 |
| Седмицa.Ru | Владислав Петрушко | 21.06.2004 |
Несмотря на все сказанное понтификом, глава УГКЦ кардинал Гузар настроен оптимистически. На встрече с журналистами, состоявшейся 10 июня во Львове, он заявил, что папа Римский «стал на путь создания патриархата УГКЦ» (информация о пресс-конференции Л. Гузара опубликована Религиозно-информационной службой Украины). По мнению кардинала, Иоанн Павел II «ясно заявил, что собирается это сделать». Гузар сообщил, что руководство УГКЦ и в дальнейшем планирует еще более интенсивно продолжать работу для получения статуса патриархата.
Относительно единодушного заявления всех пятнадцати Поместных Православных Церквей с протестом против учреждения патриархата УГКЦ кардинал Гузар сказал: «Они никогда нас не спрашивали, что мы думаем, как мы это видим, почему мы этого хотим?» Не без иронии глава Униатской церкви заметил, что таким образом УГКЦ «удалось объединить все Православные Церкви хотя бы под этим углом». По его словам, руководство УГКЦ планирует обратиться к Предстоятелям Православных Церквей и объяснить свою позицию.
Комментируя последствия февральского визита председателя Папского совета содействия христианскому единству кардинала Вальтера Каспера в Москву, Любомир Гузар сказал, что мир, и в частности Украина, получили тенденциозную информацию об этой встрече из московских источников. Кардинал Гузар сослался на личную беседу с кардиналом Каспером, в ходе которой якобы выяснилось, что В. Каспер говорил в Москве нечто иное, нежели то, что потом передавали СМИ. Любомир Гузар объяснил это различием культур между Римом и Москвой: «Говорятся одни и те же слова, но за ними стоит разное содержание. Поэтому впечатления после встречи разные». Однако, как в таком случае, помимо вопроса о впечатлениях, понимать подписанное Каспером официальное коммюнике по итогам его поездки в Москву, Гузар не стал уточнять.
Глава УГКЦ считает, что греко-католики должны быть признательны кардиналу Касперу, поскольку он сделал всемирную рекламу идее униатского патриархата на Украине. «Конечно, этот визит в Москву имел отрицательные последствия для признания патриархата УГКЦ, но их не следует преувеличивать, в конечном итоге все получилось в пользу патриархата УГКЦ», — резюмировал кардинал Гузар свое отношение к итогам переговоров В. Каспера в Москве.
На вопрос об отношении главы УГКЦ к предложению иезуита Роберта Тафта провозгласить патриархат без санкции Рима и лишь затем добиваться его признания от папы, кардинал Гузар сказал, что в этом есть определенный смысл, но он считает, что пока нет потребности прибегать к столь крайним мерам.
Из всего сказанного кардиналом Гузаром видно, что делать вывод об отказе Папского престола от идеи создания униатского патриархата на Украине представляется преждевременным. Очевидно, что речь идет лишь о намерении Ватикана на время отложить решение данного вопроса, но не отказаться от идеи униатского патриархата на Украине в целом.
Тем не менее, сделанные Иоанном Павлом II заявления многими были расценены как обусловленные решительным протестом всех Поместных Православных Церквей мира, вполне справедливо усмотревших в проекте создания Украинского греко-католического патриархата попытку расширения католического прозелитизма на Востоке. «В нашей Церкви по достоинству оценивают тот факт, что папа Римский Иоанн Павел II со вниманием воспринял позицию почти всех Поместных Православных Церквей мира, которые негативно отреагировали на идею создания на Украине греко-католического (униатского) патриархата», — так в интервью РИА «Новости» прокомментировал высказывания понтифика заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин. «Из заявления, судя по всему, следует, что вопрос о создании такого патриархата в настоящее время не будет переводиться в практическую плоскость. Хочется надеяться, что этого не произойдет никогда», — сказал протоиерей Всеволод Чаплин.
Однако, скорее всего, нынешнюю позицию Римской курии по вопросу об униатском патриархате определяет не столько ее внимание к озабоченности, высказанной православными (ведь приняли же два года назад в Ватикане решение об учреждении в России четырех католических епархий, не слишком смутившись негативной реакцией Московского Патриархата), сколько отсутствие внутри самой Католической церкви четкой точки зрения на вопрос о целесообразности предоставления УГКЦ патриаршего статуса.
