Крымская война

к 150-летию фактически первой мировой войны против России

Со времен Петра Великого по эпоху Николая 2 Россия вела десять войн с турками. И Крымская война была восьмой из этих русско-турецких войн. 4 октября 1853 года Турция объявила нам войну (здесь и далее — даты по старому стилю). 20 октября 1853 года Россия объявила войну Турции.
Но нашим врагом была Турция не в ее современных границах, а Османская (турецкая) империя. Она занимала земли нынешней Турции, Ирака, Сирии, Кувейта, стран Аравийского полуострова, Египта, Ливии, Туниса. Прибавьте к этому огромные чисто христианские земли в Европе, которые тогда страдали под магометанским игом. Земли от сербской Баня-Луки на севере Боснии до Ларисы в центральной Греции, вся современная Болгария были под турками. Сербия имела автономию, но в Белграде стоял турецкий гарнизон. Так что Османская империя была великой деспотической державой.
В союзе с Османской империей войну против нас вели с 15 марта 1854 года Британская империя и так называемая «вторая империя» во Франции.
Британская империя — это собственно Англия и Шотландия со всей современной Ирландией. Плюс огромные английские колонии — вся Канада, Австралия и Новая Зеландия, колонии на юге Африки и, главное, Британская Индия. Британская Индия — это сразу три современных государства — собственно Индия, Пакистан и Бангладеш.
«Вторая империя» во Франции — это Франция и ее колонии, прежде всего — Алжир в северной Африке. «Вторая империя» — это режим Луи-Наполеона Бонапарта, сначала революционного вождя и президента французской республики, затем самозванного императора под именем Наполеона 3.
У англо-франко-турецкого союза был сателлит — маленький покорный союзник. Это североитальянское королевство Сардиния (Пьемонт) со столицей в Турине, вступившее в войну с нами в январе 1855 года и пославшее свое войско под Севастополь.
Но кроме этих открытых врагов, России противостояли враги скрытые. Это империя Габсбургов, обычно известная как Австрия, и сильнейшее из северогерманских государств — королевство Пруссия со столицей в Берлине. Под властью Габсбургов, кроме Австрии, находились современные Венгрия, Чехословакия, юг Польши, запад Украины (Галиция), часть Румынии и Югославии, часть Италии.
Австрия и Пруссия склонялись на сторону наших врагов. Это вынуждало русское командование держать очень крупные силы на западных границах России, вместо того, чтобы перебросить их в Крым, под Севастополь. В конце 1855 года Австрия, поддержанная Пруссией, предъявила нам ультиматум с требованием принять условия англо-франко-турецкого союза. Тогда один из наших известных государственных деятелей граф П.Д. Киселев на совещании у нового императора Александра 2 назвал такие цифры. Воюющие с нами державы имели 108 миллионов населения и 3 миллиарда дохода. Тогда как Россия имела 65 миллионов населения и едва 1 миллиард дохода. При продолжении войны, без всякой помощи извне, считал граф Киселев, нейтральные государства будут склоняться на сторону наших противников, «обратятся в воюющих и составят вокруг России железное кольцо».
Россия склонилась к миру, но и Франция, после тяжелых потерь, искала почетного мира для себя. Турки были истощены. И только Англия требовала продолжения войны. Война закончилась подписанием Парижского мира 18 марта 1856 года. Этот день был выбран французским императором Наполеоном 3 в отместку за вступление русских войск в Париж 18 марта 1814 года.
По существу, Крымская война была первой мировой войной _ задолго до известной всем нам мировой войны 1914-#1918 годов.
Из-за чего же началась такая разрушительная война? Причины войны — в том переплетении религии и геополитики, которое ныне искусственно разрубается современными «стратегами», отделяющими религию от нации, а геополитику от религии.
