 |
| Русское Воскресение | Сергей Куличкин | 18.08.2004 |
Когда, в конце лета 1944 года наши войска и польские армии ворвались на территорию Польши, у лондонских политиков от обиды помутился рассудок, и они любым путем решили предъявить свои права на власть. 26 июля, перед выездом в Москву на переговоры с советским правительством, премьер-министр эмигрантского правительства С. Миколайчик, конечно, согласовав все с У. Черчиллем, приказал своему уполномоченному представителю в Польше начать в Варшаве восстание в любое время, заявив, что оно будет «сильным аргументом» на московских переговорах. Не желая участия советских войск и Народного Войска Польского в освобождении Варшавы, организаторы выступления даже не поставили в известность командование 1-го Белорусского фронта о времени начала восстания. Вот где вершина лицемерного политиканства и подлости. Сейчас западные, польские, да и некоторые наши исследователи, опираясь на цифры старательно доказывают, что восстание поднялось в самое время, при этом умалчивая о некоторых существенных деталях. Действительно против 16-тысячного немецкого гарнизона, рассредоточенного по всему городу, выступило более 40 тысяч повстанцев, и это привело к первоначальному успеху. Действительно герои восстания, кстати, в их рядах было и несколько тысяч бойцов просоветской Армии Людовой, захватили часть немецких объектов, часть городских кварталов, перерезали транспортные артерии восток-запад. Но на вооружении у всей этой массы людей было всего 3,5 тысячи единиц стрелкового оружия в основном винтовок и пистолетов. А немцы уже к 19 августа перебросили в город части СС и полиции, довели численность гарнизона до 50-ти тысяч хорошо вооруженных, в том числе и тяжелой техникой, опытных солдат и офицеров. Вот эти профессионалы артиллерией, танками, огнеметами и начали планомерное уничтожение восставших. Герои Варшавы слышали за Вислой грохот советских пушек, надеялись на них, но не знали об авантюрной стратегии своего командования, не знали что безрассудство лондонских политиков, непосредственного руководителя восстания генерала бригады Т. Комаровского (псевдоним Бур — С.К.) лишила их действенной помощи советских войск. К этому времени авантюризм поляков поняли в Лондоне и в Вашингтоне. 20 августа в Москву пришло срочное и строго секретное послание о президента Рузвельта и г-на Черчилля маршалу Сталину: «Мы думаем о том, какова будет реакция мирового общественного мнения, если антинацисты в Варшаве будут на самом деле покинуты. Мы полагаем, что все мы трое должны сделать все от нас зависящее, чтобы спасти по возможности больше находящихся там патриотов. Мы надеемся, что Вы сбросите наиболее необходимое снабжение и оружие полякам — патриотам Варшавы. В ином случае, не согласитесь ли Вы помочь нашим самолетам сделать это весьма быстро? Мы надеемся, что Вы это одобрите. Фактор времени имеет крайне важное значение». Обратите внимание, речь идет лишь о необходимом снабжении, а не об активном наступлении на Варшаву. И Рузвельт, и Черчилль, в отличие от нынешних «правдолюбов» понимали — после тяжелейших боев за Белоруссию у русских просто нет сил для продолжения мощного наступления. Кстати, еще 9 августа на переговорах в Кремле мы продолжали уговаривать Миколайчика создать коалиционное правительство при его премьерстве и с половиной его министров. В Варшаве лилась кровь, а Миколайчик тянул время. Об этом Сталин подробно информировал Рузвельта. И на совместное послание лидеров союзников он ответил немедленно: «Ваше и г-на Черчилля послание относительно Варшавы я получил. Хочу высказать свои соображения. Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы. С военной точки зрения создавшееся положение, привлекающее усиленное внимание немцев к Варшаве, также весьма невыгодно как для Красной Армии, так и для поляков. Между тем советские войска, встретившиеся в последнее время с новыми значительными попытками немцев перейти в контратаки, делают все возможное, чтобы сломить эти контратаки гитлеровцев и перейти на новое широкое наступление под Варшавой. Не может быть сомнения, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действительная помощь полякам-антинацистам».
Сталин не привык ограничиваться отписками. Измотанные предыдущими боями советские войска продолжали наступать и 14 сентября освободили предместье Варшавы Прагу. Маршал Советского Союза Г. К.Жуков получил указание немедленно вылететь на 1-й Белорусский фронт. «Вы там свой человек, — сказал ему И.В.Сталин. — Разберитесь с Варшавой на месте и принимайте меры, какие нужно. Нельзя ли там провести частную операцию по форсированию Вислы именно войсками Берлинга (командующий 1-й Польской армией в составе войск 1-го Белорусского фронта — С.К.)…Задачу полякам поставьте лично вместе с Рокоссовским и сами помогите им организовать дело». И дело закрутилось. Установили связь с восставшими, усилили 3-ю польскую пехотную дивизию шестью советскими артиллерийскими бригадами, минометным полком, тремя инженерными батальонами и батальоном плавающих автомобилей. Но задачу выполнить все же не удалось. Шесть усиленных польских батальонов, переправившихся на плацдарм в районе Чернякува, понесли в боях тяжелые потери (3764 убитых и раненых — С.К.) 21 сентября по приказу советского командования были отведены за Вислу. Поляков атаковали подоспевшие под Варшаву эсэсовцы элитной танковой дивизии «Герман Геринг», а восставшие не только не помогли ударом из Варшавы, а как будто специально прервали на время связь с нашими штабами. Ну и как после этого можно воспринимать утверждения о, якобы, брошенных в беде героях Варшавы, за истреблением которых якобы равнодушно с берегов Вислы наблюдали большевики.
