Феодор Абу Курра в защиту иконопочитания. Часть 1

Трактат, написанный на арабском языке епископом Харрана[1]

Феодор Абу Курра (755−830) был православным епископом города Харран в Месопотамии, а до этого — монахом монастыря преп. Саввы Освященного в Иудейской пустыне.[2] Феодор был первым православным ученым-богословом, излагающим христианское богословие по-арабски, и во многом именно это сделало его известным. Через много лет после его смерти сирийский патриарх Антиохии, Михаил I (1199) написал в его память следующее: «Поскольку он был софистом, был вовлечен в полемику с язычниками (т.е. мусульманами) и знал сарацинское наречие, то тем он удивлял простой народ». Действительно, он настолько хорошо знал «сарацинское наречие», что оставил после себя 20 подлинных сочинений на арабском языке и другие сочинения, которые были приписаны ему из-за его славы выдающегося автора и полемиста. Кроме этого, сохранились 43 работы на греческом языке, так же приписываемые ему, однако его известность связана, по большей части, именно с трудами на арабском языке. Он писал и говорил на языке, который только становился языком исламской цивилизации и одновременно священным языком Корана и новой мировой религии.[3] Это было время начала массового обращения в ислам большей части христианского населения александрийского, антиохийского и иерусалимского патриархатов, располагавшихся на территории Сирии, Палестины, Месопотамии и Египта. Феодор Абу Курра был автором сочинений, написанных по-арабски в ту эпоху, когда большинство христианских авторов, живших под исламским правлением, писали еще на греческом, сирийском или коптском языке. Удивительно то, что он вообще писал по-арабски, ведь его родным языком был сирийский. К примеру, несколько его сочинений были написаны и по-сирийски («Против яковитов»). Он первый воспользовался возможностями арабского языка, чтобы быть посредником и апологетом христианства среди мусульман.

В начале IX века, после 50 лет Аббасидского правления, когда иконы вновь стали центральным пунктом разногласий между христианами в халифате, Феодор встает на защиту иконопочитания и обращается к официальной церкви «Иконы Христа в Ефесе», евреям и мусульманам халифата. Это не обращение к Византии или ко II-му Никейскому Собору[4], осудившему иконоборчество. Проблема иконопочитания у мелькитов возникла из-за распространения влияния ислама, особенно со времени правления Абд-ал-Малика (685−705). Кроме того, Коран запрещал иконопочитание, а также почитание креста. Во время написания трактата в защиту иконопочитания уже второе поколение христиан из-за страха быть обвиненными в идолопоклонстве отказывались от иконопочитания.[5]

Существуют две даты, определяющие биографию Феодора. Обе появляются в сирийских хрониках. Это хроника Михаила Сирийца и анонимная хроника 1234−1240 г.[6] Михаил Сириец указывает на 813−814 гг. как на то время, когда Феодор предпринял путешествие из Александрии в Армению, чтобы обратить население из монофизитских в диофизитские общины. Хроника сообщает, что Феодор был рукоположен во епископа Харранского патриархом Антиохии Феодоритом (785−799). В ней так же говорится, что в Армении Феодор появился при дворе принца Ашота, который хронологически должен быть Багратидским армянским князем Ашотом Мсакером, умершем в 826 г. Несторианский патриарх Сириакос, который, насколько о том известно, послал дьякона Нонна Нисибийского в Армению, чтобы диспутировать с Феодором, занимал кафедру с 793 по 817 г. Споры Нонна и Феодора зафиксированы в работе несторианского апологета Хабиба ибн Хидма Абу Раита, современника Абу Курры, который ссылается на «Письмо к Армянам», написанное патриархом Фомой Иерусалимским (807−821) и адресованное еретикам. Феодор написал письмо для патриарха Фомы на арабском, a Михаил Синкелл перевел его на греческий.[7]