Весь современный юг Украины, Кубань, Крым, современные Молдавия и Приднестровье были освоены и очищены от магометан именно благодаря нашим победам в русско-турецких войнах. В мирных договорах с Турцией, начиная с Кючук-Кайнарджийского мира еще 1774 года, оговаривались права Православной Церкви на землях Османской империи. Тогда это было сутью русской политики, поскольку до революции Православие было государственной религией России, а понятия русский и православный были неразрывны. Не отделялись по идеологии «толерантности» друг от друга, как это делается сейчас. В середине 19-го века под властью турок-османов томились от 10 до 14 миллионов православных христиан. Для нас они были единоверцами. Мы для них были надеждой на освобождение от повседневного османского гнета.
Но к 1850−1853 годам султанское правительство под давлением английского и французского послов сознательно нарушило прежние русско-турецкие договора, гарантировавшие права Православной Церкви. Царь Николай 1 предложил султану заключить новое соглашение, которое подтверждало бы давние наши права.
В числе наших требований было и такое, совершенно умеренное. Чтобы султан прекратил по своему произволу смещать православных патриархов — Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Очень часто тот или иной патриарх, избранный епископами, свергался по прихоти султана, через какое-то время греки добивались вновь назначения этого же патриарха, но султан через какое-#то время мог опять его свергнуть. Многие патриархи занимали патриарший престол по 3−4 раза, иные по 5 раз, многие были сосланы и брошены в тюрьмы. По подсчетам современных греческих церковных историков, не менее 6 константинопольских патриархов были замучены магометанами (2 мученика-патриарха канонизированы Православной Церковью и есть в наших святцах).
Надо сказать, что ровно так же, как царская Россия опекала православных, так и западные державы опекали своих единоверцев в Османской империи. Англия и Пруссия — горстку протестантов, Франция и Австрия — горстку католиков. И если многочисленные русские паломники постоянно посещали Св. Землю (Иерусалим был под властью турок), то католики лишь изредка посещали Св. Землю. Но Запад, позволяя самому себе вмешиваться в дела Османской империи, не терпел, чтобы Россия делала то же в своих интересах. Поэтому все наши мирные предложения были категорически отвергнуты султанским правительством накануне Крымской войны.
Другая причина — геополитическая. Запад стремился покончить с нашим господством на Черном море и с возможностью прохода нашего флота через проливы Босфор и Дарданеллы в Средиземное море.
Хотя главные события Крымской войны развернулись именно в Крыму, прежде всего во время 349-дневной героической обороны Севастополя, но война шла и на других театрах военных действий.
На юге — это удары англо-французского флота по Керчи и далее — по приморским городам Азовского моря. Причем английские офицеры имели особые сумки с инструментом для взлома дверей и сундуков мирных наших граждан. Так называемые «цивилизованные европейцы» и турки не щадили ни женщин, ни детей.
На западе — это вторжение англо-французского флота на Балтику в 1854—1855 годах. В 1855 году их флот пытался подойти к Кронштадту, но натолкнулся на наши мины и не решился его атаковать. Кстати говоря, после войны англичане особое внимание уделили именно минному делу под влиянием успешного использования мин русским флотом. Англо-французский флот безуспешно пытался разрушить укрепления крепости Свеаборг. Зато англичане с лихвой восполнили недостаток военных побед своими набегами на наши приморские селения с целью грабежа.
На севере — в Белом море — это прежде всего героическая оборона нашими монахами и небольшим отрядом солдат при нескольких пушках старинного и знаменитого Соловецкого монастыря. Английская эскадра безуспешно обстреливала монастырь, но была вынуждена отойти. Архимандрит Александр (Павлович), руководитель обороны монастыря, стал впоследствии епископом Архангельским и был награжден царем Александром 2.
Наконец, война шла на Тихом океане. Это героическая оборона Петропавловска-Камчатского в 1854 году от англо-французской эскадры и разгром высаженного вражеского десанта.
Продолжалась и война на Кавказе — с турками и горцами.
Какие же геополитические цели ставил перед собою антирусский блок держав?
Приведу два документа, один наш, другой английский. Их сопоставление позволяет исчерпывающе понять цели всеевропейского похода на Россию.