Что касается существующего до сих пор мнения, будто главную помощь повстанцам в снабжении оказала американская авиация, то и на этот случай есть неопровержимые факты. Слов нет, внешний эффект от появления 18 сентября в дневное время над Варшавой сразу 100 американских «Летающих крепостей» в сопровождении истребителей «Мустанг» впечатляет. Но из 1000 сброшенных на парашютах контейнеров в расположение восставших упало лишь несколько десятков, около двадцати оказалось в расположении советских войск на правом берегу Вислы, остальные же грузы попали к немцам. Вообще за 305 вылетов союзники сбросили восставшим 1344 пистолета, 3855 автоматов, 130 карабинов, 1400 гранат, 45 т продовольствия и 21 т медикаментов. А так как грузы сбрасывались с высоты 4000 м, то большая их часть относилась ветром в расположение немецких войск. Наша же авиация 16-й воздушной армии и полка ночных бомбардировщиков войска Польского «Краков» действовала в основном с малых высот легкими самолетами. За время боев был произведен 4821 вылет, в том числе на сбрасывание грузов — 2435, на подавление средств ПВО — 100, на бомбардировку и штурмовку немецких войск по заявке повстанцев — 1361, на прикрытие районов их действий и разведку — 925. Восставшим было доставлено по воздуху одно орудие, 156 минометов, 1478 автоматов, 18 428 гранат, — 515 кг медикаментов и 131 т продовольствия. Не забудем и о нескольких группах наших десантников, сброшенных на Варшаву для вывода восставших к нашим позициям. Таковы факты, господа хорошие, факты, которые вы упорно игнорируете до сих пор.
Между тем восстание в Варшаве подходило к трагическому концу. 2 октября Бур-Комаровский подписал акт о капитуляции, и бои в городе прекратились. Восстание, длившееся более 60 суток, потерпело поражение. В ходе боев погибло 18 тыс. повстанцев, 25 тыс. было ранено. Потери гражданского населения составили более 200 тыс. только убитыми. Немцы потеряли 17 тыс. убитыми и пропавшими без вести и около 9 тыс. ранеными. Левобережная Варшава почти на 90 процентов была разрушена. Вечная память погибшим, вечная слава героям Варшавы. И нет в этой трагедии ни грамма вины русского солдата, как бы нас в этом не пытаются уверить досужие витии. Уверен и в том, что если бы мы тем летом 1944 года все-таки освободили Варшаву, положив на поле боя тысячи и тысячи наших бойцов, то сейчас все равно подвергались бы нападкам, но уже за огромные, бессмысленные потери. Сталин и советские полководцы все равно оказались бы виноватыми. Столь подробный анализ восстания в Варшаве вызван не прекращающимися попытками ревизии результатов сражений и итогов Великой Отечественной войны. Печальная тенденция, не замечать которую, мы не имеем права.
Ну, а теперь можно начать разговор о событиях, развернувшихся летом и осенью 1944 года на южном фланге советско-германского фронта. Сокрушительное поражение немецких войск в Белоруссии создало благоприятные условия для наступления 1-го Украинского фронта на Львовско-Сандомирском направлении и окончательного освобождения Украины от врага. Четвертый сталинский удар или Львовско-Сандомирская стратегическая наступательная операция характеризовалась, пожалуй, самыми ожесточенными боями всего победоносного лета 1944 года. Прежде всего, это связано с тем, что именно здесь немецкое командование ожидало главный удар русских всей летней кампании. Здесь сосредоточились лучшие немецкие части группы армий «Северная Украина» под командованием генерал-полковника Й. Гарпе. Это 1-я и 4-я танковые армии вермахта и 1-я венгерская армия — всего 40 дивизий и 2 пехотные бригады. А это 900 тыс. человек, 6300 орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий и 700 боевых самолетов. Все эти силы располагались на трех полосах обороны, построенной на чрезвычайно удобной для оборонительных боев лесисто-холмистой местности. После неудач в Белоруссии Гитлер, немецкое командование на южном фланге более всего беспокоило львовское направление, ибо оно прикрывало стратегически важный Силезский промышленный район. Немцы готовились стоять здесь на смерть, знали, что русские сосредоточили перед ними свои основные бронетанковые силы сразу три танковые армии. Именно поэтому немецкое командование держало в резерве группы армий «Северная Украина» пять танковых, одну моторизованную и две пехотные дивизии.
Знало о готовности немцев и советское командование, которое не переставало наращивать силы 1-го Украинского фронта Маршала Советского Союза И.С.Конева. В состав фронта вошли 1-й, 3-й гвардейские и 4-я танковые армии, 1-я, 3-я и 5-я гвардейские, 13-я, 18-я, 38-я, и 60-я общевойсковые армии, две конно-механизированные группы, а также 1-й чехословацкий армейский корпус. Войска поддерживали 2-я и 8-я воздушные армии. Наши войска насчитывали: 1,1 млн. человек, 16 100 орудий и минометов, 2050 танков и САУ, 3250 самолетов. Примечательно то, что это было самое крупное фронтовое объединение из тех, что создавались в предыдущих наступательных операциях Великой Отечественной войны. Такого сильного фронта Красная Армия еще не имела. И это не случайно. В Москве и штабе фронта понимали — предстоит открытое, прямое столкновение, когда характер местности, сами конечные цели наступления не оставляют надежды на введение противника в заблуждение относительно направлений главного удара. Мы готовились нанести два таких удара на Рава-Русском и Львовском направлениях. Это позволяло рассечь группу армий «Северная Украина» на две части, прижать левую часть к Карпатам, а правым флангом ворваться в южную Польшу. Мы знали, что немцы готовы принять эти удары и поэтому на участках прорыва протяженностью 26 км., что составляло всего 6 процентов ширины полосы наступления фронта сосредотачивалось свыше 70 процентов артиллерии, 90 процентов танков и САУ и вся авиация. Именно на этих узких участках мы превосходили противника в живой силе почти в 5 раз, артиллерии — в 6−7 раз, танках — в 3−4 раза, самолетах — в 5 раз. На артподготовку отводился 1 час 40 минут, плюс сопровождение атаки огневыми валами. А как еще можно победить в вынужденном открытом столкновении, которым и характеризовалась вся операция. Такие вынужденные операции были в истории военного искусства и будут всегда. Такова непредсказуемая логика войны.