Анонимная Сирийская хроника (1234) сообщает еще об одном событии из жизни Феодора, когда он предстает в роли христианского апологета в мире ислама, ведущим беседу с калифом ал-Мамуном (813−833) в Харране[8]. Время этой беседы датируется 829 г., место диалога допускает предположение, что это событие произошло на самом закате жизни епископа Феодора, который был рукоположен между 785−799 г., в соответствии с данными Михаила Сирийца, когда мелькитским патриархом Антиохии был Феодорит. Сопоставляя эти две хроники, мы можем выстроить хронологические вехи биографии Абу Курры, начиная со времени его епископства в Харране: с 813 по 817 г он находился на пути в Армению, где пробыл некоторое время, затем окончательно вернувшись в Харран в 829 г. Важно отметить, что период с 785 по 829 является наиболее плодотворным для Феодора. Михаил Сириец называет его «эдесским халкидонитом». Предположительно, Абу Курра был родом из Едессы. В своем собственном арабском трактате в защиту иконопочитания Абу Курра особенно акцентирует внимание на Эдесском убрусе, говоря: «Из всех икон, мы вспоминаем эту, потому что она особо чтима в моем родном городе, благословенной Эдессе». Действительно, по свидетельству самого Феодора, он писал на сирийском, a это предполагает его сирийское происхождение.

Мы можем лишь предполагать дату рождения Абу Курры. Возможно, он родился в 755 г, т.к. в 785 г. ему было где-то около30 лет, a в 74 года он беседовал с ал-Мамуном.

Связь Феодора с монастырем преп. Саввы во многом объясняется учеными на основании интеллектуального заимствования работ пр. Иоанна Дамаскина, наиболее выдающегося богослова этой обители. Одна из греческих работ Феодора, opuscula 18, подписана dia fones Ioannof Damaskinu. Эта фраза означает не более того, что здесь автор согласен с учением пр. Иоанна Дамаскина и приводит его авторитет для оповержения заблуждающихся. Однако в более широких богословских сирийских кругах его имя так же ассоциируется с пр. Иоанном Дамаскиным. Бар Эбройо, например отмечает: «Греки всегда исповедовали одну волю и одно действие во Христе, до времени Максима, Феодора Харранского и Иоанна Дамаскина». Источники с очевидностью указывают на действительную связь учения Феодора Абу Курры и преп. Иоанна Дамаскина, однако ничто из этого не доказывает, что Феодор застал преп. Иоанна Дамаскина.

Документ, который свидетельствующий о связи Феодора с монастырем преп. Саввы — это грузинская версия страданий св. Михаила, монаха данного монастыря, датируемая 10 В.[9]. Автор этой истории Василий Эмесский, священик монастыря, упоминает и Феодора.[10] Он говорит, что услышал эту историю от Абу Курры, неофита монастыря преп. Саввы, священника и иерарха Ассирии и замечательного труженика Вавилонии. Василий говорит, что «зашел к нему в келью, расположенную в расщелине оврага по дороге на Иордан к Мертвому морю, где он и рассказал мне это».

Также весьма веским аргументом в пользу связи Абу Курры с монастырем преп. Саввы является то обстоятельство, что копирование его арабских рукописей выполнялось монахами этого же монастыря. Имя Феодора упоминается также в связи с переводом на арабский язык «Аналитики» Аристотеля[11] Ибн-ан-Надином и Ал-Кифти, называя его первым переводчиком этого текста. Однако и в этом нет полной ясности, хотя Китаб-ал-Хайава ал-Яхиз (868) и упоминает Феодора, но, возможно, ошибочно и переводчиком был Фабит ибн Курра (836−901) тоже из Харрана. Тем не менее, интерес Феодора к логике и философии Аристотеля также очевиден, как и его полемические способности защитника догматов Халкидона среди несториан и мусульман.

Хабиб ибн Хидма Абу Раита, современник и противник Абу Курры, называл его ученым, философом, мудрецом и считал его мелькитом, халкидонитом и максимитом. Эта слава сохранилась и среди других мусульман. Ибн-ан-Надин упоминает: «Был также и Абу Курра. Он был мелькитским епископом Харрана. Среди его книг были писания против Нестория». Интересно, что в исторических источниках мелькитской общины Евтихия Александрийского, Феодор упоминается в связи со спором в защиту иконопочитания и работой над специальной книгой по этой теме". Как уже было сказано выше, он был рукоположен во епископа Харрана патриархом Феодоритом Антиохийским приблизительно в 785 году". Возможно, это событие также было одной из причин для создания трактата. Еще важно отметить, что патриарх Иов, который был иконопочитателем и интересовался философией Аристотеля, оказал значительное влияние на расцвет карьеры и на направление творческой деятельности Феодора.