Первый документ — это Манифест Николая 1 от 11 апреля 1854 года об объявлении войны Англии и Франции. Цитирую: «Наконец, отбросив всякую личину, Англия и Франция объявили, что несогласие наше с Турциею есть дело в глазах их второстепенное; но что общая их цель — обессилить Россию, отторгнуть от нее часть ее Областей и низвести Отечество наше с той степени могущества, на которую оно возведено Всевышнею Десницею…».
Второй документ — это письмо многолетнего английского министра Генри Пальмерстона английскому же политику Джону Расселу. Именно Пальмерстон был зачинщиком войны с Россией и в разгар войны возглавил в 1855 году английское правительство. Итак, Пальмерстон набросал, как он говорил, «прекрасный идеал войны». Каким же был его идеал? Цитирую: «Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции. Часть германских (так в тексте. — Н. С.) провинций России на Балтике уступается Пруссии. Самостоятельное Королевство Польское восстанавливается как барьер между Германией и Россией. Молдавия и Валахия (т.е. основы нынешней Румынии. При этом румынскую Молдавию с центром в Яссах нельзя путать с нынешней Молдавией с центром в Кишиневе. — Н. С.) и устье Дуная передаются Австрии… Крым, Черкессия и Грузия исторгаются из России и передаются Турции, и Черкессия или независимая, или связанная с Султаном, как с сюзереном».
Легко понять, что речь шла о расчленении исторической России и о «переустройстве» ее на совершенно чуждых нам началах. Например, старинные русские земли на берегу Балтийского моря объявлялись «германскими», а Крым, где столетиями было гнездо крымских татар, опустошавших своими набегами весь юг России, намеревались передать опять туркам. Надо пояснить термин «Черкессия», которую хотел учредить Пальмерстон на развалинах русского юга.
Под «Черкессией» англичане понимали восточное побережье Черного моря примерно от Анапы до Сухуми. Мы страдали от набегов горцев из двух групп племен — чеченцев и дагестанцев (небезызвестный Шамиль, взятый в плен в 1859 году и присягнувший потом на верность России), с одной стороны, и черкесов — с другой. Полное усмирение черкесов произошло в 1864 году, когда от 400 до 500 тысяч горцев переселилось в Турцию. Иными словами, Пальмерстон ровно настолько же заботился об интересах султана и горцев-магометан, насколько он ненавидел Россию и Православие.
Чем же объяснялась такая совместная, яростная неприязнь Англии, Франции и Турции к России?
С турками все предельно ясно. Это заложенная в коране норма о войне с христианами. Раньше это называлось «газават», сейчас «джихад». Суть от этого не меняется. С англичанами и французами сложнее. Ведь они, как нас пытаются уверить нынешние либералы-западники, наши якобы «западные братья-христиане».
Для Франции вопрос новой войны был вопросом реванша. Это реванш за разгром нами Наполеона 1 в Отечественной войне 1812 года и за взятие нами Парижа в 1814 году, когда, кстати сказать, русский комендант получил благодарность от парижан за мягкое с ними обращение. Тем не менее, никакого чувства благодарности французские католики к нам не испытывали. Наоборот — католический архиепископ Парижа Сибур выпустил в начале Крымской войны послание, в котором признавал открыто, что война с православной Россией _ война религиозная. Это новый крестовый поход для того, чтобы сокрушить Православие. А все другие причины войны, _ «в сущности, не более как предлоги». Наш знаменитый церковный писатель Хомяков заметил в связи с этим, что Сибур «более смел, более откровенен, более прям, чем другие».
Добавим, что современный известный греческий богослов Николай Василиадис в своей книге «Межрелигиозный экуменизм. Новая опасность» (Афины, 2002) тоже цитирует эти же слова Сибура, подчеркивая, как на самом деле латинский мир относится к нам, православным.
У Англии тоже имелись свои давние традиции антирусской политики. Еще в конце 18-го века тогдашний английский премьер-министр Уильям Питт-младший мечтал о создании коалиции европейских держав и Османской империи против России, чтобы помешать Императрице Екатерине 2 и ее сподвижникам укреплять наши позиции в Крыму и на Черном море. Еще в эпоху Петра Великого, во время Северной войны со Швецией из-за русских балтийских земель, английский король Георг 1 и его министры даже посылали английский флот на помощь шведам, но ничего не добились.