Наиболее радикальные представители папской курии, безусловно, рассматривают вопрос об учреждении униатского патриархата на Украине в русле исторически традиционной восточной политики Рима, основанной на идее прозелитизма среди православных. Попытки создания католицизма восточного обряда не прекращались со времени Флорентийской унии 1439 г. вплоть до середины ХХ столетия. И даже несмотря на кардинальную перестройку экуменической стратегии Католической церкви после II Ватиканского собора Папский престол так и не решился осудить униатство как порочное и недопустимое средство достижения церковного единства и не отказался от всемерной поддержки Униатской церкви на Украине. Последнее обстоятельство особенно ярко проявилось уже в конце 1980-х гг., когда Ватикан предпочел пожертвовать успешно развивавшимся диалогом с Русской Православной Церковью ради возрождения Униатской церкви на Западной Украине.
И сегодня многие в Ватикане все еще продолжают по инерции рассматривать УГКЦ как плацдарм для продвижения католицизма на Восток. Казалось бы, ход истории убедительно показал всю неэффективность унии: несмотря на насильственное совращение в греко-католичество значительной части украинцев и белорусов в Речи Посполитой, большинство униатов вернулось в лоно Православия после возвращения западнорусских земель в состав Российской империи. Попытки воссоздания католичества восточного обряда в ХХ столетии оказались практически бесплодными, и славянское униатство сохранилось лишь в специфических условиях Галиции. Тем не менее, сторонникам униатского прозелитизма ситуация, сложившаяся сегодня в политической и церковной жизни Украины, кажется вполне благоприятной для продолжения прежних экспериментов с восточным обрядом.
Расчет здесь делается, прежде всего, на использование естественного стремления к церковному единству, существующего среди верующих Украины, но в еще больше степени — настойчивого стремления государственных властей страны создать в стране единую «поместную церковь». Однако для официального Киева проблема заключается в том, что наиболее многочисленная и влиятельная конфессия страны — Украинская Православная Церковь — во-первых, находится в каноническом единстве с Московским Патриархатом, что не приемлют националисты, а во-вторых, не желает объединятся на равных с раскольничьими лжецерквами, неизменно ставя условием достижения церковного единства покаяние раскольников. При таких условиях и возникает у католиков соблазн попытаться перехватить у Православной Церкви инициативу в объединительном процессе через придание Униатской церкви статуса патриархата.
Предстоятель Украинской Православной Церкви носит титул Митрополита Киевского и всея Украины. В то же время никем не признанное «патриаршество» Филарета Денисенко не воспринимается всерьез подавляющим большинством населения страны, которое уже успело составить вполне адекватное представление о неприглядной деятельности раскольничьего лидера. Таким образом, законно полученный от Рима патриарший статус главы УГКЦ может возвысить его в глазах государственных властей и части народа, хотя в реальности это стало бы самым настоящим подлогом: любой католический патриарх в юрисдикции папского Рима — это не более, чем примас диоцеза, подчиненный понтифику, а не самостоятельный предстоятель автокефальной Церкви. Но подавляющее большинство современных граждан Украины едва ли настолько разбирается в канонических тонкостях, чтобы распознать эту подмену.
Кроме того, Униатская церковь не проявляет большой щепетильности, когда речь идет о перспективе объединения с раскольниками из т.н. «Украинской православной церкви — Киевского патриархата» (УПЦ КП) и т.н. «Украинской автокефальной православной церкви» (УАПЦ). Это видно, прежде всего, на примере главы УГКЦ кардинала Гузара, который не стесняется идти на контакты с раскольничьими лидерами и даже совершает с ними совместные богослужения (например, недавно он вместе с лжепатриархом Филаретом Денисенко совершал молебен перед копией Туринской плащаницы в киевском Владимирском соборе).
По мнению приверженцев экспансионистской стратегии в Католической церкви, предоставление патриаршего статуса Униатской церкви должно усилить позиции униатства на Украине, поставить УГКЦ во главе объединительного процесса в церковной жизни страны, а в более отдаленной перспективе — позволить создать единую поместную церковь Украины. Пышный титул «патриархата» обеспечил бы ей столь чаемый властями внешний эффект церковной самостийности, тогда как реально такой патриархат вполне вписался бы в традиционную структуру Католической церкви, где восточные униатские патриархаты уже давно существуют на правах рядовых митрополий, целиком зависимых от Рима и им контролируемых. На первый взгляд, все это кажется абсолютно утопической затеей. Но обеспеченный государственной властью успех унии в Речи Посполитой в XVII—XVIII вв. — это тот исторический прецедент, который позволяет радикальным католикам надеяться, что заинтересованность нынешней украинской администрации в ускорении процесса церковного объединения обусловит ее покровительство патриаршему прожекту униатов.
