 |
| Меридиан КМВ (Пятигорск) | Наталья Тарасова | 21.06.2004 |
Приехали к монаху, а звали его отцом Василиском, всей семьей. И дочку старшую, которой недавно исполнилось 20 лет, тоже взяли с собой.
— Мы сразу же поняли, — говорит Мария Федоровна, — что здесь собрался весьма странный народ. Отстояв службу, мы ушли и решили никогда больше не возвращаться сюда. А вот дочка наша стала часто туда наведываться, постоянно приносила из этого скита (скит — старообрядческий монастырь) старые вещи: то одежду старомодную, то четки… Мы сначала не придали этому особого значения, пока не поняли, что девочка наша стала отрекаться от всего — от нас, от жизненных благ. Перестала ходить на занятия в институт, а когда пришло время менять паспорт — наотрез отказалась.
Как потом Ксения рассказала маме, обязательным условием вступления в «монастырь» было уничтожение паспорта и ИНН. В них, по мнению духовных чад отца Василиска, заложено число 666.
— Этот монах отвергает всех и вся, — говорит Мария Остроуменко. — Он считает себя единственным, кто несет людям веру, и постоянно твердит об этом своим прихожанам.
МАМА, Я ТЕБЯ УБЬЮ…
«Мама, я пошла за Господом» — такую записку оставила однажды Ксения родителям и ушла из дома. Ее не могли найти несколько дней. А она все это время находилась в ските.
— Когда мы приехали туда, — говорит Мария Остроуменко, — то нашли дочку в окружении монашек. Они готовили ее к постригу. Уже переодели в черный балдахин… Завидев нас, монашки стали ее прятать, не давали с ней даже поговорить. А дочке внушили, что мы только способны причинять ей зло, хотим упрятать ее в психбольницу.
— Нам с трудом удалось забрать дочку, — продолжает Мария Остроуменко. — Заперли ее дома, никуда без присмотра не выпускали. Но она продолжала вести себя странно: запрещала включать телевизор, носила только черный длинный сарафан. Ходила постоянно в косынках. Практически не разговаривала. Несколько раз пыталась убежать из дома. Ее не покидали мысли о смерти. Не раз говорила, что ей не интересно жить в этом мире. А однажды сказала, что убьет нас всех…
После таких слов родители всерьез обеспокоились здоровьем дочери. Идти на прием к врачам она сначала категорически отказывалась, но убеждения старших все же подействовали. Около полугода Ксения посещала психотерапевта. Прошла курс медикаментозного лечения. Родителям показалось, что дочь понемногу стала приходить в себя. Но мирная жизнь воцарилась в доме ненадолго. Монахи из скита вновь стали преследовать девушку. Начались звонки по телефону, уговоры.
— А потом и вовсе монахи попытались выкрасть Ксению, — говорит мать девушки. — Приезжали несколько раз к нашему дому, чтобы выловить ее у подъезда. Благо, что мы отправляли ее на время к бабушке. Недавно мы ездили к священному месту, где хранятся мощи святого отца Феодосия в Минеральных Водах. Там случайно встретились с монашками из скита и самим отцом Василиском. Так они такое устроили! Силой пытались затащить дочку в машину, кричали, что мы ее терроризируем.
ПРИКИНУЛИСЬ И МЫ БЛАЖЕННЫМИ
Корреспонденты «Меридиана КМВ» попытались проникнуть в загадочное заведение. Как оказалось, попасть туда не так-то просто человеку с улицы. В монастырь можно войти только с кем-то из послушников. Именно они знакомятся с «жертвой», входят в доверие, предлагают помощь. А уж потом, видимо убедившись, что человек готов поддаваться их влиянию, приводят его в скит.
Как рассказала одна монашка, этот скит существует уже больше восьми лет. Отец Василиск раньше был обычным священником. Служил в одном из храмов в Грузии. А после переезда на Кавминводы стал священником в церкви в поселке Пятигорском. Но через некоторое время отец Василиск принял решение организовать свой монастырь — со своим уставом, со своими правилами.
Причем монастырь, как мы успели заметить, у него совместный — там бродили и женщины в черных рясах, и мужчины.