Что же касается личности заправилы английской политики Пальмерстона, то известный наш церковный писатель Лев Тихомиров писал, что Пальмерстон был высшим главой европейского масонства — Востока Востоков — и всеми силами поддерживал французского императора Наполеона 3. Англиканская «церковь» (это и поныне господствующее вероисповедание в Англии) полностью поддерживала Пальмерстона. Например, епископ Винчестерский, родной брат тогдашнего архиепископа Кентерберийского, через два года после окончания Крымской войны на обеде в честь Пальмерстона вновь стал рассуждать — а вдруг Россия снова укрепится до того, что станет угрожать Европе? То есть простая защита Россией своих прав, защита Православия уже тогда воспринималась на Западе как «угроза Европе».
Сейчас нас, противопоставляя Россию «цивилизованному миру», часто поучают, как нам жить. Такое противопоставление существовало уже в годы Крымской войны. Принц Наполеон, двоюродный брат императора Наполеона 3, на обеде у турецкого султана сказал, что турецкие министры говорят, что «их дело есть дело всей Европы и цивилизации». То есть в сознании европейцев магометанское варварство и насилия были частью так называемого «цивилизованного мира».
Русскую дипломатию и лично Царя Николая 1 часто обвиняют в каких-то надменных требованиях, высокомерии и т. п. На самом деле от России мало что зависело. Английский посол в Константинополе Стрэтфорд-Редклиф сказал тогда в частной беседе одному французскому журналисту, что надо вести дело к войне с Россией. Символичны слова английского посла в Константинополе: «По какому-то чуду провидения весь мир против России, и это чудо может не повториться». Примечательно, что почти сразу после отъезда из Константинополя личного представителя Царя Николая 1 — князя Меншикова — английская и французская эскадры, находившиеся в Средиземном море, получили приказ идти к проливу Дарданеллы, чтобы приблизиться к входу в Черное море.
Эту фактическую сторону, как и закулисные интриги, сделавшие войну неизбежной, мы всегда должны помнить, особенно в связи с американской фальсификацией истории Крымской войны. Например, Киссинджер в своей «Дипломатии» (с.151−152) обвиняет Россию во всех смертных греках _ и равновесие сил нам-де не нравилось, и склонны мы были прибегнуть к войне в случае неудовлетворения наших требований, и решали мы спорные вопросы «односторонне и силой», пример тому — и «конфликт с Турцией 1853 года». Так переписывают историю в духе отъявленной русофобии и скрытого туркофильства. Естественно, что в перелицованной, искаженной истории Крымской войны не найдется и места упоминаниям о кощунствах, совершавшихся совместно «западными христианами» и турками.
Например, англичане и французы обстреливали наши города даже на Св. Пасху. Уже на Страстной неделе 1854 года англо-французский флот начал бомбардировку Одессы, несмотря на крестные ходы и богослужение. Архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий (Борисов), его кафедра находилась как раз в Одессе, предал англо-французов анафеме. Тогда в своей проповеди архиепископ Иннокентий сказал: «Ах, если бы у врагов наших не угасла живая вера в Спасителя и не оскудела христианская любовь к ближним, то, вместо нападения на нас, они сами, подобно нам, должны бы давно стать против притеснителей христианства на Востоке и положить конец их кровожадной свирепости».
Англо-французы и турки обстреливали Севастополь на следующую Св. Пасху, 1855 года. Так что понятие «христианская Европа» было очень условным уже в годы Крымской войны. Тем более сейчас, в начале 21-го века, надо крайне осторожно относиться к разговорам о так называемых «западных христианах». Вспомним и трагическую судьбу православной Сербии. Во время агрессии НАТО в 1999 году сербов бомбили даже на Св. Пасху. Запад тогда (как и при погромах сербов в марте 2004 года) вновь поддержал магометан, захвативших сербский край Косово и Метохию. Подытоживая все лживые разговоры о «христианской Европе», хочется процитировать греческий богословский и публицистический журнал «Ставрос» («Крест») (N 490, май 2004 г.) о западных народах: «Называясь христианами, они любят мусульман и испытывают неприязнь к православным христианам. Но что еще мы можем ожидать от еретиков, в которых, по Св. Апостолу Павлу, действует злой дух?…»
Замалчивание подлинного, религиозного, геополитического характера Крымской войны предполагает и иное искажение _ данных о потерях с нашей стороны и со стороны противника. Вопрос этот немаловажен, особенно если учесть, что Россию обвиняют (от «культорологов» с телеканала «Культура» до экуменистов из «НГ-религий») по сей день в том, что она-де ничего не смогла противопоставить объединившейся Европе в годы Крымской войны.