Наступление началось 13 июля. На рава-русском направлении оно сразу привело к успеху, так как здесь нашему командованию удалось перехитрить немцев. Те в последнее время стали практиковать отвод частей с первой полосы обороны на вторую во время артиллерийской и авиационной подготовки русских, чтобы избежать потерь в живой силе и технике. На сей раз, хитрость не удалась. Мы начали наступать сразу с началом огня артиллерии и сразу продвинулись на 8−10 километров. Через двое суток на плечах уже отступающих по настоящему немцев продвинулись еще на 30 километров, расширив прорыв до 60 километров. В него устремились 1-я гвардейская танковая армия генерала Катукова и конно-механизированная группа генерала Баранова. Танкисты сходу форсировали Западный Буг, а КМГ к этому времени захватила Деревляны, отрезав пути отхода на запад бродской группировки немцев. На львовском направлении первые атаки, увы, не принесли успеха. Немцы не только устояли, но контратаковали силами 2-й танковой дивизии. Пришлось и нам в боевые порядки пехоты пускать танки 3-й гвардейской танковой армии генерала Рыбалко, но особого успеха и это не приносило. И вот тогда, 15 июля 2-я воздушная армия нанесла мощнейший массированный удар. В течение ПЯТИ часов бомбардировщики и штурмовики совершили около 1850 вылетов. Ничего подобного на Восточном фронте немцы еще не испытывали и дрогнули. Буквально прогрызая оборону наши войска образовали в районе Колтова так называемый колтовский коридор шириной всего 4 км. и глубиной 18 км. Через него по одному маршруту под фланговым огнем противника в прорыв вошли основные силы 3-й гвардейской и 4-й танковых армий. Оставшиеся в живых участники тех боев до сих пор вспоминают фантастическую картину движения в грохоте разрывов гигантской танковой колонны. 18 июля танки вырвались на оперативный простор. Гвардейцы Рыбалко соединились частью сил с КМГ генерала Баранова, завершив окружение 8-ми дивизий противника в районе Бродов, а частью сил устремились на запад, сметая на пути разрозненные гарнизоны врага. Главные силы 4-й танковой армии генерала Лелюшенко устремились ко Львову, обходя его с юга и уже 22 июля ворвались на окраины города. Войска 13-й и 60-й армий частью сил наступали на Львов с востока, а частью сил вместе с танкистами 4-го гвардейского и 13-го танковых корпусов начали уничтожение Бродской группировки немцев. В ходе боев с 19 по 22 июля было убито более 30 тыс. солдат и офицеров, свыше 17 тыс. взято в плен. В числе пленных оказались командиры 361-й пехотной и 454-й охранной дивизий. В качестве трофеев захвачено 719 орудий., 1100 минометов, 3850 автомобилей.
Бои за Львов отличались необыкновенным упорством. Холмисто-лесистый участок местности, болота, да еще начавшиеся дожди не позволяли войскам набрать нужную пробивную силу. К тому же немцы подбросили сюда со Станиславского направления три дивизии. И тогда 3-я гвардейская танковая армия с 22 по 24 июля совершила блестящий 120-километровый марш-маневр, главными силами обошла Львов с севера и развернула наступление в двух расходящихся направлениях: на Львов с запад, а и на Перемышль с востока. Львов оказался в кольце и через двое суток 27 июля город был взят. К тому времени войска левого фланга фронта — 18-я и 1-я гвардейская армии освободили город Станислав и развернули бои в предгорьях Карпат. Закончился первый этап Львовско-Сандомирской операции. В ходе наступления, длившегося 15 суток, наши войска продвинулись на глубину до 200 км. в полосе шириной 400 км. Группа армий «Северная Украина» оказалась рассеченной на две части: остатки 4-й танковой армии генерал-полковника В. Неринга отходили за Вислу, а войска 1-й танковой армии генерал-полковника Э. Раусса и 1-й венгерской армии генерала Б. Миклоша откатывались в Карпаты.
Оперативная пауза после первого этапа продолжалась всего трое суток. За это время было введено новое фронтовое управление на левом фланге и образован 4-й Украинский фронт под командованием генерал-полковника И.Е.Петрова. Это, кстати, тоже уникальное явление — в ходе наступательной операции, не теряя темпов, переподчинить значительную часть войск новому фронтовому командованию. Ничего подобного не было в теории и практике ведения крупных современных сражений. Мы же в 1944 году уже могли себе это позволить. В состав фронта вошли 1-я гвардейская и 18-я армии, 8-я воздушная армия, а также танковые, артиллерийские и инженерные соединения. В танковых армиях для войны в Карпатах новый фронт не нуждался. Интересно, что членом Военного Совета к генералу Петрову опять назначили пламенного комиссара Мехлиса, который через некоторое время и здесь добьется снятия Петрова с командования фронтом. Поистине злой гений, и не только для Ивана Ефимовича Петрова. Это случится потом, а пока войска фронта начали прорываться через Карпаты на помощь вспыхнувшему в тылу немецких войск знаменитому Словацкому восстанию.
