Пороховой, содержится прямое указание. Речь идет о проекте, «выдвинутом сотрудником аппарата полпреда президента в Приволжском федеральном округе г-ном Градировским».
Уточним: Сергей Градировский — политолог, главный советник полпреда президента РФ в ПФО Сергея Кириенко, председатель правления Приволжского гуманитарно-теологического института. «Русский ислам» — проект государственного патронажа по отношению к российским мусульманам (в первую очередь в сфере образования). Главная цель — развивать лояльный ислам в противовес радикальному. Для решения этой задачи предполагается, среди прочего, вывести российское мусульманство за традиционные национально-культурные рамки.
«Указанный проект с известными в России русскими мусульманами не согласовывался, — говорится в заявлении лидеров «Прямого пути». — Его основные положения держатся в тайне. Даже если данный проект субъективно преследует благие цели, объективно он порождает негативные последствия… Этнических мусульман он оскорбляет попытками русификации их сложившихся веками национально-религиозных традиций, а новообратившихся выставляет такими радикальными «реформаторами» ислама, каких не было за всю историю его существования. Чего стоит одна только цель авторов проекта — перевод намаза на русский язык!»
Словом, попытка выдвинуть вновь изобретенное вероучение — «Русский ислам» — на вакантное место «русской идеи» может привести к непрогнозируемым последствиям уже в не самом отдаленном будущем. И дело тут не только в угрозах межнациональному и межконфессиональному миру. Следует учитывать особенности русского национального менталитета, который если и принимает какую-то идею, то лишь в ее наиболее радикальной форме.
Интеллигентный западный марксизм, как известно, трансформировался у нас в беспощадный сталинизм. И очень сомнительно, что «русский ислам» окажется столь же мирным, как ислам поволжского образца. Мир еще не слышал о «русском ваххабизме»? Будем надеяться, что и не услышит…
5 октября 2004 г.