ОПИСАНИЕ ТРАКТАТА

Скорее всего, Феодор написал трактат «В защиту иконопочитания» после 799 года, т.к. в нем упоминается мученическая смерть Антония Рауха, которая произошла 25 декабря 799 года. В 813−814 гг. Феодор был вовлечен в проповедническую деятельность среди армян патриархом Фомой, и, таким образом, началась христологическая фаза в его деятельности. Будет разумно предположить, что он написал этот трактат в первой половине XI века во времена патриарха Иова. Обстоятельства, повлиявшие на возникновение этого произведения, связанны со сложившейся ситуацией в Эдесской Церкви «Иконы Христа». Абу Курра говорит: «Многие христиане отказываются от почитания иконы Спасителя, из-за того, что антихристиане насмехаются над ними и осуждают их за это».

Теоритически, Феодор Абу Курра, был учеником преп. Иоанна Дамаскина. В трактате, как впрочем и в других его работах, не было принципиально нового развития тех идей, которые уже были развиты преп. Иоанном. Оригинальность трактата в том, что Феодор смог выразить эти идеи на арабском языке. Следуя за Дамаскиным, он доказывает, что отказ от иконопочитания из-за страха быть обвиненным в идолопоклонстве, логически влечет за собой отказ от любой формы религиозного почитания. Он проводит аргументацию своих идей на пяти уровнях. Во-первых, иконы нельзя винить в том, что они являются неким материальным выражением нематериального Бога, несмотря на то, что Священное Писание и Коран говорят о Боге, таким образом, однако человеческое познание идет в направлении от чувственного к умопостигаемому. Иконы — это письмена для неграмотных. Поэтому телесность, которую передают иконы не является большей, чем та, о которой повествуют Священные книги. Во-вторых, несмотря на то, что иконопочитание не предписывается прямо Библией, оно является апостольским по своему происхождению, т.к. иконы были обнаружены во всех церквях по всему миру. Отказываясь от него, следует с логической необходимостью отказаться и от всего Предания Церкви — литургии, Евхаристической формулы и т. д. в истинности которых никто не сомневается. В-третьих, автор приводит слова отцов Церкви в подтверждение истинности иконопочитания: Псевдо-Афанасия «Вопросы к Антиохийскому Совету», Евсевия Кесарийского о статуе Христа, установленной кровоточивой женщиной, Слова Св. Григория Богослова о камне, на котором родился Христос, об образе Девы Марии, избавившем от искушения монаха. Вывод напрашивается сам собой, — если кто-то может отказаться от почитания того же и слов святых отцов, может вообще отказаться от христианства. В-четвертых, на протяжении 10 глав из 24 он объясняет, что иконопочитание не может быть запрещено на основании запрета идолопоклонства, установленного в Библии (Исх. 20:2−5 и Втор. 6:13;10:20). В данном контексте он не говорит ничего принципиально нового, чего бы не говорил до него по этому же поводу преп. Иоанн Дамаскин, кроме того, что Феодор настроен анитииудаистически в разграничении иконопочитания и идолопоклонства. Поклонение или почитание, которое является выражением proskinesis, подчеркивает Абу Курра, одно поклонение может воздаваться только Богу, другое почитание — святым. Так поступали и Давид и Соломон и другие библейские герои. Следовательно, запрет идолопоклонства был дан древним израильтянам, которые были к нему склонны, a не христианам, поклоняющимся Богу и его иконам, которым это должно воздавать и почитающим Его Святых, кому подобает такое отношение. В заключении он обосновывает основные отличия иконопочитания от идолопоклонства на примере различных частных возражений своих противников.

ФЕОДОР АБУ КУРРА «В ЗАЩИТУ ИКОНОПОЧИТАНИЯ"[12]

