 |
| Псковское агентство информации | Наташа Богомолова | 31.08.2004 |
Этого легендарного игумена, спасшего монастырь в хрущевские времена от закрытия, вряд ли можно назвать коллекционером в классическом понимании данного слова. И сейчас очень трудно реконструировать личность Ивана Воронова, которому в этом году исполнилось бы 90 лет. Но вот должна выйти книга воспоминаний его современников, людей хорошо знавших игумена, под редакцией искусствоведа С. Ямщикова «Алипий — человек, художник, воин, игумен», и тогда мы сможем более точно представить себе православного пастыря. Пока же, следуя данным его автобиографии, текста вполне официального, мы узнаем, что Воронов Иван Михайлович родился в 1914 году, в Московской области, Михневского района, в деревне Тарчиха, в семье бедного крестьянина. Закончил сельскую школу, переехал в Москву к брату. Иван учился в столице, но когда заболела в деревне мать, 16-летний юноша оставляет Москву и уезжает к ней. Два года сын ухаживал за больной матерью. А потом типичная биография советского гражданина: метрострой, служба в Красной Армии, работа на заводе. В мае 1941 года закончил, начатое в 1936 году, обучение в художественной студии ВЦСПС.
1941 год Иван Михайлович Воронов в автобиографии описывает так: «Первое время наш военный завод был как бы фронтом, и домой никто не уходил, а когда враг подошел к Москве, я, как и все, вышел с оружием в руках защищать столицу». И далее: «Уезжая на фронт, я прихватил и этюдник. И так от Москвы до Берлина: справа винтовка, слева — этюдник с красками. Я прошел всю войну, был участником многих боев». Наград у Ивана Воронова было более десяти. В их числе: орден Красной Звезды, медаль «За отвагу», «За боевые заслуги» и многие другие. После войны, сразу после демобилизации, Иван Воронов как художник работал в Троице-Сергиевой лавре, а в 1950 году принял решение посвятить себя навсегда служению Церкви. При пострижении в монашество был наречен именем Алипий, в честь преподобного иконописца Киево-Печорской лавры, первого русского художника, чье имя упоминается в летописях. Постриг Иван Воронов принял, занимаясь художественно-реставрационными работами в лавре. С 1953 года игумен Алипий является руководителем всех подобных работ, принимая участие в украшении и реставрации также и других храмов Московской епархии. Его успешные труды были замечены, и в июле 1959 года указом Святейшего Патриарха Алексия I и Святейшего Синода Русской Православной Церкви он был назначен наместником Псково-Печерского монастыря. Это назначение по ряду причин было совершенно необходимым и своевременным. Именно в это время властями жестко был поставлен вопрос о закрытии монастыря, и назначение наместником Печерского монастыря бывшего фронтовика, цельного и отважного человека, спасло монастырь от общей судьбы других русских монастырей, закрытых в начале 60-х годов по распоряжению Н.Хрущева.
ХХ столетие было для монастыря временем потрясений. В этом смысле жизнь его мало отличается от жизни советского (российского) общества. Пожалуй, только четверть века — начало ХХ в., да последние десять лет можно считать для обители временем свободным от грубого давления светской власти. Даже те двадцать лет, когда Псково-Печерский монастырь находился на территории буржуазной Эстонии, были годами активного давления, оказывавшегося на братию монастыря, а вмешательство во внутренние дела обители, изгнание или отстранение от дел неугодных иноков по распоряжению эстонских властей было делом обычным.
Игумен Алипий и возглавил монастырь в качестве наместника в 1959 году. В годы очень тяжелые для Русской Православной Церкви. Псково-Печерская обитель — уникальнейший духовный центр. Это — единственный никогда не закрывавшийся (!) монастырь России и непрерывно с 1473 года преемственно хранящий иноческие традиции.
Архимандрит Алипий взял на себя еще и тяжелую ношу восстановления доброй памяти, и, по сути, первым обратился с предложением о реабилитации игумена Павла (Горшкова), в 1944 году «претерпевшего мученическую кончину». Несправедливо обвиненный в сотрудничестве с фашистами, игумен Павел в годы войны не только духовно окормлял, проповедывал на оккупированной территории, но и поддерживал в русских людях патриотические настроения, реально помогал советским военнопленным, несчастным, жившим в домах престарелых, «безродным детям». (Есть свидетельства и о его помощи партизанам). В труднейшие времена наместник Алипий начал благородную деятельность по восстановлению доброго имени о. Павла (Горшкова). Реабилитация произошла лишь в 1997 году.
