Перекраивая карту будущего

По окончании Холодной войны, учёные, эксперты и политики взялись за задачу определения нового мирового порядка и места в нём Америки. Некоторые предупреждали о надвигающейся анархии или схватке цивилизаций. После 11 Сентября, эти предупреждения казались пророческими. Со времени 9/11, наше чувство беззащитности только усилилось, так же как и наше полагание на военные решения стоящих перед нами проблем. И всё же, чем больше мы полагаемся на военную силу, тем в меньшей безопасности мы себя чувствуем. Может быть трудность состоит в том, как мы видим противостоящий нам мир. Это, как если-бы мы пытались найти путь, используя старую карту, только для того, чтобы обнаружить, что нанесенных (на ней) дорог, больше не существует.

Одной новой картой, которая может быть особенно пригодной для обозрения контуров будущего, является картинка «огней земли», репродукцию которой мы приводим здесь и которая доступна на веб-страничке Национальной администрации по аэронавтике и космосу (National Aeronautics and Space Administration — NASA). Эта картинка является совокупностью фотографий, сделанных со спутников в период нескольких месяцев, на которых запечатлился свет городских фонарей, производящий, согласно НАСА, уникальное измерение «пространственных пределов урбанизации.» Карта огней земли заставляет нас думать о некоторых вызывающих беспокойство тенденциях и эффектах, которые, если их оставить без внимания, наверное станут преследовать нас в предстоящие десятилетия. Такими переменами, рассмотренными в широком контексте в этой статье, являются демографические перемены в городах, особенно в так-назывемой дуге Лагос-Каир-Карачи-Джакарта; увеличивающиеся шансы (появления) несостоятельных регионов внутри функционирующих, но проблематичных государств; и возникновение (феномена) «диких городских зон» в государствах и регионах, неотъемлемо связанных с процессом глобализации.

При взгляде на картинку огней земли, начинают проявлятся конфигурации мирового порядка и беспорядка, и становится очевидным воздействие тектонических сил на физическую, экономическую, культурную и политическую географию планеты. Конфигурация огней указывает на неизбежность дальнейшего притяжения (как мотыльков, летящих на огонь) Центральной и Востояной Европы в сторону расширения Европейского Союза. Точно так же, Северную Африку тянет прочь от остальной Африки (и от Ближнего Востока, несмотря на определённые культурные связи) по направлению к большему евро-средиземноморскому сообществу. Картинка огней земли показательна также и в других отношениях. Интересно посмотреть, что Индия и Пакистан, начавшие (свой путь) приблизительного из одной начальной точки во время разделения в 1947 году, проследовали в радикально противоположных направлениях: вся Индия освещена, в то время, как в Пакистане — тьма. Такая же история явственно прослеживается и на Корейском полуострове, где тридцать восьмая параллель служит драматической разделительной линией между огнями Южной Кореи и тёмным пятном Северной Кореи. Огни Китайской Народной Республики сконцентрированы на востоке, вдоль тихоокеанского побережья страны, и распределены не так равномерно, как в Тайване или Японии. Это (наблюдение) предполагает появление «двух Китаев» — один, состоящий из всё более густонаселённых городских зон, другой — из неразвитых и недостаточно управляемых внутренних территорий.

По нашему мнению, на карте огней земли, мы должны больше внимания обращать на тени. Так же как пьяница, потерявший свои ключи в тёмном месте и ищущий их под фонарным столбом, потому что это единственное место, где он может видеть, мы норовим фокусировать свой взгляд на тех места, где сияют огни, хотя ключи от большей безопасности лежат в другом месте. Атаки 11 Сентября показали, что американцы оказались ранимыми на своей собственной земле; также, пришло волнующее осознание того, что новая, противостоящая нам угроза выдвинулась не со стороны врага, чьё обличие и возможности были «на свету», но (со стороны врага), который действует в тени.

Кажется, что сейчас появляется понимание того, что некоторые нетрадиционные вопросы безопасности, которые уже длительное время были чумой развивающегося мира и которые традиционно-мыслящие, сфокусированные на государствах стратеги со спокойной душой передавали на руки часто неэффективных негосударственных образований (Организации Обьединённых Наций, неправительственных организаций, корпораций), вернулись обратно, чтобы преследовать нас. Это не значит, что традиционные, сфокусированные на государствах, проблемы безопасности остались в прошлом или, что вооружённые силы не будут больше играть роли. Нет, первые не остались в прошлом, а последние будут играть роль, как демонстрирует война в Ираке. Но эффект «бумеранга» этих нетрадиционных вопросов безопасности может всё в большей степени оказывать влияние на решения в сфере политики и на список доступных для развитых наций возможностей. Мы беспокоимся, что, в то время как вооружённые силы вцепились в разрешение проблем разработки всё более впечатляющих средств сдерживания и поражения «освещённых» угроз, ни одно агентсво в правительстве или на межправительственном уровне (включая Вооружённые силы США) не делает достаточного для понимания и победы над угрозами, набирающими форму в затенённых и тёмных областях на карте огней земли.