А 1-й Украинский фронт приступил к заключительной фазе операции — прорыву в южную Польшу. С 29 по 31 июля войска 13-й, 3-й гвардейской армий, 1-й и 3-й гвардейских танковых армий и конно-механизированной группы генерала Соколова форсировали Вислу на широком фронте и захватили на ее западном берегу несколько плацдармов. К исходу 1 августа южный плацдарм был расширен до 30 км. по фронту и до 20 км. в глубину. Так образовался знаменитый Сандомирский плацдарм, борьба за который велась потом целый месяц. Гитлер рассвирепел, узнав о прорыве русских в южную Польшу. До Силезского района было рукой подать, а это было поважней всех южных Балкан. Немедленно в район Сандомира немцы перебросили пять дивизий из группы армий «Южная Украина», в том числе одну танковую. Еще пять пехотных дивизий перебросили из Германии и три пехотных дивизии из Венгрии. Сюда же прибыло шесть бригад штурмовых орудий «Фердинанд» и несколько батальонов тяжелых танков «Королевский Тигр». Ожесточенные бои развернулись на обоих берегах Вислы. Немцы не только пытались сбросить наши войска с плацдармов в реку, но и контратаковали вдоль восточного берега. Командование 1-го Украинского фронта вынуждено было бросать под Сандомир все новые и новые силы. Решающим стал ввод в сражение 4 августа фронтового резерва — 5-й гвардейской армии генерала Жадова. Это позволило не только остановить контратакующих немцев, но и расширить плацдарм до 60 км по фронту и до 50 км в глубину. К 10 августа на этом сравнительно небольшом плацдарме уже находились войска ЧЕТЫРЕХ армий, в том числе двух танковых. А уж когда 14 августа на плацдарм начала переправляться переброшенная из района Санока 4-я танковая армия инициатива окончательно перешла в наши руки. Последний раз 18 августа ударом «Королевских Тигров» немцам удалось потеснить наши части на 6 км., но и только. Через сутки немцы откатились назад, а к концу месяца наши войска расширили плацдарм до 120 км. по фронту, до 50 км. в глубину и перешли к обороне. В сущности, дорога в Силезский промышленный район была открыта, но войска устали, понесли потери, потеряли пробивную силу.
Не могу не отметить, что в Львовско-Сандомирской операции мы понесли, пожалуй, самые тяжелые потери за все фронтовые операции лета 1944 года. Прежде всего из-за открытого противостояния со взаимной готовностью противников к отчаянной борьбе, а не из-за отсутствия боевого мастерства у наших солдат и военачальников. Наши потери составили: безвозвратные 65 001 чел., санитарные -224 295 чел. И все-таки воевали мы лучше немцев. Только с 14 по 31 июля немцы и венгры потеряли безвозвратно около 200 тыс. человек, свыше 2200 орудий, 500 танков, 10 000 автомашин, что более чем в три раза превышает наши потери за весь период операции. И как же стыдно слушать нынешних наших политиков, историков, литераторов, которые до сих пор талдычат о том, что и в конце войны мы забрасывали немцев трупами. Даже не хочу стыдить этих так называемых ревнителей правды. Кстати, в этих боях наш замечательный ас полковник А. И. Покрышкин получил свою третью золотую звезду Героя Советского Союза. А свою первую золотую звезду получил знаменитый в будущем танкист и военачальник полковник И.И.Якубовский. 123 тысячи солдат и офицеров удостоились орденов и медалей. Кто посмеет сказать, что они этого не заслужили!
Красная Армия наконец-то полностью освободила Украину. И кто бы мог подумать тогда летом 1944 года, что спустя 60 лет на этой древней славянской земле будут оплевывать советского солдата — русского, украинца и казаха. Да, да, -не только проклятого москаля, но и своего природного хохла, посмевшего превратиться в москаля. Уму не постижимо! Летом 1944 года на митинге по случаю освобождения Львова собралось более 50 тыс. человек. Люди плакали от счастья, ибо только во Львове и Львовской области оккупанты истребили около 700 тыс. гражданских лиц всех национальностей. И в этом им активно помогали те, кто сейчас называет себя передовыми борцами не только за самостийную, но и великую Украину. Да, да — это те самые борцы из дивизии СС «Галичана», охранных отрядов СС, зондеркоманд и просто вооруженных отрядов батьки Бандеры и иже с ним. Теперь это герой Украины. Господи! Как же тяжко писать о разрушенных памятниках победителям фашизма. Памятник знаменитому разведчику Н. Кузнецову в Ровно сначала сбросили с постамента в центре города и спрятали во дворе музея на ул. Ясная, потом спрятали на кладбище, откуда тоже требуют водворения в Екатеринбург, откуда родом Герой Советского Союза. Что же, мы примем прах героя, но вы-то, братья дорогие? Где ваша совесть, когда вы видите на Марсовом поле разбитые плиты на могилах с именами советских солдат и офицеров, погибших при освобождении Львова. Ведь этого нет даже в побежденной Германии. На 9 мая, в святой день с ветеранов срывали награды и топтали цветы, с которыми старики пришли к братским могилам. И шли они по бывшей улице Мира, ныне улице Степана Бандеры. Воистину Бандера выше мира, ибо его последователь некий Ростислав Новоженец заявляет: «Мы считаем, что так называемый Холм Славы должен быть демонтирован и вывезен в Россию…». Ныне не только во Львове, но и в Киеве в открытую говорят о засилии москалей. Об освободительной миссии бандеровских вояк. Правда, пока еще стыдливо. Да и как же не стыдиться, если вспомнить «Акт провозглашения Украинской державы», вышедший 30 июня 1941 года в день захвата немцами все того же Львова, который гласил: «Восстановленная Украинская держава будет тесно сотрудничать с национал-социалистической великой Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает украинскому народу освободиться из-под московской оккупации». Дождались, освободились и через 60 лет первым делом начали бить ветеранов. Кстати, по официальным сводкам Львовского областного УВД 9 мая в городе происшествий не зафиксировано. Действительно, о чем речь? Ну, побили несколько старых москалей. Президент Кучма, который и президентом то стал, заигрывая с украинскими москалями, по поводу случившегося не сказал ни слова. Кстати, на могилу отца-фронтовика в Новгородской области его пропускают беспрепятственно. Господи, что же с вами случилось, братья наши дорогие. Понятно, что закружили вам головы новые паны, которые и сами то на мове говорят с трудом, чаще по-английски, заполонила вольную казацкую землю нечисть униатская и папежная, ибо кто еще способен топтать веру предков и стравливать брата с братом. Но и вы, дорогие мои, уж очень быстро отмахнулись от великого русского братства, вот уже и в НАТО рвется ваша элита. А как же вы не замечаете того, что не устраивает эту элиту и нынешняя Украина, что готовы, а вернее уже осуществляются планы по созданию государства Галиция, суверенного от москальского Киева, что и Крым готов к самостийности, только теперь по-татарски, а точнее по-турецки. Дожили! Вот так, мои дорогие, посеешь ветер — пожнешь бурую. Горько писать об этом через 60 лет после нашей великой победы. И все же Господь не случайно дает всем нам: и великороссам, и белороссам, и малороссам это испытание, ибо оно-то и должно будет соединить нас в великое, несокрушимое братство. Нет, не пропадут даром бои за Белоруссию и Украину летом 1944 года.