Игумен многих верным православной вере и гонимым государством давал пристанище в своей обители. В частности, при игумене Алипии старец Сампсон, ныне покоящийся в «Богом сданных пещерах», смог духовно окормлять верующих. «Только защита игумена Алипия не допустила надругательства надо мною…Люди мою скорбь трудно понимают. Алипий понял», — говорил старец.
Время служения о. Алипия пришлось на период расцвета псково-печерского старчества. При нем здесь подвизались: иеросхимонах Симеон (Желнин), ныне прославленный в лике святого; схиархимандрит Пимен (Гавриленко), архимандриты Афиноген (Агапов) и Серафим (Розенберг), схиигумен Савва (Остапенко), а также последние валаамские старцы — иеросхимонах Михаил (Питкевич), схимонахи — Николай (Монахов), Герман (Соколов), схиигумен Лука (Земсков). При архимандрите Алипии в монастыре закончился земной путь архиепископа Житомирского и Овручского Владимира (Кобеца) (1884−1960) и прошедших ужасы лагерей и ссылок епископа Красноярского Иоанникия (Сперанского) (1885−1969) и архиепископа Черниговского Андрея (Сухненко) (1903−1973).
Сподвижник игумена, старейший насельник монастыря, архимандрит Нафанаил так писал об о. Алипии: «…имел дар слова, всегда помогал нуждающимся, прекрасный человек — христианин, делился своими талантами, защищал верующих людей от сильных мира сего». Без сомнения, архимандрит Алипий отличался особой решительностью и силой духа. Это касалось и церковной, монашеской его жизни и просто человеческой. Показательны его слова, произнесенные во время проповеди в 1962 году в день Собора Пресвятой Богородицы: «Мне приходилось быть очевидцем, как на войне некоторые, боясь голодной смерти, брали с собой на спину мешки с сухарями, чтобы продлить свою жизнь, а не сражаться с врагом: и эти люди погибали со своими сухарями и не видели многих дней. А те, кто снимали гимнастерки и сражались с врагом, остались живы».
Огромной заслугой о. Алипия было проведение сначала неотложных, а затем масштабных, комплексных реставрационных работ в монастыре. Как известно, Псково-Печерский монастырь — выдающийся историко-архитектурный и художественный ансамбль общегосударственного значения. Он включает в себя древнерусскую крепость — уникальное архитектурное и инженерное сооружение, более десяти церковных и гражданских построек различных и стилей и эпох. И все это, пережившее годы Великой Отечественной войны, как следует не залеченное, требовало скорейшего восстановления и реставрации. К восстановлению были привлечены такие известные реставраторы как В.П.Смирнов, М.И.Семенов, позднее в реставрации живописи участвовали С.В.Ямщиков, С.С. Голушкин и другие.
Как иконописец и реставратор о. Алипий позаботился отреставрировать забронзированный темный иконостас Успенского храма, внутреннюю роспись Михайловского собора, Никольский храм (восстановил тябловый иконостас, отреставрировал икону Спасителя, расширил храм за счет башни, укрепил стены, восстановил купол). Была отреставрирована крепостная стена-ограда с боевыми башнями и переходами, восстановлены их покрытия. Шесть икон Божией Матери в Никольской часовне написаны при его участии и руководстве. В праздник Божией Матери на аналой ставится икона Казанская, келейная икона отца Алипия, им написанная. Свои таланты, как строителя Московского метрополитена, он применил в устройстве мостика через ручей Каменец, напротив Успенского храма.
По смерти игумена в 1975 году обитель скорбела не только о потере благомудрого аввы, но и деятеля национальной русской культуры. Скорбела об истинном сыне православия не только в своем повседневном монашеском подвиге, но и в своем отношении ко всему прекрасному в мире, сотворенному Богом.