Анархия, кризисы правительств, этнические междуусобицы, культурные беды, религиозно-идеологический экстремизм, деградация окружающей среды, истощение природных ресурсов, конкуренция за экономические ресурсы, провоз наркотиков, союзы между поставщиками наркотиков и террористами, распространение «нечеловечного оружия», интернетовские войны и распространение инфекционных заболеваний угрожают нам всем. Мы не может изолироваться от их эффектов. Вопрос состоит не в том, что должны-ли мы концентрировать внимание на «традиционных» вопросах безопасности, которые обычно являются производными от взаимоотношений между государствами, или на «мягких» нетрадиционных вопросах безопасности, которые не ограничиваются разделительными линиями между государствами. Ответ состоит в том, что нам нужно концентрироваться и на том, и на другом.

По мере того, как наше понимание проблем безопасности расширяется и углубляется, традиционно принятая точка зрения о том, что государства и правительства являются единственными гарантами безопасности будет всё в большей мере подвергаться сомнению. Это (произойдёт) потому, что наша безопасность может зависеть от того, как мы будем справляться с более широкой человеческой дилеммой. Разрешение этой дилеммы потребует надёжных стратегий развития и должно будет принять в расчёт рост народонаселения, в особенности в развивающемся мире, быстрое распространение эпидемий, таких как ВИЧ/СПИД, воздействие перемены климата, включая сдвиги в циклах дождеобразования и поднятие уровня мирового океана, скудность (запасов пресной) воды, эрозия почв и пустынеобразование, увеличивающаяся урабанизация и рост по всей планете «мегаполисов». В течение ближайших двух десятилетий, вдоль дуги Лагос-Каир-Карачи-Джакарта всё больше и больше людей, из-за давления экономических факторов и факторов окружающей среды, будут вынуждены мигрировать в города, не имеющие инфраструктуры, (необходимой) для поддерджания быстрого и концентрированного роста населения.

В качестве примера лишь одной из этих проблем, большинство государств на Ближнем Востоке уже испытывают недостаток воды (некоторые из них имеют уровень наличия воды на душу неселения значительно меньший, чем минимальный уровень, рекоммендованный Всемирной Организацией Здравоохранения), и водные ресурсы, вполне очевидно, когда, между 2000 и 2015 годами, народонаселение увеличится на одну треть, будут находится под ещё большим напряжением,. Этот рост народонаселения на Ближнем Востоке скорее всего будет иметь разрушительный эффект на близлежащие регионы и, может быть, и на развитые страны. Комбинация роста местного народонаселения и скудности водных ресурсов, без сомнения, приведёт к тому, что большое количество приезжих рабочих на Ближнем Востоке будут вынуждены возвратиться (к себе) домой, зачастую в страны с бедствующими экономиками, не располагающими достаточным количеством рабочих мест. Возврат домой приезжих рабочих приведёт к прекращению их денежных переводов (в некоторых странах, объём денежных переводов от работающих в других странах граждан является большим, чем иностранная помощь, получаемая государством) и увеличит количество нуждающихся в помощи из ограниченных ресурсов государств у себя дома. Различия между низким естественным приростом населения в Израиле и высокими уровнями (прироста) на Западном Берегу и Секторе Газа, а также соседних арабских государствах, означает, что если Израиль не будут проводить агрессивную иммиграционную политику, то он будет демографически запружен, — чему, наверное, будет препятствовать недостаток воды (и терроризм). Эти различия, также предполагают, что вне зависимости от способа разрешения израильско-палестинского противостояния, настоящщая борьба за власть в регионе вскоре может сконцентрироваться вокруг природных ресурсов.

Мегаполис
На дуге Лагос-Каир-Карачи-Джакарта произойдёт истинный демографический катаклизм, при том, что в результате скучивания людей в центрах урбанизации, будут иметь место исторические сдвиги планетарного ландшафта. Согласно докладу Национального совета по разведке «Глобальные тенденции 2015: диалог относительно будущего с экспертами неправительственного сектора», а также данным, собранным Национальным географическим обществом и Отделом народонаселения Организации Объединённых Наций, в 2015 году население планеты достигнет 7.2 миллиардов, по сравнению с 6.1 миллиарда в 2000 году. Девяносто пять процентов прироста произойдёт в «выступающих"("emerging») странах, и почти весь спрогнозированный прирост народонаселения произойдёт в быстро расширяющихся урбанизованных районах.