Следует отметить, что помимо указанных реалий церковной жизни Украины на реализацию идеи греко-католического патриархата может позитивно повлиять и геополитический фактор. Украина сегодня, по сути, представляет собой буфер между недавно расширившимися на Восток Евросоюзом и НАТО — с одной стороны, и Россией, на которую Запад по-прежнему смотрит вполне враждебно, — с другой. Униаты, еще лет сто назад казавшиеся приверженцам латинского обряда некими католиками второго сорта, «недокатоликами», теперь в глазах Запада предстают вполне по-европейски родственным, «своим» элементом, пребывающим в противостоянии с «чужой», православной и пророссийской частью народа Украины. Отсюда естественное для современного западного сознания стремление поддержать греко-католиков Галиции, помочь усилению их влияния на Востоке Украины.
Тем не менее, при всей кажущейся привлекательности проекта создания униатского патриархата на Украине у него есть немало черт, способных негативно отразиться на положении всей Католической церкви. Думается, что в Ватикане это вполне сознается, хотя и не всеми.
Прежде всего, необходимо отметить, что возрождение Греко-католической церкви на Украине в конце ХХ в. было и остается процессом, тесно связанным с всплеском национализма. Это видно также на примере раскольнических структур, образовавшихся на фоне Украинского Православия и декларирующих стремление к полной автокефалии Украинской Церкви. Характерно, что приверженцы автокефалистского курса — это, преимущественно, выходцы из Галиции, и их раскольническое сознание в значительной степени является производным от общих для галичан сепаратистских настроений. Таким образом, в случае учреждения униатского патриархата на Украине можно ожидать, что церковный сепаратизм с неизбежностью перекинется и на греко-католическую среду. Ватикан вполне может столкнуться с появлением требования если не полной самостоятельности новообразованного патриархата, то самой обширной его автономии. Украинская Греко-католическая церковь в таком случае рискует превратиться в практически не управляемую из Рима структуру.
Развитие событий в таком направлении будет еще более вероятным, если произойдет объединение греко-католиков и раскольников-филаретовцев из «Киевского патриархата» (определенные тенденции в этом направлении в настоящее время заметны). Более того, вполне возможно, что украинских греко-католиков настолько увлечет процесс создания единой Украинской Церкви, что они под влиянием автокефалистов поставят вопрос о полной самостоятельности и независимости новосозданного Киевского патриархата от Рима.
На даже если дело не дойдет до подобной крайности, усиление автономизации УГКЦ способно вызвать внутри Униатской церкви серьезные нестроения, которым в настоящее время не дает развиться высокая степень зависимости униатов от Рима. В частности, большой размах могут получить конфликты между конкурирующими за влияние в УГКЦ группировками — выходцами из эмиграции, с одной стороны, и местными (советской и постсоветской генерации) кадрами униатского духовенства.
Учреждение греко-католического патриархата способно еще более осложнить и без того довольно непростые отношения между греко и римо-католиками Украины. На примере современной Галиции видно, что римо-католики являются в этом регионе практически столь же гонимым и дискриминируемым меньшинством, как и православные — приверженцы канонической Украинской Православной Церкви. Парадоксальным образом произошло географическое размежевание обрядовых юрисдикций украинского католицизма: на Западе преобладают греко-католики, в центральных областях (Винницкая, Хмельницкая, Житомирская области и ряд других регионов) — римо-католики. Таким образом, учреждение униатского Киевского патриархата приведет к тому, что и в центральных областях Украины греко-католики начнут конкурировать с католиками латинского обряда, что чревато новыми конфликтами и противостоянием, которые неизбежно из религиозной плоскости перейдут в сферу национальных отношений. Недавно начавшийся процесс исторического примирения между польскими римо-католиками и галицкими украинцами-униатами будет в этом случае, скорее всего, также свернут.
И все же наиболее масштабным негативным последствием реализации проекта униатского патриархата станет для Католической церкви свертывание диалога с Русской Православной Церковью и, как можно ожидать, серьезный кризис католического экуменизма в целом. Дивиденды от патриаршего статуса УГКЦ — это все-таки «журавль в небе», а визит кардинала Каспера в Москву в феврале этого года показывает, что в Ватикане не хотели бы выпустить из рук и «синицу», окончательно испортив из-за проблемы униатства отношения с Московским Патриархатом. Но в том, что это произойдет, если кардинал Гузар все-таки будет утвержден Римом в патриаршем достоинстве, сомневаться не приходится.