Ну, а каким замечательным аккордом прозвучал пятый сталинский удар — Ясско-Кишеневская стратегическая наступательная операция, которая не только открыла ворота на Балканы, но помогла в кратчайший срок вывести из войны некоторых союзников Гитлера, и в сущности решить Балканский вопрос 2-й мировой войны в пользу Советского Союза.
Балканы всегда называли мягким подбрюшьем Европы, и всегда через них многие завоеватели, от древних варваров, до турок и нынешних крестоносцев, прорывались в центральную Европу. Гитлер держался за Балканы, прежде всего из-за румынской нефти и все еще не покидающей мечты о союзе с Турцией. Вообще в восточной Европе у него был, пожалуй, самый надежный союзник в лице Венгрии. Правда, в начале года ему пришлось ввести в страну войска вермахта. Но венграм Гитлер верил и не ошибся. Венгрия, можно сказать до конца войны не только оставалась верным союзником, но и отчаянно воевала на стороне Германии, надежно прикрывая ее с юго-востока. А вот надежд на Румынию, Болгарию оставалось все меньше. О Югославии уж и нечего было думать. Здесь он воевал с 1941 года.
Союзники примерно также оценивали обстановку на Балканах и стремились туда не только из-за военной целесообразности, но и политического будущего Европы. Американцы, а особенно англичане к концу 1943 года поняли отчетливо, что Красная Армия непременно ворвется в Европу и даже может повторить знаменитый русский поход 1812−1814 годов. Этого нельзя было допустить. Первыми на пути русских должны встать балканские страны и Польша. Опередить русских — стало навязчивой идеей Черчилля. В своих мемуарах английский премьер-министр напишет: «После того как летом 1943 года мы ворвались в Сицилию и Италию, мысль о Балканах и особенно Югославии, ни на минуту не покидала меня». А американский журналист Р. Интерсолл прямо заявит: «Балканы были тем магнитом, на который, как бы вы не встряхивали компас, неизменно указывала стрелка британской стратегии…». Но, как говорится, близок локоть, да не укусишь. Осенью 1944 года о Балканах Черчилль мог только мечтать, ибо превосходящие силы союзников, надолго застряв в Италии, северной Франции, Бельгии и Голландии, предпочитали активным боевым действиям ковровые бомбардировки немецких городов и эпизодическую борьбу на морских коммуникациях. А русские уже были в Румынии, южной и Юго-восточной Польше. Да и Гитлер после боев на Висле и границе Восточной Пруссии явно охладел к Балканской проблеме. Помните те 12 дивизий, в том числе 6 танковых и 1 моторизованная, которые он, не задумываясь, из группы армий «Южная Украина» перебросил на центральные участки Восточного фронта. Это, кстати сказать, очень обеспокоило Антонеску и даже личная встреча с Гитлером 4 августа не успокоила румынского диктатора. Внутри страны зрел антинацистский заговор, конечной целью которого было свержение диктатуры Антонеску и вывода Румынии из войны.
Гитлер не думал сдаваться без боя. Все-таки группа армий «Южная Украина» под командованием умелого военачальника генерал-полковника Г. Фриснера представляла значительную силу, развернувшуюся на глубоко эшелонированных, до 80 км в глубину, рубежах обороны, протяженностью 580 км от румынского города Пашкани к Днестру и вниз до Черного моря. В группу армий «Южная Украина» входили две армейские группы — «Велер» (8-я немецкая, 4-я румынская армии и 17-й отдельный немецкий корпус) и «Думитреску» (6-я немецкая и 3-я румынская армии). Поддерживал их 4-й воздушный флот и румынская авиация. Войска Г. Фриснера насчитывали 900 тыс. человек, 7600 орудий и минометов, свыше 400 танков и штурмовых орудий, более 800 самолетов. Силы достаточные, если бы изготовившиеся к наступлению войска 2-го и 3-го Украинских фронтов не были так сильны. К началу операции во 2-й Украинский фронт генерала армии Р.Я.Малиновского входили 40-я, 7-я гв., 27-я, 52-я, 4-я гв., 53-я армии, 6-я танковая армия, КМГ (5 гв.к.к. и 23 т.к.), 18-й т.к. и 5-я воздушная армия. В 3-й украинский фронт генерала армии Ф.И.Толбухина входили 5-я уд., 57-я, 37-я, 46-я армии, 7-й мк., 4 гв.мк. и 17-я воздушная армия. Всего это 1,3 млн. человек, 16 000 орудий и минометов, 1870 танков и САУ, 22 000 самолетов и все силы Черноморского флота. Соотношение сил по-моему понятно.