Население Нью Йорка с пригородами, которое составляло 12 миллионов в 1950 году, по-прогнозам, увеличится до 17.6 миллионов в 2015 году. Это в отличие от столицы Нигерии, Лагоса, в котором в 1950 году насчитывался 1 миллион жителей, а к 2015 году прогнозируется 24.4 миллиона. В то время, как рост населения Лос Анжелеса за этот-же период прогнозируется от отметки 4 миллиона до 14.2 миллионов, население Карачи испытает взрывной рост от 1.1 миллиона до 20.6 миллионов. Каир в 1950 году был местом проживания 2.1 миллиона людей, в 2015 году в нём будет насчитываться 14.4 миллиона жителей. Население Джакарты увеличится от 2.8 миллионов до 21.2 миллионов. Таким образом, настоящая причина для беспокойства лежит не в развитом мире, а в «поясе (преимущественного) народонаселения» от Лагоса до Джакарты.

Урбанизация сама по себе вещь и не хорошая, и не плохая. Прогнозируемая численность населения Токио в 2015 году достигнет 28.7 миллионов человек, но Токио, наверное, будет лучше приспособленным городом, чтобы справиться с тербованиями, предъявляемым к инфраструктуре мегаполиса, чем города «выступающего» мира. Семьдесят два процента японцев уже живут в городах, и Япония приспособилась к урбанизованному существованию. Однако, вряд-ли Лагос, Дакка или Тегеран смогут поддержать тот уровень прироста (населения), который был приведен выше. В самом деле, сомнительно, что многие города в развитых государствах смогли бы справиться с такими же приростами (населения), как наблюдаемые в городах выступающего мира. Если бы, для примера, уровень увеличения (населения) Нью Йорка был бы таким же, как и в Дакке (столица Бангладеш к 2015 году будет насчитывать 19 миллионов жителей, что знаменует рост от 10 миллионов в 2000 году и 400 тысяч 1950 году), то в нём бы к 2015 году проживало чуть меньше 600 миллионов. Так как представляется сомнительным, что даже город самой богатой страны мира смог бы справиться с таким быстрым приростом населения, то как же бедная Бангладеш сможет подстроится к такому драматическому взрыву численности населения в своей столице?

Осложняет проблему то, что во многочисленных регионах, где вовлечены интересы США, мы видим непрекращающуюся реальность (основанных на угрозе) проблем безопасности, наряду с возникновением различных (продиктованных ранимостью) человеческих проблем. К 2015 году, число городов с населением более 5 миллионов резко возрастёт от 8 (в 1950 году) до 58, и мы, к 2015 году, можем иметь в мире более 600 городов с населением в более, чем 1 миллион жителей; для сравнения, в 1950 году таких городов было всего 86. Как заметил в выпуске журнала «Обозрение военно-морского колледжа» («Naval War College Review») за август 2003 года наш коллега, Ричард Нортон (Richard J. Norton), много разрастающихся городов будущего очень даже могут стать рассадниками нестабильности, болезней и терроризма. Другими словами, по крайней мере некоторые из этих городов далеко перерастут пределы «естественных» возможностей поддержания со стороны своих соотетственных национальных правительств. Результатом станет то, что правительственная инфраструктура и социальные службы будут растянуты сверх своего запаса прочности. Города в таком состоянии будут представлять собой особенно серьёзные угрозы в сфере безопасности, потому что они будут содержать значительные неосвещённые участки в пределах своих муниципальных границ, а также многочисленные коммерческие, коммуникационные и транспортные связи с остальным миром. Другими словами, группы из этих тёмных городских участков смогут легко экспортировать нестабильность.

Тёмные участки
Вопрос о несостоятельности государства стал широко дискутироваться в 1990-е годы. Вместо преимуществ мира, обещанных концом Холодной войны, как оказалось, стали нарастать нестабильность и коллапс управления. «Несостоятельное государство» («failed state») рассматривалось в качестве рассадника анархии и конфликтов, а также естественного прибежища для террористов, лидеров вооружённых формирований, этнических группировок, священных воинов, уголовных банд, продавцов оружия и торговцев наркотиками. Политики надеялись, что исследование вопроса несостоятельности государства сможет обнаружить (их) ранние признаки, (что позволит) предупреждение и (принятие) своевременных международных мер по предотвращению коллапса. Поэтому, с целью всестороннего изучения этой проблемы, Центральное разведывательное управление создало Рабочую группу по вопросам несостоятельности государств (State Failure Task Force). (Группа разработала модель «несостоятельности», которая, по заявкам, имела точность предсказания в 67 процентов). И всё же, как высветили события последних нескольких лет, существуют другие бурлящие питательные среды, заслуживающие более пристального внимания — тёмные участки в районах с недостаточным управлением, которые находятся внутри функционирующих, но проблемных государств.