Арабский текст трактата впервые был замечен Джоном Арендценом, священником Вестминстерской епархии, который опубликовал его в 1897 году вместе с латинским переводом. Это издание воспроизводит рукопись Британской Восточной Библиотеки MS 4950, Стефана Рамлаха, монаха монастыря Мар-Харитона в Палестине, датированной от 1 декабря 877 года. Другая известная копия арабского текста, Синайская MS 330 от 10 века, которая сейчас находится в монастыре Св. Екатерины на горе Синай. К 10 веку она была причислена благодаря лишь палеографическим исследованиям т.к. не была датирована переписчиком. В 1986 г. Ignace Dick, священник мелькитской епархии Алеппо в Сирии, опубликовал критическое издание арабского текста, основанное на двух вышеназванных рукописях. До этого английского перевода, единственным переводом этого трактата на современный язык (немецкий) была работа Георга Графа, в основу которой легло издание Арендцена (1910) вместе с переводом 10 других текстов Абу Курры, которые спустя 6 лет выпустил К. Баха. Сейчас также существует итальянский перевод текста в издании Дика. Английский перевод Сиднея Гриффита выполнен на основе рукописей MS 4950 MS 330, по изданию И. Дика. Введение к трактату одинаково для обеих рукописей и гласит следующее:

Это трактат, написанный святым Аввой Феодором, епископом Харрана, Абу Куррой. В нем он утверждает, что почитание икон Спасителя, нашего Господа, воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, равным образом и икон Его Святых обязательно для каждого христианина, тот из них, кто избегает почитать эти иконы, тот пренебрегает Славой Божией и таким образом должен отказаться и от большинства иных тайн Христианства, переданных нам еще с апостольских времен. (MS 4950).

Этот труд, который написал Феодор, епископ Харрана, в котором он утверждает, необходимость почитания икон Христа, нашего Господа, воплотившегося от Святого Духа и Марии Девы, a так же икон Святых для каждого христианина (MS 330).

ГЛАВА I

Авва Иоанн, брат наш, будучи с нами в Едессе, ты уведомил нас о том, что многие христиане отказываются почитать Образ Христа Господа нашего. Из-за сострадания к нам и ради нашего спасения, воплотившись от Святого Духа и Девы Марии, Он оставил нам здесь и свой образ. Почти такое же отношение среди них и к иконам святых. Святые же по благодати приобщились к страданиям и славе Спасителя и стали для верующих некими вождями на этом пути; подражая им и почитая, мы также будем увенчаны победой, как и они. Антихристиане, особенно те, кто со Писанием в руках объявляет иконопочитание идолопоклонством насмехаются над тем, что заповедовал Бог в Торе и Пророках и над нами.

Ты попросил нас написать сочинение в ответ на это. В этом трактате мы вновь упрекнем тех, кто укоряет нас без всякого повода. Мы обратим сердца тех, кто боится почитать святые иконы к их почитанию, возвратив их на православный путь, установленный и одобренный отцами. Они были осенены благодатью Святого Духа и научены Им той божественной мудрости, которая скрыта в глубокой темноте от умов мудрых мира сего, мудрейший из них — это просто глупец по сравнению с самым меньшим из отцов.

Похвалю тебя за заботу о пастве, думаю что стоит выполнить твою просьбу, не из-за самонадеянности, устанавливая для каждого христианина наименьшую цель в жизни или защищая его от чужаков, людей погибели, которые вводят его в сомнения, но гораздо более я полагаюсь на твои молитвы, которые без сомнения Христос услышит. Если ты не печешься более ни о чем так, как о сохранении Его Церкви, которую Он приобрел Своею кровью и о том, чтобы спасти нас от сна собственного пренебрежения к этому, так чтобы Его труды не обратились в ничто, то пусть твой просвещенный дух уничтожит и мою явную греховность.

ГЛАВА II

Тот, кто непочтительно относится к иконам, из-за того, что другие пренебрегают ими, должен также игнорировать и другие таинства христианства из-за того, что они презираются некоторыми людьми.

Во-первых, меня поражают христиане, чьи сердца отказываются воздавать должное почитание иконам из-за чужих насмешек. Что же они не поступают также и с остальным Преданием, не отказываются от него, несмотря на то, что и его осмеивают люди. Очевидна глубокая греховность и ослепленность ума тех христиан, которые так поступают. Они поступают несообразно с действительностью Предания. Почему я говорю «несообразно», разве в глазах врагов нашей веры есть, что-нибудь более или менее отвратительное в Христианстве?