Патриархат, идею которого вынашивают украинские униаты, полуофициально уже именуется ими Киево-Галицким или просто Киевским. В Киеве кардинал Гузар заложил кафедральный собор и при нем — резиденцию, которые уже громко названы «патриаршими». Причем, собор демонстративно заложен на Левом берегу Киева, как символ экспансионистских устремлений греко-католиков на Восток. Это первые симптомы. Хотя, впрочем, и без того ясно, что и в Украинской Православной Церкви, и в Московском Патриархате в целом, создание униатского патриархата будет воспринято не просто как проявление недружелюбия со стороны Ватикана, а как открытый вызов. Тем более, что будет создана не просто параллель православной Киевской митрополичьей кафедре, а патриаршая структура, имеющая для православного сознания более высокое достоинство.
Нельзя не принимать во внимание и то обстоятельство, что для Русской Православной Церкви Киев является исторически первенствующей кафедрой. Создание униатского Киевского патриархата, таким образом, будет воспринято и как проявление крайней бестактности в отношении Русской Церкви в целом и Украинской Православной Церкви во главе с Митрополитом Киевским — в частности. Любая возможность диалога между православными и католиками в таких условиях будет на долгие годы похоронена. Об этом уже неоднократно заявлял Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.
Можно также прогнозировать, что с образованием греко-католического патриархата на Украине станут возможными новые острые межрелигиозные конфликты, ответственность за которые ляжет на Ватикан и новообразованный Патриархат. Исторический опыт (в особенности — прозелитическая деятельность униатского митрополита Андрея Шептицкого в 1-й половине ХХ веке), показывает, что униатский прозелитизм на Востоке Украины крайне мало эффективен (если только он не подкрепляется при этом мерами государственного принуждения). Нынешнее продвижение униатства на Восток является преимущественно следствием обращения в унию (а точнее возврата к ней) со стороны переселенных на Восток галичан, «схидняков» (восточных украинцев) среди греко-католиков — единицы. В случае открытия униатского патриархата можно ожидать еще более жесткого отношения к унии и католицизму в целом со стороны населения Восточной, Южной и Центральной Украины.
Наконец, говоря о перспективах учреждения греко-католического патриархата на Украине, следует отметить еще одно немаловажное обстоятельство. Несмотря на то, что Иоанн Павел II заявил, что у украинских униатов есть все основания «иметь полную церковно-юридическую структуру», вопрос о Киевском патриархате не столь прост для Католической церкви в каноническом отношении, как это может показаться на первый взгляд. Дело в том, что до сих пор не было исторического прецедента учреждения Ватиканом какого-либо восточного униатского патриархата de novo (кстати, накануне своего приезда в Москву кардинал Каспер даже как-то обмолвился в том смысле, что патриархаты суть лишь византийские имперские структуры).
В составе Католической церкви в настоящее время находятся 6 восточных униатских церквей, имеющих статус Патриархатов: Халдейская, Армянская, Коптская, Сирийская, Маронитская и Мелкитская. Все они в действительности происходят от Церквей, уже имевших патриарший статус на момент заключения унии с Римом, и папу Римского нельзя признать источником патриаршего достоинства предстоятелей этих униатских церквей. Он не учреждал новые патриархаты, но лишь признавал в патриаршем достоинстве тех или иных архиереев, создавая тем самым униатские церкви, «параллельные» православным, несторианским или монофизитским патриархатам Востока.
Рассмотрим подробнее происхождение этих униатских патриархатов:
Маронитская церковь (титул предстоятеля — Маронитский патриарх Антиохии). Патриаршее достоинство ее предстоятелей отмечается уже с VIII в. В XII в., после Крестовых походов, марониты входят в общение с католиками. В 1182 г. официально заключена уния с Римом.
Халдейская католическая церковь (титул предстоятеля — Вавилонский патриарх халдеев). В 1552 г., при избрании нового патриарха Ассирийской церкви Востока (несторианской), группа епископов, несогласных с избранием нового предстоятеля, выбрала «альтернативного» патриарха — Юханнанна Сулаку. Раскольники обратились за поддержкой в Рим. Сулака, имевший лишь сан священника, папой Юлием III в 1553 г. в Риме был рукоположен во епископа и утвержден униатским патриархом халдеев. Впоследствии он был казнен, и группа его приверженцев порвала с Римом. Отдельные группы халдеев-католиков возникали и позднее, но лишь к 1830 г. их число оказалось достаточно большим, и папа Пий VIII возобновил униатский Халдейский патриархат с центром в Мосуле. Тем не менее, его следует признать продолжением несторианской патриаршей традиции Ассирийской церкви, но никак не новообразованием.