Сразу хочу опровергнуть бытующее до сих пор мнение, что место и время начала Ясско-Кишеневской операции было до последнего времени неизвестно гитлеровскому командованию, что и привело к такому ошеломительному успеху наших войск. Ставка, командование советскими фронтами проводили ряд дезинформирующих мероприятий, но они касались лишь тактических схем и не более. В нашей же историографии эту блестящую, на мой взгляд, образцовую стратегическую наступательную операцию из каких-то соображений характеризуют еще и элементом внезапности. Об этом даже написаны романы и снят художественный кинофильм. Право слово, зря. Ведь глядя даже на сложившуюся конфигурацию фронта можно было, как и на Курской дуге, без труда предположить направления главных ударов наступающих войск. Весь вопрос стоял в том, сумеют ли наступающие прорвать здесь оборону, или обороняющиеся ее удержать, как удержали мы на Курской дуге. В Молдавии осенью 1944 года шансов повторить наш успех у Фирснера практически не было, исходя не только из военной составляющей (превосходство сил и средств на стороне Красной Армии, лучшая подготовка и морально-боевой дух личного состава советских войск), но и политической (стремление румын — главного союзника, во что бы то не стало выйти из войны).Так что и генерал Г. Фриснер, и верховное командование вермахта, да и сам Гитлер рассчитывали больше на чудо, и естественное желание румын защитить свою родную землю. 18 августа генерал Фриснер обратился ко всем старшим офицерам немецких и румынских войск со специальным возванием, в котором предупреждал, что в ближайшее время на южном участке (именно в районе Кишенева — С.К.) следует ожидать большого наступления Красной Армии. Фриснер требовал от командного состава группы армий защищать занимаемые позиции до последней возможности, обеспечить тесное взаимодействие немецких и румынских войск. Но о каком взаимодействии можно было говорить, если румыны ив победоносные для гитлеровцев годы войны воевали не лучшим образом. Вспомните Одессу, Севастополь, наконец, Сталинград. Теперь румыны и подавно не хотели таскать для немцев каштаны из огня. Родная земля тоже была не при чем, ибо русские, занявшие часть Румынии еще зимой, не причинили ей ни грамма вреда. Наоборот, вели себя более чем дружелюбно, подкармливая обывателей и снабжая крестьян семенным зерном и фуражом. Хочу обратить внимание еще на одну любопытную деталь. Положение войск под Кишеневым как под копирку отражало противостояние войск под Сталинградом. И тут, и там в центре обороны стояла печально знаменитая, уже дважды разбитая 6-я немецкая армия, а фланги ее обеспечивали две румынские 3-я и 4-я армии. Ну не удивительно ли это? Во всяком случае на войне такое встречается крайне редко.
Осенью 1944 года 6-я немецкая армия потерпела очередное поражение и снова в котле, подобном Сталинградскому, а пятый сталинский удар по праву назван в военной истории Ясско-Кишеневскими Каннами. Судите сами. При общем преимуществе наших войск генералы Малиновский и Толбухин сосредоточили на направлении главных ударов, то — есть против фланговых румынских дивизий, от 67 до 72 процентов пехоты, 61 процент орудий и минометов, 85 процентов танков и САУ и почти всю авиацию. На участках прорыва превосходство наших войск доходило: в людях — в 4−8 раз, в артиллерии — в 6−11 раз, в танках — в 6 раз. Артиллерийская плотность доходила до 280 орудий и 1 км. фронта. Напомню, что под Сталинградом она не превышала 117 орудий на 1 км. Сюда следует прибавить умелое введение танков поддержки в боевые порядки пехоты, одинарные и двойные огневые валы поддержки атакующих. Под Сталинградом этого не было, как не было умения наступать, как не было еще у наших бойцов психологии победителя. Осенью 1944 года все это наличиствовало в должной степени. И то, что Ясско-Кишеневская операция прошла по классической схеме, в кратчайшие сроки и с блестящим результатом, по-моему, не должно вызывать удивления.
Оба фронта начали наступать на рассвете 20 августа одновременно. Удары были такой силы, что оборона румын была прорвана в первый же день на тактическую глубину, то есть на 10−16 км. Через несколько часов, после начала наступления, в прорыв вошла 6-я танковая армия генерала А.Г.Кравченко. Такого примера история современных войск еще не знала. В течении суток было разбито сразу 9 дивизий. В армейской группе «Думитреску» обе дивизии 29-го румынского корпуса совершенно распались, а в группе «Велер» были разгромлены пять румынских дивизий. К исходу 21 августа войска 2-го Украинского фронта окончательно сокрушили оборону противника. Расширив прорыв до 65 км по фронту и до 40 км. в глубину, они овладели городами Яссы. Тыргу-Фрумос и вышли на оперативный простор. Войска 3-го Украинского фронта продвинулись на глубину 35 км., расширив прорыв по фронту до 90 км. и устремились навстречу соседям. Кольцо вокруг 6-й немецкой армии неуклонно сжималось. С утра 22 августа немецкое командование начало отвод войск с кишиневского выступа за реку Прут. «Но было уже слишком поздно» — скажет потом в своих мемуарах Г. Фриснер. К концу дня ударные группировки двух Украинских фронтов перехватили основные пути отхода противника на запад. А еще через сутки представитель Ставки на фронтах Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко в 23 часа 30 минут доложит И.В.Сталину: «В результате четырех дней операции войска 2-го и 3-го Украинских фронтов сегодня 23 августа, завершили оперативное окружение кишиневской группировки противника…». 34 дивизии оставались для уничтожения окруженных. На это им потребовалось четверо суток. К исходу 27 августа все было кончено. Вскоре уничтожили и ту часть войск, которая переправилась на западный берег Прута с намерением пробиться к Карпатским перевалам. Командование группы армий «Южная Украина» констатировало, что окруженные корпуса и дивизии 6-й армии должны рассматриваться, как окончательно потерянные и что этот разгром представляет собой самую большую катастрофу из тех, которые когда-либо переживала группа армий.