Кто из них, слушая христиан, рассуждающих о единосущии Сына и Отца, не назовет их сумасшедшими? Когда же услышит, что Сын родился от Бога, но Бог не превосходит Его, не подумает ли он о них нечто противоположное? Их рассуждения о том, что Отец, Сын и Дух Святой — это каждый совершенный Бог, а не три бога, но один, разве не подтверждение их глупости? Когда христиане говорят о воплощении в последние дни предвечного Сына в утробе Девы Марии и рождении Его, a потом о Его возрастании, бегстве в Египет, о Его послушании Отцу, посте и молитве, Его молении об избавлении от чаши смерти, о том, что иудеи взяли Его и как они над Ним издевались, a потом распяли, о словах Его на кресте: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46), не подумают ли варвары, что те только пускают пузыри и что в храпе спящего больше смысла, чем в их разговорах? Что же ты думаешь они скажут о христианах, которые, принося хлеб и вино на свои алтари, произносят затем над ними какие-то слова, a потом приобщившись Даров, говорят, что это плоть и кровь Христа? Они не увидят ничего и скажут, что они вынесли то же, что и принесли. Когда они видят, как мы освящаем воду, осеняя ее крестным знамением, a потом окунаем человека в ней и говорим, что до этого крещения тот был ветхим и отягощенным грехом, a теперь стал очищенным от него, был плотским стал духовным, да и другие таинства, то они пугаются христианства и избегают нас.

Любой христианин, который не проникся их навязчивыми речами, должен отречься так же и от иконоборчества и от поношения тех христианских таинств, о которых мы уже сказали. Действительно не напрасно Св. апостол Павел сказал: «Слово о кресте для погибающих юродство есть, a для нас спасаемых — сила Божия» (1 Кор. 1:18). Каким же образом это не может не быть в их глазах юродством? Это противоречит тому, что является разумным и для их мудрецов, и для их простецов. Поэтому Св. апостол Павел продолжал объяснять: «Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих». (1 Кор. 1:20−21).

ГЛАВА III

Христианство — это божественная премудрость, которую мудрецы мира сего называют невежеством. Ибо будучи сами невеждами, они считают свой суетный ум проницательностью, a христианство — юродством из-за противоречия с их мудростью.

Христианство называют юродством не потому, что оно таково на самом деле, a потому, что так считают мудрые мира сего. Однако они не смогли бы так его называть, пока Бог сам не назвал бы. По словам Бога, такое безумие превыше всего того, что люди называют разумным. После того, как Бог открыл христианство, и это вступило в противоречие с человеческим разумом, кроме которого как они привыкли думать нет другой мудрости, им показалось верным назвать христианство безумием, ибо все противоречащее мудрости, — это безумие. Истина же в том, что настоящая мудрость сокрыта в христианстве, по сравнению с которым вся мудрость мира — это безумие. Поэтому Св. апостол Павел говорил: «Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей» (1 Кор. 2:6−7). И еще: «Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: «уловляет мудрых в лукавстве их» (1 Кор. 3:19). Если так, то христианам следует прислушиваться к мирским людям, когда они называют глупостью их веру. Они должны понимать, что эти люди будучи неразумными, так говорят из-за того, что не в состоянии ее постичь без просвещения Святого Духа. Так св. апостол Павел говорил: «Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим не произносит анафемы на Иисуса. И никто не может называть Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор.12:3). Дух Святой сходит на тех, кто лишен гордости и смирен сердцем.

Очевидно и то, что те, кто сильны мирским умом, не могут помышлять о том, что есть еще какая-нибудь более совершенная мудрость. Св. апостол Иаков говорил по этому поводу: «Мудр ли и разумен кто из вас? Докажи это на самом деле добрым поведением с мудрою кротостью. Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину — это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская:» (Иак.3:13−15). Ясно, что земная мудрость является душевной, a душевный человек не понимает духовное. Скорее, духовное он принимает за безумное. Так, св. апостол Павел сказал: «Но мы приняли не духа мира сего, a Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого, соображая духовное с духовным. Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (1Кор 2:12−14).

ГЛАВА IV

Поразительны варвары: они верят в Ветхий Завет, в то же время обвиняя христианские таинства из-за их несоответствия с плотским мудрованием. Точно также и в том же самом они должны были бы быть не согласны с тем, что содержат Писания, однако они не сомневаются насчет них. Удивительно, что те богооткровенные Писания, в которые верят варвары, содержат много схожего с христианством, но это не кажется мудрецам нелепым. Им следует быть последовательными.