— Кто обитает в вашем монастыре? — спрашиваем у послушника.
— Монастырь у нас женский. Носит имя Покрова Божьей Матери. А что мужчины там бродят, так это чада духовные батюшки. У него их около полутора тысяч. А еще сюда многие приезжают из других городов, специально, чтобы уничтожить здесь свои паспорта…
— И как вы без паспортов живете?
— Я уже десять лет без паспорта, и меня все устраивает. Они ведь жидомасонские! Там на каждой странице — по три шестерки нарисовано.
Тут мужчина попросил у нас документ и стал показывать «дьявольские» цифры.
— Вот, смотрите — на каждой странице нарисовали!
— А дети ваши тоже без документов? — допытываюсь я. — Им ведь в институт когда-нибудь поступать придется, а без паспорта не возьмут…
— Я об этом не думал. Что Бог даст — то и будет. Зачем себе голову лишними мыслями забивать?
— А как же машины, на которых ездит ваш батюшка, оформлены без паспорта?
— Машины старые и оформлены по старым паспортам. Будем ездить, пока не заржавеют.
Сам настоятель монастыря поговорить с нами отказался.
— Он вообще молчаливый, — сказала одна из монашек. — Это мы, грешные, можем говорить, а он на высоком духовном уровне. Лишних разговоров он не ведет. Да и нам некогда, работы много.
Работают в ските на самом деле много. Об этом рассказывала Ксения Остроуменко матери. Духовные чада все время проводят в работе — в огороде, ухаживая за домашними животными. Обеспечивая безбедное существование своему батюшке.
ЦЕРКОВЬ БЕССИЛЬНА
Отец Василиск служил раньше в храме Серафима Саровского, как рассказал нам игумен отец Филипп. А потом стал собирать средства на открытие своего собственного монастыря. Вместо того чтобы учиться на примерах святого старца Саровского, Василиск поставил себя на его место. У священников это называется «прелесть».
— Он сам организовал церковь, — говорит отец Филипп, — без благословения епископа. Значит это самоуправство, самочинное сборище. Я был как-то у него, хотел побеседовать, переубедить. Даже старец, который постригал самозваного настоятеля монастыря, обращался с требованием подчиниться церкви. Но все оказалось бесполезным. Ни патриарха, ни епископа он не признает. Василиск давно лишен игуменства. На исповедях, когда собираются все священники, мы неоднократно его призывали возвратить все, что он собрал со своих духовных чад, церкви. Но он только обещает, а делать этого, видимо, не собирается.
В старое время существовали монастыри, куда отправляли непокорных монахов. Сейчас их нет. Поэтому церковь не может бороться со всякого рода раскольниками и сектантами.
— Как и всякий раскольник, — продолжает отец Филипп, — Василиск, пользуясь гипнотическим даром, привлекает людей и лишает их семейного очага, благополучия. Церковь учит любви к мужу, детям, родителям. В ските же отца Василиска внушают противоположное.
— Раскольнический скит в поселке Пятигорском — это наша кровоточащая рана, — говорит отец Филипп. — Подобные организации, которые сами себя провозглашают, подрывают авторитет православной церкви. Настоятели этих самочинных сборищ считают себя святыми. Они не осознают, что только Бог определяет, кто святой, а кто грешник.
МНЕНИЕ ПСИХИАТРА
— В ските, в который вовлекли Ксению, — рассказывает психиатр Эльмира Исметовна Мамутова, у которой девушка проходит курс лечения, — ведется профессиональная психологическая обработка людей. Их так называемый батюшка — очень хороший психолог. Сегодня многие не уверены в себе, не удовлетворены статусом, социальным положением. В этом ските весьма успешно пользуются человеческой беззащитностью. Ксения пошла туда за помощью. Она хотела таким образом помочь больному брату и невольно попала в психологическую зависимость. Не каждый человек может оказаться восприимчивым к бредовым идеям раскольников и сектантов. Для этого должны быть некие личностные качества. Нормальный человек со здоровой, сильной психикой вряд ли окажется под влиянием этого раскольника. А вот избавиться от этой зависимости очень сложно, практически невозможно. Это, по сути, добровольный уход в рабство…
15 июня 2004 г.