Квази-государства, обретающие очертания в этих тёмних участках (например, «территории племён», контролирующиеся лидерами вооружённых формирований в Афганистане, и управляемые милицией участки в Боснии и Косово) обретают характеристики Ночи живых мертвецов. Обладая некоторыми функциональными аспектами государственности, но не имея гражданского эквивалента сбалансированных, гибких конечностей, эти образные зомби ковыляют в будущее, не имея возможности функционировать независимо, без массивной и постоянной интенсивной терапии — в форме помощи от ООН, или двухсторонней поддержки от других государств, или «заработка от экспорта» различных криминальных предприятий. Эти квази-государства и зоны беззакония внутри государств, не считающихся «несостоятельными», часто представляют собой большую опасность для международной стабильности, чем несостоятельные государства. Такими примерами могут служить восточная Колумбия, где нарко-террористы действуют уже годами в отдалённых долинах; «треугольник беззакония» где сходятся границы Бразилии, Парагвая и Аргентины и где свободно ведут свои дела торговцы оружием из Хэзболлы и контробандисты всех мастей; внутренние территории Демократической Республики Конго, где противоборствующие этнические группы, армии вторжения и банды грабят сельскую местность и терроризируют людей (хоть временно и с меньшим размахом, с момента интервенции ООН в 2003 году); и Афганистан за пределами пригородов Кабула и Кандагара.

Фокусирование на несостоятельных государствах, быть может, стало причиной недостаточного внимания, уделяемого возможности того, что недостаточно управляемые зоны в отдалённых сельских областях (или в мегаполисах на дуге Лагоса-Каира-Карачи-Джакарты) могут представлять собой большую угрозу для развитых государств чем несостоятельные государства. Неизбежно появление диких зон и в неуправляемых задворках, и внутри городов вдоль (вышеупомянутой) дуги.

Ещё больше осложняет проблему быстрого роста городского народонаселения феномен «молодёжного пика.» В недалёком будущем, почти-что половину взрослого населения многих африканских, ближневосточных стран и стран Югозападной Азии будут составлять люди от 15 до 29 лет. Несмотря на недавнюю вереницу женщин-смертников в Чечне и Палестине, за большинсто актов насилия ответственны молодые мужчины. В то время, как общее народонаселение увеличивается, также увеличивается и количество молодых мужчин, ищущих место работы или учёбы. Если существует недостаточно возможностей для работы и учёбы, чтобы удовлетворить потребности (что кажется очень вероятным в появляющихся мегаполисах на дуге), тогда результатом этого станет неудовольствие, преступления и нестабильность в городах.

Другие тёмные участки также вероятнее всего сформируются вокруг частично урбанизованных объединений «перемещённых» людей. Десятки миллионов беженцев сейчас живут в полупостоянных лагерях на Западном Берегу, Газе, в Судане и в районе Больших озёр в Африке. Эти настоящие трущобы с разросшимся населением — где жизнь проходит без возможностей или надежд — уже сами превращаются в квази-государства и в благоприятную почву для нестабильности. Единственным облегчающим обстоятельством, с точки зрения безопасности, является то, что перемещённые лица типично плохо связаны с окружающим миром посредством дорог, железных дорог и воздушного сообщения и, таким образом, будут менее эффективно экпортировать насилие на большие расстояния.

В поисках выхода
В мире, который всё больше взаимосвязан экономически и физически, невозможно отделить зон свет от тёмных участков. Многие государства, которые будут наиболее сильно охвачены негативными последствиями демографического давления и быстрой урбанизации, уже вплетены в процесс глобализации да и просто являются достаточно важными, чтобы их предоставить самим себе. В эту категиорию входят Египт, Пакистан и Индонезия. Это проблемные (хотя и не несостоявшиеся) государства, стабильность которых, или отсутствие таковой, повлияет на тенденции в безопасности и экономике на всей протяжённости дуги появляющихся мегаполисов.