Не посмеется ли над верой какой-нибудь надменный умник, когда услышит, что Бог Сотворил все из ничего, просто сказав: «Да будет, и стало"(al-Baqarah, ?? 117). Кто из них не поглумится, услышав, что Ева произошла из ребра Адама? (Быт. 2:21−23). Поражаются ли они тому, что говорит Писание:

— что змей говорил (Быт. 3:1);

— что Валаамова ослица разговаривала (Чис. 22:28);

— что жена Лота превратилась в соляной столп (Быт. 19:26);

— что жезл Моисея превратился в змея (Исх. 4:3);

— что Сарра, будучи неплодной, родила, после того как получила откровение (Быт. 18:11−12; 21:2);

— что высохло море, и потекла вода из скалы по мановению жезла Моисея (Исх. 14:21; 17:6);

— что явился Бог в пламени огня тернового куста, который не сгорал (Исх. 3:2);

— что брошенные в огонь мужи не сгорели (Дан. 3:24−25);

— что пророк Ионна был во чреве кита три дня и три ночи, и что кит изверг его живым и невредимым (Ион. 1:7;2:10);

— что прокаженный Нееман очистился по слову пророк Елисея омывшись в Иордане (4 Цар. 5:13−14);

— что дерево утонуло, a железо всплыло (4 Цар. 6:6);

— что солнце остановилось, и закат не наступал (Иис. Нав. 10:12−13);

Вот что я думаю, разве верующие во все это не понимают, что превозносящиеся над верой все это сочтут за больший бред нежели то, в чем те обвиняют христиан. Будет правильно не принимать то, чем пренебрегают, или не пренебрегать тем, что приняли.

ГЛАВА V

В Ветхом Завете о Боге сказано гораздо больше отталкивающего для ума неверующего, чем о Христе, однако иудеи и мусульмане утверждают, что Он не может быть Богом. Христиане же принимают и Ветхий, и Новый Завет в соответствии с правильным пониманием их содержания. Те же, кто верит пророкам, но считают Евангелие ложным, на самом деле пренебрегают книгами пророков, в которых Бог говорит о Себе Самом. Плотской ум содрогнется, услышав это. Кто же из тех, у кого ум вместо веры примет следующее из Писаний:

— что Бог гулял по раю (Быт. 3:8);

— что Он обонял приятное благоухание (Быт. 8:21);

— что Он раскаялся, сотворив Адама (Быт. 6:6);

— что Он сошел и смешал языки в Вавилоне (Быт. 11:7);

— что Он пришел к Аврааму, ел и пил у него (Быт. 18);

— что сказал Аврааму: «вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их тяжел весьма. Сойду и посмотрю, точно ли ни поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю"(Быт. 18:20−21);

— что Он стоял на лестнице и разговаривал с Иаковом (Быт. 28:13);

— что Он сошел на гору Синай, сказав Моисею как своему товарищу, что никто не может видеть Меня и остаться в живых (Исх. 33:20);

— что Господь приняв вид облака, покрыл скинию (Исх. 40:34);

— что Господь, Бог твой есть огнь поядающий, Бог ревнитель (Втор. 4:24);

— что Бог обходит стан израилев, который должен быть чистым от всех человеческих нечистот (Втор. 23:12−15);

— что Даниил называет Бога Ветхий днями; одеяние на нем было бело, как снег, и волосы головы Его, как чистая волна (Дан. 7:9);

— что Иезекиль видел Его в огне, восседающего на троне (Иез. 8:2);

— что Даниил видел Его на берегу реки (Дан. 10:4);

— что Он взял Иерусалим в жены, а из-за того, что она прелюбодействовала, Он развелся, но согласно пророку Осии обещал простить и принять ее вновь. (Иез. 16 Иос. 2);

— и многое другое

Следует тебе об этом, иудей, поразмыслить и покрыть свою голову прежде, чем ты будешь насмехаться над христианами. Если кто-нибудь из мусульман скажет, что он не может согласиться с чем — либо из этого, то как же он без сомнения скажет, что Бог восседает на троне (Yunus, X:3), a также скажет, что у Него есть руки и лицо (Al Imran, III:73; ar-Rum, XXX:38), и многое другое. Из-за этих высказываний он наделяет Бога телесностью, хотя в то же время считает непозволительным говорить о Нем таким образом.