Потери в начале Крымской войны с нашей стороны были чисто символические. Я имею в виду прежде всего знаменитую русскую морскую победу при Синопе 18 ноября 1853 года. Нашей эскадрой командовал адмирал Павел Степанович Нахимов, впоследствии погибший при обороне Севастополя. В Синопском сражении мы потеряли убитыми только 38 человек, у турок потери убитыми составили 3000 человек. Вся турецкая эскадра была уничтожена, только один корабль уцелел — это спасшийся бегством в Константинополь пароходофрегат «Таиф» под командованием англичанина Слейда. Этот Слейд долгие годы служил и на английском, и на турецком флотах, он учил турок, он даже перешел в ислам, но умер в Лондоне вице-адмиралом.
Следует обратить внимание на то, что у турок при Синопе, кроме их флота, были еще 4 мощные береговые батареи, ведшие огонь по нашим кораблям. Береговые батареи — это большая сила. Например, за 4 года до Синопского сражения, во время датско-прусской войны одна немецкая береговая батарея своим огнем взорвала датский линейный корабль и заставила сдаться крупный датский фрегат. Ничего подобного при Синопе не произошло. Ни один наш корабль не был подорван турками. Это говорит лишь о выучке наших моряков и таланте наших адмиралов.
Утверждение же Г. Киссинджера в его монографии «Дипломатия», что в 1853 году, «как только война разразилась, британские боевые корабли вошли в Черное море и стали уничтожать русский черноморский флот» (с. 80), — показывают полное незнание истории этим «корифеем» американско-еврейского интеллекта. Ни один русский военный корабль не был потоплен англичанами. Затопление же нами самими части нашего Черноморского флота в Севастопольской бухте, по почти единодушному мнению современников, преградило англо-французскому флоту вход на севастопольский рейд. Это вынудило Британию и Францию вести длительную войну с изнурительной осадой, в то время как в Лондоне сначала твердили чуть ли не о «великом военном пикнике».
За время 349-дневной обороны Севастополя мы выпустили 1 миллион артиллерийских снарядов, противник — 1 миллион 350 тысяч артиллерийских снарядов. Мы израсходовали 16 миллионов патронов, только французы — 26 миллионов патронов. И это на маленьком фронте в 6 ½ километров! Эти цифры будут превзойдены лишь спустя 60 лет, на фронте мировой войны под Верденом, но при совершенно другой технике и вооружении. За время обороны Севастополя мы потеряли 83 тысячи человек, противник — 73 тысячи человек. В конце обороны Севастополя французам удалось взять штурмом Малахов курган (27 августа 1855 года) — ключевую позицию. Поэтому мы решили оставить Севастополь, взорвав все укрепления и затопив оставшиеся суда. Так что врагам достались одни развалины.
Общие потери в Крымскую войну, на всех театрах военных действий, оцениваются по-разному. Советская и новая российская военные энциклопедии дают цифры около миллиона человек, по 500 тысяч с каждой стороны. Исследователь военных потерь Урланис, ссылаясь на данные о смертности наших раненых, опубликованные нашими врачами до революции, дает совсем другую цифру потерь — 309 тысяч с обеих сторон. Из них русские потери 153 тысячи человек, потери противника — 156 тысяч.