Нам необходимо содействовать реформам во внутреннем общественном секторе и совершенствованию в сфере общественной безопасности в государствах, правительства которых в настоящее время являются неспособными поддерживать (должный уровень) освещённости, где рост городского населения, по всей видимости, приведёт к недостаточности муниципальных служб или заставит перегруженные правительства оттянуть свои ресурсы из отдалённых сельских областей. Если 11 Сентября чему-то нас и научило, то это тому, что наша безопасность неразрывно связана с внутренними недостатками управления в других частях света. К сожалению, Организация Объединённых Наций, из-за своей собственной неэффективности, расходящихся повесток дня её ведущих членов и её ориентации на разрешение проблем на государственном уровне, не подходит для задачи содействия эффективных реформ общественного сектора. Необходим более гибкий подход. Нам нужно лучше организовать усилия всех действующих лиц международного сообщества: правительств, международных организаций, международных неправительственных организаций, национальных организаций гражданского общества и корпораций, работающих на прибыль. Как хорошо сказал президент Института мировых исследований (World Research Institute), Джонатан Лэш (Jonathan Lash), нам необходим «переход от чопорного, формального вальса традиционной дипломатии к более джазовому танцу» целенаправленных сетей и творческих партнёрств.

Будущие стратегии должны оставить позади полицейские акции и военные интервенции и (развиваться) по направлению предупреждения недостаточности ресурсов и недостатков в управлении. Активное предупреждение было центральной предпосылкой стратегии кооперативной безопасности, разработанной вскоре после окончания Холодной войны в Брукингском Институте бывшим Министром обороны Уильямом Пэрри (William Perry) и другими. Идея состояла в предотвращении неудовольствия, ведущего ко внутренним вооружённым конфликтам, путём создания рабочих мест, борьбы с бедностью и совершенствования государственного управления (особенно в городских районах) до того как недовольные группы прибегут к насилию. Наша теперешняя стратегия упреждающих войн, применения вооружённых сил для силовой смены режимов и потом для строительства наций в продолжительных «операциях по установлению стабильного управления» — в сущности путём «выбивания дверей» с последующим «возвращением дверей на место" — плохо подходит для разрешения будущих проблем.

Несколько оппортунистов (наиболее примечательный (из них), Роберт Д. Каплан (Robert D. Kaplan) — автор книги «Надвигающаяся анархия» (The Coming Anarchy)) заявляют, что развитие, а не бедность ведёт к беспорядкам. Это происходит из-за поднятия планки желаний и ожиданий. Дестабилизирующие эффекты увеличивающихся ожиданий бесспорны, но в нашем, соединённом проводами и взаимосвязанном мире, ожидания, скорее всего, будут всё увеличиваться вне зависимости от того, что делают правительства. Дестабилизирующие эффекты будут наиболее драматичными в проблемных государствах с перенаселёнными городами.

К сожалению, типичная реакиця на ситуации такой степени сложности состоит в ничегонеделании. И всё-таки, наша реакция не должна быть таковой. Прежде всего, мы должны проповедовать срочный характер (проблем). Затем, мы должны изобрести подходы к радикальному улучшения общественной инфраструктуры и государственного управления, в особенности в государствах и муниципалитетах вдоль дуги Лагос-Каир-Карачи-Джакарта. Если нам предстоит перекроить карту будущего, то необходимо установить новое разделение труда между правительствами, международными агентствами, неправительственными организациями и корпорациями. Может быть потребуется эквивалент Стокгольмской конференции 1972 года, выпустившей в свет глобальное движение по защите окружающей среды и создавшей Программу по окружающей среде при Организации Объединённых Наций, выполняющую роль экологической совести мира. Другим примером попытки построения новых подходов к глобальным проблемам стала Конференция ООН «Окружающая среда II» (Habitat II), состоявшаяся в Стамбуле в 1996 году. Никакая из этих инициатив не стала полностью успешной в мобилизации международной поддержки, но они являют собой полезную точку отсчёта.

Приведеное здесь не является аргументом в пользу (достижения) превосходства тайком или для оправдания будущих интервенций. Но, если мы не будем действовать в направлении локализации, если не поворота вспять, обрисованных нами здесь, вызываюющих озабоченность тенденций, то мы, по всей видимости, проведём десятилетия в (условиях) военных операций и усиливающейся беззащитности. Чем оправдывать интервенции, мы должны думать об инвестициях. Если посмотреть на карту освещённого и неосвещённого мира, то можно увидеть где предстоит работать.

П.Х. Лиотта и Джеймс Ф. Мискел, World Policy Journal, том XXI, N1, весна 2004 года.
(«Redrawing the Map of the Future» by P.H. Liotta and James F. Miskel)
Перевод Александра Вдовенко, Международная Академия геополитических проблем