Как можно быть уверенным в своей правоте, обвиняя христиан в том, что ты сам считаешь спорным? Что касается нас, христиан, мы по благодати Святого Духа, верим и в Ветхий Завет, и в Новый Завет. Мы знаем, что они имеют один источник, и поэтому мы понимаем и тот, и другой. Мы представляем Бога лишенным каких либо внешних атрибутов, но и глубоко сознаем Его снисхождение к человеку, ради нашего спасения Он нарушил гармонию Своего трансцендентного существования, за что мы благодарим Его.

Более бывает поразительным наше собственное невежество, видим в истинном свете Писание иудеев и отвергаем иконопочитание только из-за чужих насмешек над Ним и чужого неприятия истины.

ГЛАВА VI

Многие принимали христианство из-за чудес, но были и те, кто силой разума и по Божию промыслу выбрали этот путь. Так или иначе, будучи христианином, нужно твердо хранить веру.

Каждый должен знать, что истинность христианства доказана, благодаря воистину чудесной проповеди учеников во имя Иисуса Христа. Следовательно, все, чему учили нас апостолы, нужно принимать. Пророки также предрекли приход и деяния Христа. Книги пророков являются частью Писания иудеев — врагов апостольской проповеди. То же мы читали и изучали в творениях Дионисия, Клемента, Иерофея и других. Мы же, будучи слишком самоуверенны, чтобы писать трактаты, тщательно изучив и выбрав факты из писаний Святых Отцов, доказали, что разумом сегодня можно уверовать только в Евангелие, а не в какое-либо другое писание. Только потому, что так передает Евангелие, следует принимать. Человеческие суждения о нем свидетельствуют о том, насколько их ум далек или близок к Евангелию. Нам также известно по словам св. апостола Павла, что «Дух Святой научает мудрости христиан, и они возвещают не от человеческой мудрости, изученными словами, но от Духа Святого, соображая духовное с духовным» (1 Кор. 2:13).

[1]Перевод выполнен с английского языка по изд. S.H. Griffith «A treatise on the veneration of the holy icons written in arabic by Theodore Abu Qurrah, bishop of Harran (C. 755-C. 830 A.D.). Peeters, 1997.

[2]О биографии А. Курры см.: Ignace Dick «Un continuateur arabe de saint Jean Damascene: Theodore Abuqurra, eveque melkite de Harran"//Proche-Orient Chretien 12 (1961); J. Nasrallah «Histroire du mouvement litteraire dans l’eglise melchite», t. 2. Louvain, 1988; S.H. Griffith «Reflections on the Biography of Th. Abu Qurrah», Parole de l’Orient 18 (1993), p. 143−170.

[3]John Wansbrough, Quranic Studies «Sources and methods of Scriptural Interpretation», London Oriental Series, 31. Oxford, 1977.

[4]N. Lossky «Nicee II, 787−1987; douze siecles d’images religieuses». Paris, 1987; S.H. Griffith «Images, Islam and Christian Icons», in: P. Caniret&J-P.Rey-Coquals, Damas, 1992, p.121−138.

[5]R. Schick «Christian Communities of Palestine from Byzantine to Islamic Rule». Princeton, 1996.

[6]J.-B. Chabot «Chronique de Michel le Syrien, patriarche jacobite, d’Antioche». Paris, 1890, p.32−34.

[7]PG, vol.97, col.1504−1521.

[8]J.-B. Chabot «Anonymi Auctoris Chronicon ad A.C. 1234 Pertinens». CSCO v. 109. Louvain 1937, p.22−23

[9]S.H. Griffith «Michael the Martyr and Monk of the Mar Sabas Monastery, at the court of the Caliph Abd al-Malik»; J. Blanchard «The Georgian version of the Martyrdom of Saint Michael, Monk of mar Sabas Monastery». ARAM N6 (1997).

[10]A. Vasiliev «The Life of St. Theodore of Edessa». Byzantion 16 (1944), p.165−225.

[11]R. Walzer «New light on the Arabic Translation of Aristotle» Oriental Studies I. Oxford, 1962, p.68.

[12]Перевод выполнен с английского языка по изд. S.H. Griffith «A treatise on the veneration of the holy icons written in arabic by Theodore Abu Qurrah, bishop of Harran (C. 755-C. 830 A.D.). Peeters, 1997.

Перевод с английского М. Черняевой