Он был человеком широкого кругозора и большого сердца. Широта его взглядов и обширные знания давали ему возможность легко устанавливать контакты с самыми широкими слоями русского народа: с простецами и интеллигентами, с крестьянами и известными деятелями культуры. Свою православную интеллигентность он умел передать и многим мирским, светским людям, порой любившим, как и он, красоту тварного мира, но всегда умевшим найти в ней высший смысл и гармонию вечности, гармонию Творца. Общение с отцом Алипием открывало им окно Правды Божией, что всегда вызывало их признательность Батюшке, а многих из них привело в ограду церковную.
Более пятнадцати лет трудился, «нес свое послушание», отец Алипий в Псково-Печерской обители. Именно там он и стал собирателем. В известной степени коллекция о. Алипия носит характер случайный, несистематизированный, что редко встретишь у истинных коллекционеров. Хорошая коллекция обычно складывается у человека, имеющего вкус, понимание, чувство предметов, наконец, любовь к ним, граничащую со страстью. Но с такой одержимостью можно относиться к чему-то определенному. В коллекции архимандрита Алипия не было какой-либо системы, но это не от всеядности или неразумения — в этом была особенность его собрания.
О. Алипий был уважаемым и любимым человеком. О его призвании художника знали многие — ведь им самим были расписаны стены монастырских зданий, знали и о естественном для художника пристрастии к старому искусству. Именно поэтому так часто люди приносили в монастырь иконы и картины, мелкую пластику и старинную церковную утварь, мебель и предметы декоративно-прикладного искусства. Что-то дарили, но большинство произведений о. Алипий приобретал для своего собрания, порой из чувства благодарности. Не все произведения были одинаково высокого уровня, но были искренним вкладом и поэтому бережно сохраняемы. Характер коллекции отражал не только вкусы, пристрастия владельца. Коллекция в большей степени была связана с главным делом жизни о. Алипия — служением Церкви.
Церковная утварь, иконы, картины на религиозные сюжеты, старинные книги составляли большую и особо почитаемую ее часть. Свою коллекцию о. Алипий не скрывал от людских глаз, охотно показывал художникам, искусствоведам и благодарен за совет, консультации. Передать Государственному Русскому музею ту часть коллекции, которую составляла русская живопись и графика, решил еще сам о. Алипий. Это определило дальнейшую ее судьбу. В 1975 г. вскоре после необходимого изучения произведений, уточнения атрибуций в залах музея открылась выставка, включавшая более тридцати работ.
Фонды Русского музея огромны, но, тем не менее, дар о. Алипия оказался весьма значительным вкладом в это собрание. Но если передача в дар коллекции русской живописи и графики прошла при полном взаимопонимании наместника монастыря Алипия и Василия Алексеевича Пушкарева — в те годы директора Русского музея, то собрание западноевропейской живописи не попало в Фонды государственного музея, т.к. сотрудники не заинтересовались коллекцией игумена. Об этом приходится сожалеть: о. Алипий был намерен передать государству всю коллекцию западноевропейских картин, но при жизни не успел этого сделать. Тем не менее, в 1975 году в Псковский музей-заповедник были переданы две первые картины этой части собрания, а потом еще четырнадцать. Среди западноевропейских полотен коллекции, переданной в Псков, небольшая жанровая картина «Спящий монах» (1899) немецкого художника Карла Гебхардта (1860−1917).
Возможно, это единственная работа в России этого мастера. Картина «неизвестного фламандского художника» «Отдых на пути в Египет» оказалась работой фламандского художника Теодора Буйерманса (1620 — 1678), последователя, а возможно, и ученика Антониса Ван Дейка, автора многих алтарных композиций, в большинстве случаев украшающих церкви Антверпена. Картина из собрания о. Алипия — единственное произведение Теодора Буйерманса в нашей стране. Многие картины поступили в музей как произведения неизвестных художников, что весьма часто встречается в частных коллекциях западноевропейской живописи. Тем не менее, в ряде случаев удалось не только установить школу, но и точно атрибутировать работы. Так, было установлено, что картина «Лот с дочерьми», ранее считавшаяся работой неизвестного итальянского художника, была написана австрийским художником Иоганном Михаэлем Ротмайером (1654 — 1730).