В то время, пока шла ликвидация окруженной группировки, более 50 советских дивизий устремились в глубь Румынии. В Бухаресте же сменилась власть. Именно сменилась, так как произошло все практически бескровно. Ни какого восстания румынских коммунистов, о котором нам твердили долгие годы, не было. Еще 20 июня, представители коммунистической, социал-демократической и национал-либеральной партий пришли к соглашению о создании Национально-демократического блока для ликвидации режима Антонеску и выхода Румынии из войны. Король Румынии Михай координировал все действия. У Антонеску еще оставалась армия, но она после первых успешных ударов советских войск перестала подчиняться диктатору. 23 августа во время аудиенции у короля диктатор И. Антонеску, его заместитель М. Антонеску и другие министры правительства были арестованы. Сразу же части бухарестского гарнизона получили приказ занять и защитить государственные учреждения, почту, телеграф, телефонную станцию. К концу дня приказ был выполнен, и бухарестское радио объявило о свержении Антонеску, создании правительства национального единства, прекращении военных действий против Объединенных Наций и принятия Румынией условий перемирия. Гитлер был взбешен, приказал подавить восстание, арестовать короля. Кстати, фельдмаршал Кейтель и начальник Генштаба генерал Гудериан предложили Гитлеру «принять все меры к тому, чтобы Румыния исчезла с карты Европы, а румынский народ перестал существовать как нация…». И за язык их никто не тянул. Это к вопросу о белизне одежд гитлеровских генералов, их рыцарской чести, о которой они будут дружно твердить в своих мемуарах. У немцев в Бухаресте и его пригородах было около 14 тыс. солдат и офицеров.24 августа люфтваффе даже нанесло бомбовый удар по городу. Но город так быстро наполнился румынскими войсками, что к 29 августа они без труда выбили немцев отовсюду. В плен попало 7000 солдат и офицеров. На следующий день в столицу Румынии походным маршем вошли войска 6-й танковой, 53-й советских армий, а также уже тогда воевавшей в составе наших войск 1-й румынской пехотной добровольческой дивизии имени Тудора Владимиреску. Кстати, именно в Бухарест первыми совершенно случайно пробрались наши военные корреспонденты, что и послужило основанием к появлению так возмущающей настоящих фронтовиков песни и фразы: «…с лейкой и блокнотом, а то с пулеметом первыми врывались в города».
Как бы то ни было, но к 3 сентября советские войска уничтожили 22 немецкие дивизии (опять, как в Сталинграде — С.К.), в том числе 18 дивизий оказавшихся в окружении, а также разгромили практически все румынские войска, находившиеся на фронте. Было взято в плен 209 тыс. солдат и офицеров, в том числе 25 генералов, уничтожено 400 танков и 340 захвачено вполне исправными, уничтожено 1500 и захвачено 2000 орудий, уничтожено 298 и захвачено 40 самолетов и множество другой боевой техники и оружия. При этом потери наших войск составили: безвозвратные -13 197 чел., санитарные -53 933 чел. Это самые минимальные потери с начала войны! Немецкий фронт на Балканах начал стремительно рушиться. С 1 сентября войска Красной Армии стремительно продвигались в глубь Румынии уже совместно с частями румынской армии. Соглашение между правительствами СССР, США, Англии и Румынии, подписанное 12 сентября в Москве только юридически зафиксировало включение Румынии в антигитлеровскую коалицию. Кстати, румыны воевали на нашей стороне намного лучше, чем в союзе с немцами. Конечно, так называемые демократические румынские правительства Саматеску Радеску и П. Грозы пытались всеми силами переориентироваться на западных союзников. Так правительство Саматеску не только обсуждало вопрос о вводе американских и английских войск в страну, но и просило союзников высадить парашютный десант в Бухарест. Но очень достойно и последовательно вел себя король Михай, которому безраздельно доверяла армия, и который жестко пресекал всякие попытки дестабилизации отношений с Советским Союзом. Пора об этом сказать открыто. Ведь совершенно не случайно весной 1945 года единственный из вновь появившихся у нас союзников король Румынии Михай будет удостоен высшего полководческого ордена СССР — ордена «Победа». И.В.Сталин, как известно, ничего случайно, просто так, не делал.