Армянская католическая церковь (титул предстоятеля — патриарх Киликийской Армении). К XII в., когда в условиях тесного сближения Киликийского Армянского государства с государствами крестоносцев на Ближнем Востоке был в 1198 г. во создан униатский патриархат Киликии, Армянская Апостольская церковь имела уже многовековую патриаршую традицию. В равной степени армяне уже успели привыкнуть и к тому, что временами существовали «альтернативные» патриархи-католикосы. В VI в., например, действовали два Армянских католикосата — православный и монофизитский. Католический патриархат в Киликии исчез вместе с падением этого государства в 1375 г. На Ферраро-Флорентийском соборе в 1439 г. была возобновлена уния части армян с Римом. Армяно-католические общины существовали с этого времени, главным образом, в Восточной Европе. Одна из крупнейших находилась во Львове, где в XV—XVI вв. известны несколько армяно-католических католикосов. В дальнейшем патриаршая традиция армяно-католиков угасла ввиду их малочисленности. Она была возобновлена лишь в XVIII в. с усилением католического влияния на Ближнем Востоке и вовлечением в унию тамошних армян. Бенедиктом XIV в 1742 г. был поставлен униатским Киликийским патриархом-католикосом Авраам Ардзивян. Одновременно армяно-католики Стамбула находились под началом латинского апостолического викария (с 1829 г. — архиепископа), независимого от униатского католикоса Лишь в 1867 г. Папа Пий IX объединил обе кафедры и перевел Киликийского католикоса из Ливана в Стамбул. В 1928 г. после геноцида армян униатский католикос вновь перебрался в Бейрут, а в Стамбуле была восстановлена армянская униатская архиепископия.
Коптская католическая церковь (титул предстоятеля — Александрийский патриарх коптов) — также является продолжением патриаршей традиции возникшей задолго до унии. По сути, это вторая производная: от православного Александрийского Патриархата — Коптский монофизитский, от последнего — Коптский католический. Формально Коптская католическая церковь возникла после Флорентийского собора, на котором коптские представители заключили унию с Римом. Последняя, однако, не была принята народом и последствий не имела. De jure Коптский католический патриархат был восстановлен лишь в1824 г., но de facto организовался много позже по причине препятствий, чинимых османской администрацией. В 1895 г. Копто-католический патриархат восстановлен папой Львом XIII. В данном случае опять же речь идет о продолжении древнехристианской александрийской традиции, что декларируют сами копты-католики, символически относя себя к Церкви св. Марка.
Сирийская католическая церковь (предстоятель — Сирийский патриарх Антиохии). Ее также, подобно Коптской католической церкви, можно рассматривать как производную от древней Антиохийской традиции — через монофизитский Антиохийский патриархат. Ситуация с сиро-католиками даже в деталях напоминает историю коптов-католиков. Подписанный сирийскими монофизитами на Флорентийской соборе униатский документ также не получил поддержки в народе. Лишь в 1660-х гг. сиро-католиков стало достаточно много, и они избрали себе патриарха Андрея Ахиджана. Однако вскоре после этого сиро-католики лишились патриаршества на целое столетие. Возобновление католического Сирийского патриархата произошло после того, как в 1782 г. на патриаршество в монофизитской Антиохийской церкви был избран Михаил Джарвих, перешедший в дальнейшем в католичество. С него начинается непрерывный ряд сиро-католических патриархов.
Мелхитская католическая церковь (предстоятель — Мелхитский греко-католический патриарх Антиохии, всего Востока, Александрии и Иерусалима) — также является прямым продолжением патриаршей традиции Антиохии и производной от православного Антиохийского патриархата. В 1724 г. избрание соперничающими группировками двух «альтернативных» патриархов на православную Антиохийскую кафедру привело к расколу. Папа Бенедикт XIII признал одного из них — Кирилла IV, что привело к заключению унии и образованию греко-католического Антиохийского Мелхитского патриархата.
Таким образом, очевидно, что во всех шести случаях имело место никак не учреждение папой Римским абсолютно новых патриарших кафедр, но апелляция к определенной исторической традиции, восходящей к древнейшим временам истории Церкви или, по крайней мере, к периоду Вселенских Соборов. Случаев реального возведения папой Римским той или иной кафедры на степень патриаршества среди униатских церквей никогда в истории не было. В этом принципиальное отличие ситуации в униатских патриархатах Востока от той, которая сложилась на Украине, никогда не имевшей самостоятельной патриаршей традиции.