Часто пытаются представить дело так, что русская армия и флот были технически отсталыми, а все европейское — передовым. Это или незнание, или сознательное упрощение. Винтовок (штуцеров) в нашей армии было примерно столько же, сколько во французской. Наши винтовки были не хуже западных. Миф об исключительно паровом флоте Европы, приплывшем к берегам отсталой России, — большое преувеличение. Только часть английских и немногие французские суда были паровыми, остальные были парусными, как и у нас. Другое дело, что по общей численности флота Англия и Франция, как морские державы, нас далеко превосходили.
Чем же завершилась Крымская война? Какие ее территориальные итоги?
Крымская война завершилась Парижским миром 1856 года. Россия была вынуждена согласиться не иметь, как и Турция, флота на Черном море. И разоружить Аландские острова. Единственным участком нашей земли, который мы потеряли по Парижскому миру, — это участок Южной Бессарабии. Ясно, что эти итоги — вовсе не то, что хотели английский масон Пальмерстон, католик Сибур или муэдзины «джихада».
Враг очистил весь Крым и город Кинбурн, захваченный им при 30-кратном превосходстве сил в октябре 1855 года. Но это Запад сделал не из-за какого-то своего «благородства», не в качестве снисходительного «подарка» России, а только потому, что 16 ноября 1855 года мы взяли на Кавказе стратегически важную турецкую крепость Карс, захватив множество пленных во главе с английским генералом, командовавшим обороной Карса. По подсчетам немецких военных историков, площадь занятой нами Карсской области была в 15 раз больше тех земель, что англо-французы захватили в Крыму и под Кинбурном. Наши военные специалисты говорили, что от Карса открывалась дорога через Эрзурум на Константинополь. Именно через Карс шла торговля Англии с Персией (Ираном). Так что Парижский мир вернул нам Крым и Севастополь, вернул Кинбурн, в обмен на возврат нами Карса с областью. Св. Игнатий Брянчанинов, приветствуя взятие Карса, называл его совершенно справедливо «вратами Малой Азии».
На Западе были разочарованы итогами Крымской войны. Например, известный русофоб бывший австрийский первый министр К. Меттерних в частном письме признал: «Севастополь не стоит того, во что он обошелся». Министр финансов Британской империи в годы Крымской войны У. Гладстон (впоследствии он четырежды становился премьер-#министром) спустя годы, в своей речи в 1876 году, так оценил Крымскую войну: «Успехи Крымской войны, купленные (с помощью Сардинии) великой ценой французской и английской крови и громадных издержек, доставили Турции, может быть, в первый раз с начала всей ее кровавой истории, двадцать лет покоя…». Но, по признанию даже Гладстона, турки никак не воспользовались миром для проведения необходимых преобразований, для коренного облегчения участи христиан.
Следствием всего этого стал новый восточный кризис 1875-#1878 годов, завершившийся победоносной для нас русско-#турецкой войной 1877−1878 годов и освобождением православной Болгарии. Ограничительные условия Парижского мира были в одностороннем порядке аннулированы Россией в 1870 году. Россия воспользовалась франко-прусской войной, разгромом «второй империи» Наполеона 3 и взятием Парижа немцами. После этого мы начали вновь строить свой флот на Черном море. Это было при Царе-Освободителе Александре 2.
Но, глядя на нынешнее положение Крыма, что скажет русский человек? Современным состоянием Крыма и угасающего нашего Черноморского флота могут быть довольны лишь наши враги (типа Пальмерстона, Киссинджера и Бжезинского). А самовольные захваты земель крымскими татарами при полном потворстве самостийных украинских властей вновь ведут к исламизации византийского древнерусского православного Крыма. Уже сейчас в Крыму сосредоточено 200 тысяч крымских татар! Для России есть все основания для беспокойства и ни одного основания для радости. Доводы же некоторых либералов-западников типа «не позволим поссорить нас с независимой Украиной из-за какого-то Крыма» несерьезны и неуважительны к памяти севастопольских героев. Да и само руководство Украины смотрит на Запад и всячески открещивается от общерусской истории. Мы же должны чтить память всех героев Крымской войны, помня, что геополитика не пишется с чистого листа бумаги и что «крымская коалиция» против России может возникнуть и в 21-м веке.