Нет возможности подробно остановиться на наших морских и воздушных десантах в Констанцу и болгарские порты Варана и Бургас. Да, да — болгарские. Ибо 5 сентября советское правительство объявило Болгарии войну, так как болгары все еще оставались союзниками гитлеровцев. С учетом частей отошедших из Румынии немецкая группировка в Болгарии насчитывала примерно 30 тыс. человек. Она контролировала болгарские аэродромы, морские порты, важные железнодорожные узлы. Правда была еще целая болгарская царская армия в составе 22-х дивизий и 7-ми бригад общей численностью более 500 тыс. человек. Но ее всерьез не принимало ни наше, ни немецкое командование. К 5 сентября нацеленный на Болгарию 3-й Украинский фронт генерала армии Ф.И. Толбухина имел 258 тыс. человек, 5583 орудия, 508 танков и САУ. 1026 боевых самолетов и всю силу Черноморского флота. 3 сентября Толбухин обратился с возванием к болгарскому народу и болгарской армии. В нем говорилось: «Красная Армия не имеет намерения воевать с болгарским народом и его армией, так как считает болгарский народ братским народом…» Болгарский народ и его армия тоже не имели намерения воевать с Красной Армией. Поэтому 8 сентября в 11 часов утра войска 3-го Украинского фронта передовыми отрядами без единого выстрела пересекли болгарскую границу, а спустя полтора часа также без единого выстрела в походных колоннах основные силы фронта пошли по своим маршрутам, растекаясь по всей стране. Солдаты болгарской армии с радостью встречали красноармейцев, и Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин отдал приказ болгарские войска не разоружать, выразив тем самым полное доверие народу и армии Болгарии. Уже на следующий день 9 сентября в Софии пришло к власти правительство, которое объявило войну Германии. Толбухин немедленно доложил об этом в Ставку и уже в 21 час Сталин подписал приказ прекратить военные действия в Болгарии. Фактически он и не начинались. В приказе говорилось: «Операции наших войск в Болгарии были начаты потому, что болгарское правительство не хотело разрывать отношения с Германией и давало приют немецким вооруженным силам на территории Болгарии. В результате успешных действий наших войск цель военных операций достигнута: Болгария разорвала отношения с Германией и объявила ей войну. Тем самым Болгария перестала быть опорой немецкого империализма на Балканах, которой она была в течение последних тридцати лет…» Не правда ли любопытная фраза. Сталин напоминал болгарам, что они давно занимают антиславянскую позицию и еще в 1-ю мировую войну воевали на стороне Германии. Подробно приходится говорить об этом потому, что через много лет, новые болгарские политиканы всерьез заговорили об оккупации Болгарии Советским Союзом в 1944 году. Нового тут ничего нет. Это все подпевки старых русофобов американского историка Э. Зимке и небезызвестного З. Бзежинского. И ведь поверили болгары, которых мы продолжаем считать братушками. Стоило только России оказаться в беде, как забыли болгары все то доброе, что веками несла в Болгарию Россия. Что же видим сейчас? Оскверненные памятники советским солдатам, в том числе и знаменитый «Алеша», откровенная русофобия. И коммунисты здесь не при чем. Подобное уже было в конце 19-го, начале 20-го веков, когда коммунизмом в России и не пахло, а на русском троне сидел такой же как в Болгарии православный царь. Что же мы, русские, сделали вам плохого, дорогие братушки? Или мало пролили крови, освобождая от пятисотлетнего турецкого владычества. Вам и турки то теперь стали милее, сколько ныне болгар, особенно молодых, превратилось в турок. Что же вы так безоглядно полезли в объятия в новому хозяину, который ни вас, ни вашу святую веру в грош не ставил и ставить не будет? Опомнимтесь, братья славяне! Нам ли не жить в дружбе. Вспомните же, как тогда осенью 1944 года вы не только цветами встречали нас в Софии, но вместе с нами гнали разрозненные немецкие части к границам Югославии, как воевали в одном строю и дальше, до конца войны, как дружно жили последние десятилетия.
За время летне-осенней кампании на южном участке фронта наши войска не только полностью освободили свою территорию, но и вывели из войны сразу двух союзников Германии, фактически разрушив балканский фронт немцев.
В боях 1944 года отлично проявила себя созданная на средства собранные верующими и духовенством знаменитая эскадрилья боевых самолетов имени Александра Невского. Многие тысячи верующих самоотверженно сражались с врагом в рядах действующей армии, партизанских отрядах. А сколько воевавших людей пришло к вере Христовой в войну и после нее. Например, иерей одного из приходов Иркутской области отец Платон. До войны насквозь советский человек, атеист. Детдомовец, семь классов школы, ремеслуха, слесарь на одном из ленинградских заводов, выпивки с друзьями, танцульки, девушки. Это он сам напишет в небольшом автобиографическом очерке. И вот война. О том, как воевал говорят награды: орден Ленина, Боевого Красного Знамени, четыре ордена Красной Звезды, кавалер всех трех степеней ордена Славы, три медали «За отвагу» и две «За боевые заслуги». Такой набор наград имел далеко всякий кадровый военный. Для добровольца же Великой Отечественной войны это едва ли не уникальный случай. И вот совсем молодой человек, статный красавец, вышедший из войны живым, целым и невредимым вернулся в Ленинград. Имея самые блестящие перспективы в светской жизни, он подает заявление в семинарию. Отговаривали его во всех инстанциях, вплоть до обкома партии, но он остался непреклонным. Его конечно стерли бы в порошок, несмотря на все награды, если бы не новое отношение к религии, церкви. Так герой войны оказался в семинарии. Сам о. Платон считал, что выжить на такой войне без единой царапины, стать героем ему бы ни за что не удалось без Божьей помощи. Выбор веры или неверия есть у каждого человека, надо только прислушаться к гласу Божьему, который постоянно звучит в сердце всякого человека. Надо только услышать… Позже в своих записках, о. Платон запишет: «Господь предоставляет каждому человеку возможность оглянуться на пройденный жизненный путь, осмыслить его и определить свое отношение к Богу и сделать шаг к познанию Господа или оттолкнуться от него. В жизни постоянно происходят события, которые дают возможность всем ощутить и осознать Бога и прийти к Нему. Право выбора принадлежит человеку. Господь, создавая вокруг человека цепь определенных событий, хочет помочь мечущейся человеческой душе прийти к Нему, и вина наша, если мы оттолкнем путь к спасению. В моей жизни было несколько таких переломных моментов, когда мне представлялась возможность решать — куда идти? Дважды (так кажется мне) оттолкнул я протянутую мне нить Истины, но Господь был милостив и еще и еще раз выводил меня на дорогу веры. Благодаря милости этой стал я верующим христианином, а потом и иереем».
Я же все время вспоминаю священника моего прихода храма Святых благоверных князей и страстотерпцев Бориса и Глеба, что в Зюзино, ныне усопшего отца Иоанна, который в точности повторил путь отца Платона, о чем неоднократно рассказывал нам в своих проповедях. Великий был воин и достойный пастырь. Вечная ему память! Как и вечная память скончавшемуся именно в 1944 году 16 мая первому, после годин гонения, патриарху Сергию. В тот же день газета «Известия» поместила некролог, а 20 мая были опубликованы соболезнования от Совета Народных Комиссаров СССР. Согласитесь, что странное звучит в этой фразе. Но на все воля Божья.
13 августа 2004 г.