Как и его учитель Иоганнн Карл Лот, Ротмайер писал в основном картины на религиозные, мифологические сюжеты, типичным примером которых является и работа из коллекции о. Алипия.
Специалистами-экспертами Эрмитажа была зафиксирована несомненная художественная ценность произведений западноевропейской живописи коллекции о. Алипия, переданной Псковскому музею в 1978 году. В 1975-м Государственный Русский музей пополнился собранием произведений русских художников ХVIII — ХХ в.в. из коллекции игумена Псково-Печерского монастыря. Но о. Алипий скончался за несколько месяцев до назначенного открытия выставки полотен из подаренной коллекции.
Характеризуя псковскую коллекцию, хранитель живописи и графики Псковского музея — заповедника Ольга Васильева сказала:
Наш музей получил около 130 работ русской живописи ХVIII в. И более десяти — западноевропейской. Эксперты Эрмитажа Юрий Кузнецов и Ирина Линник определили уникальность западноевропейской части коллекции архимандрита. Духовное завещание Алипия было выполнено, потому что он хотел, чтобы западноевропейские вещи хранились у нас, в музее. Алипий был человек широких взглядов, и понимал, что вещи музейного характера должны быть в музее. Его коллекция хорошо характеризует его личность. Это был очень добросердечный человек, именно поэтому, грубо говоря, у него было много «фальшака». Он покупал какие-то вещи, жалея художников. А в том, что касается выдающих вещей, это тоже характеризует его как личность высокохудожественную. Поэтому коллекция имеет двоякое качественное содержание: с одной стороны, высокохудожественные вещи — Алипий понимал, что приобретает. С другой стороны, это его доброжелательность позволяла составить такую неровную, пеструю коллекцию, но она и этим своим качеством интересна тоже. Коллекция отражает жизнь самого коллекционера. Это был выдающийся человек, и именно потому он передал большую часть коллекции, исключая древнерусское искусство, государству.
В моем понимании, любой значимый человек, русский человек очень традиционен, а линия его судьбы своеобразна и по формам проявления, и личностным качествам. В этом смысле Алипий образец. Он традиционалист, и, как положено, занимался собирательством, как делали многие русские монастыри. Собирая культуру, не только религиозного содержания. Но будучи собирателем, он подарил музеям исключительную коллекцию. В Русском музее более 100 работ из его коллекции, графика и живопись.
Известный реставратор и, близко знавший игумена Алипия, Савелий Ямщиков, говорит:
Благодаря мне Псковский музей получил коллекцию Алипия. Я жил в монастыре двенадцать лет и занимался реставрацией икон, работал, как в реставрационном центре, консультировал коллекцию, делал эмали для монастыря. И книгу, составление которой я закончил, так и назвал: «Алипий: человек, художник, воин, игумен». Четыре его ипостаси: человек, художник с высшим образованием, воин, прошедший всю войну от Москвы до Берлина, игумен, единственный в СССР, кто не дал Хрущеву закрыть монастырь. Я там собрал воспоминания всех тех, кто его знал. Засранец Шемякин, я попросил его тоже дать какие-то воспоминания, но он, идиот полный, а ведь его кормил Алипий и давал ему деньги уехать за границу, сказал: «Я с ним не знаком. Он был мрачная пьянь и чуть не утонул в бочке с огурцами».
А большей элегантности, чем у Алипия, я не видел. Он рюмочку ставил рядом, и ему келейник из чайника чай наливал, чтобы все думали, что это коньяк. Когда-то покойный Лев Николаевич Гумилев говорил мне: «В Пскове был суперэтнос: там — Гейченко, здесь — Алипий, тут — Смирнов со Скобельцыным, Спегальский, Семенов, Творогов…». Теперь все прервалось.
Вот такая скобарская правда.
P. S. В Псковском музее-заповеднике хранится более 140 работ из коллекции игумена. С сожалением хочу заметить, что блестящая коллекция Алипия не является предметом экспозиции в Псковском музее — заповеднике. Далеко не все о ней знают. Она хранится в запасниках, как впрочем, много чего хранится в хранилищах наших российских музеев, и чего мы никогда не увидим. А жаль.
Приношу благодарность за исследовательские материалы по теме семье Мудровых, Ольге и Юрию.
30 августа 2004 г.
